Глава 9. Два коротких, но яростных боя закончились практически одновременно

Два коротких, но яростных боя закончились практически одновременно. Тело прирезанного Кальтером пулеметчика скатилось по лестнице в тот момент, когда внизу на стройплощадке раздался взрыв кумулятивной гранаты, выпущенной уже мертвым Корсаром. И если прикончившие его сектанты пока гадали о судьбе ушедших наверх собратьев, Кальтеру и Мракобесу незавидная участь их напарника стала ясна сразу, как только стихла стрельба.

Перебить за такой малый срок десятерых противников долговцу было нереально. Максимум, на что он был способен, это придержать их огнем, пока напарники выбираются из здания. Но заградительный огонь стих, а из окон двухэтажки валили и разносились по ветру клубы пыли. Все указывало на то, что о прикрытии можно благополучно забыть. Сколько бы еще ни выжило монолитовцев, скоро все они прибудут на место несостоявшегося обмена. Долговцам и интрудеру требовалось срочно сбрасывать на землю прихваченные с собой фалы и спускаться по ним вдоль не имеющей окон южной стены многоэтажки.

Однако предпринять экстренное отступление могли лишь Кальтер и Мракобес. Дела подстреленного из пулемета Бульбы были плохи. Он не мог даже самостоятельно передвигаться, не говоря уже о верхолазных трюках. Угодивший под пули долговец истекал кровью, и едва суматоха на площадке улеглась, Мракобес тут же бросился к раненому товарищу для оказания ему первой помощи.

Кальтеру хватило одного взгляда, дабы понять: Бульбе повезет, если при таких ранениях он доживет до обеда. Неизвестно, имелся ли в Баре квалифицированный хирург и насколько быстро мог прибыть туда по вызову легендарный эскулап Зоны – Болотный Доктор. Но сейчас между Бульбой и единственным местом, где ему могли оказать помощь, пролегала половина Диких Земель, а у подножия здания околачивалось невесть сколько уцелевших сектантов. У самих Мракобеса и Кальтера шансов уцелеть практически не было – какая уж тут забота о раненом? Окажись на его месте интрудер, он нашел бы в себе силы проглотить ампулу с цианидом, но Бульба хоть и пребывал на грани жизни и смерти, о самоубийстве явно не помышлял. Мракобес тоже не собирался избавлять товарища от страданий. Наоборот, взялся поспешно колоть ему морфий и накладывать кровоостанавливающие жгуты из всего, что попадалось под руку.

Майор сорвал защитную маску и шлем с приконченного им первым сектанта, приподнял ему за волосы голову, отер залитое кровью лицо мертвеца и окликнул возившегося с раненым Мракобеса:

– Это Гурон?

Долговец оторвался ненадолго от хлопот, пристально вгляделся в мертвого врага и, помотав головой, ответил:

– Нет. Явно не он. Тот на индейца похож, а у нашего жмурика морда, будто у того актера, что в русских сериалах снимается… Такой, белобрысый… А, да какая на хрен разница! Профукали мы Гурона, и так все ясно! Или он где-то внизу, или вообще не пришел в Дикие Земли! Иди лучше помоги Бульбе кровь остановить, пока эти козлы еще у входа канителятся!

– Бульба не жилец, и ты это видишь, – отозвался Кальтер. – Оставь его и спускаемся вниз, а то еще минута, и будет поздно. Надо успеть скрыться. Секта подумает, что их хотели «кинуть» наемники, только и всего. А ты проведешь меня к Военным Складам, и сегодня ночью мы исправим нашу ошибку.

– Я не уйду отсюда без Бульбы! – воспротивился Мракобес. – Его надо доставить на базу. Там есть толковый врач, он ему поможет! А ты поможешь мне и Бульбе!

– У меня нет на это времени, – отрезал интрудер, вынув из пальцев мертвого врага свою полумаску и забирая припрятанные за колонной винтовку и разгрузочный жилет. – Этой ночью я должен быть на Военных Складах. И ты – тоже! У тебя есть приказ: убить Гурона. И твое задание еще не выполнено.

– Да пошел ты со своими приказами! – взорвался долговец. – Мой друг умирает, неужели не врубаешься?! И я дотащу его до Бара любой ценой, с твоей помощью или без!

