И. Н. Болховитинов

О РОЛИ «ПОДВИЖНОЙ ГРАНИЦЫ» В ИСТОРИИ США

КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ КОНЦЕПЦИИ Ф. ТЕРНЕРА

И. Н. Болховитинов

В американской буржуазной историографии проблема "подвижной границы" получила специальную разработку в исследованиях западной школы основоположником которой был Фредерик Джексон Тернер (1861 — 1932). До сих пор вокруг имени и идеи Ф. Тернера не утихают споры. О нем пишут статьи, на основании его исследований делают обзоры, доклады и сообщения, проводят в его память научные сессии, излают специальные сборники и т. д. С полным основанием можно сказать, что Ф. Тернер принадлежит к числу самых известных, влиятельных и популярных историков США.

При всей широте политических и научных интересов Ф. Тернера и разнообразии выдвинутых им идей основное в его исторической концепции — разработка теории «подвижной границы», изучение роли западных земель в развитии Америки.

Впервые данная проблема была поднята Тернером в начале 90-х годов XIX в. когда он, молодой висконсийский профессор, прочитал перед Американской исторической ассоциацией в Чикаго доклад "Зна чение «подвижной границы» и американской истории» (1893). Эта небольшая по объему работа впилась в известное мере поворотным пунктом в американской буржуазной историографии; центр внимания исследователей начал все больше перемещаться с востока североамериканского континента на запад, в «подвижной границе стали видеть ключ к осмыслению всей истории страны, к oобъяснению своеобразия ее развития. Идеи, выдвинутые Ф. Тернером, были безоговорочно приняты подавляющим большинством американских буржуазных историков и в течение длительного времени практически не подвергались критике, По отзыву одного из известных специалистов в этой области, Р. Ригела, очерк Ф. Тернера в общественном мнении США ставился немногим ниже библии, конституции и декларации независимости.

_________________________________________________________

¹ Отметим, в частности, что ча стности, что на X международном конгрессе историков в Риме (сентябрь 1955 г.) со специальным докладом «Границ» в истории» выступил О. Латтимор. Первым советских историков серьезное внимание рассмотрению взглядов Ф. Тернера уделил А. В. Ефимов, опубликовавший статьи: Проблемы сосуществования различных способов производства я работал Ф.Д. Тернера («Вопросы философии», 1956, № 5); «Свободные земли Америки и историческая концепция Тернера («Из истории общественных движений и международных отношений. Сборник статей в память академика Е. В. Тарле. М. 1957). Влияние Ф. Тернера ни ограничивалось областью исторической науки, да и сям Ф. Тернер не былкабинетным ученый. Известно, например, что он был близок к Теодору Рузвельту и являлся личный другом Вудро Вильсона, для Вильсона Тернер подготовил записку о послевоенном устройстве

Европы.

Мы не имеем возможности подробно останавливаться на предшественниках Ф. Тернера и генезисе его взглядов. Не будет, однако, преувеличением сказать, что многие идеи в очерке 1893 г. не были новы, они буквально «носились и воздухе». Сям Тернер уже высказывал их в ранних произведениях. О роли «свободных земель», колонизации и размотки США писали задолго до Тернера самые различные авторы: итальянский социолог A.Лорна, американский сенатор Т. Бентон, французский аристократ Л. Токвиль, английский экономист Э. Уэкфильд, а еще ранее Ф. Гегель, Ф. Лист, Д. Милль, А. Смит и др. Ф. Гегель, например, подчеркивая географическую основу всемирной истории, говорил о том, что Америке еще не угрожает напряженное состояние, поскольку существует колонизация, «исход» населения на Запад, в результате чего устраняется главный источник недовольства и обеспечивается существование нынешнего буржуазного строя". Характерно также, что Л. Токвиль писал о начале колонизации Запада, и частности бассейна Миссисипи, как о «втором открытии Америки» и отмечал, что на Западе «демократия достигает своих крайних пределов»⁶. На Э. Уэкфильда в свое время ссылался К. Маркс, заметивший, что «немногие лучи света, брошенные Уэкфильдом на сущность самих колоний, полностью предвосхищены Мирабо-отцом, физиократами и еще много раньте английскими экономистами» ⁷.

Тем не менее остается фактом, что именно после 1893 г. в результате появление очерка Тернера проблема Запада получила в американской историографии систематическую разработку на основе единой широкопризнанной теории. Само появление работы Ф. Тернера в конце XIX в. и ее необычайная популярность не были, конечно, случайны. Достаточно вспомнить, что это был период бурного развития империалистической идеологии] период, когда экспансионисты США, опираясь на экономическое могущество страны, открыто провозглашали необходимость захватнической политики. Объявляя экспансию основным законом истории США, связывай ее развитие с индивидуализмом и демократией, сам Ф. Тернер значительное влияние на формирование империалистической идеологии и политики Соединенных Штатов. А завершение колонизации Запада лишь передвинуло в представлении американских экспансионистов «подвижную границу далеко за пределы Соединенных Штатов - в Латинскую Америку, Азию, Европу, на Ближний Восток и т. д.⁸.

Главное в теории "подвижной границы» Ф. Тернера явилась мысль о том, что вся предшествующая американская история (вплоть до начала 90-х годов ХIХ в.) была в значительной мере историей колонизации "великого Запада, что существование свободной земли и продвижение американских поселений на Запад объясняют особенности развития Соединенных Штатов Америки. Ф.Тернер подчеркивал влияние новых условий, окружение в которое попадали переселенцы как фактора преобразовавшего старые идеи, традиции и учреждения в новые, американские. Американская демократия, по Тернеру, «не была привезена в

Виргинию на борту «Costant" или на «Mayflower»» в Плимут. Она вышла из американского леса» ⁹. Характерным для концепции «подвижной границы» было представлено о «постоянном возрождении» процесса социального развития американского общества и использование Ф. Тернером теории экономических стадий. Не касаясь существа концепции Ф, Тернера, нельзя, однако, сраму же не обратить внимание, что сам термин «свободные», земли «незанятые» земли, получивший в буржуазном историографии самое широкое распространение глубоко ошибочен. Земли Америки отнюдь не были «свободными»; на них издавна жили индейцы. Учитывая экстенсивный характер хозяйства индейцев, занимавшихся главным образом охотой и отчасти примитивным земледелием, для чего требовалась обширная территория, эти земли не только не были свободны, но и в известном смысле даже были перенаселены. Весь процесс колонизации так называемых «свободных земель» был, по существу, жесточайшей войной против индейцев, сопровождавшейся физическим истреблением

коренных обитателей Америки и оттеснением их в глухие и малопригодные к жизни места, что лишь для видимости прикрывалось заключением соответствующих «договоров» с индейскими племенами. Позднее составной частью концепции Тернера стала также теория секций. "Подвижная граница» и секции - отмечает Ф. Тернер — два основных фактора американской истории. Обычно термин «секция» применялся в американской историографии, когда речь шла о борьбе Севера и Юга. Ф. Тернер считал необходимым эту борьбу рассматривать под углом зрения «динамического фактора расширяющихся секций» — борьбы за Запад. Ф.Тернер представлял американские секции как некоторое подобие европейских штатов.

