Клуб «Последний вздох» :Свежая кровь.

Об этом не говорили по телевиденью и в газетах не писали. Не было никакой рекламы, по всему городу не нашлось бы ни одного рекламного щита. Такие вести всегда передавались тихо, из уст в уста. Почти случайные встречи, смс, звонки, интернет.

Так или иначе, новость об открытии клуба облетела город мгновенно. Как и было обещано, вечером третьего числа толстая железная дверь со скрипом распахнулась, впуская внутрь изголодавшуюся по любимому зрелищу разношерстную толпу. Охране выдали ящик браслетов, но его не хватило — пришлось открывать второй. Взамен набрался ящик отказов от претензий. Отказы на одну ночь, отказы на месяц, годовые отказы.

И внутри действительно было на что посмотреть.

Во времена основания клуба у Элди был только разрушенный дом с бункером и приятель Кейни с Дожем. Неясно, кто из них был чьим питомцем. Но даже когда заведение стало процветать, хозяин долго не решался что—то изменять в нем. А когда решился, сказал «Мы будем менять все!».

И действительно места было не узнать. Минимально оформленный бетонный бункер остался в прошлом. Новое покрытие стен было сделано с выдумкой. При обычном освещении оно выглядело как обычная мозаика под змеиную кожу. В особые же ночи, когда включалась «волшебная» зеленая подсветка, на стенах проступали изображения: обнаженные тела в танце страсти, разинутые влажные пасти, сцены соития, пожирания, а иногда того и другого разом. Барная стойка будто обросла змеиной чешуей. Новое покрытие имитировало ее в деталях, и Элди с удовольствием замечал то тут, то там, как кто—нибудь из клиентов украдкой поглаживает ее. Значит, фокус удался!

Но больше всего труда было вложено в новую сцену. Во—первых, новая конструкция делала ее воплощением прочности. На такой площадке мог бесноваться хищник любого размера и даже не поцарапать, а новое покрытие, прочное, но мягкое, скрывало все железки. Форма изменилась тоже. Новая сцена длинным подиумом в форме языка или изогнутого клыка глубоко вонзалась в зал.

Шесты для танцев в клубе устанавливали и раньше, но Айрон во время следующего выступления выломал их. Новые шесты прятались под сценой и выезжали по сигналу с пульта. Новое покрытие потолка своим тусклым поблескиванием наводило на мысли о несгораемых материалах.

Изменились даже браслеты. Под тем же «волшебным» освещением они начинали сиять в полумраке своими цветами, делая хорошо видными для хищников намерения каждого посетителя.

Клуб преобразился полностью, и никого это, похоже, не огорчило. Если обычно главный зал был полон народу, то сегодня он просто ломился. Элди привычно легко вскочил на подиум, на самый кончик «клыка».

— Как кстати вы заглянули, ребята... — притворно смущенно начал он. - А мы тут как раз думали открываться... Признавайтесь, вы знали?

По залу пошли смешки. Тут многие дни до этой ночи считали.

— А кроме шуток, — хозяин возвысил голос и провозгласил, подчеркивая каждое слово, — то я рад приветствовать вас в обновленном и вновь открытом клубе «Последний вздох»! Добро пожаловать!

Именно этих слов публика ждала, и ответом на них стал дружный возбужденный вой. Элди небрежно ухватился за шест и неспешно кружил вокруг него, поворачиваясь то к одной части зала, то к другой:

— Давненько мы с вами не виделись! Небось фильмы из нашего магазинчика до дыр засмотрели? Ну те, с Дожем, с Кейни... — тигр хихикнул. - Кстати, в магазинчике вас тоже ждет обновление и пополнение. Но речь не о том. Раз уж вы явились такие разгоряченные и изголодавшиеся, слово охране!

Элди бросил микрофон, и его полет закончился в крепкой львиной лапе. Через секунду прожектора высветили широкоплечего льва в форме охраны. Вот эта деталь заведения осталась без всяких изменений. Та же растрепанная нестриженная грива, та же нахальная кривая улыбка. Он стоял не то чтобы по стойке «смирно», скрестив ноги и закинув локти на сцену.

