Моралист

Логик был также моралистом. В сочинении «Этика, или Познай самого себя» (Etbica seu Scito te ipsum) этот пропитавшийся античной философией христианин придает самосозерцанию не меньшее значение, чем монастырские мистики, вроде св. Бернарда или Гильома из Сен-Тьерри. Но, как отмечал М. де Гандильяк, если для цистерцианцев «христианский сократизм» был, прежде всего, медитацией на тему бессилия человека-грешника, то в «Этике» самопознание предстает как анализ свободного согласия. От него зависит, принимаем мы или отвергаем то презрение Бога, каковым является грех.

Св. Бернард восклицает: Рожденные во грехе грешники, мы порождаем, грешников; рожденные должниками — должников; рожденные в разврате — развратников; рожденные рабами — рабов. Мы ущербны уже при появлении в этом мире, пока живем в нем и покидая его; с ног до головы в нас нет ничего неиспорченного. Абеляр отвечает, что грех есть лишь недостаток: грешить —

значит презреть нашего Творца, значит не совершать во имя Его действий, которые мы считаем нашим долгом самоотречения ради Него. Определяя тем самым грех сугубо негативно, как согласие на дела порочные, или как отказ от дел добродетельных, мы ясно показываем, что грех не есть некая субстанция, ибо он заключается скорее в отсутствии, нежели в присутствии, и сходен с тьмой, которую можно было бы определить так: отсутствие света там, где должен был быть свет. Он наделяет человека способностью решения — согласием на добродетель или отказом от совершения таковой, в чем и видит центр моральной жизни.

Этим Абеляр сильнейшим образом способствовал подрыву одного из важнейших таинств христианства — епитимьи или покаяния. Перед лицом радикального зла человека церковь в варварские времена составляла списки грехов и тарифов положенных наказаний на манер варварских же законов. Пенитенциарии раннего средневековья свидетельствуют о том, что в то время главными в раскаянии считались грех и наказание за него. Абеляр выразил и укрепил противоположную установку. Самым важным является грешник, его намерение, а главным наказанием — раскаяние. Сердечное раскаяние,— пишет Абеляр,— уничтожает грех, то есть презрение Бога или согласие на зло. Ибо милосердие Божие, вдохновляющее это стенание, несовместимо с грехом. «Суммы» исповедников, появившиеся к концу того века, уже включают в себя этот переворот в психологии — если не в теологии — раскаяния. Так, в городах и в городских школах углубляется психологический анализ, происходит в полном смысле слова гуманизация таинств. Можно представить, насколько обогатился духовно западный человек!

Дата добавления: 2015-08-09