Само по себе признание существования в США различных секций или районов, вполне закономерно. Однако секциональная теория Тернера имеет в своей основе по крайней мере два принципиальных порока. Во-первых, во Тернеру, решающим фактором, определяющим в конечном итоге экономическую структуру секций, оказывались географические условия и, во-вторых, в его теории, по существу стирались классовые противоречия. В этом отношении показательна прежде всего его характеристика Запада.

Напомним, -например, что Ф. Тернер в свое время апологетически утверждал, что, несмотря на нее различия внутри США (имелись в виду рабовладельческие и свободные штаты), «Запад имел общность и главном - в его социальной структуре и демократических идеалах». Позднее, рисуя более сложную схему, он также писал о росте влияния «простого человека», об укреплении «особых американских условий и идеалов и создании на огромных новых пространствах «созидательной оптимистической нации». «Даже на Юге, - отмечал Ф. Тернер — где плантатор-рабовладелец сомневался в доктринах декларации независи-

_____________________________________________________________________

¹⁰ Позднейшие историографы (Ф. Муд, Д. Малин) отмстили в этой связи влияние на Тернер» Ф. Листа (см. - James С. М. Essays on Historiography. Lawrence). Сам Ф. Тернер ссылался на итальянского экономиста и социологе Л. Лория. Последний писал, что «колонии дают нам возможность прочитать I книге настоящего страницы, вырванные из социальной истории». В этом смысле история колоний — своеобразный геологический разрез общества, в них происходит непрерывное «возрождение» уже пройденных Европой стадия исторического развития от примитивных условии»к современной экономической системе». Все это Лориа объяснял наличием в колониях «свободной земли» в которой он видел ключ к пониманию развития общества (см. Benson. Turnernn Beard. American Historical Wrlijlnj «cconsidere, Appendix lo Part I: Lorla'j Chapter on «The Historical Revelation of Colonlca».

H. H. Болховитинов

мости и с опасением смотрел ил тенденции к демократии, или в индустриальных центрах, где проявлялась классовая борьба между трудом и капиталом, эти силы не могли не учитываться пли оказаться побежденными». Такова и общих чертах исторический концепции Ф. Тернера а том виде, в котором она была изложена в его трудах. Эта концепции приобрела в американской историографии многочисленных сторонников и пропагандистов. К. Алвард, Г. Болтон, Ф. Паксон, М. Хэнсен, Д. Шэфер, Д. Кларк, А. Крэвеи, Р. Биллингтон... И это лишь немногие историки из тех, кто может быть назван в числе последователей Ф. Тернера. Не останавливать подробно и сложных перипетиях развития концепции «подвижной границы следует подчеркнуть, что в послевоенные годы она получила самое широкое толкование. Ее стали применять для объяснения не только американской истории, но и истории других народов и континентов, истории Атлантического сообщества и, наконец, всей мировой истории.

Теория подвижной границы» всегда тесно переплеталась с экспансионистской идеологией правящих кругов. Не случайно, поэтому именно 1945 г стал в известном смысле переломным для сторонников концепции «подвижной границы». Особое значение и этой связи имело традиционное президентское обращение к Американской исторической ассоциации 27 декабря 1945 г. Хейса (Колумбийский университет), который подчеркнул, что американская «подвижная граница», по существу, является границей европейской или западной цивилизации предшественнику «Средиземноморскому сообществу» в древние времена, «Атлантическое сообщество в наши дни, по мнению Хейса, является главным фактором современной — итории. Усиленно призывая своих коллег расширить рамки исследований, К. Хейс подчеркивал, что для того, чтобы понять, что такое Америка и что такое «подвижная граница», следует начинать изучение американской истории от «древних греков и первых христиан».

Идеи, намеченные К. Хейсом в 1945 г., вскоре получили весьма детальную разработку. П. Маккендрик, например, применил теорию «подвижной границы" к объяснению римской колонизации, доказывая

что в рамках концепции Ф. Тернера можно глубже понять историю древнего мира. Рейнолдс обратился к эпохе средневековья и рассмотрел среднеземноморские границы в 1000 - 1400 годах. Мексксиканский ученый С. Савала исследовал «подвижные границы" Испанской Америки. А. Берг применил теорию Ф. Тернера к Канаде, Австралии и Новой Зеландии, а Л. Лобанов-Ростовский в свете этой теории рассмотрел продвижение России на Восток. В наиболее общей форме теории «подвижной границы» нашли выражение в тезисе Уэбба. Относительно недавно в президентском обращении к Американской исторической ассоциации 29 декабря 1953 г, Уолтер Прескот Уебб вновь подтвердил, что считает себя учеником Ф. Тернере, Если Тернер в конце XIX в. поставил вопрос о роли западных земель в истории США, то в наши дни, в середине ХХ века он занялся вопросом о том какую роль сыграли земли, открытые Колумбом и другими исследователями около 1500 г. в развитии западной цивилизации вообще. Уэбб заметил: Тернер рассмотрел часть подвижной границы и стремился взглянуть на весь предмет в целом. Если верен тезис Тернера, то верен и мой. Вели ошибочен его, то так же ошибочен и мой». Со времени великих географических открытии, пишет Уебб, европейцы расселялись не только современных США, но европейцы расселялись также в Канаде, Латинской Америке, Африке и т. д. В каждом случае существовали свой Восток (метрополия) и свой Запад («подвижная граница»). Объединяя все «маленькие запады» в одно целое, — великую подвижную границу». У. Уебб рассматривает Западную Европу как комплекс «востоков» (метрополий). Во взаимосвязи Западной Европы как «великой подвижной границы" он усматривает одни из важнейших ключей к пониманию развитии современной цивилизации.

