Проблема личностной организации времени жизни 4 страница

Четвертая группа обозначена как однонаправленно-неоптималь­ная и определяется тем, что у представителей этой группы испы­туемых прослеживается тенденция к планированию времени в ос­новном на «актуальный период» без создания планов на отдаленное будущее; особенности такого планирования проявляются в отсут­ствии вариативности, отмечается стремление к выработке только одного плана, но он характеризуется тем не менее (хотя он и краткосрочный) некоторой формальной аморфностью («мысленный план», без установления иерархии). Хотя, казалось бы, в данной группе могли бы быть более иерархичные структуры, если сделать это допущение по критерию однонаправленности—вариативности (как это имеет место, к примеру, в группе однонаправленно-опти­мальной). Поэтому отсутствие в этой группе временной обуслов­ленности, отражается не только на рефлексии взаимосвязи между настоящим и будущим, но и, как это очевидно, на характере регуляции времени в настоящем (более конкретно — на регуляции времени и его структурировании в «актуальном периоде»).

В пятую группу — ситуативно-стихийную — вошли испытуе­мые, у которых достаточно выраженная инерционная позиция по отношению к планированию времени, когда подчеркивается невоз­можность планирования времени, поскольку «в жизни все зависит не от самого человека»; в этой группе испытуемых отсутствует не только взаимосвязь между планированием времени на «субъек­тивно-актуальный» период и отдаленное будущее, но нет и струк­турирования времени на короткие периоды (день, неделю). Видимо, основной тенденцией для представителей этой группы является ситуативно-пассивное выполнение стихийно необходимых дел, от­ражающееся в некотором стереотипе «если получится, то...» (ве­роятно, так может выглядеть для этой группы вариант составления плана по типу «если сделаю это, то...»).

И этот факт еще раз подтверждает мысль о том, что в зависи­мости от того, на какую основную тенденцию (отражающую со­пряженность — говоря в широком смысле — настоящего и буду­щего), свойственную тем или иным испытуемым, накладываются все другие параметры планирования времени — это сочетание, в конечном итоге определяет качественное своеобразие различных типов (т. е., по сути, в них выражается соотношение «внутренних», имеющихся уже структур планирования времени и «внешних», не зависящих от человека обстоятельств, условий, точнее даже — способов взаимодействия с ними).

Описанные тенденции планирования личностного времени, бес­спорно, лишь отчасти раскрывают его пролонгированные особен­ности, на основании чего мы разрабатываем определенные реко-

Глава первая __ ____ ______ 49

мендации по созданию приемлемых условий и возможностей в сознании человека, для его актуализации, что, как мы надеемся, будет способствовать поиску наиболее оптимального способа пла­нирования личностного времени самим субъектом, а это, в свою очередь, служит одним из звеньев в фундаменте жизненных пер­спектив личности.

Итак, исследование привело к следующим результатам.

1. Мы подтвердили гипотезу, что личностная перспектива дей­ствительно отличается от когнитивной — четкость когнитивных планов, проявляющаяся в конкретности планирования у некоторых типов, не сопровождается высокой мотивацией достижения, готов­ностью к изменениям и трудностям.

2. При планировании событий (брак, поступление в институт и т. д.) оказывается значительно элиминирован образ будущего «Я», возможность изменения «Я». Наиболее оптимальным оказы­вается проблемное планирование, при котором учитываются жиз­ненные и личностные ресурсы. (В этом, в частности, виден аргумент против сторонников изучения жизненного пути только на основе событийного подхода.)

3. У разных типов планирование времени имеет разную на­правленность:

а) из настоящего в будущее (когда планирование времени сво­дится к планированию дел и событий); б) из будущего в настоящее (проблемное планирование). Последнее значительно усиливает лич­ностную рефлексию, укрепляет позицию «Я» в настоящем.

4. Присущая субъекту, т. е. внутренняя детерминация времени связана с а) проблемным планированием, осознанием будущих про­блем; б) планированием времени, имеющим вектор из будущего в настоящее; в) связью разрешения возможных проблем с образом «Я» в будущем, его возможностями. Планирование времени в контексте соотношения прошлого, настоящего и будущего выступает как функ­ция личности, овладевающей своим временем, как способ этого овладения, удовлетворенность—неудовлетворенность — как веду­щее личностное противоречие, как готовность сохранить принципи­альную верность себе при изменении будущих обстоятельств и вместе с тем способность к совершенствованию — себя, своей жизни, своей деятельности.

В свою очередь, планирование времени будущего выступает как личностное опосредование связи настоящего и будущего, которая иногда представляется автоматической. Изучение старшеклассни­ков (В. Ф. Серенкова) показало, что в силу проблематичности поступления их в институт между настоящим и будущим возникает своеобразная психологически трудно преодолимая «полоса неопре­деленности», которая требует особых личностных усилий — моти-вационных, эмоциональных, деятельностных, чтобы «протянуть

50 _ Проблема личностной организации времени жизни_

нить» из настоящего в будущее. Таким образом, планирование будущего иногда имеет вектор от настоящего к будущему, а иногда, напротив, от будущего к настоящему, способствуя его рефлексии, своеобразному укоренению позиции в настоящем ради гарантиро­вания будущего.

