Глава 3. Читай красное и молись о силе

Читай "красное" и молись о силе

Джерри Хауэлл и я, двое подрастающих, новорож­денных верующих, были товарищами по комнате в Бап­тистском колледже в Далласе. Кроме посещения заня­тий, примерно все, что мы делали в течение трех лет, - это читали "красное" (выделенные красным шрифтом слова Иисуса в англ. переводе Библии - Прим. перев.) и молились о силе. Мы глотали слова Иисуса, напечатан­ные красным шрифтом в наших черных Библиях. Джер­ри и я были захвачены Христовыми чудесами, сострада­нием и силой помогать беспомощным. Мы очень хотели то, что имел Он. Нам не терпелось делать то, что делал Он. Мы испытывали голод и жажду по большему от Иисуса.

Однажды ночью я вышел из общежития и отправился на прогулку. Была тихая, ясная ночь, и вид огней, отра­жавшихся в озере, в долине у подножия колледжа, был безмятежным и убаюкивающим. Я прогуливался вдоль края холма и разговаривал с Богом.

Спустя какое-то время, я замедлил шаг и посмотрел вверх на звезды, но всепоглощающее желание в моем сердце простиралось далеко за пределы этих мерцаю­щих точек света. "О, Бог, - молил я с мокрым от слез ли­цом, - я хочу все, что Ты имеешь для меня. Пожалуйста, Отец, если есть сила в этом Евангелии, дай ее мне! Дай ее мне, Господь..."

Я полагаю, вы знаете, что опасно молиться такой мо­литвой. Вот, что затем произошло: мои изумленные уши услышали, как мои губы, запинаясь, заговорили на язы­ке, который я никогда не изучал. Шокированный, я при­крыл рот ладонью и произнес задыхаясь: "Но, Бог, мы не верим в это!" Это подрывает вашу теологию? Не вол­нуйтесь, это подорвало мою тоже. Я не понял, что прои­зошло, но это ужасно сильно походило на то, что пере­жили ученики в книге Деяний.

На время я не давал этому происходить снова. Но од­нажды вечером я был дома у одного служителя, который помолился за меня. Конечно, мой новый молитвенный язык снова, бурля, вышел наружу. В этот раз я просто позволил ему литься. Я знал, что это Святой Дух и что Он наполнил и затопил мое существо в ответ на ту чест­ную, отчаянную молитву.

Бог крестил Джерри Святым Духом тоже. Хотя мы не пытались вносить разделения или раздувать наши пе­реживания, слух о двух парнях с забавными молитвен­ными языками вскоре дошел почти до четырехсот "вы­лупляющихся из гнезда" баптистских проповедников в нашем общежитии. Их реакции были смешанными: ле­дяная отчужденность, горячий интерес, враждебность до белого каления и все прочее в пределах этого.

Ночью, когда мы вставали на колени у своих кроватей и начинали молиться, мы то и дело слышали скрип от­крывающихся по всему коридору дверей. Мы слышали, как бегущие ноги резко останавливались за нашей две­рью. Однажды ночью Джерри тихонько встал на ноги, крадучись пробрался по полу и распахнул дверь. Там, скрючившись у порога, прильнули к дверям несколько удивленных и смущенных студентов.

Мы все хорошо посмеялись над этим, и ребята узнали, что даже если мы с Джерри в уединении нашей комнаты иногда молились на молитвенных языках, а не только на родном английском, мы не раскачивались на люстре и не катались по полу. Мы просто переживали хвалу и ходатайство в мощном, новом измерении. И ребята, которым было интересно, вскоре обнаружили, что мы готовы поговорить о нашем насыщающем новом переживании, если, конечно, они не боятся рискнуть.

На время казалось, что Джерри и я поладим как надо с большей частью тех остальных баптистских мальчиков-проповедников. Но один из моих профессоров в колледже узнал о моем крещении Духом и попытался уговаривать меня.

- Сынок, - сказал он, - ничего страшного, если ты хочешь говорить на своем молитвенном языке в своих частных молитвах. Просто не ходи и не труби о своем переживании и не рассказывай другим людям, как получить его.

Мои глаза до краев наполнились слезами, когда я тихо ответил:

- Я не могу это сделать, сэр.