– Я выдвигаюсь к Складам, а ты – как пожелаешь, – бросил ему Кальтер, прежде чем направиться к ведущей вниз лестнице. – Но в таком случае мне нет дела до вашего Гурона. Договор расторгнут.

– Иди к черту! – огрызнулся Мракобес и взялся затягивать истекающему кровью товарищу очередной жгут. – Бульба – мой лучший друг, и если нам придется вместе подохнуть, то, значит, так тому и быть! А ты мне – никто, и плевать я на тебя хотел, понял?!.

Кальтер не ответил. Он уже спускался по лестнице и прислушивался к тому, что происходит на стройплощадке. Судя по всему, сектанты намеревались прочесать здание. Снаружи доносились короткие отрывистые команды, коими перебрасывались приближающиеся ко входу враги. Бежать ниже было опасно, поскольку майор не ведал, с какими силами ему придется столкнуться на первом этаже. Прыгать в окно тоже являлось не лучшим вариантом отступления. За четверть века под стенами высотки скопились кучи строительного мусора, сигая на который из окна второго этажа интрудер рисковал переломать себе ноги. Оставался один выход: воспользоваться альпинистской лебедкой. Что майор и сделал, зацепившись карабином за выступ на подоконнике и выскочив в оконный проем на северной стене высотки.

Спуск и сматывание троса отняли у тренированного верхолаза Кальтера считаные секунды, но уйти незамеченным у него все равно не получилось. Когда майор коснулся ботинками земли, монолитовцы как раз ворвались на первый этаж. Но, заметив в окнах какое-то движение, они живо смекнули, что почем, и тут же выскочили наружу.

Сектанты явно рассудили, что наемники не захотели очутиться в ловушке, и едва поняли, что их авантюра не выгорела, прихватили наиболее ценные артефакты и покинули здание по спусковым тросам. И хоть ряды сектантов заметно поредели, они еще были полны решимости настигнуть беглецов, которые также наверняка понесли ощутимые потери. По крайней мере, один сводник точно лежал сейчас обезглавленным на груде битого кирпича у края стройплощадки.

Будто преследуемая стаей собак кошка, интрудер пронесся знакомым маршрутом от высотки до угла дощатого склада и, засев за перевернутым мусорным контейнером, задержался на мгновение, чтобы вычислить, какие силы его преследуют.

Шесть или семь противников, половина из которых облачена в экзоскелеты… Неведомо, сколько среди них «гауссов», но надо исходить из расчета, что майор находится на прицеле четырех электромагнитных пушек (так оно и было – «гауссовку» убитого Корсаром сектанта подобрал один из его выживших собратьев). Сколько монолитовцев осталось в здании, можно было лишь догадываться, но в любом случае теперь Мракобесу предстояло схватиться с гораздо меньшей вражеской группой. Впрочем, скоро это выяснится по автоматным очередям, что неминуемо раздадутся из высотки, когда сектанты поднимутся на третий этаж…

Страшный удар сотряс контейнер, за которым притаился майор, и моментально в боку железного ящика, в полуметре от Кальтера, возникла огромная сквозная дыра с рваными, разверзнутыми наружу краями. Затем это стремительное нечто вдобавок прошило насквозь трансформаторную будку, стоящую в сотне метров позади Кальтера, и разворотило вдалеке еще что-то – до интрудера долетел лишь грохот и звон разбитого стекла. Недолго думая, майор кинулся за угол склада, и тут началось такое, что можно было сравнить лишь с бушующим смерчем – редким явлением даже для богатой на всевозможные катаклизмы Зоны.

Раздавшийся вслед за первым гораздо более мощный удар отшвырнул контейнер, как спичечный коробок, разнес на куски трансформатор и проделал внушительную брешь в торце приржавевшей к рельсам железнодорожной цистерны. После чего дощатый, обитый жестью склад, вдоль стены которого бежал майор, начал в буквальном смысле разрываться на части. Сей бурный разрушительный процесс сопровождался, помимо треска, чередой методичных звуков, похожих на свист огромного бича, и раскатистыми ударами по жести. Никаких взрывов ни внутри склада, ни снаружи не раздавалось. И тем не менее протянувшееся через всю площадку строение начало планомерно разлетаться на куски от одного конца к другому, словно длинная связка новогодних петард.

