Глава 9. Подготовка к похоронам и они сами, прошли, как в тумане

Подготовка к похоронам и они сами, прошли, как в тумане. Я делала всё необходимое, но происходящее вокруг казалось нереальным, и я всё равно отказывалась верить, что хороню маму и папу. Мне казалось, что я сплю и вижу страшный кошмар, но вскоре проснусь и окажется, что это неправда, и может из-за этого, я даже не могла плакать. Внутри как будто всё заледенело и, расплакавшись только раз, после звонка Зинаиды Андреевны, всё остальное время, я не плакала, потому что слёз не было. Вообще ничего не было - ни чувств, ни эмоций, ни боли, одна пустота. Даже просидев перед гробами родителей всю ночь накануне похорон, я отказывалась верить, что последний раз вижу маму и папу.

А на кладбище, когда опускали гробы, я безучастно смотрела на это, отказавшись даже бросить первую горсть земли в могилу. Подходящие ко мне люди что-то говорили, а я не понимала их слов и только кивала головой, желая только одного - чтобы они замолчали и оставили меня в покое.

Поминки прошли в такой же атмосфере. Вокруг меня всё время кто-то крутился и что-то говорил, а я апатично сидела за столом и смотрела на дверь, в надежде, что сейчас зайдут мама с папой, и скажут, что это ошибка и с ними всё хорошо. Но этого не произошло.

После поминок, я провела ещё одну ночь в доме родителей. Лежа в своей комнате на кровати, я смотрела в потолок и прислушивалась к звукам, надеясь, что сейчас услышу мягкий, музыкальный смех мамы, и весёлый голос папы, и готова была в любую минуту сорваться с кровати и побежать к ним, но вокруг стояла гнетущая тишина.

В ночь после похорон, когда я наконец-то смогла заснуть, мне приснился самый прекрасный сон. Мама с папой были живы, и всё было как в детстве - они были рядом и на сердце был покой, потому что я чувствовала их любовь и поддержку. И вот после этого сна меня прорвало. Проснувшись, я разрыдалась, потому что окончательно поняла, что больше никогда уже не будет ни их, ни чувства защищённости и любви, которые они мне давали.

Горе и боль потери было настолько сильными, что я не могла заставить себя даже пошевелиться, и всё, что могла - это плакать, периодически выбиваясь из сил и проваливаясь в сон. В конце концов, семнадцатого января, через день после похорон, Лигуар просто запихал меня в машину и отвёз в Рязань.

Здесь ничего не напоминало о родителях, но легче от этого не становилось, потому что казалось, что умерли не только родители, но и часть меня, а человек с наполовину умершим сердцем не может жить. Правда, через два дня поток слёз существенно иссяк, истерики закончились, и теперь я просто смотрела в одну точку, пока слёзы сами собой текли по лицу, без судорожных всхлипов и громких рыданий.

Мои подруги всячески старались поддержать меня, но сейчас меня раздражало любое общество, и я попросила их не приезжать, потому что выслушивать слова соболезнования не было сил.

Лигуар тоже всячески старался меня поддерживать, но он делал это ненавязчиво, и с его обществом я готова была мириться, потому что он не произносил громких или банальных фраз, а просто был рядом, не давая мне возможности уйти в себя.

На улице уже была ночь, и в квартире стояла тишина. Лигуар лежал с закрытыми глазами на полу, положив руки под голову, а мне совершенно не хотелось спать, хотя сил не было. Со дня похорон прошло уже пять дней, но боль потери чувствовалась всё также остро и, глядя на причудливые тени на потолке, я в очередной раз вернулась к самому главному вопросу, который больше всего меня мучил и не давал покоя: "Действительно ли это несчастный случай, или к этому приложил руку Дэн?".

В правоохранительных органах смерть родителей квалифицировали как несчастный случай, но я-то понимала, что Дэн мог как-то проникнуть ночью в дом, снять трубу с газового котла, подождать пару часов, а потом вернуть её на место, когда родители уже угорели. А с другой стороны - отопительный котёл давно отслужил своё, и папа недавно даже купил новый котёл, планируя весной заменить его. В новом котле было предусмотрено всё - и газ-контроль, и отключение при отсутствии тяги, и теперь я мучилась, не зная - я ли, со своим гаданием, виновата в преждевременной смерти родителей, или это воля случая.

"Если это сделал Дэн, значит, только я виновата в смерти в своих родителей" - на глаза опять навернулись слёзы и, сжавшись в комочек, я уткнулась лицом в подушку. "Мамочка, папочка, простите! Я не желала вам смерти!" - хотелось закричать, и на меня нахлынула новая волна боли, а сердце защемило. "Я не знаю, как мне теперь искупить перед вами свою вину. Я была так глупа и так много не успела вам сказать! О том, как я вас любила, и то, что всегда чувствовала вашу поддержку. Я всегда воспринимала это как должное, и редко благодарила вас за то, что вы у меня есть, и что вы именно такие - добрые, любящие и заботливые. Мне казалось, что я успею вам всё это ещё сказать не раз, а теперь я не знаю, слышите ли вы меня?" - слёзы полились сильнее и, укрывшись с головой одеялом, я, не сдерживая себя, заплакала.

