Уйти, чтобы вернуться

Охранялась Площадь из рук вон. Можно сказать, никак не охранялась. Только когда Дрон почти вплотную подошел к горящему на путях костру, его, наконец, заметили. Три полупьяных типа, вооруженные чем попало, поднялись на ноги, направив на него «калаш», дробовик, склепанный сибирскими умельцами, и обрез древней, выпущенной еще до Катастрофы двустволки. Четвертый, самый пьяный, а может, самый обкуренный, с «калашом» на коленях, так и остался сидеть на одном из расставленных вокруг костра пустых ящиков. Как ни странно, именно он подал голос:

– Сталкер?

Чтобы не привлекать завистливых взглядов дорогой снайперкой, Дрон обмотал винтовку тряпками, а рюкзак со всем своим богатством по той же причине надежно спрятал в туннеле, возле Проспекта. Сейчас он, пожалуй, действительно выглядел как начинающий сталкер, решивший попытать удачу на Октябрьской или на Речном Вокзале.

– У меня дело к вашему пахану, – проигнорировав вопрос, ответил Дрон.

В ленивом взгляде развалившегося на ящике типа появилось любопытство.

– Че за дело? Если стоящее, так и быть, передам.

Изобразив на лице сомнение, Дрон покачал головой:

– Скоро вас резать придут, так что можешь и не успеть.

– Резать?! Кто?! Да мы сами их на ремни пустим! – Дозорный купился как маленький: вскочил и схватился за нож.

– Веди к пахану, герой, – приказал Дрон.

Тип пошлепал губами – то ли собирался что-то сказать, то ли просто успокаивал нервы, наконец засунул нож обратно в ножны, подобрал свалившийся на пути «калаш» и махнул рукой, предлагая следовать за собой.

– Пошли.

Трое оставшихся у костра проводили их настороженными взглядами – видно, решили, что с минуты на минуту кто-то и вправду нагрянет. Хотя, по всем прикидкам, ожидать нападения следовало не раньше, чем часа через два.

Дрону не было никакого дела до выяснения отношений проспектовых со здешним быдлом. Если бы не везение удачливого сопляка, он бы никогда не заявился на Площадь. Но вышло иначе.

На поверхности Серж с девчонкой столкнулись со сталкерами и вернулись на Проспект в сопровождении пяти обвешанных оружием вояк. Затевать перестрелку с такой командой было равносильно самоубийству, поэтому Дрон по-быстрому смотал удочки и укрылся в глубине подземного перехода. Не теряя надежды подкараулить Сержа где-нибудь в укромном месте, он выждал и вернулся на станцию, но Серж к тому времени куда-то бесследно пропал – сопляку опять повезло. Лишь на следующее утро Дрон узнал, что парень с девчонкой, которых накануне подобрали сталкеры на поверхности, собираются с командой Шрама на Площадь вызволять какого-то ученого умника. Он даже понаблюдал издалека за Сержем и его девчонкой, но те повсюду ходили в сопровождении Шрама или его людей, так что подобраться к врагу втихаря не было никакой возможности. В конце концов дезертир плюнул и рванул на Площадь, чтобы подготовить местную братву к визиту гостей.

Вслед за своим провожатым Дрон поднялся на станционную платформу. Она была, пожалуй, не меньше, чем на Проспекте, но из-за отсутствия на станции электрического освещения казалась гораздо короче. В разных частях платформы горели керосиновые фонари и обыкновенные костры, разведенные в пустых железных бочках, вокруг которых кучковались люди. Одни тихо перешептывались между собой, понизив голос, другие, наоборот, отчаянно спорили. Когда Дрон проходил мимо одной из таких шумных компаний, воздух со свистом рассекла железная цепь, перетянув по роже одного из спорщиков. Тот заорал как резаный и, зажимая руками залитый кровью лоб, шарахнулся в сторону, но далеко уйти не сумел. Кто-то из той же компании подставил ему подножку, и беглец растянулся на полу, после чего на него со всех сторон посыпался град ударов. Стальная цепь мелькнула в воздухе еще два или три раза, и истошный крик раненого оборвался. Шагавший впереди Дрона провожатый даже не обратил внимания на этот инцидент – видно, такие заканчивающиеся побоищем споры вспыхивали на Площади регулярно.

«Естественный отбор», – вспомнил Дрон услышанное от кого-то и запомнившееся ему своей мудреностью словосочетание. Впрочем, если отбросить пустые и бессмысленные сантименты, именно этот принцип лежал в основе всей подземной жизни.

– Сюда, – объявил провожатый, указав на сложенный из стальных листов бункер, за которым в свете разведенного перед входом костра угадывались уходящие в темноту ленты трех эскалаторов. Гермозатвор, который должен был отрезать платформу от эскалаторов и сообщающегося с поверхностью вестибюля, здесь по какой-то причине не сработал, а может, кто-то открыл его уже после Катастрофы, да так и не сумел закрыть, но Дрону на это было плевать.

Торцевую стену перед эскалаторами когда-то украшало широкое панно из цветного камня, сейчас практически полностью разрушенное. На небольшом чудом сохранившемся фрагменте, который пересекала косая строчка пулевых пробоин, Дрон с трудом разглядел мускулистую руку, сжимающую горящий факел. С учетом того, что на Площади огонь являлся основным источником света, картинку можно было считать символичной. Впрочем, здешняя публика вряд ли задумывалась об этом. Скорее всего, никто из местных даже не помнил, что изображено на стене у них над головами.

