ноября 2014 г.

ЖАЛОБА

на нарушение конституционного права на получение

медицинской помощи

Я являюсь мужем Таций Татьяны Николаевны, которая умерла в городской больнице города Невинномысска 11 октября 2014 года в 14:30. В городскую больницу (ул. Павлова,5) Таций Т.Н. была доставлена «Скорой помощью». Основными принципами охраны здоровья должны признаваться недопустимость отказа в оказании медицинской помощи, соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий. Но я считаю, что при оказания мед.помощи медицинскими работниками «Скорой помощи» и в городской больнице 9, 10 и 11 ноября 2014 г. были большие, если не сказать преступные упущения медицинских работников. Так же как и в декабре 2013 года медицинская помощь оказывалась крайне неудовлетворительно и преступно халатно в городской больнице города Невинномысска Ставропольского края.

Уважаемый Владимир Владимирович, являясь высшим должностным лицом Российской Федерации, Вы являетесь верховным руководителем оккупационного Правительства в России. Оккупационное Правительство на протяжении 20 лет системно разрушает экономику России и, которое не в состоянии обеспечить гражданам гарантированное медицинское обеспечение в системе государственного и муниципального здравоохранения. В России Оккупационное Правительство прямо игнорирует статью 41 Конституции России и чиновники не обеспечивают развитие системы муниципального здравоохранения, оставляя учреждения здравоохранения без достаточного финансирования, без необходимого количества медицинских работников, оставляя пациентов без оказания медицинской помощи. И всё это на фоне беспрецедентной коррупции в приправительственных кругах, разграбления федерального бюджета, безответственности чиновников, систематической девальвации рубля, обогащающей банковские структуры и обесценивающие сбережения россиян при постоянном государственном ущемлении прав и интересов граждан.

Вы 14 лет заявляете о приоритете конституционных прав граждан, защиту Государством и так же с пониманием указывали на отсутствие такой защиты правоохранительными органами России, на создание в России теневой юстиции. За 14 лет «эффективные менеджеры» оккупационного Правительства окончательно разрушили систему здравоохранения в сельской местности, добивают систему здравоохранения в небольших городах регионов и занялись уничтожением в Москве, приближая точку невозврата полного уничтожения предоставления гарантированного медицинского обеспечения россиянам. При этом обжаловать отказ в предоставлении медицинской помощи будет нигде не возможно, так как ВЫ обеспечили небывало высокую заработную плату правоохранителям при их безответственности за их беспринципность и правовой беспредел при обращениях граждан за государственной защитой.

В Ставропольском крае, в частности в городе Невинномысске, ранее я уже столкнулся с преступной беспринципностью при полной безответственности государственных органов: прокуратурой, следственным комитетом, судейским корпусом и считаю, что в Ставропольском крае невозможно получить защиту от халатности, прямого отказа в оказании достаточной медицинской помощи, усугубившего состояние моей больной супруги, которая умерла в городской больнице при отсутствии достаточно-возможной помощи медицинских работников.

При этом я осознаю тяжесть её заболевания и тем более осознаю обязанность медицинских работников принимать адекватные меры по оказанию экстренной медицинской помощи в процессе лечения заболевания при осложнениях состояния, которые сопутствуют даже при положительной динамике выздоровления пациента.

Я надеюсь, что это моё обращение не будет формально рассмотрено Администрацией Президента и бюрократически перенаправлено «для рассмотрения» в нижестоящие структуры здравоохранения, что Вы поймёте мою боль утраты и возьмёте под особый контроль это «рассмотрение», так как это не только мой частный вопрос, но и обеспечение в дальнейшем соблюдения в городе Невинномысске конституционных норм, гарантированных статьёй 41 Конституции России и федеральным законом от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (в том числе и в случае моего обращения за медицинской помощью).

Я 21 октября 2014 года письменно обратился к главному врачу «Городской больницы» Беляйкину В.А. (Вх.№ 322 от 21.10.2014 г.) и просил дать указание ознакомить меня с медицинскими картами в полном объёме касающиеся предоставления лечения Таций Т.Н.

1) в приёмном покое гор.больницы;

2) в терапевтическом отделении;

3) в отделении гнойной хирургии

в период ноября-декабря 2013 г. и в октябре 2014 г. И не препятствовать копированию.