Демократия, свобода торговли международное право, капитализм, рабство. Все это, по мнению Уэбба находит объяснение в рамках выдвинутой им теории "великой подвижной границы». В частности, Уебб много внимания уделяет применению этой теории к объяснению распределения собственности и прежде всего земельной собственности. Он считает, например, важнейшей принципиальной ошибкой то, что экономисты в прошлом в основном занимались лишь изучением вопроса о переходе собственности из рук в руки отдельных лиц (горизонтальное движение», по его терминологии). Уебб полагает, что, помимо «горизонтального существует еще вертикальное движение (от суверена к

народу вниз и от народа к суверену вверх, причем в понятие «суверен» у Уебба входят монарх, правительство, государство вообще. В период в период существования великой подвижной границы (1600—1900 гг.) преобладающим движением по Уеббу, был переход собственности от суверена к народу (движение с верху вниз). В начале XX в. в связи с исчезновением подвижной границы, это движение практически прекратилось, неизбежным результатом чего явился кризис западного мира.Итак, теория «подвижной границы» используется американской

буржуазной историографией для решения самых различных вопросов, национальной и всемирной истории. Ее применяют к Древнему Риму и к средневековью, ее привлекают для объяснения крестовых походов, для понимания продвижения России на Восток и Америки на Запад, для толкования истории Канады, Латинской Америки, Австралии,

В чём же, коренной недостаток этой теории, претендующей на универсальность? В чем ее принципиальная методологическая порочность? Основной принципиальный порок концепции Тернера заключается в в том, что он исходит из географической среды, внешних условий жизни, окружения в которое попадали переселенцы на Западе, как определяющего фактора в развитии общества Свободные земли действительно были и в Древнем Риме и в государствах средневековья, и в России и в Америке. В понимании же развития американского запада надо отталкиваться отнюдь не от теории а теории среда

равно и русского востока надо отталкиваться отнюдь не от подвижной границы», не от географической среды, а от способа производства. Конечно, географическая среда

входит в условия материальной жизни общества, является важным и необходимым условием его существования, но решающим остается способ производства, уровень развития производительных сил и производственных отношений. Один из последователей Ф. Тернера, Л. М. Саймонс довольно удачно сформулировал существо теории подвижной границы, когда писал, что любой американец «мог двинуться вперед в географическом

и назад в историческом развитии. По мнению Саймонса, пока существовала подвижная пограничная полоса, жители США «могли пожить». «Раздавленный конкуренцией безработица...двигался на Запад. Возвращаясь в период преобладании мелкого частного хозяйства». «Подвижную границу Л. М. Саймонс рассматривал, и соответствии с концепцией Ф. Тернера, как «великую амальгамирующую силу» американской история, родину демократии, «типичных американцев» и «наследственных мятежников.

Нельзя не отметить в связи с этим, что представление о Западе как главном источнике развития демократии и Америке и западных фермеpax как основных выразителях прогрессивныx тенденции американского народа вряд ли можно достаточно обосновать как в теоретическом, так и в фактическом плане. Сама природа крестьянства, как известно, включает наряду с прогрессивной также и, консервативную тенденцию. История знает немало примеров, когда крестьянство даже становилось оплотом самых реакционных сил. Вспомним, например, историю Франции и марксову характеристику двойственной природы французского крестьянства с его стремлением замкнуться и старом порядке, сохранить и укрепить парцеллу⁵⁰. Стать собственником земли и отгородить свой участок от соседей — это казалось идеалом (пусть и значительной степени несбыточным) и для многих тысяч пионеров, устремлявшихся на Запад. Характерно, что даже последователь Ф. Тернера Р. Ригел, учитывая данные многих исследователей, не мог не признать, что само существо настроений переселенцев было консервативным, а не радикальным, «Переселенец с Востока переносил на Запад в полном объеме свои прежние идеалы к не имел ни времени, ни энергии, ни желании развивать новые правили жизни. Его игра с судьбой имели цель обеспечить успех только в том смысле, в котором он его знал,— в соответствии с нормами Востока, Его страстными желаниями были удобный дом, просторный" амбар, большие стада, плодородные поля, сбережении в Оникс и тому подобные атрибуты успеха в соответствии со стандартами Востока»". И если уж говорить о решающем факторе и развитии демократических традиций, в США, то совершено очевидно, что основным источником буржуазно-демократических преобразований были северо-восточные штаты с их более развитым капиталистическими отношениями. При всем значении фермерского движения на Западе в авангарде борьбы шли трудящиеся северо-восточных районов (рабочие, ремесленники, фермеры и т. д,) и в период войны за независимость 1775—1783 гг., и в 20-е и в 30-е годы XIX в., и в период гражданской войны 1861 —1865 годов однако, что с «винтовкой на плечах» в каменный век. И не только потому, американец мог и варварства. Нельзя не заметить никто не может вновь вернуться в каменный век. И что винтовка обладает неизмеримо большей силой, чем кусок плохо отесанного камня, но и потому, что сам человек, «вскинувший ружьё,— продукт другой эпохи, носитель совсем иных материальных И духовных сил и интересов, чем первобытный туземец. Действительность оказывает весьма далекой от той картины, которую рисовали Ф. Тернер к его последователи. «Вскинувший винтовку на плечо» американец на практике иной раз неожиданно оказывался отнюдь не членом первобытного общества в, например, служащим меховой компании Д. Д. Астора, хозяйничавшего в бассейне Миссисипи и на Дальнем Западе с первых десятилетий XIX века.

