Руна в магии. Руна в волшбе – словно кобыла резвая на скаку; черна она и бела одновременно – и

Руна в волшбе – словно кобыла резвая на скаку; черна она и бела одновременно – и ведающему этого достаточно. «Есть» – Живы и Мары знак. Руна даст рунному мастеру знать, где искать то сокрытое знанье, к коему он столь стремится. А при волшбе руна «Есть» сдвиг с мёртвой точки для действия в мир принесёт.

Æ усиливает другие руны в заклинании

Æ помогает преодолеть препятствия (при условии, что человек достаточно подготовлен духовно): «Воздух выдержит только тех… кто верит в себя»

Æ помогает сдвинуться с «мёртвой точки» (ибо руна владеет не только живью (силой к жизни), но и марью)

Æ некоторым образом благопрятствует новым – кардинально новым! – начинаниям[296]

Руна и дерево (Вяз; Ель)

Вяз отражает величие жизни. В геральдике Огромные ветви его кроны, распространяющиеся во всех направлениях, символизируют силу, которая возникает из веры в Священное Писание; если убрать христианские наслоения, то вяз означает Силу Жизни, распространяющуюся во все стороны, источник же один. Жива-Матушка.
Листья и лыко Вяза используются для скорейшего заживления ран.

Ель же отражает суть смерти. Кельты отмечали Новый Год, привязывая к Ели обнажённую девственницу и оставляли её замерзать насмерть, чтобы её забрал к себе Бог Смерти (не свпоминается ли: «Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная?» из русских народных сказок про деда Мороза (ДЕД МОРоз!) и девушку, оставленную или привязанную в лесу зимой)[297].
Но ещё Ель, как и люьое вечнозелёное растение, является и символом неубиваемой жизни (можно сказать, Solis Invictis[298]!) за то, что с приходом Зимы-Смерти дерево остаётся таким же зелёным, что значит – живым.

Руна и животное (Кукушка; Лебедь, Сирин)

«Божествy Живе было yстpоено капище на гоpе, названной по её имени Живец, где в пеpвые дни месяца мая сходился наpод испpашивать от той, котоpyю почитал источником жизни, долговpеменного и благополyчного здоpовья. Особенно же пpиносились ей жеpтвы теми, кто слышал пеpвое пение кyкyшки, пpедвещавшей им столько лет жизни, сколько pаз она пpокyковала. Дyмали, что высший владыка Вселенной, пpевpащаясь в кyкyшкy, сам пpедвещал пpодолжительность жизни» [299].

Но, мыслю я, Кукушка не только к Живе имеет отношение, но и к Маре. Три лика у Великой Матери, как троично Всё: Жива жизнью ведает, жизненной силой, бытием, и ей Макошь говорит рождать, то – путь Яви; Морена ведает смертью, марью, небытием, и ей Макошь говорит умерщвлять, то – путь Нави; сама же Макошь ведает равновесием, то – путь Прави. Так и кукушка: говоря, сколько лет жить будет человек, в то же время говорит и сколько ему до смерти осталось…

По народным представлениям, кукушка осенью никуда не улетает, а зимует, подобно ласточкам, под водой или прячется на зиму в землю (что указывает на её хтоничность). Связь кукушки со смертью обнаруживается в поверьях и приметах. Кукование часто расценивается как зловещее предсказание: «Кукушка кукует, горе вещует». Поэтому, услышав кукушку, говорят: «Хорошо кукуешь, да на свою б голову!». Прилет кукушки в деревню, к дому, кукование на крыше дома знаменует смерть, тяжелую болезнь или пожар. Верят, что перед чьей- либо смертью она и зимой прилетает к жилью.
Если в первый раз весной услышишь кукушку кукующей «в глаза» (спереди) – будешь плакать, а если в спину – умрёшь. Кукование кукушки часто воспринимается как горестное причитание и оплакивание. У слова «куковать» имеется значение «плакать, горевать, причитать, жаловаться». В виде Кукушки представляют себе душу умершего. В похоронных причитаниях к покойнику обращаются со словами: «Прилетай же ко мне кукушечкой, прокукуй мне свою волюшку». В облике кукушки душа как бы слетает на землю побеседовать с родными. Либо в кукушке видят вестницу с «того света»[300].