Последнюю догадку подтверждали и тупые лица двух хмурых мордоворотов с многозарядными дробовиками и внушительного вида пистолетами, охраняющих вход в бункер. Однако установленный на треножном станке крупнокалиберный пулемет с заправленной лентой, возвышающийся рядом с ними, напрочь отбивал желание к любой иронии.

Провожатый шмыгнул к одному из охранников и, заискивающе глядя на него снизу вверх, зашептал что-то на ухо. Тот выслушал с брезгливой гримасой, но, когда провожатый закончил говорить, утвердительно кивнул и нацелился на Дрона подозрительным взглядом.

– Ты, что ли, к Бугру? Ствол здесь оставь, – не дожидаясь ответа, приказал он. – К Бугру со стволами нельзя.

Это было разумно. Дрон не спеша снял с плеча замотанную в тряпки винтовку и, аккуратно держа оружие за ствол, протянул охраннику.

– Не советую разворачивать, взорвешься. Там внутри взведенная граната. – Он поймал взгляд охранника и не отпускал, пока тот не отдернул руку.

– Поставь у двери. Нет! На пол положи.

Дрон усмехнулся. Его маленький блеф отрезвил обоих охраняющих бункер молодцов, живо согнав с них всю спесь. Для закрепления эффекта он слово в слово выполнил последнее распоряжение, бережно уложив винтовку на гранитный пол.

– Не боись. Она ручная.

Охранник шутки не оценил и судорожно сглотнул. Дрон отдал ему свой ТТ, после чего тот обыскал его, но сделал это наспех и невнимательно, что было неудивительно – все внимание бойца было приковано к завернутой в тряпки винтовке, лежащей на полу. При желании Дрон мог бы запросто пронести пистолет с собой, но в этом не было необходимости. Он не сомневался, что после разговора с хозяином Площади ему вернут все оружие в целости и сохранности.

Так и оказалось.

* * *

На Площадь отправились тем же составом: Сергей, Полина и пятерка Шрама. Пока сталкеры снаряжались в путь, Шрам познакомил Сергея с остальными членами своей команды. Кроме здоровяка-пулеметчика Бориса в нее входили снайпер Валет и братья-близнецы Саня и Леха, которые назвались разведчиками. В команде они были самыми молодыми и самыми разговорчивыми после балагура Бориса. Правда, сам Борис сегодня был не похож на себя – держался тише воды, ни к кому, даже к Полине, не лез с разговорами, все больше отмалчивался, а когда это было невозможно, отвечал коротко и односложно, при этом отворачивался от собеседника или прикрывал ладонью свой припухший левый глаз, который все больше приобретал синеватый оттенок. Сергей догадывался, в чем причина такой перемены, Полина знала это наверняка, но со всеми, включая Бориса, держалась так, будто ей ничего не известно. Подготовку к новому походу она начала с того, что зачем-то снова отпросилась у Шрама в дезактивационный душ. Правда, когда девушка появилась оттуда со свертком отмычек, Сергею стала понятна ее настойчивость.

Он догнал ее на платформе и, кивнув на засунутый под мышку сверток, спросил:

– Ты не слишком рискуешь?

– Иначе мимо дозорных не пройдем. Там есть одна дверь, ее просто так не открыть, – со знанием дела ответила девушка.

Сергей не стал спорить, решив, что Полина знает, что делает. Вообще она вызывала у сталкеров куда большее уважение, чем сам Касарин, а после того, как пообещала провести команду Шрама на Площадь, уважения к ней только прибавилось.

В знак особого расположения Шрам позволил Полине выбрать на складе любое оружие и снаряжение. Правда, на этот раз та, удивив Сергея, ограничилась автоматом с подствольным фонарем и глушителем и даже не взяла предложенный бронежилет. Сергей же, воспользовавшись моментом, поменял трофейный ПМ на более привычный ему револьвер и взял пачку патронов к своему автомату, благо на складе их было с избытком. Сталкеры тоже не теряли времени даром. Борис обвешался коробчатыми магазинами к своему пулемету, Валет вооружился девятимиллиметровой армейской снайперкой с ночным прицелом, которую он называл нежным словом «винторез», близнецы – такими же, как у Полины, автоматами, да еще набили карманы разгрузок динамитными шашками. Глядя на них, Сергей тоже прихватил парочку. Это было убойное, но в то же время очень опасное оружие. Динамит изготовляли химики-самоучки на Сибирской одним им известным способом, в результате чего взрывчатка получалась очень чувствительной к тряске, ударам и прочим механическим воздействиям. Уже многие по неосторожности подорвались на собственных шашках, но бесшабашных братьев это, похоже, ничему не научило.

Перед выходом Шрам последний раз построил свою смешанную команду. Сам он вооружился таким же автоматом, какой добыл себе Сергей в бою с бандой Флинта и который отняли у него сибирские патрульные. Помимо автомата Сергей заметил у командира широкую кобуру с двадцатизарядным «стечкиным» и несколько пристегнутых к боевой разгрузке ручных гранат.