Таким образом, подняв вопрос обособенностях развития Соединенных Штатов в связи с наличием «свободных земель» на Запало. Тернер решил его в ошибочном плане, апологетизирует Америку, воспевая ее исключительность. Возведя «подвижную границу» и своеобразный культ, Тернер и его школа дали извращенную картину развития Американского капитализма как капитализма исключительного. Они превратили своеобразие исторического развитии США в его сущность, исходя из географических условий и не учитывая главных закономерностей, связанных со способом производства как решающим фактором, влиявшим тер колонизации. В самих США подвижные границы» имелись и на Севере и на Юге. Однако характер северного и южного колонизационных потоков был, как известно, совершенно различен. Какой же характер в действительности носила колонизация Запада Соединенных Штатов Америки? Каковы ее основные направления и движущие силы? Был ли этот процесс по своей сути возвратом к докапиталистическим формам производства, или он представлял собой в конечном итоге наиболее прогрессивную в условиях господства буржуазии форму эволюции капитализма в сельском хозяйстве.

Представляло капитализма в сельском хозяйстве? Наконец, как конкретно происходил этот процесс в США что в действительности собой общество на Западе?

В. И. Ленин, как известно, различал два процесса: 1) развитие капитализма в старой, заселенной стране или части страны; 2)развитие капитализма на новой земле. Первый процесс выражает дальнейшее развитие сложившихся капиталистических отношении; второй — образование НОВЫХ капиталистических отношении на новой территории. Первый процесс означает развитие капитализма вглубь, второй — вширь». Колонизация Запада (точнее, северный колонизационный поток), по сути. И была процессом развитии капитализма вширь, процессом распространения нения сферы капитализма на новые территории. Напомним также, что В. И. Ленин различал два основных типа капиталистической эволюции сельского хозяйства (прусский и американский).

причем наиболее быстрым, прогрессивным считал американский, Фермерский путь, при котором производительные силы получают относительно свободное и быстрое развитие. Наиболее выгодной буржуазно-демократической формой переворота В. И. Ленин считал переворот, обеспечивающий развитие сельского хозяйства по американскому пути. Одновременно В. И. Ленин подчеркнул, что «тот «переворот происходит на почве капиталистических отношений производства и что результатом переворота неизбежно является дальнейшее развитие именно этих отношений производства. Говоря проще: подчинение всего общественного хозяйства власти рынка, власти денег остается и при самой полной свободе и при самой полной победе крестьян в борьбе за землю. Борьба за землю, борьба за свободу есть борьба за условия существования буржуазного общества, ибо господство капитала остается и в самой демократической республике и при каком угодно переходе «всей земли народу».

Тому, кто не знаком с учением Маркса, такой взгляд может показаться странным. Но убедиться в его правильности нетрудно: стоит припомнить великую французскую революцию и ее результаты, историю американских «свободных земель» и т. д.».

Первоначально колонизация западных земель, естественно, несколько замедляла развитие капитализма вглубь ценой подготовки для «капиталистического пожара, как отмечал В. И. Ленин, громадного нового «горючего материала». При исследовании вопроса о характере колонизации Запада важно не только правильное теоретическое осмысливание процесса в принципе, в идеальных, абстрактных условиях, но и конкретное, детальное рассмотрение путей и практических форм осуществления этой колонизации. Получили ли реально неимущие слои населения, простые труженики города и деревни открытый доступ к западным землям, могли ли они действительно по своему желанию легко превратиться в самостоятельных фермеров и обеспечить себе независимое положение о капиталистической Америке? Американская буржуазная историография и прежде всего школа Тернера создали представление о колонизации Запада как о каком-то по существу, идеалистическом процессе, хотя даже самое беглое ознакомление с фактами свидетельствует совсем о другом. Имущественного равенства среди переселенцев не существовало уже в самом начале колонизации. Рядом с «трудовым фермером», которому в американской буржуазной историографии посвящено столько восторженных слов, в колонизационном движении участвовали спекулянты, крупные фермеры-капиталисты, арендаторы и, наконец, сельскохозяйственные рабочие, о которых обычно даже но упоминают. Огромные земельные площади получили железнодорожные компании.

Очень много написано по поводу закона о гомстедах 1862 г. (закон о земельных наделах, согласно которому каждый гражданин США мог получить 160 акров земли, уплатив сбор в 10 долларов; земля переходила в собственность фермера, обрабатывавшего ее, через 5 лет или раньше при уплате 1,25 доллара за акр). Действительно, это исключительно важный буржуазно-демократический акт, сыгравший большую роль в американской. Но было бы ошибкой сводить весь процесс колонизации Запада только к закону о гомстедах рассматривать этот закон как единственный источник образования новых ферм в США. Но помним в этой связи известные из исторической литературы факты, С 1868 но 1900 г. по гомстстед-акту поселенцы получили около 600 тыс. участков площадью в 80 млн. акров. Это, конечно, очень значительные цифры. Однако в целом все полученные по гомстед-акту участки до 1900 г. составили по числу несколько менее, а по площади несколько более одной шестой новых ферм, появившихся в стране за это время, основе закона о гомстеда и это если предположить, что все полученные по ГОМСТСД-aкту участки сохранились в руках действительных переселенцев. Наибольший интерес для понимания характера колонизации Запада предоставляют данные о наемном труде в сельском хозяйстве США, особенно па более ранних этапах освоении «свободных земель. В.И. Ленин писал о степени использовании наемного труда как о главном признаке и показателе развития капитализма и земледелии. В американской буржуазной литературе этот вопрос почти не изучен. Ф. Тернер Д. Кларк, Ф. Паксон, Р. Ригел, Р. Биллингтон и другие специалисты ни «теории им не занимались, да и не считали, по-видимому, это нужным.