Так же 21 октября 2014 года я письменно обратился к главному врачу ГБУЗ СК «ССМП» г. Невинномысска Микушеввой Е.А. (Вх.№ 27 от 21.10.2014 г.) и просил дать указание предоставить мне для ознакомления и копирования все имеющиеся медицинские документы по оказанию медицинских услуг и принятию решений мед.работниками «скорой помощи» с указанием в том числе времени регистрации вызовов, направления бригад скорой помощи на вызовы, доставки больной в приёмный покой городской больницы.

В обоих заявлениях я указывал, что являюсь супругом пациентки Таций Т.Н., которая умерла при поступлении в городскую больницу и подтверждал супружество свидетельством о браке II-ТН № 450245.

29 октября 2014 года я получил по электронной почте копии сообщений главных врачей ГБУЗ СК «Городская больница» г. Невинномысска В.А.Беляйкина, ГБУЗ СК «ССМП» г. Невинномысска Е.А. Микушевой., в которых в нарушение принципов и требований Конституции Российской Федерации, действующего федерального законодательства о представлении информации, норм федерального закона ОБ ОСНОВАХ ОХРАНЫ ЗДОРОВЬЯ ГРАЖДАН В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ № 323-ФЗ от 21 ноября 2011 года письменно подтверждён отказ в удовлетворении моих просьб об ознакомлении с медицинскими документами касающимися моей супруги Таций Т.Н. пациентки городской больницы, умершей при оказании медицинской помощи и доставленной после многократных вызовов скорой помощи.

Купируя нормы и требования действующего законодательства, в том числе федерального закона ОБ ОСНОВАХ ОХРАНЫ ЗДОРОВЬЯ ГРАЖДАН В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ № 323-ФЗ от 21 ноября 2011 года, искажая смысл законов Российской Федерации, должностные лица медицинских учреждений Беляйкин В.А. и Микушева Е.А. отказывают и создают мне препятствия в ознакомлении с медицинскими документами, с внесёнными в медицинские документы сведениями, чем препятствуют в составлении полного представления о предоставлении медицинской помощи и последующих мотивированных обращений в интересах умершей пациентки Таций Т.Н., при этом предполагаю, что так же главные врачи Беляйкин В.А. и Микушева Е.А. пытаются скрыть факты и обстоятельства, создавшие угрозу для жизни и здоровья в подконтрольных им учреждениях.

Главный врач ГБУЗ СК «ССМП» г. Невинномысска Е.А. Микушева одновременно разъяснила, что в соответствии с пунктом 3 части 4 статьи 13 Закона предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия гражданина или его законного представителя допускается по запросу органов дознания и следствия, суда в связи с проведением расследования или судебным разбирательством, по запросу органов прокуратуры в связи с осуществлением ими прокурорского надзора.

В связи с вышеизложенным, я в данном своём обращении для обоснования своей просьбы о проведении экспертизы и принятия мер соответствующего реагирования, укажу максимально подробно обстоятельства и последовательность действий своих и моей супруги Таций Т.Н., и медицинских работников в период установления заболевания у моей жены Таций Татьяны Николаевны в ноябре 2013 года и до её смерти 11 октября 2014 года не во всех случаях указывая конкретные фамилий врачей, так как некоторые не помню, а другие не знаю и мне не названы. Результаты анализов и решения врачей подтвердить здесь не могу, так как в нарушение статьи 22 ФЗ № 323-ФЗ от 21 ноября 2011 года мне отказано в доступе к медицинским документам лечебных учреждений города Невинномысска Ставропольского края (обращение на имя Президента Российской Федерации о незаконном отказе в ознакомлении с документами, направленное 31.10.2014 г., полученное 31.10.2014 г. в форме электронного документа и зарегистрированное 31.10.2014 г. за № 1100567, рассмотрено и направлено в Министерство здравоохранения Российской Федерации).

Около 20 ноября 2013 года моя супруга Таций Т.Н. находилась в гостях в гор. Армавире и почувствовала незначительное недомогание и небольшое воспаление на шее слева. Самостоятельно в лечебных целях она принимала таблетки ампициллина.