– Итак, наша задача: не привлекая внимания засевших на Площади бандитов, пробраться на станцию, отыскать место, где бандиты держат Вольтера, и освободить его. В бой не ввязываться. Все ясно? – Шрам по очереди взглянул на каждого из своих бойцов, задержав взгляд на близнецах.

Сергей стоял сразу за ними, последним в шеренге. Не то чтобы он считал, что там ему самое место. Просто на правом фланге стоял Борис, а Сергей предпочитал держаться от него подальше.

– А если не получится не ввязываться? – спросил один из близнецов, но кто именно, Саня или Леха, Касарин так и не понял.

– Если совсем припрет? – поддержал его другой брат.

Шрам вздохнул:

– Тогда делать нечего, придется отвечать. Но лучше бы обойтись без этого.

– Ничего! Мы этим говнюкам так вмажем, живо разбегутся! – хохотнул первый.

Сергей хмуро покосился на него: тебя бы на нашу станцию, да под команду к отцу.

– Разговоры! – оборвал разведчика Шрам. – Если только выстрелишь раньше времени или как-то иначе нас обнаружишь, пойдешь к Степанычу провода тянуть или трубы чистить. Ты меня понял?

– Да понял-понял, командир.

– Все ясно, чего там, – вновь поддержал брата другой.

– Отправляемся, – объявил Шрам. – Полина, веди.

Девушка вышла вперед. Сергей решил, что она будет инструктировать сталкеров, как инструктировала его перед выходом на поверхность, но та ограничилась коротким:

– Пойдем быстро. Постарайтесь не отстать.

Друг за другом они спустились с платформы, миновали первый пропускной пункт, потом второй, уже больше похожий на блокпост. В десяти метрах перед блокпостом поперек туннеля была натянута толстая железная цепь. «Наверное, чтобы бандиты на дрезине больше не смогли прорваться на станцию», – предположил Сергей, но проверять свою догадку не стал, а никто из сталкеров не потрудился объяснить ему назначение цепи. Они молча шагали вперед вслед за своим командиром и Полиной, и даже разговорчивые близнецы не раскрывали рта.

Всеобщее молчание вскоре начало тяготить Сергея. Он пытался отвлечься, разглядывая незнакомый туннель, но смотреть по большому счету было не на что: туннель как туннель. Довольно сырой и влажный – сверху то и дело срывались капли конденсата, хорошо хоть, вода не хлюпала под ногами. Сергей вспомнил лужи в туннеле между Маршальской и Сибирской, издающие непонятные звуки, и охватившее его и Полину безумие, едва не стоившее жизни обоим. «Брр!» Самой страшной кажется та опасность, которую не понимаешь. А произошедшее с ними в перегоне между Маршальской и Сибирской не имело объяснений, поэтому даже сейчас вспоминалось с ужасом и отвращением.

Касарин поискал взглядом идущую впереди колонны девушку. Полина, как ни в чем не бывало, уверенно шагала по туннелю, но что-то там впереди нее было неправильным. Сергей напряг глаза и в следующее мгновение понял, что заставило его насторожиться: навстречу из туннеля лился приглушенный свет. Станция?! Неужели они уже подходят к Площади? А кажется, только-только отошли от Проспекта. Но откуда тогда взялся свет? Сергей пожалел о том, что перед выходом не уточнил у Шрама, какова длина перегона между Площадью и Проспектом, а сейчас спрашивать об этом было уже поздно. Еще больше его интересовало, что они будут делать, когда доберутся до Площади: как и где искать похищенного бандитами ученого? Но, возможно, Полина знает ответ и на этот вопрос?

Внезапно девушка, а следом за ней и Шрам остановились.

– Противогазы, – коротко скомандовал Шрам, и сталкеры послушно натянули на головы резиновые маски.

Сергей последовал их примеру, хотя вставленный в нарукавный карман индивидуальный дозиметр упорно молчал. А ведь если свечение впереди было вызвано радиацией, он должен был верещать, как резаная свинья.

После короткой остановки отряд снова двинулся вперед. С каждым шагом в туннеле становилось все светлее. Вскоре Полина, а следом за ней и некоторые сталкеры даже погасили свои фонари. Сергей поступил так же и почти сразу увидел то, что освещало туннель. Его, точнее их, было много. Они торчали из шпал, пробивались из стен и даже свисали с потолка. Грибы! От своих съедобных собратьев, которые выращивали почти на всех станциях метро, эти отличались длинными и тонкими кривыми ножками и широкими, скорее даже раскидистыми шляпками. И еще тем, что все без исключения светились: голубоватое переливающееся свечение окутывало каждый, подобно мутной дымке.

– Светофоры, – пробормотал кто-то из близнецов, перехватив изумленный взгляд Сергея. – Мы их так называем. Здесь еще немного, а в туннеле между Площадью и Октябрьской, говорят, целые заросли. Без специальных светофильтров вообще не пройти, ослепнешь. Я сам, правда, не видел. Наши поначалу хотели для фонарей их использовать, но они, падлы, светят, только когда живые, а срежешь – сразу тухнут.

Сталкер специально сбил стволом автомата со стены ближайший гриб, и тот тут же потускнел, а когда скатился на землю, «погас» окончательно.

– И ядовитые, заразы. Газ какой-то выпускают. Вольтер, кстати, говорил, что как раз этот газ и светится. Только в противогазе рядом и можно находиться. Ну и в руки, понятное дело, брать нельзя.

