Много инстинкта

Если ваш личный иерархический инстинкт из тех, что может «дать окружающим прикурить», то вы, вероятно, хорошо помните те ситуации, когда чувствовали свое детское достоинство оскорбленным. Может быть, вы помните, как вас игнорировали, как вас поучали, наказывали, как вам ставили кого-нибудь в пример и это вас унижало. Вариантов тут бесчисленное количество. Но суть всегда одна — у малыша есть свое мнение, свое отношение к той или иной проблеме и свое «я», а у родите лей есть желание показать своему чаду, что его мнение никого не интересует, что есть другое по нимание вопроса, к тому же «я — последняя буква алфавита».

Многие дети, испытывая давление на свой иерархический инстинкт, думают: «Вот я вырасту, и тогда вы узнаете...» Что именно должны будут узнать его родители, малышу, как правило, не очень понятно, но то, что он будет первым и лучшим, вещь для них несомненная. Часто, впрочем, дети решают эту проблему своим традиционным способом — воображают, как они станут «начальниками», «милиционерами», «командирами», то есть придумают себе на будущее разнообразные руководящие должности.

Иногда от детей можно слышать: «Когда я вырасту, я буду не такой, как мой папа!» или «Не такой, как моя мама!» И дальше следует продолжение: «Я буду свою дочку любить и все ей разрешать!» или «Когда у меня будет свой сын, я никогда не буду его наказывать!» Дети могут указывать в подобных своих объяснениях и на другие недостатки своих родителей — то, что они ссорятся или кричат друг на друга, говорят неправду, в чем-то им отказывают. Все эти формулировки, часто весьма комичные, в действительности свидетельствуют о том, что ребенок не испытывает к своим родителям уважения и что они не являются для него авторитетом.

Подобное отношение к старшим, как правило, вызвано чувствами унижения, несправедливости, ощущением незаслуженного или чрезмерно жестокого наказания. Ребенок считает себя в силе быть «лучше» родителей, а значит, он находится с ними в некой борьбе, он претендует на право быть, по крайней мере, равным. И разумеется, все эти чувства и мысли копятся в нем вопреки тому давлению, которое на него оказывается и которое он считает неправомерным.

Конечно, родителям кажется, что это «просто смешно», но на самом деле ничего смешного нет.

Родитель должен уметь уступать «вышестоящее место» в виртуальной иерархии, но не уходя со сцены и не пропуская ребенка вперед (потому что лидер, авторитет любому малышу нужен), а поднимаясь выше, становясь для ребенка все более сложной, достойной и авторитетной фигурой. Но часто ли так поступали наши родители? Отнюдь. Чаще всего они, напротив, с удовольствием опускались на наш уровень, вступали в препирательства и споры, которые только сильнее прежнего нас травмировали.

Когда мальчик говорит: «Почему я не должен хамить папе, если он меня оскорбляет?!» — это уже сигнал бедствия, а не детская глупость. Ведь эта фраза свидетельствует о том, что ребенок не Воспринимает, не чувствует авторитета своего отца. Отец же, даже несмотря на какие-то недостатки, является «верхом»! И если малолетний сын этого не чувствует, не осознает, это значит, что его иерархический инстинкт будет деформирован. Потом он будет воспринимать приказы командира в армии как оскорбление, требования преподавателя в институте — как неоправданные, указания начальника на работе — как неправомерные. То есть во всех этих случаях он будет, во-первых, травмироваться, не умея соответствовать своему фактическому месту в социальной иерархии, а во-вторых, чувствовать постоянную неудовлетворенность. Найдет ли он для себя такую социальную роль, в которой ему было бы комфортно? Вряд ли.

Аналогичная ситуация происходит и с девочками. Если девочка не испытывает уважения к матери, не чувствует авторитета отца, если она пытается с ними конкурировать, мериться силами, она впоследствии будет заниматься этим перетягиванием каната постоянно. Она станет мериться силами со своим супругом и тот будет вечно казаться ей «неудовлетворительным». Она будет чувствовать притеснение своей личности и на работе, и дома, и в любой другой ситуации. Ей будет казаться, что ее должны оценивать выше, чем оценивают, относиться к ней лучше, чем относятся, выказывать большее внимание, нежели выказывают.

