Новая встреча с Арно дю Тилем

Миновало еще шесть недель, и вот мы уже у порога красивого домика в деревушке Артиг, что неподалеку от Риэ.

15 июля 1558 года…

На гладко выструганной деревянной скамейке сидел какой-то человек, проделавший, судя по его запыленной одежде, немалый путь. Он небрежно протягивал ноги, обутые в грязные башмаки, женщине, стоявшей перед ним на коленях и, видимо, собиравшейся их расшнуровать.

Человек недовольно хмурил брови, женщина улыбалась.

– Долго я буду ждать, Бертранда? – грубо спросил он. – Ты выводишь меня из терпения! До чего же ты неуклюжа!

– Вот и готово, Мартен, – кротко промолвила женщина.

– Что готово? Эх! – заворчал мужчина. – А где домашние туфли? Ну! Разве ты вовремя догадаешься их принести, дубина ты стоеросовая!.. А я сиди босой и жди!

Бертранда метнулась в дом и через секунду вернулась с туфлями.

Вы, конечно, узнали, с кем имеете дело. Да, это были все тот же подлец и негодяй Арно дю Тиль, укрывшийся под именем Мартен-Герра, и ныне укрощенная и удивительно смиренная Бертранда де Ролль.

– А где мой стакан меду? – пробурчал Арно.

– Все готово, – робко сказала Бертранда, – я сейчас принесу…

– Опять дожидаться! – нетерпеливо топнул он ногой. – Поторапливайся, а не то… – И он выразительным жестом завершил свою недосказанную мысль.

Бертранда исчезла и вернулась с молниеносной быстротой. Мартен взял из ее рук стакан меду и с явным удовольствием залпом выпил его.

– Здорово! – причмокнул он языком, как бы удостаивая благодарности жену.

– Бедный мой дружок, тебе жарко! – Бертранда осмелилась отереть платком лоб своего сурового муженька. – Надень шляпу, а то еще простудишься. Ты, наверно, устал?

Тот ответил ей тем же ворчанием:

– И надо было мне считаться с какими-то дурацкими обычаями и гонять по всей округе, чтоб созвать на обед целую стаю голодных родичей! Как же, годовщина свадьбы!.. Клянусь, я начисто забыл про этот нелепый обычай, и вот только вчера ты мне напомнила… Ну ничего, обошел теперь всех… Через два часа вся эта родня с ненасытными челюстями будет здесь…

– Спасибо, Мартен. Ты верно говоришь: обычай действительно нелепый, но ему нужно покоряться, если не хочешь прослыть гордецом и невежей.

– Тоже мне философ! – с издевкой отозвался Мартен-Герр. – А ты, бездельница, хоть что-нибудь сделала по своей части? Стол накрыт?

– Да, Мартен, как ты и приказал.

– А судью пригласила?

– Пригласила, Мартен, и он сказал, что постарается заглянуть к нам.

– «Постарается»! – яростно завопил лже-Мартен. – Это не то! Надо, чтоб он непременно был! Плохо ты, значит, его приглашала! Этого судью мне нужно приручить. Его приход хоть как-то окупит всю эту глупую сумятицу с бестолковой годовщиной!..

– «Бестолковая годовщина»! – слезливо повторила Бертранда. – И это о нашей свадьбе! Ах, Мартен, ты теперь стал образованный, много ездил, много видел и можешь презирать обычаи нашего края… но все-таки… Эта годовщина мне напоминает то время, когда ты был не так суров к своей бедной женушке…

Мартен разразился язвительным хохотом:

– Да, да, но тогда и женушка была не так нежна к своему муженьку!.. Помнится, иной раз она даже позволяла себе…

– О Мартен! – воскликнула Бертранда. – Не заставляй меня краснеть…

– А я когда вспоминаю, что был ослом, который мог терпеть… Да ладно уж… довольно об этом… Характер мой с тех пор изменился, да и твой тоже… Ну, а теперь все идет ладно, и у нас получилась недурная семья.

– Вот именно, – подтвердила Бертранда.

– Бертранда!

– Что, Мартен?

– Ты сейчас же отправишься снова к судье, еще раз пригласишь к нам и непременно заручишься его согласием. И знай: если он не явится, то быть тебе битой!

– Все сделаю, Мартен, – уверила его Бертранда и мгновенно исчезла.

Арно дю Тиль одобрительно посмотрел ей вслед, потом блаженно потянулся, удовлетворенно вздохнул и самодовольно прищурил свои глазки, как человек, который ничего не боится и ничего не желает.

Он даже и не заметил, что по дороге, безлюдной в этот знойный час, бредет, тяжело опираясь на костыль, какой-то путник.

Завидев Арно, он остановился:

– Извините, приятель, нет ли в вашем селении таверны, где можно было бы отдохнуть и пообедать?

– Таковой у нас не имеется, – вяло отозвался Арно. – Вам придется идти в Риэ, это две мили отсюда. Там есть постоялый двор.

– Еще две мили! – ахнул незнакомец. – Я и без того валюсь с ног и охотно бы дал пистоль за хорошую постель и добрый обед.

– Пистоль? – пошевелился Арно дю Тиль (его отношение к деньгам ничуть не изменилось). – Ну что ж, если уж вам так хочется, то можно будет постелить в уголке, а что до обеда, так у нас сегодня справляют годовщину свадьбы и лишний сотрапезник не помешает. Подойдет?

– Конечно, ведь я же сказал, что валюсь с ног от голода и усталости.

– Тогда решено: оставайтесь за один пистоль.

– Получите вперед!

Арно дю Тиль привстал, чтобы взять деньги, и приподнял шляпу, закрывавшую его лицо.