Психологическая определенность будущего, выражающаяся в конкретности, четкости планов, в его структурированности, иногда граничит с ригидностью самой личности: когнитивная четкость не сопровождается готовностью к изменениям. Поэтому наиболее про­грессивным оказывается проблемное планирование времени и бу­дущего, а не событийное, деятельностное. У типов с преобладанием планирования событий оказывается значительно элиминировано «Я» в будущем, возможность изменения, потенциальность «Я». Самая оптимальная модальность обращения личности к будуще­му — наличие множества перспектив.

Хотя понятие «событие» в логике изучения жизненного пути было введено Ш. Бюлер, однако сложилась некоторая традиция его использования в советской психологии как основной единицы анализа жизненного пути, в итоге сближающаяся с социологичес­ким подходом к личности и жизни. Перечень событий, предлага­емых в качестве стимульного материала, таких как поступление в институт, вступление в брак, смерть близких, рождение детей, при всем акцентировании их личностной значимости остается, скорее, социально нормативизированной стратификацией жизни любого гражданина. Тогда как категоризация жизни как задач и проблем раскрывает и способ включения в них субъекта, и цену, которую он платит за их решение, и их смысловое содержание.

Однако дискуссия с представителями событийного подхода к жизненному пути (Б. Г. Ананьев, Н. А. Логинова, А. А. Кроник и др.) не исключала для сторонников концепции личности как субъекта жизни возможности использования событийного метода как дополнительного к другим или качественной модификации событийного подхода. (Так, в исследовании Т. Б. Карцевой иссле­довалась группа лиц, находящихся накануне реальных поворотных событий — развода, вступления в брак, с точки зрения структуры и образа «Я».) В исследовании О. Бекасова испытуемому предла­галась оригинальная задача указать, какие события прошлого он хотел бы повторить в настоящем и будущем, какие он предпочел бы оставить в прошлом и т. д., что сопровождалась оценкой удовле­творенности—неудовлетворенности, а для исследования жизненных перспектив использовалась методика Нюттена. Результаты пока­зывают, что связи прошлого, настоящего и будущего, во-первых, в разной мере опосредованы личностью, во-вторых, имеют разный функциональный характер, идут в разных направлениях (прямые и обратные), а главное, имеют прямую связь с удовлетворенно-

__ _Глава первая _________.._._ --. JL1

стью—неудовлетворенностью. Исследования Е. С; Улитовой пока­зали, что временная регуляция деятельности зависит от уровня развития волевых качеств личности [115].

Интегрируя все полученные типологии, можно сказать, что «оптимальный» тип организации личностью времени характеризует сочетание высокого уровня и пролонгированности активности, он обладает способностью к организации времени, т. е. к деятельности во всех временных режимах, о которых подробнее ниже. Он об­ладает не только когнитивной способностью предвидеть будущее и строить планы, но и личностной перспективой и ее гарантиро-ванностью. Его жизненная линия имеет непрерывный восходящий в ценностном отношении характер. Его временная перспектива сочетает осознанность и мотивационную готовность к реализации будущего на основе «Я-концепции».

Тип личности «созерцателя» с пролонгированной, но низкой активностью, по-видимому, обладает способностью оперировать вре­менем в плане сознания, строить когнитивные перспективы. Не­прерывность его жизненной линии в основном теоретическая, ду­ховная, в его концепции жизни присутствует философский пласт. Этот философский контекст образует для него совершенно специ­фическое теоретическое пространство, в котором он выстраивает свою «логику». Если в деятельности он с равным успехом может действовать и во внешне заданном, и во внутренне заданном вре­мени, то в жизненном пути этот тип личности является субъектом времени жизни, поскольку он может гибко согласовывать внешнее и внутреннее время и тем самым овладевает временем жизни для самореализации. Он обладает способностью своевременности, по­этому является и стратегом, и тактиком. Его прошлое, настоящее и будущее связаны через его личность. Но в деятельности он не способен следовать внутренне заданному времени, поэтому для него типичен разрыв и даже противоречие между осознанием вре­мени и действием во времени, что и отражается в сфере пережи­ваний, часто носящих негативный характер. Непрерывность вре­мени в плане сознания сочетается с отсутствием непрерывной, т. е. внутренне мотивированной линии деятельности, поэтому у таких людей выявляется противоречие между планированием времени и следованием этим планам.