Бросив мимолетный взгляд через плечо, Кальтер с ужасом обнаружил, что не только склад позади него обращается в хаотическое нагромождение шифера, жести и досок. Замерший на ближайшем пути товарный состав постигла та же участь. Свистяще-грохочущий ураган разносил в щепки деревянные вагоны, оставляя от них лишь голые платформы, сдвинуть которые было под силу, пожалуй, только ядерному взрыву.

Что за стихия учинила весь этот бедлам, долго гадать не пришлось. Четыре пушки Гаусса шарахали поочередно, одна за одной, не давая Кальтеру и секундной передышки. Сектанты явно не собирались утруждать себя долгой погоней по Диким Землям. Куда проще было сначала сровнять этот район с землей, а потом не спеша поискать в завалах тело шустрого беглеца. Скрупулезность, с какой «гауссы» подошли к решению поставленной задачи, пугала не на шутку. Не жалея снарядов, они методично накрывали огнем сектор за сектором, вынуждая интрудера двигаться в одном направлении – вперед и только вперед. Позади Кальтера бушевал вихрь из разномастных обломков, в какие снаряд «гауссовки» обращал все, что попадалось ему на пути. А впереди у майора высилась кирпичная стена, служившая не то границей сортировочной станции, не то всего лишь разделительным барьером между ее обширными участками.

Преодолеть стену с разбегу Кальтер при желании мог, тем паче что сейчас он и так несся сломя голову. Но натянутое поверх забора проволочное заграждение не позволило бы интрудеру перескочить стену в один лихой мах. Беглец очутился между неприступной преградой и настигающим его хаосом, уцелеть в котором, казалось, не сумела бы и муха. Склад и вагоны исчезали, будто карточные домики под порывами ветра, а отрывающие от них фрагмент за фрагментом «гауссы» не позволяли этой буре утихнуть ни на миг. Майор видел, что она настигнет его, когда он доберется до ограды. А потом, даже если Кальтер увернется от молниеносного снаряда, обломки разнесенной взрывом стены похоронят человека под кирпичным курганом, на разгребание коего уйдет добрых полдня. Хотя для носителя экзоскелета такая работенка вряд ли покажется в тягость и любой из «броненосцев» выроет беглеца из-под руин, даже не напрягаясь.

В этом и состояло главное преимущество пушек Гаусса. Начальная скорость их снарядов позволяла бить по цели прямой наводкой на большом расстоянии, а против их пробивной силы могло устоять далеко не каждое укрытие. Сейчас враг стрелял по Кальтеру специальными тупоконечными снарядами, чья пробивная мощь была понижена в пользу разрушительной способности. Попадая в препятствие, такой снаряд не просто прошивал его, а вдобавок разносил на куски; при попадании же в металлическую поверхность он оставлял огромные рваные дыры. За счет разлетающихся обломков область поражения «гауссовки» увеличивалась многократно. А ведя огонь сразу из четырех электромагнитных пушек, сектанты и вовсе не оставляли Кальтеру шанса на выживание.

Казалось, будто на всем обозримом пространстве нет такой преграды, что защитила бы майора от всепроникающих снарядов. Кроме разве что одного-единственного укрытия: отвесного края разгрузочной площадки, по которой в настоящий момент улепетывал Кальтер. Для удобства разгрузки товарных составов площадка была сооружена на уровне вагонных платформ. Чтобы перебраться внутрь вагона, можно было обойтись без трапа – состав подходил к краю бетонного возвышения практически вплотную. Между ними оставалась только узкая щель, протиснуться в которую было бы возможно, лишь сняв сталкерский комбинезон.

Времени раздеваться у Кальтера не было, но ему это и не требовалось. Добежав до сцепки последнего и предпоследнего вагонов, интрудер сиганул промеж них в довольно широкий просвет. После чего, упав на шпалы, поднырнул под колесную пару и замер, укрытый со всех сторон многотонной железной конструкцией.

А через секунду шквальный огонь «гауссовок» прошелся над головой майора, сметая с площадки остатки склада и в мгновение ока разнося дощатый вагон, словно тот был склеен из картона. Сверху на Кальтера посыпались грязь, гвозди и щепки, но крупный мусор не смог пролететь сквозь щели в платформе. Доски, фрагменты вагонных каркасов и долетевшие сюда листы битого шифера вкупе с гнутой жестью образовали на железнодорожных путях непроходимые завалы. В довершение к ним угодившие в ограждение снаряды приправили весь этот винегрет обломками кирпича и обрывками колючей проволоки… Сохранявший до сей поры худо-бедно цивилизованный облик, отныне этот район станции стал больше других подпадать под определение «Дикие Земли».