Сергей молчал, зачарованно разглядывая светящиеся грибы. До сих пор он ничего не слыхал об этом удивительном и опасном явлении – а сколько других, еще не раскрытых тайн ждут впереди? И главная из них для него, а может, и для всех жителей метро, – пожирающая людей паутина! Вспомнив о данном отцу обещании, молодой человек встряхнулся и бросился догонять ушедших вперед сталкеров.

Он быстро догнал близнецов – они и отошли-то всего ничего, – и сам не заметил, как оказался в голове колонны. Сергей обошел Шрама и направился к Полине. Никакой цели у него не было, просто захотелось побыть рядом с девушкой. Он почти поравнялся с ней, когда та внезапно остановилась и предостерегающе выбросила в сторону руку. Сергей по инерции сделал еще шаг вперед и наткнулся на ее дрожащую от напряжения ладонь. Проследил за ее взглядом и похолодел. Впереди, куда смотрела Полина, двигались, наползая друг на друга, длинные уродливые тени. В центре шевелящегося клубка теней Сергей увидел и тех, кто их отбрасывал, – здоровенного поджарого зубатого и двух таких же тварей поменьше. «Самка с детенышами», – сообразил он и потянулся за висящим за спиной автоматом, но Полина перехватила его руку.

– Куда?! Мы уже рядом, на Площади могут услышать, – прошептала она.

Легко сказать! А если твари набросятся, тогда что делать?! Сергей растерянно уставился на зубатых, которые, стоя на задних лапах, жадно срывали зубами со стен светящиеся грибы и, похоже, не обращали на людей никакого внимания. «Может, и пронесет», – подумал он и, подталкиваемый Полиной, попятился назад. Но стоило ему так подумать, как тощая и явно голодная самка повернула голову и, оскалив клыкастую пасть, бросилась в атаку, а следом за ней ринулись и оба детеныша.

– Не стреляйте! Услышат! – обернувшись к сталкерам, прошептала Полина.

Разъяренный монстр мчался прямо на нее, но она этого не видела. Полина еще не закончила фразу, а самка носача уже прыгнула, нацелившись когтями ей в спину. Все решали мгновения. Сергей толкнул Полину и, сбив ее с ног, упал сверху, накрыв своим телом. Двухсоткилограммовый сгусток мышц, клыков и когтей пронесся над ними, врезался в группу сталкеров и, подмяв под себя заслонившегося пулеметом Бориса, вместе с ним покатился по шпалам. Никто из сталкеров даже не успел среагировать. Нет! Один все-таки успел. Валет выхватил из рукава что-то узкое и длинное (шомпол? стилет?), подскочил к чудовищу и нанес ему стремительный удар в шею, а потом еще два таких же быстрых и коротких удара в бок.

Большего Сергей рассмотреть не успел. Рядом раздался звериный рык, заставив его обернуться. Один из детенышей, размером со взрослую свинью, подкрадывался к нему на полусогнутых лапах. Мутант не решился напасть сразу – видно, мать успела еще научить его молниеносному броску. Сергей выиграл несколько драгоценных секунд, позволивших выхватить подаренный Полиной нож. Потом монстр все-таки ринулся в атаку, но человек рубанул его по вытянутой оскаленной морде. Из рассеченной плоти брызнула кровь, но зверь даже не взвыл – лишь мотнул своей шишковатой головой, свирепо рыкнул и вновь бросился в атаку. Сергей откатился в сторону, чтобы отвлечь на себя внимание твари, и снова махнул ножом. Но на этот раз лезвие лишь царапнуло по черепу, не причинив зубатому особого вреда. Монстр ударил его передней лапой, снова опрокинув на шпалы, а потом выгнул шею и ринулся на поверженного противника, чтобы насадить на клыки. И тут автоматный приклад врезался ему между глаз. Передние лапы монстра подогнулись, он упал на колени и затряс башкой, беспорядочно клацая челюстями. Автомат снова обрушился на него, на этот раз проломив лобную кость. Раздался треск, с каким топор раскалывает полено, хищные челюсти щелкнули последний раз, и зверь опрокинулся на бок. Его левая задняя лапа несколько раз конвульсивно дернулась, и он затих. Только тогда Сергей смог оторвать взгляд от неподвижной туши монстра и, подняв глаза, увидел стоящую над ним Полину, судорожно сжимающую за ствол свой автомат.

Он поспешно оглянулся, отыскивая третьего мутанта, но схватка уже закончилась. Второй детеныш зубатого растянулся между шпал, вокруг стояли Шрам и близнецы с потемневшими от крови ножами в руках. Сука уткнулась мордой в железнодорожный рельс, словно в предсмертной агонии пыталась его перегрызть. Опирающийся на плечо Валета Борис пнул ее тушу ногой. Защитный комбинезон пулеметчика напоминал лохмотья, но сам сталкер, вроде бы, серьезно не пострадал, отделавшись ушибами и ссадиной на правой ладони.

– У, тварюга! Весь комбез изодрала. Хорошо хоть, противогаз уцелел.

«И динамит!» – с ужасом подумал Сергей, вспомнив о засунутых в карманы динамитных шашках. Все еще ощущая дрожь в коленях оттого, что чудом остался жив, он подошел к Валету. Тот как раз прятал в нарукавный карман узкий клинок.

– Ты этим ее?