Одна из наиболее разработанных и освоенных литературой мифологем – умирающий Лебедь (греч. kyknos. лат. cygnus или olor, слав. кика – откуда и название рогатого женского головного убора), который в минуту смерти взмывает вверх, навстречу небу и солнцу, издаёт последний крик («лебединая песня», ср. античную легенду, получившую законченную форму у Эсхила – Agam. 1446 и Цицерона – De oratore, 3, 2, в и др.) и, мёртвый, низвергается в воду. Образ Лебедя выступает как символ поэта, певца и высоты поэзии (ср. «Лебедь» Г. Р. Державина, «Царскосельский лебедь» В. А. Жуковского). Эта символика в своей основе связана и с представлением о способности души странствовать по небу в образе Лебедя, выступающего как символ возрождения, чистоты, целомудрия, гордого одиночества, мудрости, пророческих способностей, поэзии и мужества, совершенства, но и смерти.

Нередко тёмные силы маскируются образом белого Лебедя, вслед за этим обычно следует их разоблачение (ср. пословицу о лебедях, оказавшихся гусями, как актуализацию мотива обманутых обещаний, неподлинности, лживости). Иногда Лебедя считают символом лицемерия, поскольку он имеет прекрасные с виду крылья, но в полете они едва поднимают его над землей, так что от крыльев лебедю нет никакого проку. Кроме того, перья на лебединых крыльях совершенно белые, а мясо их очень тёмное. Этот факт послужил для создания аллегории лицемеров, которые внешне представляются вполне достойными людьми, а внутри являются развратными и испорченными.

[301]

В древнегреческой мифологии сирены – это демонические полуженщины-полуптицы, а точнее птицы с женскими головами. Существует множество мифов о происхождении сирен. По одной версии они были дочерьми речного бога Ахелоя и музы Терпсихоры или Мельпомены. По другой - дочерьми стража всех морских чудовищ Форкиса и музы Терпсихоры или Стеропы, дочери Портаона.

В полуптиц-полуженщин сирен, по преданию, превратила Афродита, разгневанная тем, что сирены из гордости не позволяли лишить себя девственности ни людям, ни богам. Другой миф сообщает, что в женщин с птичьими туловищами сирены были превращены музами за то, что они, обладая прекрасными голосами, вызвали муз на состязание в пении.

«Сладкоголосие» сирен подтверждают имена некоторых из них: Аглайофона (Звонкоголосая), Телксепея (Чарующая), Пейсиноя (Льстящая), Молпе (Певучая).

Есть и другая версия их превращения. Сирены первоначально были нимфами из окружения юной богини Персефоны. Когда её похитил властелин загробного мира Аид, разгневанная мать Персефоны богиня плодородия Деметра придала сиренам их полуптичий облик. В другом варианте этого мифа они сами захотели превратиться в птиц, чтобы отыскать Персефону. Когда же люди отказались им помочь, сирены поселились на пустынном острове, чтобы мстить роду человеческому. С тех пор они стали заманивать своим сладкоголосым пением мореходов и на берегу убивали их, высасывая из них кровь.

Мифическая птица, имеющая человеческое лицо и пленяющая людей сладким пением, хорошо была известна на Руси и называлась сиринъ. Вот что об этом пишет один из древнерусских Азбуковников: «Сиринъ есть птица от главы до пояса состав и образ человечъ, от пояса же птица; неции ж лжут о сей, глаголюще зело сладкопесниве быти ей, яко, кому послушающу гласа ея, забывати все житие се и отходити в пустыню по ней и в горах заблуждьшу умирати»[302].