Будь Кальтер уверен, что враги ограничатся лишь обстрелом, он пролежал бы под разгромленным вагоном еще как минимум пару часов и только потом рискнул бы высунуться на свет божий. Но вряд ли сектанты сочтут беглого наемника погибшим без конкретных доказательств. «Гауссы», конечно, не сунутся в наведенные ими же завалы, но «броненосцы» явно не преминут пройтись по ним взад-вперед, дабы убедиться, что собратья не впустую потратили столько боеприпасов.

Выбраться из-под вагона оказалось не так-то легко. Фактически майор находился теперь на дне большой груды крупногабаритного мусора. Прежде чем Кальтер сумел отыскать в ней лазейку наружу, ему пришлось проползти по шпалам до самого конца вагона. Ведомственный комбинезон предохранил майора от порезов, которые неминуемо оставили бы на нем острые щепки и рваные края жестяных листов. Но все равно продираться через постоянно цепляющийся за одежду хлам было крайне муторно. Вдобавок это создавало лишний шум и могло привлечь внимание врагов, уже наверняка изучающих в бинокли разгромленную площадку.

Однако, кроме скрипа, треска и скрежета оседающих гор мусора, до Кальтера не долетало пока никаких звуков. В том числе и ожидаемых им автоматных очередей со стороны многоэтажки. Делать на основе этого наблюдения уверенные выводы было, конечно, рановато, но, судя по всему, в погоню за майором отправились все выжившие сектанты. Которые, видимо, в свою очередь решили, что беглец также является единственным уцелевшим противником. Будь это не так, с верхнего этажа высотки наверняка спустилось бы больше наемников. Ибо с чего это вдруг одним из них бросаться наутек, а другим – оставаться в здании? Наемники – клан сплоченный, и воевать по принципу «каждый сам за себя» у них не принято. На отвлекающий маневр бегство верхолаза тоже не походило – он явно не стремился попасться на глаза заметившим его сектантам…

В общем, хотел Кальтер того или нет, но, оттянув на себя остатки вражеских сил, он все-таки помог Мракобесу в его благородном стремлении. Однако спасет ли это тяжелораненого Бульбу, сложно сказать. Разве только Мракобес вызовет из Бара подмогу. Но и это не гарантировало, что потерявший столько крови долговец доживет до оказания ему квалифицированной медицинской помощи.

Можно было лишь одним способом проверить, заметили монолитовцы выбравшегося из-под завалов Кальтера или нет. Хотя сам майор вряд ли успел бы узнать результат этой проверки – вражья «гауссовка» снесла бы интрудеру голову еще до того, как он услышал бы свист летящего снаряда. Но, вновь очутившись под открытым небом, беглец понял, что его появление на свободе не вызвало ажиотажа в лагере противника. А вот сам он довольно скоро показался на глаза Кальтеру. Трое сектантов в экзоскелетах уверенно приближались к завалам, намереваясь с минуты на минуту приступить к поискам. Где в этот момент находились «гауссы», определить не удавалось. Но наверняка все они перебрались на более выгодные позиции, чтобы продолжать наблюдение за близлежащим пространством и при обнаружении мертвого беглеца сразу же навести на него «броненосцев». В случае обнаружения того живым тактика «гауссов» должна была отличаться от предыдущей лишь в одном: сначала беглеца требовалось умертвить, а уже затем сообщать искателям его координаты.

Майору нужно было поскорее выбираться из завалов и бежать к скоплению вагонов – туда, откуда недавно явились сами монолитовцы. Там, на многопутевой железнодорожной ветке, стояли преимущественно грузовые составы, перевозящие горючее и сыпучие грузы. Первое, разумеется, было давным-давно слито, зато второе – уголь, щебень, удобрения и им подобные материалы – до сих пор в большинстве своем пребывало в таре. При всей убийственной мощи пушек Гаусса прострелить насквозь вагон со щебнем им было определенно не под силу. К тому же лабиринт с высокими стенами, каковым, по сути, являлась та обширная, загроможденная поездами территория, был идеальным местом для заметания следов. И вдобавок он вел в сторону Военных Складов. Туда и устремился Кальтер, как только удостоверился, что не привлек внимания сектантов.