Поданным официальной статистики, число сельскохозяйственных рабочих и США и I860 г. составляло 795679 человек (при общем числе ферм 2 423895), а к 1880 г. увеличилось более чем в четыре раза и достигло цифры в 3 323 876 человек (при общем числе ферм 4225 945)" Уже перепись I860 г. обнаружили наличие сельскохозяйственных рабочих и притом в относительно значительном количестве на Западе и частности в таких штатах, как Иллинойс (47216 сельскохозяйственных рабочих к 143310 ферм), Индиана (соответственно 40827 и 131826), Мичиган (35 884 и 62 422), Айова (27 196 и 61 163) и др, где в то время было еще много так называемых «свободных земель». В Айове, например, из каждых 100 человек, запитых в сельском хозяйство, 23 оказались рабочими, в Канзасе — 19, а на старом северо-западе процент сельскохозяйственных рабочих колебался от 20 до 28. Уже сам факт наличии а 1860 г. в США указанного количества сельскохозяйственных рабочих II тем более четырехкратного увеличения их числа К 1880 г. имеет важное принципиальное значение Он говорит в развитии капиталистических отношений и сельском хозяйстве США и лает возможность навсегда покончить с легендами о полном господстве трудового фермерского хозяйства. В. И. Ленин сделал блестящий, ставший классическим, анализ развития капитализма в земледелии США по материалам цензов 1900 и 1910 годов. Изучение цензов XIX и. позволило бы летально проследить корни палений, которые стали предметом пристального внимании В. И. Ленина в начале XX века. Конечно, данные американских цензов, особенно по вопросу использовании наемного труда, далеки, от совершенства, что в свое время подчеркивал В. И. Ленин. Под термином «I am laborers» в переписи 1860 г., или «agricultural laborers» и переписи 1880 г., имелись в пилу не только наемные рабочие, но нередко и члены семьи самого фермера. Исследуя оригиналы записей ценза I860 г., П. Гейте, например, обнаружил, что в эту категорию нередко попадали сыновья фермеров старше 15 лет! В обратном направлении, однако, ни подсчет влияло отсутствие учета временных рабочих, а также дата, к которой приурочивался пол счет. Сбор сведений о числе сельскохозяйственных рабочих на 1 июня не мог раскрыть истинного положения дела и характеризован, степень применения фермером наемного труда. Посевные работы уже закончились, а уборка не началась. Данные на один-два месяца позднее или раньше уже принесли бы значительные изменения. Не случайно В. И. Ленин обратил внимание на громадную разницу в подсчетах, если брать только профессиональных наемных рабочих или принимать по' внимание всякий случай употребления наемной рабочей силы. «В сельском хозяйстве—писал В. И. Ленин,— эпизодическое употребление наемной рабочей силы имеет огромное значение, и поэтому следовало бы всегда принять за правило не довольствоваться определением числа наемных рабочих, постоянных и временных, а определять по мере возможности кроме того и общую сумму расходов на наемный труд»³⁶.

В американской статистике впервые расходы на наемный.труд в сельском хозяйстве учитывались сборщиками для ценза 1870 г., но, к сожалению, результаты учета не были опубликованы. Исследуя данные но оригиналам одного из округов штата Айовы (эти данные особенно интересны, так как Айова была в то время типичным «пограничным штатом с большим количеством «незанятых" земель), П. Гейтс отмечал, что из I 634 фермеров, владевших землей, 932 (то есть больше половины) использовали в той или иной мере наемный труд, расходуя в сред нем для этой цели 150 долларов в год. Немалый интерес при изучении колонизации Запада наряду с данными о сельскохозяйственных рабочих представляют сведения об арендаторах, впервые появившиеся» материалах ценза I880 года, В северо-западных и центральных штатах процент арендаторов составлял: в Иллинойсе —31,4%, Индиане —23,7%, Айове - 23,8%, Мичигане — 10,1%. Значительно меньшим процент арендатором был на Дальнем Западе: в Вашингтоне —7,2%, Юте —4,6%, Монтане-6,3%, но в Калифоринн он составлял все же 19,8% и в Орегоне— 14,1 % ³⁸.

Хотя в целом процент арендаторов и западных штатах (учитывай наиболее отдаленные районы) был ниже среднего уровня по стране, псе же арендаторы и центральных и северо-западных штатах страны играли существенную роль, и их нельзя, разумеется, не принимать во внимание при характеристике общества, возникшего на громадных пространствах верхнего бассейна Миссисипи, а в известной степени и районов Дальнего Запада (Калифорния).

Наличие арендаторов и сельских рабочих в штатах, имевших еще значительные пространства так называемых «свободных земель», на первый взгляд, учитывая существование закона о гомстедах, может показаться парадоксальным. Однако «свободная», «незанятая» земля оставалась дикой и необработанной. Она могла превратиться в ферму, приносящую доход; но для этого, помимо приложения труда, требовались еще довольно значительные материальные затраты. Любопытные цифры о средствах, необходимых для организации фермы на Западе в середине XIX г». (1850—1860 гг.), привел К. Дэнхоф. По его подсчетам, для организации фермы на.западных землях нужно было не менее тысячи долларов. В Эту сумму входили затраты на расчистку и огораживание, участка и 40 акров (но не покупку), постройку жилища и содержание семьи, расходы на приобретение семян, сельскохозяйственных орудий, тягловой силы и т. д.³". В расчеты К. Дэихофа не включены необходимые затраты на переезд и покупку земли. Однако в самых общих чертах они, по-видимому, правильно отражают существовавшие в то время

в США условия. На практике, естественно, часто оказывалось, что переселенцы не располагали столь значительными средствами. И именно эта категория переселенцев вынуждена была стать арендаторами или даже работать по найму. Во всяком случае, организации самостоятельного даже хозяйства для таких лиц затруднялась и откладывалась па более или менее продолжительное время.

Возникает вопрос: могли в то время рабочий накопить достаточно

средств для переезда на Запад и создания фермы? По данным, приводимым К. Дэихофом, средний рабочий в середине XIX п. зарабатывал примерно I доллар в день. Квалифицированный рабочий получал от 1,5 до 2 долларов в день. Что же касается сельского рабочего (а эта группа естественно, была особенно заинтересована в средствах для обзаведения собственным хозяйством), то его заработок составлял примерно 130 долларов в год. Трудно ожидать, что сбережении от подобной заработной платы намного превышали бы 50 долларов в год. Предполагать, будто в этих условиях в Один-два года рабочий мог скопить сумму, достаточную для организации собственной фермы, вряд ли реально.

В этой связи нельзя не остановиться на одной из наиболее интересных и в то же время дискуссионных идеи в концепции Ф. Тернера — теории «предохранительного клапана» («safely valve doctrine»). По Тернеру, «подвижная граница служила отдушиной, убежищем для бедных, недовольных и угнетенных ^4I. Сколько-нибудь подробной разработки эта теория в трудах Ф. Тернера не получила, что, впрочем, не помешало ей завоевать многочисленных сторонников.