Неожиданно одеяло откинули, и я почувствовала, что на диван ложится Лигуар. Развернув к себе лицом, он обнял меня одной рукой, притянув к себе, а другой начал гладить по волосам, приговаривая:

-Виви, не плачь... Я больше не могу смотреть, как ты мучаешься. Хватит уже рвать и себе, и мне сердце. Понимаю, что тебе сейчас очень больно, но ты должна быть сильной.

-Это я виновата в их смерти, - сквозь слёзы пробормотала я.

-Не факт. Может, это несчастный случай.

-Может, но мамы и папы больше нет!

-Да, нет, но ты жива, и твои родители хотели бы, чтобы ты была счастлива.

-Счастлива? Счастлива! Я уже никогда не буду счастлива! - с отчаянием произнесла я. - Родители были единственными людьми, которые меня любили всем сердцем и душой, и больше никто и никогда меня не будет так любить! Мне двадцать пять, и я до сих пор одна, а это значит, что я никому не нужна!

-А может, нужна? - тихо спросил он.

-Да, вообще-то нужна, - вспомнив всех своих парней, согласилась я. - Как ручная зверюшка, которую можно показать своим друзьям и похвастаться, что она принадлежит тебе, но как только она надоедает, её сразу выбрасывают!

-Перестань так говорить о себе, - прошептал он. - Твои парни были трусами и дело совсем не в тебе, а в них.

-Какая теперь разница, - устало пробормотала я. - Всё равно, в итоге всё ужасно.

-Согласен, сейчас ужасно, но после ночи всегда приходит день...

-Мой день закончился, и солнце навсегда ушло за горизонт, когда забили последние гвозди в крышках гробов моих родителей. Не будет больше солнца, да и не хочу я его, - вяло ответила я.

Последние силы казалось, покинули меня - хотелось свернуться в комочек и забиться в угол, чтобы ничего не чувствовать и ни о чём не думать, поэтому я отстранилась от Лигуара и отвернувшись, отодвинулась подальше от него.

-Значит, ты сломалась после первого же удара судьбы? - холодно произнёс он. - Я не позволю тебе это сделать. Ради тебя я ушёл из своего мира и прошёл через зазеркалье, подвергая свою жизнь опасности, а ты вот так сразу сдалась? Ну уж нет! Есть много вещей, ради которых стоит жить и бороться!

И в следующее мгновение он развернул меня и, уложив на спину, навис надо мной.

-Не смей сдаваться! Слышишь! Ты хочешь, чтобы Дэн получил всё вот так просто?

-Мне плевать на Дэна и на то, что он получит, - апатично ответила я, пытаясь снова отвернуться.

-А мне не плевать! Я хочу, чтобы ты осталась в этом мире самой собой, а не сломленной или озлобленной девушкой, которая просто плывёт по течению. И я выведу тебя из этого состояния.

Произнеся это, он наклонился и стал нежно целовать меня. В первые секунды я оцепенела, не зная, как реагировать, потому что могла ожидать чего угодно, но никак не поцелуев. А потом на ум пришли его слова о моей распущенности, и я со злостью оттолкнула его.

-Не смей ко мне прикасаться! Думаешь, что если я позволила Дену целовать себя на второй день знакомства, а на третий чуть не легла с ним в постель, то и тебе что-то перепадёт? Нет! Даже не надейся! Можешь, сколько угодно считать меня шлюхой, но я не такая!

-Я никогда не говорил, что ты шлюха, - тихо ответил он, схватив меня за запястья и заведя руки вверх, не давая мне оттолкнуть себя. - Ты слегка импульсивна, не более. И ты очень страстна. В этом и основная проблема, потому что всю свою страсть ты направляла не на тех мужчин. У тебя просто дар выбирать тех, кто тебе совершенно не подходит, но я быстро всё исправлю.

-Спасибо огромнейшее, но обойдусь без ваших услуг, - с сарказмом произнесла я, и предприняла ещё одну попытку вырваться. Но силы были явно не равны, да и последние пять дней вымотали меня, поэтому ничего не получалось. - Отпусти!

-Не отпущу, - ласково сказал он и, сжав одной рукой мои запястья, второй начал водить телу. - Ты никогда не задумывалась, почему я до сих пор рядом с тобой? Ведь я мог рассказать тебе о твоём поступке в будущем и уйти, потому что ты, зная все последствия, точно бы уже никогда не захотела заниматься криминальным правом. А также я не раз говорил, что нас не волнуют открытые проходы и последствия для отдельных людей. Я мог спокойно тебя бросить разбираться с последствиями твоего гадания самостоятельно, но я до сих пор рядом с тобой и хочу тебе помочь. Как думаешь - почему?