Первые три десятка метров интрудер преодолевал с черепашьей скоростью. Выросший вблизи разгрузочной площадки вал из обломков вагонов и склада обойти было попросту невозможно. У Кальтера не осталось иного выхода, кроме как красться прямо по кучам мусора, замирая и задерживая дыхание всякий раз, когда зыбкая опора под ногами вздрагивала и оседала.

В отличие от майора, носители экзоскелетов продвигались вперед гораздо увереннее, попросту пиная и расшвыривая все, что преграждало им путь. Завалы под их натиском разлетались как по мановению волшебной палочки, и за каждым «броненосцем» уже могло беспрепятственно следовать подразделение обычных бойцов. Кальтер прикинул, что, продолжай он и преследователи идти с прежней скоростью, через пару минут сектанты напрочь отрежут его от дороги на северо-восток. Пришлось поднажать, пока ситуация из хреновой не переросла в предельно хреновую. Удирать к поездам под огнем четырех «гауссовок» было бы столь же тяжко, как выплывать из бушующего водоворота.

Чем дальше уходил Кальтер от разгромленной площадки, тем меньше на его пути становилось завалов. Вскоре ему уже не требовалось карабкаться на груды хлама, поскольку их можно было благополучно обойти. Однако вместе с этим майор стал все чаще появляться на открытом пространстве, маяча на виду у вражеских наблюдателей. Теперь каждая перебежка Кальтера напоминала подбрасывание жребия: нельзя было предугадать, засечет ли на этот раз беглеца зоркий «гаусс» или ему опять подфартит.

Само собой, что долгое заигрывание с монеткой рано или поздно заставит ее упасть на ладонь не той стороной, какой хотелось бы. Заигрывание интрудера с преследователями завершилось таким же предсказуемым образом. Правда, первым заметил Кальтера не «гаусс», а «броненосец» с пулеметом. Пробившись через заторы и осмотревшись получше, пулеметчик вскоре обнаружил прямо по курсу подозрительное мельтешение, после чего не мешкая открыл огонь по замаячившей впереди цели. Это послужило сигналом для прочих монолитовцев: «гауссы» быстро вычислили, куда палит собрат, и взялись стрелять в том же направлении, а остальные «броненосцы» рванули напролом сквозь завалы с удвоенной прытью, намереваясь поскорее присоединиться к товарищу.

Отступать перебежками стало для Кальтера не только невыгодно, но и опасно. Он понятия не имел, насколько отчетливо видят цель стрелки с электромагнитными пушками, но знал: чем резвее и хаотичнее он станет убегать, тем труднее «гауссам» будет в него попасть. До ближайшего грузового состава оставалось не больше сотни шагов. Но преодолеть эту стометровку напрямик и остаться в живых было бы для интрудера абсолютно недостижимым результатом.

Кучи разбросанного повсюду хлама вновь взмыли в воздух от ударивших в них снарядов, а прямо на пути майора рухнула перебитая у основания железобетонная опора. Не останавливаясь, Кальтер перепрыгнул через нее и сразу метнулся влево. Вовремя: асфальт позади майора вздыбился вырванными пластами, будто туда врезался маленький метеорит. Зловещий свист незримых бичей вновь начал резать воздух и стимулировать у их потенциальной жертвы повышенные выбросы адреналина.

Стрельба по бегущей зигзагами мишени продолжалась до тех пор, пока один из «гауссов» не всадил снаряд в подвернувшуюся Кальтеру на пути «Электру». Она была на порядок крупнее тех ее сестриц, что уже попадались интрудеру в Зоне. Распустившая щупальца-молнии, эта аномалия обладала размерами невысокого развесистого дерева. Майору она не мешала, так как находилась в стороне от его маршрута. Стрелок монолитовцев не мог угодить в «Электру» случайно. Стало быть, он выстрелил в нее с таким расчетом, чтобы аномалия шарахнула и накрыла беглеца электрической бурей.