– Этим. – Валет разжал ладонь, продемонстрировав свое оружие. – Морской кортик. Клинок из закаленной стали. Незаменимая вещь! Шкура у этих тварей толстая, не всякий нож возьмет, а он легко пробивает. Только надо знать, куда бить: в горло, сердце или почки, чтобы наверняка. По наследству мне достался, – с гордостью добавил он, погладив пальцами клинок.

– От отца?

– От дядьки. Он у меня на флоте служил. А отец с матерью еще в Катастрофу погибли.

О своем дяде Валет сказал с большей печалью, чем о родителях, видно, плохо их уже помнил. Да и сколько ему самому тогда было? Лет десять – не больше.

– И откуда здесь только взялись эти твари? Никогда же не было! – нахмурился Борис.

– А кто на прошлой неделе караван челноков разорвал? – напомнил Шрам.

Борис пожал плечами:

– Мало ли? Поди узнай теперь. От пацанов только кости остались.

Сергей вздрогнул: только кости. Неужели паутина добралась и сюда?!

– Надо идти, – сказал он.

– Да, мы и так задержались, – поддержала его Полина.

– Построились! – скомандовал Шрам, вспомнив об обязанностях командира. – Вперед. Осталось уже немного.

Никто даже не подозревал, насколько.

* * *

Вспыхнувший луч прожектора вспорол окружающую темноту. Слабые огоньки налобных фонарей, которые пришлось снова зажечь, когда поросли светящихся грибов остались позади, утонули в ударившем из глубины туннеля потоке ослепляющего света. Следом раздался грохот – тяжелый грохот выстрелов крупнокалиберного пулемета. Сергей увидел, как две очерченные светом черные фигурки впереди метнулись в разные стороны. Одна нырнула в темноту, а другая забилась в луче прожектора, словно ее несколько раз дернули за невидимые нити, и прошитая пулями упала на рельсы. Кто-то пронзительно закричал. Сергей повернул голову на крик, но увидел только мечущиеся по залитому светом туннелю темные силуэты. Что-то раскаленное пронеслось возле его щеки, обдав кожу потоком горячего воздуха, – пуля! Только сейчас он сообразил, что и сам оказался на прицеле невидимого пулеметчика, и бросился в спасительную темноту. Впереди, где метались силуэты сталкеров, пытающихся спрятаться от преследующего луча, опять кто-то закричал, сраженный пулей, но за несмолкающим грохотом выстрелов Сергей не разобрал, чей это крик. Оставалось только молиться и надеяться, что это была не Полина. Стоило подумать о девушке, как она сама вынырнула перед ним из темноты. Крикнула:

– За мной! – и... бросилась в сторону вражеского пулемета.

– Стой! Куда?! Погибнешь! – в ужасе закричал ей Сергей, но Полина уже снова исчезла в темноте.

Кто-то подтолкнул его в спину:

– Живей, парень.

Голос показался знакомым. Обернувшись, Сергей увидел рядом с собой Валета.

– Там мертвая зона, – пробормотал снайпер на бегу.

Сергей не сразу сообразил, что означают его слова, пока не связал их с другим слышанным уже от отца выражением «сектор обстрела». И сразу все стало понятно. Мертвая зона – это то место, куда не долетают пули. Спасительное место! Больше не раздумывая, он ринулся за Валетом и Полиной.

На путях перед ним лежало что-то, напоминающее большой мешок. Сергей свернул в сторону, чтобы не запнуться и не упасть, и, уже пробегая мимо, увидел, что это вовсе не мешок. Вдоль железнодорожного полотна раскинулся на спине Борис с развороченной грудью, превратившейся в пузырящееся кровавое месиво. Он не успел сделать ни одного выстрела и даже перехватить изза спины свой пулемет, когда пули огромного калибра прошили его большое сильное тело. Странно: пока здоровяк был жив, Серега почти ненавидел его. А теперь, глядя на него мертвого, чувствовал, что в ткани мира образовалась прореха, которую не зарастить, не заштопать. Прощай, Борис...

Полина куда-то подевалась. Зато впереди себя Сергей увидел Валета. Снайпер стоял на одном колене за выступом тюбинга, направив на свет свою винтовку. «Винторез» дернулся в его руках, вслед за этим послышался звон разбитого стекла, и слепящий луч прожектора сейчас же погас, а вместе с ним замолчал и вражеский пулемет.

– Вот так, – удовлетворенно сказал Валет. – Сейчас я и тебя достану.

Он снова поднял свою винтовку, но почему-то вдруг начал крениться в сторону, все больше и больше заваливаясь на бок. Сергей попытался поддержать его за плечо, но не успел. Вместо плеча пальцы машинально схватили еще теплый ствол снайперской винтовки, а Валет, выпустив оружие, опрокинулся на рельсы. В самом центре его лба темнело маленькое, не больше шляпки гвоздя, пузырящееся кровью отверстие. Сергей отшатнулся от уставившегося на него мертвеца и закричал... наверное, закричал, потому что его голос потонул в грохоте новой пулеметной очереди. Внезапная гибель Валета, который еще секунду, еще мгновение назад был жив, а теперь смотрел на него пустыми остекленевшими глазами, парализовала Сергея. В растерянности он застыл на месте и наверняка бы погиб, если бы высунувшаяся из темноты рука не притянула его к себе.