— Ну, привет! - рыкнул Редли. - Маленькая вам напоминалочка от всей службы охраны! Мальчики и девочки, шалить и шуметь - можно! Но только постарайтесь! Постарайтесь делать это без разрушений и, не мешая другим! А иначе! - лев прорычал нарочно низко и хрипло. - А иначе мы вас поймаем и накажем!

Предупреждение звучало довольно шутливо, но вокруг повисла опасливая тишина. Многие не в меру буйные посетители давно познакомились со способами льва и его помощников наводить порядок.

— Ну, а теперь, — прервал тишину Элди, снова заполучив микрофон, — то чего мы все так долго ждали! Свежая кровь в нашем шоу! Запомните его имя хорошенько, потому что скоро вы свои—то имена забудете! Итак, наш безумно талантливый...

Зал притих, притаился будто зверь, потому что на подиуме происходило нечто интересное. Пока Элди все не мог закончить длинное представление, к нему сзади подбирался тасманский дьявол. Весь черный, с красной шерстью лишь на локтях, на грудке под почти прозрачной маечкой, да в челке, маленький, тонкий и изящный, он походил на чертика. Очень привлекательного чертика. Незнакомец крался быстро, ловко и плавно, неслышно скользя в темноте за прожектором, пока не выскочил будто из пустоты и не прижал ласково к шесту осекшегося на полуслове Элди. Тот остолбенел от неожиданности и только удивленно мяукнул. И теперь, когда тасманчик вышел на свет, стала видна еще одна деталь его тела. Пониже спины и прямо над низким поясом облегающих шортиков извивался гибкий и длинный, покрытый гладкой чешуей змеиный хвост.

В толпе тут же разбежались шепотки «Цербер...», «совсем как Цербер...».

Тем временем неназванный новичок взял лапу Элди, положил себе на бедро и, прильнув к груди тигра, ласково поцеловал его в шею. Ловкий и сильный хвост пришел в движение, он влез под футболку тигра и под одеждой стал обвивать его тело. Зрителям вокруг хорошо виден был каждый виток змеиного хвоста.

И в таком положении, поймав Элди в свои сети, танцор всей своей позой, каждой линией своего тела заставил каждого в зале, независимо от пола, облизываясь, завидовать тигру. Он взял из обмякшей лапы микрофон и сказал публике:

— Дред Коффинс. Так няф зовут.

И этот момент пламенным страстным клеймом выжег имя в памяти каждого.

Потом танцор отпустил Элди из сладкого плена, и тот спрыгнул с подиума, напоказ утирая лоб и как бы говоря «там жарко!». Воздух разорвала громкая музыка - тяжелый метал, и с той секунды Дред ни на секунду не отпускал всеобщего внимания. Он будто всем телом обвил шест и терся о блестящий металл. Сжав упругими бедрами шест, танцор обнял его и, высунув змеиный раздвоенный язычок, провел им по гладкой поверхности, не у одного зрителя вызвав вздох. И тут же, повиснув на шесте вниз головой, вонзил коготки в свою прозрачную маечку. Секунда, и нежная мягкая ткань порвалась в клочья, обнажая красную грудь и тренированный напряженный живот, покрытые шелковистой шерсткой.

Завороженная тишина в зале мгновенно сменилась восторженным ревом, и страстными выкриками. Дред, танцуя, мельком увидел, как большой жеребец, не отрывая от него взгляда, подхватил на руки лисичку, которую раньше приобнимал, и быстро направился в сторону кабинок. Танцор тихонько хихикнул и вдруг, спрыгнув с шеста, прильнул к подиуму. Безошибочно найдя среди облепивших сцену зрителей Редли, он глубоко и страстно поцеловал льва в губы. Десятки жадных лап тут же метнулись к Дреду, чтобы коснуться, поймать, облапать, но танцор отпрянул на долю секунды раньше, так что ни один коготь не коснулся его.

Коффинс погрозил публике пальцем, снова ухватился за шест и крутанулся, выгнувшись всем телом, потерся об него затянутым в шортики междулапьем.