И вновь Зона в очередной раз доказала, что делать в отношении нее какие-либо прогнозы – занятие бесперспективное и чреватое неприятностями для тех, кто вздумает на эти прогнозы положиться. Даже Кальтеру, чей срок пребывания в Зоне не превышал и недели, было очевидно, что пульсирующая по правую руку от него аномалия не так проста, как могло бы показатся на первый взгляд. Присутствовало в ее облике что-то нетипичное, если не сказать – предостерегающее. И размеры громадной «Электры» тут были ни при чем, хотя они тоже наводили на подобные мысли. Эта загадка не поддавалась объяснению, как и те ощущения, которые вызывал у майора чужой ветер.

Стрелявший в аномалию «гаусс» мыслил практично, но проку от придуманной им тактики не оказалось. Пронзенная снарядом, молниеносная – в буквальном смысле – аномалия не разродилась электрической бурей, как он ожидал. Вместо этого сверкающее «древо» внезапно вымахало в перекати-поле высотой с добрый монгольфьер. Исполинская сфера, что сплошь состояла из хитросплетения пульсирующих молний, подпрыгнула, словно мяч, а затем такими же мелкими (по отношению к монгольфьеру, разумеется) прыжками поскакала туда, откуда прилетел угодивший в нее снаряд.

«Гауссы» выстрелили по беглецу еще пару раз, раскурочив кабину ближайшего к нему электровоза и снеся крышу с деревянной будки-теплушки. Однако затем приоритетной целью для сектантов стал не Кальтер, а эта странная «Электра». Ни с того ни с сего ожившая аномалия отвлекла все внимание монолитовцев на себя, тем более что еще и катилась в их сторону. Свист пушек Гаусса не умолк, но теперь все четыре стрелка били исключительно по электрической сфере, желая «разрядить» аномалию до того, как та допрыгает до своих обидчиков.

Кальтер как раз достиг последнего вагона в длинном угольном составе и бросился под защиту восьмидесятитонной махины, будто выскочивший из раскаленной парилки человек – в снежный сугроб. Еще не догадываясь, что происходит у него за спиной, майор ожидал, что вот-вот в вагонный бок начнут впиваться вражеские снаряды. Но, вопреки подобным прогнозам, вагон продолжал стоять не шелохнувшись, как долгие годы до этого. Что было вдвойне удивительно, поскольку стегающие воздух выстрелы «гауссовок» не стихали ни на миг. Заинтригованный, интрудер высунулся из-за массивного колеса, желая выведать, что же случилось.

Слепленное из молний, перекати-поле неторопливо приближалось к завалам, выбраться из которых Кальтеру стоило немалых трудов. Завидев опасность, трое преследователей не стали искушать судьбу. Прекратив погоню, «броненосцы» поспешили уступить дорогу взбесившейся «Электре» и попрятались кто куда. Стрелять в нее они не рискнули. Но «гауссы» не жалели снарядов, пытаясь расправиться со зловещей сферой, встреча с которой не сулила монолитовцам ничего хорошего. Похоже, стрелков не беспокоило, что будет, если она взорвется неподалеку от скрывшихся за завалами собратьев.

«Броненосцы» поступили крайне разумно, предпочтя войне с перекати-полем игру с ним в прятки. «Электра» проследовала мимо неагрессивных сектантов, словно их и не было. Аномалию интересовали только те сталкеры, что продолжали шпиговать ее стальными снарядами. Которые, однако, не прошивали сферу насквозь и не вызывали в ней возмущения, а попросту исчезали в сгустках молний, то ли расплавляясь в них, то ли вовсе проваливаясь куда-нибудь в иное измерение.

Наконец «гауссы» уразумели, почему аномалия не тронула ближайших к ней людей, а направилась прямиком к тем, что засели в отдалении. Но разгадка этого секрета осенила стрелков слишком поздно. Каждый из них заполучил на свою голову проклятье, едва выпустил в электрическую сферу первый снаряд. После чего исправить ситуацию стало уже невозможно, как и отвязаться от «Электры». Пусть в ней и теплились зачатки примитивного разума, но вряд ли это чудовище было способно на милосердие – чуждое качество для всех порождений Зоны.

В последние мгновения перед тем, как электрическая хищница нанесла свой ответный удар, стрельба по ней уже не велась. «Гауссы» покинули позиции и попытались спастись бегством от настигающего их проклятия. Естественно, ничего у них не вышло – кара настигла всех четверых неосмотрительных сектантов. Взмыв над разгрузочной площадкой, аномалия сначала превратилась из шара в огромный плоский круг, который затем выгнулся полупрозрачным куполом и накрыл собой территорию площадью со стадион.