Увидев его, странник изумленно попятился:

– Племянничек! Арно дю Тиль!

Арно взглянул на него и побледнел, но тут же оправился.

– Ваш племянничек? Я вас не узнаю. Кто вы такой?

– Ты не узнаешь меня, Арно? Ты не узнаешь своего старого дядюшку по матери, Карбона Барро, которому ты, так же как и всей семье, причинил столько хлопот?

– Да нет, клянусь! – нагло рассмеялся Арно.

– Как так! Да разве ты не уморил свою матушку, мою бедную сестру, которую десять лет назад ты бросил в Сожьясе?! Ах, так, значит, ты меня не узнаешь, негодяй! Но я-то тебя тут же признал!

– Не понимаю, сударь, что вы хотите этим сказать? – ничуть не смущаясь, отвечал наглец. – Я никакой не Арно, я Мартен-Герр, я не из Сожьяса, а из Артига. Здешние старожилы знают, что я здесь родился, и если вам охота выставить себя на посмешище, так повторите свои бредни перед моей женой Бертрандой де Ролль и перед моими родными.

– Жена! Родные! – повторил ошеломленный Карбон Барро. – Позвольте… Неужели я ошибся?.. Нет, невозможно… Такое сходство…

– За десять лет трудно поручиться, – перебил его Арно. – Но, может, вам и зрение изменяет? Мою родню вы сможете увидеть и услыхать здесь, они вот-вот подойдут.

– Ну что же, пусть так! – Карбон Барро начинал убеждаться в своей ошибке. – Бывает… но могу сказать от имени всей семьи, что племянничек-то наш был величайшим прохвостом! И, по моему расчету, даже трудно предположить, чтоб он был жив. Думается мне, что его давным-давно повесили!

– Вы так думаете? – не без горечи спросил Арно дю Тиль.

– Я в этом уверен, дорогой Мартен-Герр! – убежденно заявил Карбон Барро. – Но вам-то все это ни к чему, поскольку речь идет вовсе не о вас.

– Совершенно ни к чему, – подтвердил Арно с некоторым недовольством.

– Ах, сколько раз, – продолжал разговорчивый дядюшка, – сколько раз, глядя на слезы его бедной матери, я поздравлял себя с тем, что остался холостяком и не наплодил кучу детишек!

«Ладно! У дядюшки Карбона нет детей, значит, нет и наследников!» – поразмыслив, заключил Арно.

– О чем вы задумались, метр Мартен? – спросил дядюшка.

– Вот думаю, – мягко отозвался Арно, – что, несмотря на все эти утверждения, вы, почтенный Карбон Барро, все-таки были бы не прочь иметь сынка или, на худой конец, хоть вот такого неважного племянника… Все же родственник… вы бы могли ему завещать свое состояние…

– Мое состояние? – переспросил Карбон.

– Ну конечно! Вы, наверное, не слишком-то бедны, ежели так легко бросаетесь пистолями! А этот Арно был бы вашим, как я полагаю, наследником. Черт возьми! Вот потому-то я и жалею, что не могу хоть на время превратиться в Арно!

– Арно дю Тиль действительно был бы моим наследником, – согласно кивнул головой Карбон Барро. – Но невелика радость от моего наследства, ибо я совсем небогат… Правда, сейчас я могу заплатить пистоль, потому что очень устал и проголодался. Но тем не менее мой кошелек не слишком туго набит…

– Хм!.. – недоверчиво хмыкнул Арно дю Тиль.

– Вы мне не верите, метр Мартен-Герр? Как вам угодно… Впрочем, проверить нетрудно: я направляюсь в Лион, где председатель судебной палаты, у которого я двадцать лет служил судебным приставом, предлагает мне приют и кусок хлеба до конца моих дней. Он-то мне и прислал двадцать пять пистолей на уплату долгов и на дорогу. Словом, мое наследство не таково, чтобы соблазнить Арно дю Тиля… если он здравствует и поныне. Вот почему…

– Хватит болтать! – грубо оборвал его раздосадованный Арно дю Тиль. – Мне только и дела, что выслушивать ваши побасенки! Давайте мне ваш пистоль и заходите в дом, если хочется. Потом пообедаете, отоспитесь, и мы будем квиты. И незачем так долго и много разглагольствовать.

– Но вы же сами меня расспрашивали!

– Ладно… Вот уж и гости собираются… Я вас покидаю, надо их встретить… А вы не стесняйтесь, заходите сами. Провожать я вас не буду…

– Сам вижу, – буркнул Карбон Барро и вошел в дом, поругивая про себя хозяина за столь неожиданные перемены в его настроении.

Три часа спустя все сидели за столом под тенистыми деревьями. Артигский судья, которого так усердно зазывали на обед, восседал на почетном месте. Добрые вина чередовались с затейливыми тостами. Молодежь говорила о будущем, старики – о минувшем. Дядюшка Карбон Барро имел полную возможность убедиться, что хозяина и в самом деле называли Мартен-Герр и что среди обитателей Артига он свой человек.

– Помнишь, Мартен-Герр, – говорил один, – августинского монаха, брата Хризостома, того, что нас обоих учил читать?

– Ну как же, как же! – отвечал Арно.

– А помнишь, братец Мартен, – подхватывал другой, – как на твоей свадьбе впервые у нас в краю дали салют из мушкетов?

– Как же, припоминаю…

И, дабы оживить приятные воспоминания, он крепко обнимал жену, горделиво восседавшую рядом с ним.

– Если у вас такая прекрасная память, – раздался вдруг позади него повелительный голос, – если вы помните все детали, то, может быть, вы припомните и меня?

XXXIV.

Дата добавления: 2015-08-09