Вернувшись в г. Невинномысск, моя супруга Таций Т.Н. 25 ноября 2013 года обратилась к участковому терапевту в связи с плохим самочувствием и 26.11.2013г. сдала анализ крови, который показал WBC – 1х10^9\L и HGB – 54 g\L..

Участковый терапевт направила пациента Таций Т.Н. на консультацию онколога в городскую поликлинику, который, осмотрев 28.11.2013г. пациента и анализы, выписал направление в Ставропольский краевой онкологический диспансер на консультацию гематолога.

Позвонив 28.11.2013г. в регистратуру СККОД, мы узнали, что принять по медицинскому полису больную Таций Т.Н. в декабре не могут, так как талоны на приём гематолога выдают только на январь.

29.11.2013 года (пятница) мы с больной Таций Т.Н. приехали в СККОД и записались на платный приём врачом-гематологом. Поражала большая загруженность больными коридоров СККОД и тактичный, оперативный и вежливый прием врачей. После первичного осмотра, последующей сдачи общего анализа крови, врач-гематолог поликлиники СККОД лразъяснила, что нужна госпитализация и подготовка для пункции костного мозга, но при таких показателях крови, пункцию делать нельзя. Анализ крови показал: WBC – 1,08х10^9\L и HGB – 57 g\L, PLT – 226 10^9\L, СОЭ – 72.

29.11.2013 г. (пятница) вечером мы с больной Таций Т.Н. обратились в приёмный покой городской больницы города Невинномысска с направлением из СККОД и рекомендацией проведения гемотрансфузии Эрмассой. У больной Таций Т.Н. наблюдалась слабость и припухлость лимфоузла слева на шее.

В терапевтическом отделении ночью моей супруге было сделано переливание двух пакетов «крови».

Утром 30.11.2013 года (суббота) при осмотре дежурным врачом, мы с супругой обратили внимание врача, что отёчность на шее увеличивается и что для начала лечения в СККОД необходимо ещё переливание крови и в приёмном покое при поступлении успокаивали, что группа крови не проблемная и необходимое количество в достаточном количестве. Врач разъяснил, что в его дежурство 30.11.2013 г. (суббота) переливать кровь не будут, так как два пакета уже перелили ночью, а дважды в сутки переливать не положено и перельют «завтра» в воскресенье. В течение дня 30.11.2013 года (суббота) в отделении врач не появлялся, назначений моей супруге никаких выписано не было, отёк шеи продолжал увеличиваться. Медицинская сестра в отделении после обеда, по-видимому, после получения результатов анализов, и моих вопросов как найти дежурного врача, переспросила, почему нет нашего анализа. После этого медицинская сестра отделения приняла меры и пришедшая по вызову лаборант, взяла кровь на анализ (кажется после 15 часов).

Утром 01.12.2013 года (воскресенье) дежурного врача в отделении не было. Отёчность кожи шеи от лимфоузла продолжала увеличиваться, назначений пациентке Таций Т.Н. никаких не было установлено. Самочувствие Таций Т.Н. ухудшалось. После 9 часов, видя полную незаинтересованность медицинских сестёр в вызове и поиске дежурного врача при ухудшении состояния больной, я попытался найти дежурного врача самостоятельно. Терапевтическое отделение городской больницы находится на четвёртом этаже корпуса, на третьем этаже кардиология, на втором гинекологическое (кажется не ошибаюсь) и на первом этаже приёмный покой терапевтического отделения (кажется так). И вот мне объяснили, что дежурный врач может находиться в любом месте и, кроме того, его могу вызвать и в другой корпус в общий приемный покой. Я пытался найти дежурного врача и многократно был во всех отделениях, пытался спрашивать медицинских сестёр, но ответ был один: «Дежурный врач может быть везде», и никто из медицинского персонала, ни одного из отделений не вызывал к больной дежурного врача. Только после 12 часов я случайно в очередном своём обходе встретил в коридоре первого этажа дежурного врача, который шёл, по-видимому, из приёмного покоя. Я высказал дежурному врачу о недопустимости отсутствия контроля со стороны лечащего (дежурного) врача за состоянием тяжелобольного, тем более, что при поступлении у больной были низкие показатели крови и ей было сделано переливание крови, что третий день прогрессирует отёчность кожных покровов от лимфоузла на шее, что она направлена в ТО по месту жительства для проведения гемотрансфузии Эрмассой, чтобы в понедельник-вторник можно было начинать лечение в СККОД основного заболевания.