Полина! Ну конечно, это была она, та, кто уже столько раз, как ангел-хранитель, спасала ему жизнь!

– Сюда! Быстро! – Нагнувшись, Полина сорвала со дна туннеля забитую грязью прямоугольную решетку и подтолкнула Сергея к открывшейся дыре.

Из отверстия разило гнилью и застоявшейся тухлой водой, но он не раздумывая нырнул туда, так и не выпустив из рук винтовку Валета. Полина прыгнула следом, потратив пару лишних секунд на то, чтобы задвинуть за собой решетку, после чего повернулась к Сергею:

– Давай вперед.

Вперед? Сергей растерянно оглянулся. Они оказались в закрытом сверху сточном канале, по колено заполненном водой, причем таком узком и мелком, что передвигаться здесь можно было разве что ползком или на четвереньках. Тем не менее, Полина как-то протиснулась мимо него, согнулась в поясе и в таком положении довольно ловко побежала по заполненному водой бетонному желобу. По ее примеру Сергей встал в ту же позу и тоже попробовал бежать, но тут же ударился головой о какой-то выступ на своде и едва не упал – выручил «винторез», на который он оперся, как на костыль. Пришлось перейти на шаг. К счастью, Полина вовремя заметила, что он с трудом пробирается вперед, и остановилась.

– Где мы? – шепотом спросил Сергей, поравнявшись с девушкой.

– В канализации.

– Канализации? – повторил Касарин незнакомое слово.

– Не парься, – отмахнулась Полина. – Важно, что...

Договорить она не успела. У них над головами оглушительно грохнуло, у Сергея на мгновение даже заложило уши, а потом по перекрытию желоба застучали обрушившиеся камни.

– Все, – изменившись в лице, прошептала девушка.

– Что? Что это было?

– Динамит.

– Динамит? – механически повторил Сергей, но, прежде чем Полина успела ответить, понял, что она имела в виду.

Динамит был у близнецов. И если он взорвался, видимо от случайного попадания пули в динамитную шашку, значит, братья погибли.

– Все кончено, – подтвердила его догадку Полина.

– Что ты имеешь в виду? – Все было ясно без слов, но Сергей отказывался признать очевидное.

Однако Полина не стала щадить его чувства.

– Шрам и Борис мертвы. Я сама видела, как это случилось. Валет, как я понимаю, тоже. – Она указала взглядом на винтовку в руках Сергея. – Близнецы были последними.

– Как же так? – пробормотал Сергей. То, что опытные, прекрасно вооруженные сталкеры погибли один за другим всего за несколько секунд, не укладывалось в голове.

– Это была засада, – ответила Полина. – Нас ждали. Кто-то сообщил на Площадь о нашем появлении.

– Но кто?.. Кому до нас есть дело?

Полина даже не стала отвечать, только горько усмехнулась, потом пробралась к решетке и долго сидела под ней, к чему-то прислушиваясь. Сергей тоже прислушался, но ничего не услышал, даже выстрелов, – в туннеле царила тишина.

Наконец девушка вернулась к нему.

– Паршивые дела, – объявила она. – Выход засыпало. Похоже, весь туннель обвалился при взрыве.

– И что же нам делать? – растерялся Сергей.

Полина хмуро взглянула на него, словно решала: сказать или нет, но затем все-таки заговорила:

– Эта труба ведет к Площади. Собственно по ней я и собиралась вас провести. Только какой теперь в этом смысл?

– Как это какой? – удивился Сергей. – Пусть Шрам и его бойцы погибли, но мы-то живы! И у нас есть задание. Мы должны освободить похищенного бандитами ученого.

– Ну нет, – покачала головой Полина. – Я обещала только провести вас на Площадь. Воевать со всей тамошней кодлой я и тогда не собиралась, и теперь не стану.

– Тогда я пойду один! – отрезал молодой человек.

Если бы Полина рассердилась или обиделась, начала кричать, даже попыталась ударить его, Сергея бы это не удивило. Но она только тихо сказала:

– Стой. – А потом добавила тем же бесцветным голосом: – Пошли...

* * *

И они снова шли, согнувшись в три погибели. Шли по бетонной трубе, которой не было видно конца и края, с мокрыми от постоянно заливающейся в ботинки воды ногами и затекшими от напряжения мышцами и суставами. Каждый новый шаг давался с трудом, потому что всякий раз нога проваливалась во что-то вязкое, а потом возвращалась с тягучим хлюпаньем. Сергей даже боялся представить, что именно так жадно засасывает его ноги, а спросить у Полины он не решался. К тому же труба, которую она назвала незнакомым ему словом «канализация», изобиловала невидимыми под водой уступами, поэтому продвигаться по ней приходилось с максимальной осторожностью. Тем не менее, Сергей то и дело спотыкался, а один раз, не удержавшись на ногах, рухнул в воду, промочив свой комбинезон и, что еще хуже, окунув в воду «винторез», который нес в руках. Закончилось это тем, что Полина забрала у него винтовку и повесила себе за спину в дополнение к висящему на плече автомату. Несмотря на дополнительный груз, ей удавалось каким-то образом сохранять равновесие и вообще, как подозревал Касарин, без него она шла бы гораздо быстрее.

