Б. Пастернак

Время движется вперед, наслаивая одно событие на другое. Но Великая Отечественная война остается в памяти многих поколений. Эта война советского народа против фашизма, против рабства показала, как велика сила, мудрость народа, не желающего отдавать свою Родину врагу. Великая Отечественная война коснулась миллионов, вошла в каждую семью и оставила боль и память о близких, родных людях.

Коснулась война и семьи Петра Лукьяновича. С июня 1941г. по март 1943г. он работает почтальоном в деревне Крюковичи, Крюковичского сельского совета.

Осенью 1943 года началось освобождение южных районов Беларуси. В январе 1944-го были освобождены крупный железнодорожный узел Калинковичи и областной центр Полесской области Мозырь. Немецкая линия обороны отодвинулась за реку Виша, и на два месяца местечко Озаричи - в те времена центр густонаселенного района - стало прифронтовым. На болотах фашистами было создано три обнесенных колючей проволокой лагеря: крупнейший – в нескольких километрах от райцентра Озаричи, еще два – возле деревень Подосинники и Дерть. За колючую проволоку было согнано около 50 тысяч человек: мирные жители из Смоленской, Орловской, Брянской областей, которых еще с 1943 года фашисты гнали перед собой как живой щит, жители Мозыря, Жлобина, но большинство – из близлежащих к Озаричам деревень и поселков. Женщины, старики, более 16 тысяч детей...

Голод и отсутствие медицинской помощи способствовали развитию на оккупированной территории эпидемий. Одним из инфекционных заболеваний, уносивших больше всего жизней, был сыпной тиф. Больных тифом в лагеря свозили из окрестных больниц. Здоровых узников немецкие врачи заражали тифом посредством вакцинации; люди заражались сами, вступая в контакт с больными. Практически неизлечимая в то время болезнь в условиях скученности (площадь крупнейшего из трех лагерей под Озаричами составляла, как рассказывают краеведы, около 5 гектаров) распространялась, как пожар: сотни людей заболевали буквально за несколько часов. Лагеря просуществовали менее трех недель (первые партии были согнаны в них в первых числах марта, а освободили узников советские войска в ночь с 18 на 19 марта), но за этот недолгий срок в них погибло более 9 тысяч человек. Выжили в основном те, кто пробыл за колючей проволокой лишь несколько дней.

Петру Лукьяновичу Бабаку было 19 лет, когда карательный отряд собрал население его родной деревни Березники и погнал в лагерь смерти.

- Нас и односельчан построили в колонну по 12 человек и сказали по-русски, что шаг в сторону будет означать расстрел, – рассказывает Пётр Бабак.

- В нашей семье было восемь человек – сестра Фёкла с мужем и детьми, я, младшие братья и сестра. Потом нашу небольшую колонну вклинили в огромную толпу людей. Никто не знал, куда мы идем. Была ранняя весна, вспоминает Пётр Лукьянович, тысячи ног размесили грязь, и по колено в ней люди брели еще 9 километров. В колонне двигались машины – людей из больниц, которые не могли идти, везли в кузовах вповалку. Машины давили замешкавшихся, и дорогу колонны отмечали лежащие в грязи трупы. Наконец люди увидели обнесенные колючей проволокой ворота и поняли, что их путь завершен…

Сейчас, спустя более чем шесть десятилетий, на месте крупнейшего из трех лагерей смерти – белый обелиск и тихий, просвеченный солнцем сосновый лес. Но для моего собеседника это место навсегда останется таким, каким он увидел его когда-то.

- Вот здесь, справа от ворот, горел костер. Еду, теплую одежду, документы немцы отбирали и бросали в огонь. Мы зашли за ворота – людей видимо-невидимо, и повсюду лежат трупы – не пройти.

Все подступы к лагерю были заминированы, охраняли узников три фашистские дивизии. На вышках постоянно дежурили солдаты. Пулеметная или автоматная очередь обрывала жизнь любого, кто нарушал запреты. Запрещено было собирать хворост и раскладывать огонь, чтобы согреться, строить шалаши, подходить близко к ограждениям.