Дежурный врач Писарев А.Н. осмотрел больную Таций Т.Н. и сказал, что примет необходимые и достаточные в сложившейся ситуации меры: даст рекомендации по медикаментозному лечению, направит хирурга для консультации. Но выполнять переливание крови не будет, так как переливание крови это тяжёлое хирургическое вмешательство и врач должен постоянно находиться в отделении, а он не может этого обеспечить, так как он дежурит на два отделения: терапевтическое и кардиологическое отделения, и в его ответственности находится приёмный покой, где постоянно так же приходится находиться на приёме поступающих больных. И срочные переливания крови в больнице делают только в случае, если гемоглобин ниже 70, а у больной Таций Т.Н. гемоглобин в настоящее время выше 70. Писарев А.Н. так же выразил сожаление, что согласился дежурить в выходные дни на два отделения и приёмный покой. По назначению дежурного врача Писарева А.Н. было выполнено в\в-к преднизолон, был приглашён для консультации хирург.

Указанные выше обстоятельства показывают, что администрация городской больницы системно пренебрегает правами пациентов на необходимо-должную врачебную помощь, не обеспечивает при организации медицинской помощи пациентам принципов регламентированных статьёй 4 ФЗ № 323-фз от 21 ноября 2011 года, и нарушает нормы п.2 ст.10 федерального закона ОБ ОСНОВАХ ОХРАНЫ ЗДОРОВЬЯ ГРАЖДАН В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ № 323-ФЗ от 21 ноября 2011 года – администрация не обеспечивает в отделениях необходимое количество медицинских работников и необходимый уровень квалификации.

Позже дежурный врач Писарев А.Н. подошёл и разъяснил, что он по телефону беседовал с заведующей терапевтического отделения Машкиной Т.В. и в понедельник 02.12.2013 года в обязательном порядке будет выполнено необходимое переливание крови, будут проведены консультации и приняты необходимые меры по поводу отёчности шеи.

В понедельник утром 02.12.2013 года лечащий врач Стрекалова Ю.Ю. на осмотре разъяснила, что будет проведена консультация хирурга и выполнено переливание крови. Далее в течение дня Стрекалова Ю.Ю. к пациентке Таций Т.Н. не подходила. После 10:30 часов я начал узнавать о времени консультации хирургами и переливании крови. Ответ лечащего врача Стрекаловой Ю.Ю. был один: «Ожидайте». После обеда я так же неоднократно спрашивал о причинах отсутствия хирургов, лечения, так как отёчность увеличивалась и начали появляться багровые пятна на отёчных местах. Ответ был тот же. После 16 часов поставили капельницу с одним пакетом крови, что явно не обеспечивало возможность лечения в СККОД. На мой вопрос, что нужно два пакета, чтобы восстановить формулу крови и выехать в СККОД для проведения лечения, ответили, что может быть перельют во вторник 3 декабря. После переливания крови (где-то после 18 часов) лечащего врача я уже не нашёл, так как сказали, что она ушла домой, так как рабочий день у неё закончился и консультаций хирургов то же не будет, так как они то же все ушли домой, а дежурный хирург занят. Отёчность увеличивалась и уже более четверти поверхности шеи была поражена.

Утром 3 декабря 2013 года в 8 часов в ординаторской терапевтического отделения я обратился к заведующей отделения Машкиной Т.В. с вопросами о недопустимости отказа пациенту в медицинской помощи, я указал, что в субботу 30.10.2013 г. в отделении не был проведён своевременно анализ крови, не назначено никакое лечение, так же как и 1 декабря случайно нашёл дежурного врача и медсёстры не принимали никакого участия, чтобы информировать дежурного врача о тяжёлом ухудшающемся состоянии пациентки, так же как 2 декабря лечащий врач единожды утром посетила больную и не контролировала её состояние, а все обещания по обеспечению консультации и лечению не выполняла. И, по-видимому, обещала что-то делать, только чтобы я от неё отставал. Заведующая отделением Машкина Т.В. выслушивала меня с явным неудовлетворением и, не разъясняя о принимаемых решениях по лечению моей супруги, приказала выйти из ординаторской. Я вновь попросил не отмахиваться от моих претензий и приять адекватные состоянию моей супруги меры. Тогда Машкина Т.В. вновь приказала мне выйти из ординаторской и сказала, что это терапевтическое отделение и достаточно, если лечащий врач один раз осмотрит больного. Я выразил несогласие и настаивал, что бы обеспечили консультацию профильными врачами, чтобы начали лечение и поставили капельницу крови для обеспечения возможности продолжить лечение в СККОД. Машкина Т.В. вновь указала на дверь, приказав выйти и сказала, что мою супругу вообще направили в горбольницу умирать по месту жительства. Это откровение повергло меня в шок и я вышел в коридор.