Наконец девушка остановилась. Сергей облегченно выдохнул, но оказалось, что он рано обрадовался: трубу перегораживала толстая металлическая решетка с запертой на висячий замок калиткой посередине. Судя по реакции Полины, решетка не стала для нее неожиданностью. Она выудила из своего рюкзака уже знакомый Сергею набор отмычек, а оттуда – длинный крючок с кривой бородкой. Видимо, замок не представлял для нее сложности, потому что на этот раз она не стала просить товарища о помощи – немного поковырялась в замке, покачивая отмычку из стороны в сторону, и тот открылся.

– Теперь тихо, – предупредила Полина, распахнув отпертую калитку. – Иди только за мной и ни шагу в сторону.

Непонятно, что она имела в виду, так как шагнуть куда-то в сторону в узкой трубе было просто невозможно.

Полина мягко, по-звериному, миновала решетку и, так же мягко ступая (вода у нее под ногами даже ни разу не хлюпнула), пошла вперед. Со всей возможной осторожностью Сергей двинулся следом. Вряд ли девушка беспокоилась напрасно. Скорее всего, они уже были рядом со станцией, а то и под ней.

Через пару десятков шагов Полина остановилась и... распрямилась в полный рост, при этом верхняя часть ее туловища попросту исчезла из виду. Смотреть на ее обрубленную по пояс фигуру было жутко, но когда Сергей поравнялся с девушкой, все объяснилось. В этом месте от трубы уходил вверх узкий бетонный колодец с совершенно гладкими стенками, да еще покрытыми какой-то отвратительно пахнущей дрянью, липкой и скользкой на вид. Выбраться из такого колодца было совершенно невозможно, но, похоже, Полина собиралась сделать именно это.

– Присядь, – скомандовала она и, как только Сергей опустился на корточки, забралась к нему на плечи. – Теперь вставай.

Он встал. Пришлось упереться ладонями в стену, которая оказалась именно такой скользкой и липкой, как он и предполагал. Полина погасила свой налобный фонарь, поэтому Касарин никак не мог разобрать, что она делает, стоя на его плечах. Внизу доносился только глухой металлический скрежет. Внезапно стало гораздо тяжелее, словно девушка разом прибавила еще как минимум пару десятков килограммов, а потом... Потом все стало по-прежнему, если не считать того, что на стенах колодца заплясали отблески разведенного поблизости огня.

«Она открыла люк!» – догадался Сергей.

Полина нырнула в открывшееся отверстие и через несколько секунд спустила оттуда свой автомат, связанный ремнем с ремнем «винтореза». Сергей ухватился за автомат и, перебирая руками по этому самодельному «трапу», с удивившей его самого легкостью выбрался из колодца.

Он не ошибся. Из канализации они попали в просторный подвал под пассажирской платформой, где прежде располагались технические помещения. Большинство установленных здесь агрегатов уже давно вышло из строя, в других попросту отпала необходимость, и их разобрали на запчасти или строительный материал для укреплений. Освободившиеся подвальные помещения жители станций постепенно приспосабливали под свои нужды. Так, в Роще одно из них превратилось в тюремную камеру, где он познакомился с Полиной.

Сноровисто развязав оружейные ремни, девчонка закинула винтовку обратно за спину, взяла в руки автомат и, поманив его за собой, крадучись двинулась к горящему в глубине подвала костру.

У костра сидели двое в одинаковых длиннополых плащах из выделанной кожи. У одного, расположившегося на ящике, на плече стволом вниз висел внушительного вида «калаш» с древним, еще деревянным прикладом, другой, оседлавший опрокинутую железную бочку, держал на коленях знакомый Касарину шестизарядный «отбойник», только без штыка. Оба бандита были поглощены странной, но, по-видимому, очень увлекательной игрой – на счет одновременно выбрасывали разогнутые пальцы. Их занятие напомнило Сергею детскую забаву «камень, ножницы, бумага», только тут игра велась не на щелбаны, а на деньги: после очередного кона сидящий на бочке автоматчик выщелкнул из запасного магазина, прикрученного липкой лентой к вставленному в «калаш» рожку, пяток патронов и протянул своему партнеру с «отбойником». Тот небрежно сгреб выигрыш и ссыпал к себе в боковой карман, после чего игра возобновилась.

На этот раз Сергей не рассмотрел, чем закончился очередной кон, потому что Полина принялась подавать ему какие-то знаки. Перехватив его взгляд, она приложила палец к губам, потом показала ему уже два пальца, один согнула, а другим ткнула в сидящего на ящике игрока. В первый миг Сергей подумал, что она тоже включилась в игру и предлагает ему присоединиться – ничего более разумного в голову попросту не пришло. В этот момент со стороны костра донесся заливистый хохот. Обернувшись, Сергей увидел, как продолжающий хохотать обладатель дробовика хлопает себя ладонями по ляжкам, а его партнер снова разряжает запасной магазин. Но, видимо, оставшиеся там патроны не покрыли его проигрыш, и автоматчик отстегнул рожок от своего «калаша».

В тот же миг Полина сорвалась с места и, больше не прячась за поддерживающими платформу опорными колоннами, ринулась к игрокам. От неожиданности Сергей застыл на месте, а когда опомнился, девушка была уже на полпути к костру. В этот момент ее и заметили. Проигравшийся автоматчик только начал поворачивать голову в ее сторону. Зато его удачливый партнер – тот, на кого Полина указала пальцем, проворно схватился за дробовик. Лишь сейчас смысл ее беззвучной манипуляции дошел до Сергея.