Слово сирена же обозначало существо, напоминающее русалку: «Сирены: дивъ морский, до пояса станъ панянский, а далей рибей» (т.е. до пояса - женское тело, а далее - рыбье); «Сирена, пол убо ея девица, пол же ея есть рыбе подобно»; «Сирины (...) иже удивление морское некое. С верху до пояса тело девичье, а от пояса до ногу труп рыбей, которые сладким своим пением людий убивают, сном усыпаютъ, их морскою водою потопляют»[303].

Упоминают некоторые древнерусские памятники и неких сиринов, которые до чресел имеют человеческий образ, а ниже – гусиный[304]. О.В. Белова отмечает сравнение этих сиринов с бесами, которое восходит, очевидно, к древнееврейскому оригиналу, где se'irim значит «зооморфные демоны, обитающие в пустынных местах» Вероятно, именно такие сирины изображались в виде антропоморфных существ с покрытой головой и змеиным хвостом или с передними конечностями в виде перепончатых лап и с острым, похожим на гусиный, хвостом[305].

В XVII–XVIIIвв н.х.л. к числу райских птиц вместе с Алконостом был причислен и Сирин. Пение его служило обозначением божественного слова, входящего в человеческую душу, а на лубках он изображался очень похожим на Алконоста, только Сирин не имел рук, а вокруг его головы часто можно видеть нимб вместо короны.

Несмотря на то, что Александр Блок посвятил свои строки:
«Другая – вся печалью мощной
Истощена, изнурена...
Тоской вседневной и всенощной
Вся грудь высокая полна...
Напев звучит глубоким стоном,
В груди рыданье залегло,
И над её ветвистым троном
Нависло чёрное крыло» [306] именно Алконосту, есть все основания считать их – хотя бы частично – относящимися именно к Сирину. На лубках XVII–XVIIIвв н.х.л. птицы Сирин и Алконост изображались обе жизнерадостными, приближёнными к Богу в его райской обители и вряд ли могли рассматриваться как символы радости и печали. Но, учитывая, тот факт, что Сирин обольщала людей, очаровывала их своим пением – наводила мороки, – можно предположить, что образ её был в некотором роде тёмен.

[307]

Живете [Рыбы[308], Нептун – Род-и-Рожаницы]

РОД-ВСЕОТЕЦ
ТЫ ЕСИ ВСЕМ ОТЦАМ ОТЕЦ
СЛАВЕН ТЫ ЕСИ ПРЕЖДЕ ЗЕМЛИ ДА НЕБА
СЛАВЕН ТЫ ЕСИ ПРЕЖДЕ СОЛИ ДА ХЛЕБА
ТЫ ПОСЕЯВШИЙ ВСЯКОЕ СЕМЯ
ТЫ ПОРОДИВШИЙ ВСЯКОЕ ПЛЕМЯ
У ПРЕДКОВ НАШИХ ОТ ВЕКУ БЫЛ СЛАВЕН
ХЛЕБОМ-СОЛЬЮ ДА БОГОВОЙ ЧАРОЙ
ТАКО ЖЕ МЫ ТЯ НЫНЕ ВОССЛАВИМ!
ГОЙ! СЛАВА!
ДА ПРОРАСТЕТ ЗЕРНО ЧТО НАМИ ПОСЕЯНО
ДА СТАНЕТ ВО ДОБРО ЧТО НАМИ СОДЕЯНО
ДА УКАЖУТ НАМ РОДНЫЕ БОГИ
ВЕРНЫЕ ПУТИ-ДОРОГИ
КО СВЕТЛУ ЧЕРТОГУ ТВОМУ
ДА БУДИ ТАКО ВО СЛАВУ ТВОЮ!
ГОЙ! СЛАВА! СЛАВА! СЛАВА! [309]

---

Дата добавления: 2015-08-18