Глава двенадцатая.

Даниил

Он мне понравился ещё тогда, в лагере. Глупо бы было предположить, что я влюбился в двенадцатилетнего ребенка. Да и не было это влюбленностью. Это был интерес. Живой, яркий, искрящийся интерес. Он был совершенно не похож на своих сверстников. Он был другим. Слишком взрослым для ребенка. Мыслил иначе. Он играл вместе с ребятами, но откровенно считал их забавы детскими. Гораздо больше он любил гулять один в лесу, наслаждаясь природой. Он соблюдал свои дурацкие принципы, которые так и не позволили ему сдать своего псевдодруга. Инициативу наказывать этого «хулигана» я взял на себя опять же потому, что мне хотелось узнать его ещё больше. И я не был разочарован. Первые три мозговыносящие беседы о совершенно неинтересных вещах он стерпел, а потом и сам стал подкидывать мне темы. Заодно, говорит, и к физике подготовлюсь, раз ты в этом так хорошо разбираешься. Необыкновенный…
На следующий год в лагерь я поехал только ради него, но вот облом – его там не оказалось. Всё, что удалось выяснить – у него какие-то семейные проблемы…

И я совершенно оказался не готов к тому, что через пять лет опять встречу этого темноволосого мальчишку с необыкновенными глазами цвета молочного шоколада. Как только я увидел его, решил, что добьюсь этой работы, чего бы мне это не стоило. И я получил эту работу. Его брат оказался совершенно чудесным, не по годам развитым малышом, так похожим на самого Андрея.

Андрей… Он изменился. Вырос, похорошел. Характер этот его взрывной. Жгучая ненависть ко мне. Ненависть – это хорошо. Ненависть – это обратная сторона любви.

Уже через пару дней я понял, что чувство интереса к необычному мальчику трансформировалось в жгучее желание уже взрослого парня. Боже, каким он был! Вспыльчивый, злой, заносчивый! Я хотел его до одури. И какое же это было удовольствие – выводить его из себя. Это было как оргазм для мозга. И то, как он себя вел! Самец -доминант! Он, рычащий, прижимал меня к стенке, а я плавился в его руках, еле сдерживаясь, чтоб не прорычать в ответ на все его издёвки: «Трахни меня, наконец!»

А потом я испугался за него. Очень-очень испугался. Ещё больше испугался, когда приехавший врач, как бы между прочим, заметил, что не позвони я вовремя, парень мог бы умереть.

Так боятся только за тех, кто очень дорог. Его болезнь открыла мне глаза. Я хотел не только его шикарное тело, я хотел его всего, без остатка. Чтоб он целиком и полностью принадлежал мне. Я хотел засыпать с ним, завтракать-обедать-ужинать, ходить в кино, целоваться, гулять с мелким, смеяться, заниматься любовью… С ним я хотел всего. Но больше всего я хотел его настоящего. Несомненно, злость и язвительность это тоже черты настоящего Андрея, но я хотел, чтобы он не скрывал того, что он умеет быть мягким, покладистым, любящим…

Совершенно удивительно простыми вещами, я смог добиться его расположения. Вирус сделал из него бесшабашно-смелого парня, а как иначе объяснить его: «Поцелую»?

И поцеловал ведь. И КАК поцеловал, черт возьми! Да я, как четырнадцатилетний перевозбужденный подросток просто-напросто кончил себе в штаны, испытывая самый яркий оргазм в своей жизни. Не заорать во всю мощь своих легких мне удалось чудом.
Это был самый потрясающий поцелуй из всех, что у меня были. Но этого было мало, катастрофически мало! Я хотел ещё… Хотел до дрожи в коленях… Я подсел. Подсел на Андрея, как на наркотик. «Ты мой личный сорт героина» - теперь я как никогда понимал этого слащавого вампирчика.

Но это было не только с Андреем. С каждым днем, проведенным в этом доме, я всё больше привязывался не только к своему наваждению, но и к Тёме и к их отцу. Они были тем, чего у меня никогда не было, и тем, что я так хотел бы иметь – они были семьей. И я завидовал им. Выросший в неполноценной семье, я очень-очень хотел, что бы у меня была такая семья, как у Андрея. Я хотел стать её частью.

Я тяжело вздохнул и помешал суп. Интересно, как Андрей отреагирует, если я скажу, что он должен поцеловать меня ещё раз?

Дата добавления: 2015-08-13