Его челюсти сжались, и его осторожные, обдуманные слова нанесли рану моему сердцу, как нож:

- Тогда в таком случае, Лэрри, у тебя не будет служения.

Тот профессор не был единственным, кого обеспокоило мое крещение Святым Духом. Когда отец узнал о моем новом опыте, он предостерег меня: " Лэрри, ты кончишь где-нибудь в палатке с кучей кривозубых людей, которые пускают пену изо рта". Какое-то время все выглядело так, что, казалось, будто он был прав.

Но 1972 год стал знаменательным годом для меня: я закончил колледж, женился на Мелве Джо, и Хауэрд Ко- натсер, пастор Баптистской Церкви Беверли Хиллз в Далласе, удивил меня заманчивым приглашением стать молодежным служителем.

Я ценил его предложение, но на самом деле не хотел быть молодежным служителем. Моим желанием было нести Евангелие, как Джеймс Робисон, и я так и сказал пастору Конатсеру. Он ни мало не расстроился: "Просто молись об этом, Лэрри", - его режущий ухо бас звучал протяжно и уверенно. Итак, я помолился, но, к моему изумлению, Господь направил меня принять предло­женную мне должность.

В то время я был не из тех, кто говорит вокруг да око­ло, когда нужно было решиться на лобовую конфронта­цию. Узнав, что молодежная группа в Беверли Хиллз влачила жалкое существование на неизменной диете из вечеринок на коньках, сосисок гриль, домов привиде­ний и поездок в луна-парк, я предстал перед критиче­скими взорами пятидесяти пар молодых глаз и объявил: "Эй, вы все, мы больше не будем заниматься всеми эти­ми штуками. Мы будем читать "красное" и молиться о силе". Реакция была потрясающей! На следующий день молодежная группа с 50 дошла до 14. Феноменальный рост!

И в довершение ко всему этому одна девушка подо­шла ко мне с натянутой улыбкой на лице и огнем него­дования в глазах и пригрозила: "Послушай, если ты не станешь делать то, что мы хотим от тебя, то мы прого­ним тебя точно так же, как мы прогнали четырех моло­дежных служителей до тебя!"

Я сделал вдох, повелел всему внутри меня перестать трястись, помолился, чтобы она не заметила дрожь в моем голосе, и предложил ей право выбора. "Сестра, - сказал я, в упор глядя ей прямо в зрачки, - вы не можете прогнать меня, потому что не вы меня "загнали" сюда. Я здесь потому, что Бог сказал мне быть здесь, и я не уй­ду. Теперь будет намного легче тебе стать членом дру­гой церкви, чем мне перенести свою мебель!" Это было концом разговора и началом нового дня для многих мо­лодых людей.

Эта группа из 14 начала собираться во вторник, сре­ду, четверг и воскресенье вечером. К концу первого ле­та нас прибыло с 14 до 140. К концу второго года у нас было 1000 подростков на наших молодежных служени­ях, и еще больше толпами ходили на христианские кон­церты, спонсируемые нами. Бог почтил мое послуша­ние Его призыву и ревностное свидетельство тех самых молодых людей (многие из тех же людей сейчас явля­ются членами "Церкви на Скале").

Но одна из самых опасных вещей, которая может по­стигнуть любого служителя, произошла и со мной. Я стал успешным проповедником, не развивая свою лич­ную молитвенную жизнь. Не поймите меня превратно, иногда я молился пылкими, искренними молитвами, но моя молитвенная жизнь была спонтанной и непостоян­ной.

Снаружи все выглядело здорово. Я проповедовал толпам детей каждый месяц. У нас было концертное служение, которое привлекало тысячи подростков каж­дую неделю и в течение пяти лет транслировалось по национальному ТВ. Но что-то происходило внутри меня. Моя собственная проповедь обличала меня. Снова и снова, послужив церкви, я оказывался один в дальней комнате церковного здания, вопия к Богу и раскаиваясь в своей безмолитвенной жизни.

Это были одни из самых несчастных дней на моей памяти. Но Бог уже собирался дать мне шанс послу­шаться другого призвания - наивысшего призвания из всех!

Дата добавления: 2015-08-18