«Бесшумно обезвредить второго», – вот что она хотела ему сказать!

Подаренный ею метательный нож сам собой прыгнул в руку Сергея. Пальцы привычно обхватили холодное лезвие. А громила с «отбойником» уже вскочил со своего ящика, направив на Полину ствол своего страшного ружья. Сергей собственными глазами видел, как выпущенный в упор сноп картечи сбивает в полете прыгнувшего упыря. С трех метров, а именно столько отделяло Полину от среза направленного на нее ружейного ствола, хрупкую девушку разорвало бы в клочья. Опережающим сознанием Сергей увидел, как одновременно с грохотом выстрела грудь и живот Полины взрываются кровавыми брызгами, и ее переломившееся изуродованное тело взлетает в воздух и, пролетев несколько метров, падает окровавленной тряпкой у его ног.

Но роковой выстрел, оборвавший в воображении молодого человека жизнь его любимой, так и не прогремел. Зато когда рассеялся кровавый туман перед глазами, Касарин увидел, что ствол дробовика смотрит куда-то в пол, хозяин оружия пятится назад, а из груди у него торчит рукоятка ножа. Сергей так и не понял, как он успел метнуть клинок. Казалось, было совершенно невозможно опередить бандита. Тем не менее, здоровяк с ножом в груди грузно опрокинулся на спину и остался лежать без движения. Все это произошло на глазах его проигравшегося напарника, который так и застыл на своей бочке с автоматом в правой руке и отстегнутым магазином в левой. Он вряд ли успел бы зарядить разряженное оружие, но Полина не дала ему даже этого призрачного шанса. Высоко подпрыгнув, она ткнула бандита прикладом в темя, и проигравшийся неудачник кулем свалился с бочки, растянувшись на земле возле своего партнера. Полина рывком перевернула его на спину. Сергею показалась, что она щупает пульс у него на шее, но когда он подбежал к девушке, увидел, что та приставила к горлу бандита нож, который перед этим выдернула из груди здоровяка.

– Где Вольтер? – услышал Сергей ее последний вопрос.

Бандит не ответил. Часто моргая, он уставился даже не на Полину, а на окровавленный нож в ее руке. Девушка чуть шевельнула пальцами, и острие ножа прокололо кожу у него под подбородком. Одна за другой две налившиеся капли крови скатились караульному за воротник плаща. От вида вспарывающего кожу лезвия Сергею стало страшно. И не только ему – бандит завозился на земле и пролепетал заплетающимся от страха голосом:

– Н-не надо.

Полина чуть ослабила нажим.

– Знаешь ученого, которого ваши утащили с Проспекта?

Ее пленник едва заметно кивнул.

– Где он?

Вместо ответа бандит принялся царапать рукой по земле. Сергей решил, что он пытается освободиться, но тот лишь приподнял руку и ткнул ею куда-то в сторону. Там, куда он указывал, возвышался штабель каких-то ящиков. Только и всего.

– Где? – повторила Полина свой вопрос и снова шевельнула ножом. Еще одна капля крови скатилась по шее бандита.

– За баррикадой дверь, – прошептал тот.

Полина удовлетворенно кивнула и задала новый вопрос:

– Много ваших на станции?

Бандит замотал головой:

– Все пошли сталкеров с Проспекта гасить, даже пулемет с платформы сняли.

– Про сталкеров откуда знаешь?

– Тип какой-то с Проспекта пришел. По виду крутой. Сказал: скоро сталкеры всех нас вырежут. Они с Бугром о чем-то перетерли и в туннель подались, засаду ставить. А нас с Кастетом тут для охраны оставили.

– Точно, – кивнула Полина. – Вырежут.

Она подалась вперед, лезвие ножа легко вошло в горло бандиту и тут же вынырнуло обратно. Его тело выгнулось дугой и обмякло, зато из раны фонтаном выплеснулась кровь, забрызгав Полине ладонь и рукав комбинезона. Несколько мелких капель попали и на лицо, но девушка этого даже не заметила.

Сергей уставился на любимую округлившимися от ужаса глазами:

– Ты же убила его!

Она резко повернулась к нему. На ее лбу и правой скуле, словно новые родинки, расплылись кровавые брызги.

– А что, по-твоему, мне нужно было сделать? Трахнуться с ним?

Сергей промолчал, но Полина уже завелась:

– Ты же считаешь, что я только на это и гожусь! Или не ты сказал Борису, что я уже достала тебя своими приставаниями, что вешаюсь на тебя при каждом удобном случае?!

Даже самая тяжелая оплеуха не причинила бы столько боли, как эти ее слова. Сергей задохнулся от обиды.

– Я этого не говорил! И никогда бы не сказал. Я ведь... Я люблю тебя... – закончил он и отвернулся.

– Что? – тихо спросила Полина.

– Что слышала! – огрызнулся Касарин, уже жалея о своей откровенности. Эта холодная и безжалостная девушка не могла понять его чувств, как и не была способна на настоящую любовь. Для нее даже не существовало такого понятия. Не случайно она постоянно заменяла его грязными, похабными словами.

Неожиданно она дотронулась до его руки:

– Идем. Нужно разобрать баррикаду.

Дата добавления: 2015-08-18