Сама идея «предохранительного клапана» казалась столь очевидной И привычной, что долгое время против нее никто, но существу, не возражал, к она получила самое широкое распространение, Положение изменилось примерно с середины 30-х годов XX п., когда в США выступил ряд исследователей (К. Гудрич, С. Девисон, Ф. Шаннон. К. Дейхоф

'и др.), которые подвергли тезис Ф. Тревора весьма обстоятельной критике. Выяснилось, что теория «предохранительного клапана» трудно согласуется с важными фактическими данными, например периоды резкого усиления движения, на Запад совпадали с периодами ЭКОНОМИЧЕСКИХ подъемов", а не кризисов. Судя по официальной американской статистике, кульминационные пункты движения приходились как раз не время наивысших экономических подъемов, перед началом экономических кризисов я 1819, 1837 и 1857 гг., а и периоды кризисов как раз наблюдался обратный процесс — резкое уменьшение движения " В исследовании К. Гудрича и С. Дэвисона, проведенном в 1935— 1935 гг... показано, что на Запад переселялись в основном сельские жители ли, а не наемные рабочие¹³. В этой связи «предохранительный клапан был скорее отдушиной для фермеров, чем для наемных рабочих, которые уже в силу своего склада жизни и отсутствия необходимых средств были менее склонны к уходу на Запад к менее приспособлены к тяжелым условиям освоения новых земель. Несколько позже пи основе анализа обширного документального материала Шэннон показал, что на каждого городского рабочего, которым начинал заниматься сельским хозяйством, приходилось двадцать фермеров, стекавшихся из сельских местностей и город в поисках работы¹⁴.

Отвечая на вопрос: «Почему безработные не едут по Запал? - газета «Workingman Advocate» в номере от 2 июля 1870 г. с иронией писала: «Во-первых, многие не имеют средств, чтобы туда поехать, а во-вторых, они не имеют необходимых орудий для обработки земли. Если бы они могли обрабатывать землю без лошадей или волов и сельскохозяйственных орудий и питаться травой, соломой и дикорастущими плодам в ожидании первого урожая, тогда стоило бы поразмыслить над проблемой «пути на Запад» Однако критикуя апологетическую концепцию Ф. Тернера и его сторонников, нельзя забывать и о существенных особенностях исторического развития США, связанных с наличием западных земель и их коло-низанием.

Как известно, основоположники марксизма-ленинизма всегда были решительно против представлений об исключительном пути развития США о существовании там какого-то идиллического общества без классов к противоречий и наоборот, основное внимание неизменно уделял изучению развития капитализма, социальным противоречиям и классовой борьбе. Вместе с тем они отмечали и существеннее особенности исторического развития США, в там числе и важную роль в американской истории западных земель. В середине 80-х годов XIX в., упомянув о «большом предохранительном клапане» в США, который фактически перестал действовать Ф. Энгельс подчеркнул, что общая тенденция капиталистической системы к окончательному разделению общества на два класса, несмотря на наречные противодействующие факторы, «нигде не проявляется с большей силон, чем а Америке», и что там существует уже «класс пожизненных и даже потомственных пролетариев». Отмечая, что внешние условия жизни американского рабочего класса весьма отличны от условий жизни английских рабочих, Ф. Энгельс подчеркивал: «...тут к там действую одни и те же экономические законы, так что результаты, хотя и не во всех отношениях тождественны, должны все же быть одного и того же порядка».

Известно, что и конце XVIII в. за Аппалачскими горами проживало. только 222 тыс. человек, что составляло 6% всего населении США; 1820 г. за Аппалачами жили уже 2 600 тыс. человек, или 27% населения страны; в 1850 г.— 10 400 тыс., или 45%', а о 1870 г. —17 800 тыс., то есть более половины населения Соединенных Штатов (53%). Нельзя, также образом, отрицать быстрый рост населения западных районов США. Однако сам «механизм» действия «подвижной границы на практике оказывался гораздо сложнее, чем в «абстрактной» теории, и в особенности теории «предохранительного клапана», как его понимали Тернер и eго сторонники. На Запад двигались представители самих различных слоев населения — предприниматели, торговцы, ремесленники, фермеры, плантаторы и т.д. В какой-то мере в этом процессе участвовали и рабочие. Совершенно не обязательно, однако, было всем переселенцам превращаться и мелких фермеров, ведущих самостоятельное хозяйство, и начинить нее сначала. Очевидно, что плантатор чаше всего оставался плантатором; рабочий рабочим, фермер фермером и промышленник промышленником. Хотя известное смещение в социальном составеe переселенцев, конечно, происходило.

Запад отнюдь не был чисто аграрным, «не капиталистическим раем». И общество, возникавшее на Западе, не было однородным. Росли городе, строились каналы и железные дороги, развивалась торговля, создавалась промышленность. Д. Кларк не бел оснований заметил, что одним из наиболее уязвимых мест и изучении истории «подвижной границы» является тенденция представить, будто движение было чисто аграрным. Запад трудно вообразить без Цинцинати, Лунсвиля, Сент-Луиса, безЧикаго, Сан-Франциско, Милуоки и т. д. Понятно поэтому что рабочему (если он попал в число переселенцев) совсем не обязательно было становиться фермером; он мог найти применение своему труду и городе и за плату более высокую, чем на Востоке. Отлив населения на Запад влиял в известной мере на положение на рынке труда на востоке, даже если само по себе участие наемных рабочих в переселении было, как показывают факты, невелико. Это воздействие проявлялось в многообразных и сложных формах. Например, отвлекая часть сельского населения, «подвижная граница» тем самым поглощала потенциального наемного рабочего, хотя этот процесс и целом во много раз перекрывался притоком населения в города. Кроме того, следует подчеркнуть, что Запад с его растущим рынком, открытым для изделии промышленного Востока, стимулировал спрос на продукцию, созданную руками рабочих, положение которых и результате этого также улучшалось. В целом влияние отлива населении на Запад па положение рабочих происходило, таким образом, не прямо, а опосредованно, хотя результаты нередко оказывались в конечном итоге примерно одного порядка.

Итак, важное значение «подвижной границы» и истории Америки не вызывает сомнений. С ней связан ряд существенных особенностей и своеобразие исторического развития американского капитализма. Была ли, однако, роль западных земель чем-то исключительным, как это утверждают Ф. Тернер и его последователя? Меняла ли «подвижная граница» принципиально всю историю США, превращая американский капитализм в капитализм исключительный? Ист, этого не было.