Темнота за пределами прожекторного луча вдруг ожила, и совсем рядом с Дредом появился черный кролик. Он был совершенно обнажен, и его неприкрытые ножны, будто оружие, были нацелены на тасманского дьявола. Восторженный гул вокруг постепенно стал заглушать даже музыку, ведь два кумира этого клуба, новый и полюбившийся годами, вот—вот должны были выступить вместе.

Кейни обнял Дреда сзади и сказал на ушко, так что слышали только они двое:

— Что это за милый пушистик на моей сцене?.. Для такой красоты на тебе слишком много одежды...

Дред повернулся, и Кейни тут же, гладя его бедра, стал опускаться на колени, пока не коснулся носом шортиков. Кролик взял губами их застежку и потянул, выпуская на волю большие ножны тасманчика. И, проведя по ним язычком, стянул Дреда шорты. Тот в ответ повалил кролика на подиум и, блуждая лапами по его телу, впился губами в шею.

На сцене образовался страстный клубок черно—красной шерсти, переплетение двух молодых и сочных тел.

В зале постепенно все нарастал восторженный гул, пока, достигнув наивысшей точки, не замер, будто у зрителей не кончались силы и дыхание вообще. В следующую минуту между Дредом и Кейни оказался шест, вокруг которого танцоры вились, будто гибкие змеи, демонстрируя себя залу в самых аппетитных позах.

И тут случилось то, что иногда случается на таких шоу. Один из зрителей, полосатый кот, вскочил на сцену и побежал по ней к танцорам. Тут же с другой стороны подиума, будто из пустоты наперерез птицей взлетела лисица в форме охраны. Грейс сейчас была воплощением политики клуба «тех, кто на сцене, лапами не трогать». Она изящно и почти ласково поймала котика в захват. Подержав так немного и дав успокоиться, столкнула наглеца обратно в зал. Толпа подхватила его и оттеснила назад.

Но только лиса повернулась, чтобы тоже уйти с подиума, как сама попала в ловушку. Черный кролик и тасманский дьявол теперь прижались к ней с двух сторон разгоряченными телами, так что их жар чувствовался даже сквозь толстую форму. Их губы ласкали ее шею с разных сторон, а лапы благодарно гладили спасительницу.

Грейс хихикнула, а когда одна из шаловливых лапок потянулась к ее застежке, отвесила каждому шлепок пониже спины и ловко вывернулась. Погрозив пальцем, спрыгнула со сцены и растворилась в толпе.

Двое на сцене тут же вернули все свое внимание друг другу, выгибаясь в страстном танце. Из ножен Дреда выдвинулся влажно блестящий конец массивного стержня. Кейни потянул его к концу подиума, где тот был особенно узким. С обеих сторон к ним тянулись самые разные лапы, но коснуться, если и могли, то лишь самыми кончиками пальцев. Там тасманчик опустился на колени, а кролик пристроился за ним, бесстыдно разведя его бедра, прикоснулся к междулапью. Одна его лапа сжала нежные шарики, вторая ласкала и дразнила твердеющий и растущий на глазах стержень.

Слева и справа к ним тянулись десятки лап, а в свете прожекторов блестели похотью глаза. Внезапно отстранившись, Кейни заставил Дреда откинуться назад. Яркий свет лился на них со всех сторон, не давая зрителям упустить ни одной детали, даже смазка, что капала со стоячего органа тасманского дьявола на его живот, была отлично видна.

Кролик навис над ним сверху и, облизнувшись, стал целовать мясистый ствол и ласкать губами. Он слизывал смазку и приникал губами к стержню, будто к большому леденцу.

Тем временем его собственное междулапье оказалось прямо перед мордочкой Дреда, и тот в долгу не остался. Тасманчик ласково вобрал в пасть шарики кролика и перекатывал их на языке.

В зале возникла толкотня - все больше гостей от этого зрелища не выдерживали и начинали продираться сквозь толпу к кабинкам по двое, по трое...