В целом, как кажется, в этом нет ничего страшного и неправильного, но только в том случае, если мы смотрим на данную проблему со стороны. Если же мы смотрим на то душевное состояние, кото рое будет сопровождать детей, прошедших такую школу неуважения к авторитетам и патологичес кого стремления к лидерству, то видим, что они не чувствуют себя довольными жизнью. Они не могут удовлетвориться тем, что имеют, причем никогда; это путь к хронической неудовлетворенности — осознанной и прочувствованной. Они, возможно, станут теми борцами, которые борются не потому, что им есть что сказать и ради чего сражаться, а Портосами с извечным лозунгом подобных горе-героев — «Я дерусь, потому что я дерусь!»

Индивидуальный уровень иерархического инстинкта детерминирован генетически. У каких-то детей он выражен больше, у каких-то меньше. Если у ребенка с иерархиче ским инстинктом, мягко говоря, все в порядке, можно ду мать, что его ждет большое будущее — он будет стре миться «вверх» и, возможно, многого достигнет. Но толь ко в том случае, если в детстве его иерархический инстинкт не подвергнется деформации вследствие неоправданного и несоразмерного дашмпм со стороны родителей. Со перничество между родителями и детьми — верный путь к формированию у малыша невротического характера. Дело кончится, в лучшем случае, возникновением у ребенка хро нического и патологического ощущения неудовлетворен ности своими достижениями, самим собой и всей своей жизнью в целом.

«Я хочу стать могильщиком, — сказал мне один четырехлетний мальчик, — я хочу быть тем, кто закапывает других».

Альфред Адлер

Случаи из психотерапевтической практики:

«Вы можете поставить меня да горох...»

Сопротивление детей родителям часто приобретает патологические и уродливые формы. Дети сопротивляются давлению и власти родителей как могут, всеми доступными им средствами. Зачастую они демонстрируют неподчинение и открытую агрессию. По мере взросления они чувствуют неоправданность власти родителей. Последние, конечно, обладают силой и разного рода «рычагами», инструментами подавления — от эмоционального шантажа до финансового обеспечения. Но сам факт применения подобных средств воздействия на ребенка лишний раз показывает — авторитет родителей слаб, а потому бунт возможен и оправдан. Подлить масла в огонь иерархического инстинкта, право, может любая мелочь.

Дашу, которой было тогда двадцать два года, привел ко мне ее муж Кирилл. Он буквально выбился из сил, пытаясь найти с ней общий язык, но чем дальше, тем больше ситуация заходила в тупик. Они были женаты уже четыре года, а история казалась наупервый взгляд весьма типичной. Кирилл был старше Даши на одиннадцать лет, женился на ней по страстной любви, оставив предварительно свою прежнюю семью — жену и ребенка.

Даша в момент их знакомства была фотомоделью, он — весьма состоятельным мужчиной, сделавшим свое состояние в начале девяностых. Кирилл, обладавший кроме прочего хорошей внешностью и живым умом, влюбился в Дашу с первого взгляда, сразу пошел в атаку и «взял крепость бурным напором». «Крепость» сопротивлялась, но Кирилл не придал этому никакого значения — «Мало ли что? Может, боится чего. Согласна, и слава богу!»

С самого начала их отношений Даша жестко диктовала свои требования. Она указывала Кириллу, с кем он должен общаться, а с кем нет; кто, по ее мнению, заслуживает внимания, а кто не заслуживает; куда они должны ходить, а куда им ходить не следует;,как Кирилл должен вести себя в тех или иных ситуациях и т. п. Всякие нарушения этих правил заканчивались истериками — Даша начинала рыдать навзрыд, кричать, что он ее не любит, что он ею пользуется, требовала развода, уходила из дома и все такое прочее.