В той мере, в какой «вакуум» образовывался на Востоке в результате определенного отлива населения на Запад, он заполнялся иммигрантами из Европы. За период 1790—1880 гг. из Европы и США эмигрировало 10,4 млн. человек. Как отмечал К. Маркс, на востоке Соединенных Штатов образовывались «застойные осадки» и результате того, что «волна эмиграции из Европы быстрее выбрасывает людей на рынок, труда востока США, чем другая волна успевает унести их на запад. В борьбе за «свободную землю» американский народ достиг и XIX в. больших успехов», что нашло выражение в конечном итоге в принятий в 1882 г. закона о гомстедах. Между тем экономические кризисы

в стране углублялись. Увеличивалась численность безработных в период кризисов. Классовые противоречия в стране обострялись.

Если «предохранительный клапан» в том виде, в котором его понимают мают сторонники концепции Ф. Тернера, существовал, то почему, он не работал? Почему он не действовал во время кризиса 1837 г. или do время еще более тяжелого кризиса 1873 г. в последующей депрессии, когда на улицу было выброшено более миллиона безработных? Да и как можно, строго говоря, называть «свободные земли» или Запад в целой "клапаном» если этот «клапан» был, но существу, закрыт именно в то время, когда он должен был действовать?

Ответ на эти вопросы может быть только одни. «Предохранительного клапана», как его понимали Ф. Тернер и его сторонники, не существовало. Никакого идиллического общества на Западе не было. История западных земель —это история развития капитализма вширь, процесс образования и развития капиталистических отношений на новой территории. Б конечном итоге этот процесс вел к наиболее быстрому раз-витию капитализма во всей стране о целом.

стемой хозяйства истощили землю до того, что на ней стали расти тот

ХЛОПКА ДОЛЖна была передвигаться все дальше на запад.

Все сказанное относится преимущественно лишь к северному колонизационному потоку. Не меньшее значение в истории США (во всяком случае, до I860 г.) имело южное направление колонизации, определявшееся прежде всего интересами рабовладельческого плантационного хозяйства. К. Маркс неоднократно отмечал, что захват новых территорий был своеобразной необходимостью, условием самого существования рабства, «экономическим законом» его развития. В погоне за при былью плантаторы стремились к всемерному расширению произведет па хлопка.

В принципе увеличения производства на плантациях Юга можно было достигнуть двумя путями: 1) непрерывным территориальным расширением экстенсивного по своему характеру плантационного рабовладельческого хозяйства; 2) применением жесточайших форм эксплуатации негров. Только при таких условиях плантационное рабовладельческос хозяйство, как «коммерческая система эксплуатации», могло успешно развиваться. При этом степень эксплуатации не могла, конечно, беспредельно возрастать. Маркс отмечал, что чрезмерный труд негра, доходящий в отдельных случаях до потреблении его жизни в течение сем» лет труда, выступал как фактор рассчитанной системы. Потребление жизни раба в слишком короткий срок экономически уже не могло себя оправдать. Повысить же производительность труда при рабстве было очень трудно. Низкая производительность труда и рутинная техника составляли, как известно, характерную черту всякого производстве, основанного на рабском труде. Не говоря уже о том. что рабы были не заинтересованы в повышении производительности труда, следует учесть, что экономическим принципом производства, основанного на труде рабов, было применение наиболее грубых и неуклюжих орудий труда, которые как раз вследствие своей грубости и неуклюжести труднее подвергались порче⁵².

Но если трудно было повысить производительность экстенсивно рабовладельческого хозяйства в пределах старой территории, то можно было расширить территориальные пределы и перейти к эксплуатации новых плодородных земель на Юго-западе.

Переход к эксплуатации новых земель был тем более необходим, если учесть, что старые земли быстро истощались. Ф. Энгельс отмечал что «крупные помещики Юга со своими рабами и своей хищнической си

ели, и культура

Экстенсивный характер плантационного хозяйства, низкая производительность труда, ручная техника, однообразие культур (хлопок, от част табак, рис, сахарный тростник) - вес это приводило к тому, что разведение этих культур быстро становилось невыгодным, так как существовала возможность захвата и хищнической эксплуатации новых территории на Юго-западе. В старых восточных рабовладельческих штатах. типа, например, Виргинии при начавшемся уже с 1820-х годов истощение почв разведение хлопка и табака стало считаться невыгодным He случайно поэтому уже к концу первой четверти XIX в. основной район по производству хлопка перемещается и новые штаты на Юго-запад. Чтобы получить прибыль, плантатор все время должен был думать о расширении масштабов производства хлопка. Царство хлопка уже я В 1820—1830 годы прочно утверждается в низовьях бассейна Миссисипи. В то время как низкие цены па хлопок после кризиса 1813 г. привели к хроническому застою и ряде старых хлопководческих районов Востока, на новых плодородных землях Юго-запада даже при низких ценах плантаторы получали значительные прибыли.

Во многих работах американских буржуазных исследователей Наблюдается тенденция скрыть связь экспансии с развитием хищнического рабовладельческого хозяйства и исказить ее подлинные причины, В этой связи можно указать две довольно распространенные точки зрения: во-первых, главными сторонниками продвижения на Запад объявляются не рабовладельцы, а бедные фермеры. Эти слои населения тем самым выставляются в качестве основных инициаторов территориальной экспансии. Во-вторых, хищническая эксплуатации земли и необходимость переходя на новые территории связываются не с развитием рабовладельческого плантационного хозяйства, ас наличием... благоприятных естественных условий. Тем самым с системы рабства снимается ответственность за хищнический метод эксплуатации природных ресурсов, в том числе и за истощение земель.

