Глава 36. Мысли и чувства пустынника при его прощании с обителию

Мысли и чувства пустынника при его прощании с обителию, в которой он прожил много лет; прощание с игуменом и братиею

Сознаю и вполне чувствую, благословенный Батюшка,– каковую огнепалящую стрелу я вонзаю в сердце ваше, своим отшествием в пустыню – на Божию службу, потому что не безизвестно мне, что вы любили меня более, чем кого-либо из всего монастырскаго братства. Но призвавши на помощь себе неоскудную благодать Всесильнаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, благодушно понесите и этот удар, как претерпеваете, волею Божиею, и все прочия скорби, беды и сердечныя озлобления от ввереннаго Промыслом Божиим вашему руководительству словеснаго Христова стада. Вседражайший Спаситель наш, Господь Иисус Христос, избравший меня от чрева матери моея на служение Себе и положивший в естество души моей семя к уединенно-пустынной жизни, видит и знает эту самую причину, по которой я оставляю вас – дорогого отца моего, далеко ближайшего сердцу моему, как духовно меня породившаго, чем мои плотские родители.

Оставляю и Святую обитель, где я тихо и немятежно провёл дорогие дни своей юности, хранимый Божиим миром и благодатию, вдали от мира и его соблазнов. Оставляю и мне любезных братий своих, с коими дружно прожил многие годы, совокупно трудившись, по силам своим, на общую пользу обители. И эта причина, как зрит всесладчайший Спаситель наш Иисус Христос, есть любовь моя к Нему, дражайшему Посетителю душ наших, уведанная мною в Его всесвятом имени, которое я стал призывать внутри сердца своего, моляся молитвою Иисусовою по согласному учению всех святых Отец.

Имя сие открыло мне новую, безпредельную, доселе мною неведомую, область духовнаго бытия и жизни, в коей живёт всякое духовное существо – весь мир Ангельский и все от века святые Божии человецы. Теперь святая сия обитель – духовная моя и родимая матерь, не может меня удержать в недрах своих, потому что не может удовлетворить и насытить духовных стремлений моего сердца, как и видит сие Сердцеведец – Господь.

Одна пустыня, и только она одна, способна и достаточна к тому, чтобы напитать мою душу Небесною манною, которую я от юности искал и только теперь вкусил, хотя и малою частию. Но вкусивши, уже не могу жить так, как жил доселе, потому что ощутил в имени Иисус Христовом вечную жизнь и Царство Небесное. Как в начале, на заре своих дней, я оставил, движимый Божием мановением, родителей своих и вся красная мира сего и ушёл в монастырь, так и теперь то же Божественное изволение неудержимо движет меня внутренним побуждением и зовёт в пустыню – праздновать Христову Пасху, то есть проходить умное в сердце со Христом житие, которое в обители невозможно, по причине вещественнаго занятия, удаляюшаго от молитвы. Разве родные мои не плакали по мне, как по умершем, когда, разрушая их надежды на своё земное счастие, неудержимо стремился во святую обитель?? Но воле Божией кто может противится?... Так и здесь творится то же самое, и никому нельзя противиться воле всемогущаго Бога. И так простите меня, вседражайший отец мой, что я огненосную стрелу вонзаю в сердце ваше.

Простите меня, дорогие мои братцы! Разлучился я с вами разлучением горьким, тяжким и безотрадным.

Но о сем разлучении Сам Господь говорит во святом Своём Евангелии: " мните ли яко мир принесох на Землю, ни, но меч: отселе будут разделены в одном доме: трие на два и два на трие, разделится отец на сына и дщерь на матерь " (Лк. 12:51-53). Всякому известны слова сии. И вот это самое теперь творится и со мною. Простите, я отлучился от общества вашего, отлетел, как орёл от стаи своея в горы, леса и вертепы, имея внутри сердца своего уязвление и неудержимое стремление к Божественному Священнодейству умно-сердечной молитвы, именем Господа нашего Иисуса Христа. Небесная капля духовной росы пала от безсмертных океанов Божией благости и на мою омертвлую душу, и она воспрянула и оживилась надеждою вечнаго спасения, и радостно взирает и благонадёжно простирает свои стремления войти в ту безпредельную и неизмеримую пучину духовной жизни, кая сокрыта в пустыне, никому же от людей ведомая, а только одним причастникам своим. Сей священный огонь духовной любви, зажжённый в сердце человека всесильною рукою Жизнодавца, не угасает, но распространяясь по всем направлениям – в высоту и глубину – уже не может вмещаться в тесных пределах монастыря, но требует безпредельнаго простора деятельности, к чему достаточна только одна пустыня.

И так, не скорбите на меня! Оставляя сию священную обитель, сим не наношу ей безчестия на вашу жизнь, но исполняю вечное предопределение Божие о мне, как говорит Святый Апостол Павел: " избра нас Бог прежде сложения мира в похвалу славы благодати своея " (Еф.1:4).