Я замерла, понимая, что он действительно мог, рассказав мне всё, уйти, и я никогда бы в жизни не решилась заниматься криминальным правом. "Как бы фантастично не звучали слова Лигуара о моей причастности к апокалипсису через сто двадцать три года, я бы побоялась брать на себя такую ответственность".

-Почему? - пробормотала я.

-Может, ты мне нравишься?

-Я? Тебе? - изумлённо спросила я. - Но ты меня постоянно попрекаешь моим поведением и считаешь непроходимой тупицей.

-И опять ты говоришь то, чего не было, - улыбнувшись, сказал он. - Я никогда не считал тебя тупицей. Я говорил, что ты недостаточно внимательно слушаешь. Ну, а с первым - согласись, я прав. Да и потом, какому мужчине будет приятно смотреть на то, как девушка, которая ему нравится, готова заняться сексом с другим, который недостоин её?

Я онемела, не зная, что сказать и что делать с этим признанием. "Лигуар без сомнения и красив, и самодостаточен, и силён волей, но он меня так достал за первые дни нашего знакомства, что мне не раз хотелось его придушить. А с другой стороны, он пришёл мне на помощь и не бросает, хотя мог бы. Я уже не говорю про его поддержку во время похорон родителей и после них. Не будь его, даже страшно представить, что было бы со мной".

-Ты что, меня любишь? - нерешительно спросила я.

-Это ещё не любовь, - проведя пальцами по щеке, с нежностью прошептал он. - Я ещё плохо тебя знаю, но мне кажется, что ты идеально подходишь мне, поэтому именно я согласился прийти в ваш мир. Меня влечёт к тебе. Я пытался побороть это чувство и хотел сначала поближе тебя узнать, но не могу смотреть, как ты несчастна и хочу дать тебе стимул для дальнейшей жизни и веру в себя. И думаю, что всё у нас получится. Ты именно та, кто сможет дать мне счастье, и кого я буду любить всем сердцем, а в ответ, сделаю тебя не менее счастливой.

Произнеся это, он не дал мне ничего сказать и снова стал целовать. В первые секунды я не знала, что мне делать, но его слова звучали так искренне, что я поняла, что не хочу сопротивляться. "В конце концов, чего уж греха таить, как бы он меня не раздражал, меня и саму к нему тянет. И потом, он сказал правду - это пока не любовь, но ведь и я чувствую, что это не просто мимолётное увлечение. Лигуар пытается изменить меня - привить свои взгляды на жизнь и поведение, а какой мужчина будет это делать, если он не заинтересован в женщине? Мы пытаемся подстроить под себя только тех, кто нам нужен, а остальных только используем. Он старается изменить меня, выказывая недовольство моим поведением, значит, я ему действительно небезразлична?".

Дальше думать ни о чём не хотелось и, обняв его за шею, я ответила на поцелуй, ощущая, как по телу прокатываются волны наслаждения от его прикосновений. Просунув руку под короткую ночнушку, он провёл по моей коже и я, вцепившись в его волосы, застонала, стараясь, как можно сильнее прижаться к его обнажённой груди. Каждое его касание отдавалось внутри, и заледеневшее сердце оживало и всё сильнее билось в груди. А когда он приподнял меня и, сняв ночнушку, припал губами к шее, и начал опускаться вниз, я тяжело задышала, потому что каждое его касание приносило невыразимое удовольствие, а внизу живота уже всё горело огнём.

-Астая поресно табиури, - нежно прошептал он, наклонившись над моим ухом. - Сагадай обремо врадиали астре косветта, Вив.

Его рука скользнула мне между ног, и, не выдержав, я громко застонала, потому что каждое слово Лигуара ласкало слух, а каждые его прикосновение приносили мне невыразимое блаженство. Извиваясь под его руками, я страстно отвечала на поцелуи и прижималась к нему, желая раствориться в нём.

-Битакаса пригали снола, - ласково сказал он, ложась на меня, и голова закружилась от его ласкового тона и я раскрылась ему навстречу.

Мне казалось, что я чувствую его касания и жар его тела каждой клеточкой своей кожи, и готова была на всё, только чтобы ощутить его в себе.

-Гаратая анте устая... Неали стикми кристая, - раздалось над моим ухом, и он вошёл в меня.

Ощущения были настолько непередаваемые, что я замерла, пытаясь не закричать от удовольствия. Но как только Лигуар начал двигаться и тихо произнёс:

-Виви, кламира иби стрегалли, влави тамиали - я поняла, что я, уже не я, и такого в моей жизни никогда ещё не было, и я больше не хочу сдерживать себя.

Двигаясь ему навстречу, я отдавалась со всей страстью и, постанывая, желала только одного - чтобы он целовал меня, шептал нежным голосом слова, двигался, не останавливаясь, и чтобы это продолжалось вечно...

Дата добавления: 2015-08-09