А те, кто остался, не могли оторвать восхищенных и возбужденных взглядов от того, как Кейни ласково берет губами истекающую смазкой головку Дреда. Тот в ответ самозабвенно ласкал тело кролика, настолько отдавшись страсти, что не заметил резкой перемены вокруг себя. Музыка перестала сотрясать стены, и вместе с ней затих в толпе похотливый вой. Кролик отстранился от партнера и поднялся на ноги. Дред хотел пошевелить лапами и понял, что его запястья сковывают прочные кандалы, закрепленные у основания шеста.

Прожектора потухли, и вокруг подиума теперь загорелись факелы. Их рыжий свет красил шерстку кролика, делая его теперь страшноватым.

— В чем дело? - спросил Дред и пошевелил лапами в оковах.

Кейни ничего ему не ответил и, уперев кулаки в бока, громко, звонко обратился к толпе:

— Время приносить жертву!

Зал снова возбужденно взревел, в Дред, услышав эти слова, яростно звизвивался, звеня цепью оков. Когти яростно скребли сцену и крепление без всякого толку - те были рассчитаны на гораздо более сильные лапы и острые когти. А Кейни тем временем продолжил:

— Это молодое, сочное и полное жизни тело мы сейчас принесем в жертву нашему повелителю, нашему великому змею! Чтобы владыка поглотил его плоть и был к нам благосклонен!

В груди Дреда нарастал страх. Что за безумие происходит в этом клубе? Что они собираются сделать? Что за змей? И он позвал на помощь единственного, кому полностью здесь доверял. Того, ради кого пошел работать в клуб:

— Редлиии!!! На помощь!!!

И немедленно он увидел морду льва возле сцены, близко—близко. Он, как и все, внимательно следил за происходящим и совсем не спешил спасать любовника. В ответ на умоляющий взгляд лев только пожал плечами.

— Редли! - обрадовался Кейни. - Что скажешь? Будешь спасать своего малыша?

— Не, — тот помотал гривой, — на корм его.

— Редли! Умоляю!!! - вскрикнул Дред со слезами на глазах. - Спаси!..

— Пока, дружок! - охранник шагнул назад и исчез среди возбужденных зрителей.

— Никто тебе не поможет, красавчик, — ухмыльнулся Кейни. - Время жертвы!

Он пал на колени и воздел лапы перед темным провалом входа на сцену. Факелы вспыхнули ярче.

— Владыка! Великий! Снизойди до нас! Прими нашу жертву! Мы приготовили для тебя лучшее мясо!

Движение было молниеносным и убийственно точным. Никто не успел ничего заметить, и в следующий момент бедра кролика обвивала петля толстого змеиного хвоста. Поймав свою жертву, удав уже неторопливо набросил на нее еще одно кольцо:

— Кто посссмел тревожшшить мой сссон? - вопросил змей медленно. Толпа затаила дыхание.

— Владыка! - благоговейно дрожа, воскликнул Кейни. - Я хотел принести тебе жертву! Взгляни! Он молод, красив и хорош на вкус! Я поймал его для тебя, повелитель!

Глаза удава лишь скользнули по прикованному и дрожащему тасманскому дьяволу.

— Жшшертву я приму, — наконец решил он после долгого молчания. - Но тебе, раб, зсса такую наглосссть, я сссейчас разссдавлю тазсс. И оссставлю умирать. Всссем на потеху!

Кейни взвизгнул и изогнулся в мощном захвате:

— Нет! Владыка! Молю тебя! Я твой смиренный раб и служил тебе годами! Я не заслужил такой жестокости! Господин мой! Что угодно, только не это!

Удав наконец полностью выполз из мрака и, приблизив пасть к мордочке кролика, пощекотал его раздоенным языком, несколько секунд молчал. В это время даже Дред перестал брыкаться в кандалах, заинтересованный судьбой черного кролика.

— Хорошшшо, раб, — наконец изрек змей, - ты умрешшшь иначщще. Отслужшши мне поссследнюю ссслужбу и принессси сссвою жшшертву. А потом поссследуешшшь за ней в мое брюхо.

Публика в тот момент будто исчезла. Все наблюдали, замерев и затаив дыхание. Кейни кивнул:

— Я сочту за честь стать частью хозяина...

Удав разжал кольца, выпуская кролика:

— Тогда накорми меня! Сссейчщщассс жшше!