Не думайте, дорогой мой отец, чтобы кто-нибудь мог жить в пустыне, не имея в себе даннаго ему от десницы Всевышняго сего божественнаго семени, при его на свет рождении. Не имея сего, хотя бы кто и пошёл на этот возвышенный подвиг духовной жизни, но необходимо возвратится назад; а кто имеет, того удержать невозможно.

И вот, последуя сей-то Божественной искре, вложенной в естество моей души, я небоязненно оставляю священную обитель и смело вторгаюсь во объятия, или вернее в самую утробу пустынную, где неугасимо сияет невечерний свет великолепнаго, пребожественнаго имени Иисус Христова; где проливаются источники благостыни; текут целые океаны чистаго духовнаго радования о Бозе Спасе нашем; где отсутствует суета мирская, и откуда бежит всякое земное попечение, а царствуют безмолвие и тишина, и углубление ума и сердца в Боге, и духовно радостное с Ним сердечное соединение.

Правда, здесь нет телеснаго покоя и пищи довольной; но за то есть высшее наслаждение и Небесное духовное утешение, неведомое никому, кроме живущих в пустыне; здесь процветает, растёт и красуется цвет Христовой любви, присноживущий, благоуханный, живоносный; распространяясь, он наполняет все пустынныя пространства и ради Бога живущих там потоками Небеснаго радования.

Здесь закалается телец упитанный, и мудрыя девы, сияя безмолвием, благочинием помыслов, девственною чистотою своих сердец, возжигают светильники елеем духовных добродетелей – искреннею любовию ко Христу и ближним; весело и радостно исходят в полунощи в сретение своего Небеснаго Жениха и, вошедши в чертог, ликуют со всеми Небесными силами в радости своего вечнаго спасения.

Но совокупляя всё сие воедино, скажем кратко: здесь неусыпно – день и ночь – курится фимиам духовнаго ко Господу Иисусу сердечнаго служения. Здесь человек стоит на страже своего вечнаго спасения, свободный от соблазнов мира и всех его попечений; чистым умом и просвещённым сердцем выну и неуклонно взирает к вечному Свету незаходимаго Солнца правды, просвещающаго всякаго человека. И что сказать ещё?

Здесь предвкушается радость вечнаго спасения; человек входит в глубину своей духовной природы, во святилище духа, за вторую завесу скинии, куда единожды в год входил Первосвященник.

И здесь зрит тайны Божии – великия и неизреченныя, непосредственно предстоя лицу Божию зрением ума своего в сердечном храме своего внутренняго человека.

Впрочем, нужно заметить, что все Сии возвышенныя чувства и преестественное, святое состояние вполне принадлежат только мужам и жёнам духовным, кои очистили своё сердце от страстей и предварительною жизнию своею подготовили себя к духовно-созерцательной жизни. Они только и могут называться истинными чадами пустыни; им она открывает свои Небесныя сокровища и духовныя тайны; покоит их на лоне своём; питает млеком духовнаго возрождения,– и ничто не разлучит таковых избранников пустыни от ея спасительных недр!...

И вот, высказавши сию похвалу пустыне Кавказской, мы ещё раз обращаемся с предостережением, чтобы кто-нибудь, прочитавши о ней, не увлекся преждевременно в пустыню, оставивши своё мирное пребывание в обители.

Приводим свидетельство из Святоотеческаго писания.

Великий во Отцах, святой Иоанн Лествичник пишет подробно о том, кому можно пойти в пустыню. Он, показуя восемь причин, по коим люди идут в пустыню, правильною признаёт из них только одну – и это есть любовь ко Господу Иисусу Христу. А если, говорит, кто имеет лукавство, лицемерие, гнев, коварство, тот не должен даже и обонять пустыннаго воздуха.

Святые Отцы всего более опасались и предостерегали от преждевременнаго поступления в пустыню ради того, что от сего происходит или обольщение вражеское, или препровождение жизни совсем без пользы.

Если во всём и везде требуется постепенность, то тем более она необходима в деле духовнаго возрастания.

Конец же сего слова нашего украсим словами вселенскаго учителя, иже во святых Отца нашего – Василия Великаго.

Он говорит: "о, уединенное житие, дом Небеснаго учения и Божественнаго разумения; училище, в котором Бог есть всё, чему учимся! Пустыня – рай сладости, где благоуханные цветы любви то пламенеют огненным цветом, то блистают снеговидною чистотою, с ними же мир и тишина; живут в неизменных, пребывают недвижимы от ветра: там фимиам совершеннаго умерщвления не только плоти, но, что славнее, и самой воли, и кадило всегдашней молитвы непрестанно разгорается в нём божественною любовию".

Дата добавления: 2015-08-09