- Немцы боялись нас как огня: они ведь тоже могли заразиться, – поясняет Пётр Лукьянович.

Был запрет на то, чтобы хоронить трупы. Сыпной тиф передается воздушно-капельным путем, но главные его разносчики – вши. Болезнь проходит с высокой температурой, и человек буквально за несколько дней просто сгорает. Март в 1944-м выдался холодный, с мокрым снегом и ночными заморозками. И каждая ночь, вспоминает Пётр Бабак, уносила сотни жизней. Утром люди просыпались среди трупов тех, с кем еще вчера разговаривали, делили хлеб из опилок. Хлеб привозили раз в четыре дня и перебрасывали через колючую проволоку прямо в грязь, на головы собравшейся у ворот толпы – тех, кто еще мог ходить. Воды не давали вообще, люди пили болотную жижу. Старики и дети погибали первыми. Многие сходили с ума, чаще всего матери, чьи дети умерли у них на руках. Уже через несколько дней пребывания в лагере люди переставали двигаться – ноги были обморожены.

- В ночь с 18 на 19 марта вдруг стало тихо, – вспоминает Пётр Лукьянович.

- Перед рассветом, очнувшись, мы увидели, что фашисты ушли. А потом где-то в лесу стали кричать "ура". И первыми мы увидели троих советских солдат – я запомнил их навсегда... Один из них оказался нашим земляком. Он нашел в лагере свою маму и трехлетнюю сестренку – они выжили.

Уходя, немцы заминировали ворота. Саперы вывели тех, кто мог идти, по узкой тропинке и посоветовали добираться домой... Но мы с сестрой, как и очень многие, еще два дня лежали в лесу, обессиленные, прежде чем смогли идти. И мы видели, как тысячи трупов свозили в братскую могилу. Где-то здесь похоронен сестры муж, он умер в лагере... Приложение 3 – 6

План Блюменталя удался. В передовых частях Советской Армии, освобождавших узников, вспыхнула эпидемия. Но болезнь была локализована, эпидемия не достигла тех масштабов, на которые рассчитывали немецкие стратеги. Уже в 20-х числах марта в окрестностях Озаричей было создано более двух десятков госпиталей. Но, несмотря на то, что советская медицинская служба оперативно разобралась в ситуации, очень многие из тех, кто побывал в лагере, умерли впервые недели после освобождения. В один из госпиталей попадет он с сестрой. Пётр Лукьянович вспоминает, что ему после болезни пришлось заново учиться ходить. После полного выздоровления его призывают в Советскую Армию. С июня 1944 по ноябрь 1950 года Пётр Лукьянович служит в Советской Армии.

Июнь 1944 г. – август 1944 г. – 37 западный стрелковый полк, миномётчик.

Август 1944 г. – сентябрь 1944 г. – 51 батальон, находится на излечении в госпитале.

Сентябрь 1944 г. – октябрь 1944 г. – 38 западный артиллерийский полк, командир орудия.

Октябрь 1944 г. – январь 1945 г. – 16-й учебный артиллерийский полк, курсант, 1-й Украинский фронт.

Январь 1945 г. – август 1946 г. – 1242 гаубичной артполк, старший телефонист.

Август 1946 г. – май 1948 г. – 2-е отделение стрелковой бригады, старший телефонист.

Май 1948 г. – октябрь 1948 г. – военная часть 16852, старший разведчик.

Октябрь 1948 г. – август 1950 г. – военная часть 16852, командир отделения связи, младший сержант.

4 августа 1950 года Петра Лукьяновича Бабака демобилизуют из армии на основании постановления Совета Министров СССР от 28.01.1950 года. Приложение 3 – 6

Бабак Пётр Лукьянович едет домой, но по пути решает заехать к своей сестре Марии Лукьяновне Горолёвой, которая проживает со своим мужем в городе Сенно, и остаётся у них.

Дата добавления: 2015-08-09