Кролик подчинился немедленно. Он с неожиданной сноровкой и силой ухватил обе брыкающиеся лапы тасманского дьявола и стиснул лодыжки вместе. Дред рванулся раз, другой, но высвободиться не смог.

— Отпустите мняф! - снова вскрикнул он. - Няф ничего вам не сделал! Няф никому не скажу!

Раньше, чем закончил говорить, он почувствовал, что лапы погрузились во что—то прохладное, мягкое и влажное... и живое! В страхе опустив взгляд, танцор обнаружил свои лапы в пасти огромного удава. Кейни по—прежнему крепко его держал, двигая лапы все выше по его голеням вместе с пастью змея. Дред мог только беспомощно извиваться, не в силах как—то помешать неотвратимому.

— Почему тя ему помогаешь? - всхлипывая, спросил он сумасшедшего кролика. — Он же съест и тяф тоже!

— Я приму свою судьбу с радостью. Радуйся и ты!

С этими словами кролик снова стал гладить и ласкать его междулапье. И предательское тело ответило ему. Мясистый стержень почти сразу поднялся и напрягся. Ногами дрыгать было уже бесполезно. Они были пойманы и крепко сжаты вместе пастью и горлом змея.

— Смирись, — шептал ему Кейни, — мы с тобой - ужин владыки.

Дред только сжал кулаки, чувствуя, как змеиная пасть преодолевает его бедра, смачивая слюной, подбирается к паху, и так же жадно начинает поглощать его напряженный ствол. Теперь напряженный орган терся о небо, а затем и горло удава, мягкое и скользкое. И кролик ласкал и дразнил его сквозь тело хищника. Он почти оседлал удава, нависнув над ним и сквозь растянутое горло гладя тело тасманского дьявола.

А на тело Дреда будто надевали толстый и мокрый чулок. Очень глубокий и голодный чулок. Внутри все будто переворачивалось от страха, но раздразненный ранее стержень Дреда от прикосновения к мягкому змеиному горлу задергался, заливая пасть хищника свежим семенем.

И это, похоже, добавило огромной змее аппетита. Разевая пасть, он заглотил грудь жертвы. Кейни наклонился над Дредом и ласково поцеловал дрожащие от страха губы:

— Прощай...

И голова тасманского дьявола тоже провалилась в голодную змеиную утробу. Все, что он теперь мог видеть - собственные прикованные лапы. И как черный кролик их отцепляет. Удав стал извиваться, быстро проталкивая добычу глубже в свое тело. Дред быстро скользил внутри, стенки горла массировали его и сжимали, будто в последних крепких объятиях. Кейни стоял перед Дожем, покорно ожидая своей участи.

— Надеюсссь ты готов. Я хочщщу взссять тебя одним глотком. Ссстой прямо, обед.

Кейни покорно выпрямился, а Дож поднялся на хвост, от чего Дред внутри соскользнул еще глубже, навис над кроликом. И под взрыв восторженного и возбужденного визга зрителей с разинутой пастью, извернувшись в воздухе, обрушился на добычу всем весом, разом загоняя в горло. Только черные лапки мелькнули в жадной пасти, прежде чем она закрылась за Кейни.

Напряженно молчащая ранее толпа теперь разразилась восторженным ревом, заглушившим даже вновь наполнившую зал музыку. Кто—то аплодировал, кто—то просто вопил от возбуждения, кто—то выкрикивал какие—то слова, но оказывался тут же заглушен. Сотни лап взметнулись к потолку. За такой прием Дож и правда был благосклонен к залу. Он спустил со сцены участок своего длинного тела, где скользили две жертвы, и дозволил всякому желающему коснуться их сквозь его кожу.

На этом вместе с жертвами кончилось и шоу.

Пасть раскрылась, и Дред весь в слюне и слизи, выпал на кафельный пол. Сначала он неловко раскинул лапы, не веря до конца, что оказался снаружи. Сколько времени прошло? Минута? Час? Вечность? После того, как пасть закрылась за ним, погружая в живую темноту, время будто исчезло.

