В рассветный час. Лайл проснулся, дрожа всем телом.

Лайл проснулся, дрожа всем телом.

Что происходит с чертовым вентилятором? Еле-еле охлаждал комнату, когда он ложился спать, а теперь совсем заморозил. Он открыл глаза. Спальня располагается на первом этаже, окна выходят на улицу, поэтому жалюзи ночью закрыты. Сквозь них проникает не бледно-серый рассвет, а желтое свечение уличных фонарей. Прищурился на светившийся дисплей будильника — 2.32 — и тихо застонал. Не в силах встать, натянул на голову покрывало, попытался снова погрузиться в сон, но мысли о выстрелах и покушениях на его жизнь не позволяли.

Кто-то хочет его убить...

Поэтому вечером он лег не сразу. Хлебнул пива, чтоб снять напряжение, только потом свалился в постель. Сон не шел, и Лайл долго лежал в темноте, прислушиваясь к незнакомым звукам. Не скоро удалось забыться.

В комнате становилось все холоднее. Студеный воздух просачивался под покрывало, охватывал ледяными объятиями. Он спустил одну ногу с кровати. Проклятье, придется встать...

Стоп. Вентиляция не работает. Точно. В старом доме нет центральной системы, поэтому вентиляторы встроены в окна, и они молчат.

Лайл застыл. Не от холода — от ощущения, что он не один в спальне. Где-то в ногах кровати в темноте кто-то есть.

— Чарли?

Нет ответа. Во мраке не шуршит одежда, не слышно дыхания, но волоски на руках встали дыбом, шея окостенела — значит, тут кто-то есть. Наверняка не Чарли — брат никогда такой шутки не выкинет, — тем не менее Лайл снова спросил:

— Чарли, черт побери, это ты? — Голос дрожал синхронно с трепыхавшимся сердцем.

Сильней чувствуя холод, он откинулся на изголовье кровати, осторожно сунул руку под пружинный матрас, вытащил недавно припрятанный нож для разделки мяса. Зажав рукоятку в покрытой смертным потом ладони, протянул свободную руку к лампе, щелкнул выключателем.

Ничего. Щелкнул еще раз, другой, пятый. Свет не зажегся. В чем дело? Лампа недавно прекрасно работала. Отключено электричество?

Нет. Дисплей часов светится...

Тут дисплей на секунду померк, словно кто-то прошел перед ним.

Сердце бешено застучало. Чувствовалось, как что-то непонятное приближается к кровати.

— У меня нож, черт возьми! — Хриплый голос сорвался. — Не подходи!

Что-то упорно двигалось вперед и нависло над ним, наклоняясь все ниже...

— Мать твою! — выкрикнул Лайл и нанес удар прямо перед собой.

Лезвие вошло не в одежду, не в плоть, а как бы в рыхлый снег, холодный до невозможности. Он отдернул руку, хотел бросить нож — окоченевшие пальцы не слушались.

Неожиданно вспыхнула лампа. Он вздрогнул, охнул, снова выставил нож — то ли нападая, то ли защищаясь, неясно, лезвие словно двигалось по собственной воле — и никого не увидел.

Никого... Быть не может! И холод исчез, оставив после себя туманный влажный воздух. Лайл взглянул на нож, вскрикнул при виде густой красной жидкости, медленно стекавшей по лезвию, швырнул его на пол... где еще что-то лежало.

— Чарли!

Господи Иисусе, братишка лежит на спине, раскидав руки-ноги, с пробитой окровавленной грудью, с остекленевшим взглядом, полным потрясенного изумления.

Лайл обмяк, соскользнул с кровати, рухнул на колени перед мертвым телом.

— Чарли, Чарли, — забормотал он, всхлипывая и склоняясь над ним, — зачем ты это сделал? Что за глупость? Ты же знаешь...

— Лайл! — раздался голос за спиной.

Он резко дернулся.

— Чего тебе, Лайл?

Он оглянулся на брата, стоявшего далеко от кровати в дверях, открыл рот, не в силах вымолвить ни слова. Это невозможно...

Снова глянул на пол, где ничего не было, кроме ножа. Ни Чарли, ни крови на ковре и на лезвии.

Неужели я свихнулся?

— В чем дело, старик? — зевнул Чарли. — Чего звал меня в такую рань?

Лайл опять посмотрел на него:

— Я... — Голос дрогнул, прервался.

— Эй, ты чего это? — Он шагнул вперед, выражение досады на его лице сменилось озабоченностью. — Вид у тебя паршивый, брат.

Лайл наконец обрел дар речи:

— Только что видел самый ужасный кошмар в своей жизни. До жути реальный и... просто немыслимый.

— Какой кошмар?

— Кто-то сюда вошел... — Дальнейшего он решил не рассказывать.

Чарли кивнул.

— Не вижу ничего страшного.

Правильно. Истолковать сон не трудно, но холод и чье-то присутствие до сих пор ощущаются.

— Я был абсолютно уверен, что здесь кто-то есть. — Лайл указал на нож, валявшийся на полу. — Даже пытался его зарезать.

Чарли выпучил глаза.

— Господи помилуй, наверно, надо запирать на ночь дверь на случай, если ты во сне начнешь разгуливать.

Он усмехнулся собственной шутке. Лайл постарался тоже улыбнуться, надеясь, что не слишком натужно. Если бы Чарли знал...

Он подобрал нож, повертел в руках, с ужасом вспоминая капавшую с него кровь. В лезвии, столь же чистом, каким оно было в кухонном ящике, отразилось осунувшееся лицо.

Хорошо, что он не всадил в брата нож. Слава богу. Но, вопреки всем разумным соображениям, невозможно отделаться от ощущения, что в спальне еще кто-то был этой ночью.

Может быть, надо пойти и купить пистолет.

Дата добавления: 2015-08-18