Тип личности «функционера» сочетает активность и ситуатив­ный способ организации времени жизни. Это «краткосрочный» тип, который обладает высокой способностью приспосабливаться к внешне заданному времени. Он является деятелем, прагматиком, тактиком, его жизненный путь складывается из сменяющих друг друга ситуаций, событий, циклов деятельности, парциальных за­дач. Однако его инициатива охватывает только отдельные периоды, события, а не их объективные или субъективные последствия. Он

52 Проблема личностной организации времени жизни

оптимален «на короткой дистанции», но не умеет строить дальних планов, отсутствует пролонгированная регуляция времени жизни — жизненная линия не имеет последовательного поступательного ха­рактера, она прерывиста. Переживания этого типа в основном по­зитивны, поскольку он удовлетворяется сочетанием времени дей­ствия и времени событий; в его переживаниях выражается опти­мальность, успешность регуляции деятельности.

Наконец, пассивно-ситуативный тип привязан к внешне задан­ному времени и тем не менее далеко не всегда способен сочетать свои действия с заданными сроками. Его эмоциональные пережива­ния деструктивны, хотя тревожность не высока. Он не рефлексивен:

не имеет образа своих действий во времени и, как правило, не имеет четкого образа «Я». Его способ планирования времени, как показало исследование В. Ф. Серенковой, выполняет скорее ком-пенсаторную, чем реальную функцию. Он может тяготеть к про­шлому в силу неуверенности в будущем и неудовлетворенности в настоящем.

Такое обобщенное, насыщенное результатами последующих ис­следований изложение исходной типологии (В. И. Ковалева) мы предприняли не с целью свести все богатство полученных данных к четырем типам личностей, но с целью показать, что взаимодо­полняемость исследований времени, имеющих целью изучение раз­ных аспектов его организации, позволяет глубже раскрыть внут­ренние связи этой организации. При этом каждое явление, напри­мер планирование времени, выступает внутри разных структур в разной функции, благодаря чему, скажем, в свою очередь стано­вятся отчетливее особенности организации деятельности во времени и даже типичный для личности способ связи прошлого, настоящего и будущего.

На эти особенности «накладываются» особенности произвольной психической регуляции, которые у разных типов, в свою очередь, имеют разные возможности и ограничения. На пути произвольной осознанной регуляции, как показало наше исследование, может стоять диссонанс осознания и переживания времени, противоречие осознания и деятельности, отсутствие регуляторной функции пере­живания и т. д. Это ограничивает возможности произвольного ускорения времени и общие возможности саморегуляции во вре­мени. Еще предстоит особо изучить роль тревожности в процессах регуляции деятельности и самоорганизации во времени. Увеличение скорости психических процессов, изменение ее порядка и способ­ность к точному определению момента активности и ее согласова­нию с временной логикой событий есть три важнейшие временные способности личности — способность к ускорению, различным пос­ледовательностям и своевременности.

___ Глава первая ___ _______ 53

Однако эти способности, как очевидно даже из существующей литературы, дополняются и конкретизируются способностями лич­ности, проявляющимися в деятельности. Общие характеристики деятельности — это целевая детерминация и регуляция (Л. И. Ка­ган, О. К. Тихомиров), особенности соотношения деятельности и психических процессов (В. Я. Ляудис, А. В. Карпов, Ю. К. Кор­нилов, Г. С. Никифоров и др.), способы практической деятельности в различных временных условиях (Д. Н. Завалишина, Б. Ф. Ло­мов, В. И. Секун, В. Хакер, В. В. Чебышева и др.), особенности адаптации человека и его различных систем к изменениям времени (О. Г. Газенко, М. Кельвиш и др.), особенности построения времен­ной перспективы поведения с учетом согласования реального и желаемого способов использования времени (В. Граф, И. И. Илья­сов, В. Я. Ляудис, Л. В. Тарабакина и др.), а также планирова­ние — обнаруживают особые темпоральные резервы или конструк­тивные способы ее организации.

Перейдя к рассмотрению личностных особенностей организации времени деятельности, мы бы выделили ряд теоретически ключе­вых аспектов рассмотрения этой проблемы.

1. Деятельность соотносится с жизненным путем личности — место и время, занимаемые деятельностью в жизни человека, про­житый опыт и т. д.

2. Деятельность в настоящем времени вбирает опыт прошлого и создает готовность к будущему, способность планирования, про­гнозирования, целеполагания.

3. Деятельность и саморегуляция — проблема сопряжения двух темпоральных систем.

4. Различие видов деятельности по их временным характерис­тикам.

5. Временные характеристики самой психической деятельности.

6. Согласование—рассогласование временных характеристик де­ятельности и субъективных (психических и личностных возмож­ностей).

7. Способности и деятельность.

8. Личностные особенности саморегуляции и самоорганизации во времени деятельности.

Рассмотрение этих направлений и даст разрешение проблемы — возможность комплексного теоретического и эмпирического иссле­дования.

Дата добавления: 2015-08-18