Танцор подобрал под себя лапы и приподнялся. Обернулся и, увидев прямо перед собой огромную змеиную голову, с воплем шарахнулся. Скользя мокрыми ступнями по мокрому кафелю, он в ужасе отполз и вжался в прохладную стену. И змей издал серию непонятных и коротких шипящих звуков. Дред вдруг понял, что Дож смеется.

— Не бойссся. Не люблю разсссумную пищщщу. Несссварение, — прошипел хищник и снова страшненько рассмеялся.

Тут в душевую влетел Редли. Охранник упал на колени возле танцора и крепко обнял его:

— Ты как, в порядке?

— Нет, не в порядке! - всхлипнул Дред. - Как тя мог так поступить!

— Ты хотел работать рядом со мной, а я работаю именно здесь, — виновато пробубнил Редли. - Все наши танцоры проходят через это. Это и есть наше шоу...

Едва освободившись, Дред со слезами в глазах замахнулся и отвесил льву сильную звонкую оплеуху:

— Мерзавец! Почему тя не предупредил?! А если бы няф умер от страха?!

Танцор вскочил и решительно двинулся прочь. Дож к тому времени успел испариться. И, выйдя из просторной кабинки, остановился. В душевой напротив мылся Кейни. Смывал со своего тела следы пребывания внутри змеи. Он стоял спиной, и настолько выразительно спины, пожалуй, было не сыскать.

«Я тебя еще не знаю, — говорила эта спина, - ты пока не принял решение, и пока не примешь, знать тебя не хочу и ты мне чужой».

Почему—то на эту спину, с которой слетел весь сценический блеск, Коффинс засмотрелся. Редли виновато прижал уши и беспомощно переминался с лапы на лапу у него за спиной.

— Как ты себя чувствуешь? Надеюсь, не очень плохо? Когда примешь душ, куда тебе принести бумаги?

Это Элди Алунай, хозяин заведения, стоял у душевой, прислонившись плечом, и ждал его. Танцор так удивился, что гневная тирада застряла у него в горле.

— Какие бумаги? - спросил он вместо нее.

— Заявление на увольнение по собственному желанию, — просто сказал тигр. — У нас его все танцоры подают после первой ночи.

Дред хмыкнул, подумав что в таком заведении это вполне логично, и его взгляд снова упал на спину кролика.

— Что это с ним? - вопрос вырвался сам собой. - На сцене и здесь... совсем разный...

— А разве не ясно? - покачал головой Элди. - Он в клубе с самого начала, а все прочие танцоры сразу сбегают. У него никогда не бывает партнера больше, чем на одно представление.

Оба замолчали.

— Так куда тебе принести бумаги? - тигр решился нарушить тягостную паузу.

— Няф не собираюсь тянуть время! - Танцор протянул мокрую лапу за бумагами и стал их небрежно изучать.

Редли обессилено привалился плечом к стене. Кейни конечно изо всех сил старался не подать виду, что ему вообще хоть что—нибудь интересно в происходящем. Но и у него нервно дернулось ухо.

Но в следующую секунду Дред, расхохотавшись, разорвал документы на мелкие клочки. Кейни даже обернулся, удивленный выходкой тасманца. Редли непонимающе заморгал, а Элди только поднял бровь.

— Решили избавиться от мняф? Ха! Не выйдет! — весело хихикая, Дред подбросил намокшие бумажки в воздух. — а тяф, обманщик, — тасманец игриво глянул через плечо на Редли, — сегодня ночью придется хорошенько просить прощения

И, подмигнув, включил душ. Редли подошел к нему, не обращая внимания на горячие струи, что немедленно промочили и отяжелили его форму. Он обнял Дреда и прижал к себе, еле слышно урча. С самого начала этой затеи он был уверен, что первое шоу Коффинса станет и последним. И теперь не верил своему счастью, что тот останется рядом. Дред не оттолкнул его и тоже обнял промокшего охранника. Злиться уже не осталось никаких сил, к тому же... он еще толком не разобрался в чувствах, которые пробудило в нем странное шоу. Может... может, следующее выступление покажет?

Дата добавления: 2015-08-18