Дарья ШАНИНА Фото из архива камерного драматического театра и Геннадия Суворова

В представлении давно не нуждается – младший Голодницкий. Но с недавних пор нужно представлять: Голодницкий – главный. Главным режиссёром камерного драматического театра начинает 2014-й Станислав Голодницкий. Мальчик дорос? Не то. Дорастают до должности главного. До понимания главного вырастают. Вырос мальчик.

Досье
Станислав Голодницкий
Сын художественного руководителя камерного драматического театра Бориса Голодницкого и в прошлом главного режиссера театра - Ольги Голодницкой. Выпускник ГИТИСа.
В этом году, в 27 лет, стал главным режиссером театра.

- Стас, когда становишься главным – перестаёшь быть собой?
- Думаю, да. Но это не мгновенное ощущение: ты стал главным режиссёром – и всё, сразу другой. Оно приходит со временем. Тем более что со многими артистами я элементарно дружен. Мы вместе выходили на сцену, росли. Сложно сейчас переступить эту грань – товарищеских отношений.
- А ещё вместе с вами росли Дима Егоров в Питере, Тимофей Кулябин в Новосибирске – тоже театральные детки. Все вы теперь – по стопам отцов – в режиссуре. Инерция?
- Поймите, заставить человека чем-то заниматься невозможно, если он не чувствует необходимости, не грезит этим. И даже родители не в состоянии повлиять – они могут только подтолкнуть. На своём примере показать, что режиссура – очень красивая профессия. Хотя и очень непростая.
- И всё равно про вас будут говорить: по блату, по протекции, не сами.
- Режиссура середины девяностых была достаточно возрастной. Это было не то время, когда режиссёрами назначали молодых. Но страна начала меняться – и молодым начали доверять. А потом, не стоит рассматривать двадцать семь-двадцать восемь как возраст дерзкой молодости. К этому времени многие режиссёры уже что-то создали. Хотя некоторые из них на самом деле создают лишь ажиотаж, подключая для этого технику. Но вся беда в том, что в техническом театре артистическое нутро не так важно. И тогда встаёт вопрос: зачем...
- А действительно – зачем? Зачем 27-летние парни не сидят в офисах, а идут строить новый театр?
- Я пришёл в театр, чтобы сказать о том, что наболело. О бездушии, хамстве, лицемерии, стукачестве – об этом нельзя молчать. Один человек недавно мне сказал: «Я созванивался со своими киевскими друзьями, они говорят, что ничего особенного в Киеве не происходит. Это всё пропаганда». А я спрашиваю: если пропаганда, то чего? Как можно не верить в то, что это действительно происходит? Как можно не сопереживать ситуации, сложившейся на Украине?
- Что Стас Голодницкий не будет молчать ни о детской жестокости, ни о наркомании, ни об абортах в России, ясно – из «Клетки», «Ультрафиолета», «Комплекса вины». Но почему за шесть лет только три остросоциальных спектакля?
- А я бы не хотел навязывать социальщину в театре. Потому что от неё можно и устать. На «Кинотавре» после фильма Сигарева «Жить» у одного из зрителей спросили: «Ваши ощущения?». И он ответил: «Жить не хочется». Так вот, это чувство не должно возникать постоянно. Поэтому я хочу и работать над остросоциальной проблематикой, и поднимать публике настроение. Более того, теперь мы обратимся к классике.
- Так ведь это репертуарная реформа в камерном театре.
- Нас часто обвиняли в том, что мы занимаемся исключительно современной драматургией. Но сейчас мне самому хочется поработать с классическим репертуаром, ведь учится режиссёр на классике – это догма. И надеюсь, что люди, которые любят наш театр, будут счастливы, увидев в репертуаре Чехова или Островского.
- А молодая труппа потянет Чехова?
- Я видел много театров, где молодые артисты сидят без дела: их просто не выпускают на сцену. Пойдём тем же путём и посадим всех на скамейку запасных? Пройдёт десять лет, и эти актёры не смогут ни-че-го.
- Александр Кирпичёв среди актёров камерного театра и уже дебютировал в «Нелегалке» – это что за игра?
- Мы безумно счастливы, что этот артист появился в нашей труппе. Понятно, что из театра имени Островского он не ушёл (всё-таки ушёл или нет, Кирпичёв расскажет сам – в следующем выпуске «СП». – Д. Ш.). Антреприза - нормальная практика Москвы и Санкт-Петербурга. Но что радует: Александр не относится к работе в нашем театре как к антрепризе. И это называется актёр. Настоящий.

- Стас, согласитесь: два – уже конкуренция. А значит, стимул улучшаться. Но между камерным драматическим и театром имени Островского – никакой конкуренции. И стимула, получается...
- Вы абсолютно правы. Если бы какому-то из театров нравилось то, что делает другой, конкуренция бы возникла. И еще, много лет существует областная театральная премия. Я задаю резонный вопрос: почему камерный театр никогда не рассматривался как соискатель на её получение? Если бы наши актёры участвовали в конкурсе, хотя бы какая-то борьба наметилась.
- Мама ушла – Стас стал меньше или взрослее?
- Взрослее. Когда теряешь кого-то, пропадает страх – не боишься говорить, не боишься чувствовать. Каждый день думаешь о том, как бы эта жизнь не остановилась. Как бы прожить её достойно.
- А хочется чего?
- Год назад я ответил: «Хочу поставить супер-спектакль и получить кучу премий». А теперь... Хочется, чтобы кто-то говорил добрые слова, чтобы поддерживал кто-то. И сам хочу поддерживать и говорить добрые слова. Кажется, наступил тот момент, когда я к этому готов. Влюбиться бы...

Дарья ШАНИНА Фото из архива камерного драматического театра и Геннадия Суворова

Дата добавления: 2015-08-09