Американский специалист но истории рабства У. Филлипс, оперируя статистическими длинными по одному из предгорных районов Джорджии, приходит к выводу, что вовсе не плантаторы, а бедные фермеры были якобы прежде всего и главным образом заинтересованы в уходе на новые земли. Оказывается, что в этом районе, который, по мнению Филлипса, является типичным, число рабовладельческих семей возросло к 520 в 800 г. до 760 в 1810 г., далее оно оставалось примерно на этом же уровне до 1820 г., после чего постепенно сократилось до 540 в I860 году. Зато количество негров в среднем увеличилось на плантациях в два раза, а в наиболее крупных в 4 раза. С другой стороны, число, бедных фермерских семей непрерывно уменьшалось (с 880 в 1790 г. до немногим более 200 в I860 г.). Допустим, что эти данные верны. Однако они доказывают лишь то что в конкурентной борьбе крупное плантационное хозяйство вытесняло мелкое

на плантациях, особенно крупных, быстро увеличивалась. А это с достаточной очевидностью свидетельствует, что главной причиной экспансии на новые территории была именно рабовладельческая плантационная система, хотя сами по себе цифры, приведенные Филлипсом, и не очень показательны в отношении движения на запад самих плантаторов. В прочем в определенной степени и они отражают переход на новые земли плантаторов, особенно после 1820 года. Что касается разорившихся мелких фермеров, то они, конечно, также принимали участие в колонизационном движении и даже, как правило, шли в первых рядах переселенцев. Некоторых из них ждала «удача». На новых землях кое- кто мог стать рабовладельцем и разбогатеть. Но громадное большинство тех, кто расчищал «черный пояс", вскоре становились жертвами крупных спекулянтов, банков, а главное плантаторов-рабовладельцев. Продвигаясь на Запад вслед за фермерским авангардом, волка плантаторских хозяйств уничтожала на своем пути после более или менее продолжительной борьбы «дисгармонирующие элементы». Своеобразную аргументацию, направленную против рассмотрения рабства в качестве главной причины хищнической эксплуатации земли, выдвинул автор обширного труда по истории сельского хозяйства Юга Соединенных Штатов Америки Л. Грей. По его мнению, хищническаяэксплуатации земли явилась результатом обилия природных ресурсов на Юге Л. Грей полагает, что если в Новой Англии недостаток земли и быстрый рост населения вели к развитию интенсивных и почвосохрвняющих методов обработки, то на Юге обилие природных богатств привело к распространению экстенсивной системы хозяйства.

Очевидно, однако, что обилие природных богатств (часто, кстати, на чужих территориях) только создавало возможность появления и развития экстенсивного хищнического рабовладельческого хозяйства. Причина же истощения почвы заключалась, конечно, не в обилии ее, а в существовании рабства и в хищническом характере ведения хозяйства, основанного на труде рабов, то есть и социально-экономических условиях Юга.

К. Маркс указывал, что возделываемые рабами культуры южный экспортных товаров (хлопок, табак, сахар и т. д.) рентабельны лишь том случае, если выполняются большими группами рабов в массовом масштабе и на больших пространствах плодородной почвы, требующее лишь примитивной работы. Интенсивные культуры, зависящие меньше от плодородия почвы, чем от капиталовложений, культурности и энергии труда, противоречат самому существу рабства. «Отсюда быстрое превращение таких штатов, как Мэрилннд и Виргиния, ранее применивших рабский труд для производства товаров на экспорт, и штаты, разводящие рабов, чтобы затем экспортировать их в отдаленные районы Юга»" Важные причины территориальной экспансии Соединенных 111тато! лежали также в области политики. К. Маркс писал о том, что «олигархия 300 000 рабовладельцев даже у себя дома могла удерживать власть только благодаря тому, что постоянно швыряла своим - белым плебеям приманку в виде предстоящих завоеваний внутри и вне границ Соединенных Штатов».

Захват новых территорий был мощным орудием в политически борьбе и внутри самого правящего блока плантаторов-рабовладельцев Юга и крупной буржуазии Севера за власть, за господство в федеральном правительстве. Как отмечал К. Маркс, Юг нуждался непрерывно» расширении территории и образовании новых штатов, чтобы утвердить свое влияние в сенате, а через сенат и свою гегемонию над Соединенными Штатами". Так как население рабовладельческих штатов увеличивалось значительно медленнее, чем население свободных штатов, и палата представителей ускользала из-под контроля рабовладельцев, сенат предоставлял ИМ возможность укрепить снос влияние над Сонмом вне зависимости от падения доли населения рабовладельческой части страны. Алабама, Миссисипи, Луизиана, а позднее Техас стали не только новым, но и главным районом Юга, основой укрепления господства рабовладельцев не только па Юге, но и во всем федеральном Союзе.

В целом южный колонизационный поток, его характер и особенности совершенно не укладываются и рамках концепции Ф. Тернера. Рил Противоречий были вынуждены признать лаже сами сторонники теории «Подвижной границы», а частности Томас П. Аберисти, который посвятил изучению процесса южной колонизации несколько специальных трудов. Он обратил внимание, что уже и колониальный период южная «подвижная граница», расположенная и то прими у берегов Атлантики. не была самостоятельной и зависела от других районов страны и метрополии. Она не смогла полностью «прокормить» и «одеть себя», изготовив достаточное количество даже самых простых промышленных изделий».

Заселение шло в значительной части не добровольно, а насильственно. В южных колониях с давнего времени применился труд «законтрактованных», а затем по псе больших размерах труд рабов негров. На старом Юге еще с колониальных времен утвердились аристократические традиции и учреждения, которые затем были перенесены и на новые территории. Конституция Теннесси оказалась, например, по существу, копией конституции Северной Каролины Т. И. Аберисти в этой связи справедливо заметил, что для рождения демократии одного «леса» оказалось явно недостаточно".

Заканчивая кроткий критический анализ концепции Ф. Тернера о роли (подвижной границы», следует отметить, что нельзя отрицать значения колонизации Запада для развитии Америки. Важность «подвижной границы» в американской истории не вызывает каких-либо сомнений. С ней связаны своеобразие и основные особенности исторического развития США. Однако роль «подвижной границы» была отнюдь не исключительной, она не изменила наиболее общих закономерностей развития капитализма в США, не привела к образованию в США какого-то «исключительного» общества. Каково бы ни было своеобразие возникновения и развитии капитализма в той или иной стране,— указывается в Программе КПСС — всюду этот строй имеет общие черты и закономерности»⁰¹.

Механизм действии «подвижной границы» на практике был гораздо сложнее, чем это обычно представляется Ф. Тернером и его школой. Решающее значение имели при этом не географическая среда, внешние условия жизни, окружение, в которое попадали переселенцы, а способ производства, развитие капитализма вглубь и вширь на Севере или распространение и в новые территории рабовладельческого плантационного хозяйства на Юге.

Дата добавления: 2015-08-09