В целом, Даша оказывала на Кирилла позитивное влияние, и большинство ее требований можно было назвать здравыми. Но форма этих требований, конфликты, возникавшие между супругами, сводили всю их позитивность на нет. Кирилл стал выпивать, уходить в загулы со своими сотоварищами. Он не изменял своей супруге, но и поведение ее было ему непонятно, а потому желание временами «исчезнуть» преследовало его постоянно. С другой стороны, он находился от нее в сильной зависимости, а потому всякий раз в таких случаях мучился чувством вины, потом просил прощения, но, как и обычно, натыкался на холодность, резкость, осуждение.

В целом, вся конструкция этих отношений выглядела весьма натянутой, странной. Казалось, Дашу с Кириллом удерживают вместе лишь потусторонние силы. По крайней мере, никакого здравого объяснения этому браку и его аж четырехлетней истории найти было нельзя. Впрочем, для понимания этих отношений никакой парапсихологии не потребовалось, достаточно было расспросить молодых людей об их детстве...

Если бы нам понадобился какой-нибудь образ для описания характера Даши, то «ледяная статуя» подошла бы сюда лучше всего. Как Дашу заморозили? Сценарий достаточно типичный — доминантная, с тяжелым характером мать, склонная к истерикам, скандалам и безудержному кутежу, сопровождаемому массой недальновидных поступков, а также отец — замкнутый, слабый, безвольный, подчиненный жене, покончивший с собой, когда Даше было без малого четырнадцать лет.

Если мать обладает тяжелым характером, то отец часто оказывается для девочки своего рода спасением, но у Даши здесь не сложилось. Отец, вследствие своей замкнутости, пассивности и молчаливости, не смог стать для нее такой отдушиной, а потому девочка была отдана на откуп взбалмошной, пребывающей в постоянном раздражении матери. Характеры обеих женщин были сильными, но не из-за внутреннего ресурса, а за счет упрямства. Они словно бы постоянно испытывали друг друга — кто первый надломится.

Основной воспитательной процедурой, которую использовала мать Даши, была постановка ребенка в угол на горох. Сначала, правда, она просто ставила Дашу в угол, если та начинала по какому-нибудь поводу препираться. Но поскольку девочка выказывала удивительную стойкость и могла молча, не проронив ни слезинки, ни слова извинений, находиться в соответствующем углу дольше, чем могла выдержать ее эмоционально-подвижная мать, то впоследствии горе-педагогу пришлось насыпать в этот угол горох. Но и это не дало желаемого результата! Даша и с горохом стояла в этом углу ровно столько, сколько того требовали обстоятельства.

Это, можно сказать, был конфликт самолюбий; если быть более точным, конфликт иерархических инстинктов, где обе женщины боролись за власть. Правда, у матери была выше скорость реакции и меньшая выдержка, тогда как дочь обладала менее подвижным темпераментом и потому с завидной регулярностью брала свою соперницу упорством и упрямством или, проще говоря, измором.

У Кирилла, впрочем, также обнаруживался определенный дефект иерархического инстинкта, правда, прямо противоположного свойства. В детстве Кирилл воспитывался исключительно бабушкой, его родители жили за границей (оказывали своим высшим техническим образованием интернациональную помощь народу какой-то африканской псевдокоммунистической державы); когда же ненадолго приезжали, то не воспитывали его, а лишь любовались на свое «брошенное» чадо.

Бабушка же Кирилла была еще той воспитательницей — позволяла ему все, во всем содействовала, а потому Кирилл, как говорится, просто сел ей на голову. В детский сад он не ходил, в школе также не испытывал серьезных трудностей, поскольку, вследствие своего природного обаяния, пользовался всеобщей любовью и вниманием. В общем, его иерархическому инстинкту не довелось пройти должной закалки, и на Даше он треснул. Кирилл просто не умел играть в игру под названием «Царь горы», дезориентировался и, в конце концов, избрал отстраненную, пассивную позицию. И потому сцены, которые ему закатывала Даша, он просто не мог должным образом отработать.

Вот и сложилась такая пара — достаточно странная и, по большому счету, нежизнеспособная. Даша ни в какую не хотела менять своей жизненной позиции и своего способа взаимодействия с супругом, а Кирилл не понимал, что от него требуется. Нужен ли был им этот брак? Трудно сказать, по крайней мере, партнеров из них получиться не могло, и не получилось.

Дата добавления: 2015-08-10