Внушительная аномальная конструкция просуществовала всего считаные секунды. Но за это время под куполом успела разразиться и утихнуть столь чудовищная молниевая буря, что, когда «Электра» вновь переродилась в сферу, на месте ее буйства осталось лишь гигантское выжженное пространство. На нем не наблюдалось ничего, даже обугленных головешек. Дым, и тот куда-то бесследно подевался – не иначе, аномалия засосала его в себя, будто вытяжка. По воздуху витали лишь хлопья серого пепла; утилизировать их «Электра» почему-то отказалась. Все они тут же были унесены порывом ветра, который не позволил им упасть на ровный и черный, как свежевспаханное поле, круг – место, откуда всего минуту назад четыре монолитовца вели огонь по Кальтеру. А растревоженная «Электра» угомонилась, после чего так и осталась висеть над учиненным ею пожарищем, словно наслаждаясь результатами свершившегося возмездия.

Сколько это будет продолжаться, Кальтера уже не волновало. Враг хотел использовать против него могущество Зоны, но та, однако, не пожелала идти в услужение сектантам, пусть они и стояли на страже ее главного артефакта – «Исполнителя Желаний». Странный выбор… Хотя не сказать, чтобы слишком уж неожиданный. Все-таки это не майор разбудил исполинскую аномалию, а его преследователи. Поэтому им и довелось пожинать плоды собственной недальновидности.

Мало-мальски отдышавшись, Кальтер вскочил со щебневой насыпи и, бросив последний взгляд назад, двинул трусцой вдоль железнодорожного состава на северо-восток. Интуиция подсказывала майору, что трое выживших броненосцев так легко от него не отвяжутся. Даже если они отказались от намерения поквитаться с беглецом, им все равно предстояло уходить из Диких Земель этой же дорогой. Вступать с монолитовцами в бой интрудер не собирался – пусть уходят. Наверняка кто-нибудь из них уже связался с командованием на Военных Складах и сообщил, чем завершилась эта ложная сделка. Поэтому в ликвидации выживших врагов не было смысла. Зато был риск, что, напав на «броненосцев», Кальтер получит ранение или погибнет и, следовательно, провалит задание.

Теперь оно могло осложниться тем, что Гурон – конечно, если он не погиб сегодня инкогнито в Диких Землях, – прикажет в целях безопасности отогнать вертолет с «Пургой-Д» обратно, на место его прежней стоянки. Но скорее всего, этого не случится. Гонять лишний раз над Зоной трофейный «Ми-24», который ныне стал для «Монолита» и вовсе бесценным, было бы чересчур рискованно. Кальтер был уверен, что, пока секта не решит нанести удар по Небесному Пауку, вертолет не покинет своего ангара на Военных Складах. Оттуда до цели было практически рукой подать – пять минут лёту. В то время как, возвращаясь на ЧАЭС, Гурон имел все шансы нарваться на барражирующую над Зоной армейскую авиацию. Поэтому ему было намного проще усилить охрану форпоста, нежели перебазировать ПРК на другую точку.

Насколько оперативно Гурон подтянет к Складам дополнительные силы, Кальтер не знал. Но полагал, что в ближайшие десять-двенадцать часов это еще не случится. В теории, интрудер должен был добраться до базы «Монолита» раньше подкрепления из Припяти. Здесь майор нисколько не соврал Мракобесу: с проникновением на вражеский форпост лучше не мешкать. Выгодный для этого временной промежуток был ограничен и сокращался с каждым часом. И раз Мракобес предпочел выполнению приказа Воронина спасение своего товарища, значит, интрудер провернет эту операцию без поддержки «Долга». Генерал распорядился выделить Кальтеру не только подмогу, но еще пластиковую взрывчатку и патроны. Плюс двухдневный сухпаек, от которого гость из Ведомства тоже не стал отказываться. У лишившегося поддержки интрудера тем не менее имелось при себе все необходимое, чтобы довести до конца внезапно осложнившуюся работу. Без всего остального находящийся на вражеской территории «мизантроп» мог вполне обойтись…

Дата добавления: 2015-08-18