Но я был не согласен с мнением Машкиной Т.В. и вновь вошел в ординаторскую и попросил всё же принять меры по обеспечению консультации хирургами и переливанию крови. Машкина Т.В. вновь попросила выйти и сказала, что «сегодня» хирург осмотрит мою супругу и может быть сделают переливание крови.

Весь разговор проходил в ординаторской после 8 часов утра, когда уже подошли лечащие врачи на утреннюю оперативку. Присутствовала лечащий врач Стрекалова Ю.Ю., у окна сидел врач мужчина и у выхода напротив Машкиной Т.В. сидела ещё врач женщина.

Нам с женой только оставалось ждать и надеяться, что не всё так плохо как обрисовала заведующая отделением Машкина Т.В. Несмотря на то, что отёчность увеличивалась и багровые разводы начали разрастаться, нас обнадёживала всё же то, что уже сделано переливание трёх пакетов крови и хотя бы частично восстановлена формула крови.

После 10 часов медицинская сестра подкатила коляску и сказала, что нужно на консультацию хирурга проехать в соседний корпус в хирургическое отделение.

Мы с супругой, учитывая отсутствие лейкоцитов в крови и в целом её заболевание, были очень удивлены, что нас привезли в отделение гнойной хирургии для консультации хирургов. Здесь пациента Таций Т.Н. осмотрел заведующий отделением Немцов И.М. Он сказал, что хочет, чтобы ещё другой врач осмотрел и тогда будет принято решение, так как не вполне понятен характер воспаления.

Позже, после проведения врачами осмотра, нам сказали, что всё же возможно идёт нагноение. Я просил в этом случае взять ткани для гистологического анализа.

Через некоторое время вышел из процедурной Немцов И.М. и быстро направился по коридору. Я поспешил к нему, но врач на ходу сказал, что операцию закончили и сейчас после наложения повязки больная выйдет. На мой вопрос, как мне взять отобранные пробы тканей, чтобы передать на анализ гистологии, Немцов И.М. ответил, что никаких проб нет, так как никакого нагноения нет.

Через некоторое время на коляске вывезли мою супругу с повязкой на шее и нам сказали, что в терапевтическое отделение нас не вернут и останется больная лейкозом Таций Т.Н. в отделении гнойной хирургии, что нам скоро передадут эпикриз из терапевтического отделения. Медицинская сестра так же уточнила, что если положено, то сделают переливание крови здесь, в отделении гнойной хирургии.

Где-то в 13 часов больную Таций Т.Н. определили в палату, в которой находились ещё две больные, из которых одна женщина передвигалась на коляске, так как у неё на нижней части правой ноги была открытая увлажненная язва размером примерно 8 на 4 см.

Через некоторое время мне передали эпикриз из терапевтического отделения.

После трёх часов никто в отделении гнойной хирургии так и не мог сказать, будут делать переливание крови или нет. Заведующего отделения гнойной хирургии Немцова И.М. найти я не мог и оставаться здесь было очевидно, что смертельно опасно.

Ближе к 16 часам я встретил в коридоре Немцова И.М., но он сказал, что очень занят и ему некогда. Я пошёл следом за ним и пытался выяснить о прогнозе лечения, об обеспеченности необходимыми лекарствами, о других предложениях оказания помощи моей жене. Я не получил никаких вразумительных ответов и тогда я сказал, что сейчас рассматриваю вопрос переезда с женой в Московский институт онкологии для получения там консультаций. Немцов И.М. сказал, что это наше право и сказал, что назначил инъекции пенициллина по 2 млн. единиц через 4 часа. Какую мазь наложили на рану Немцов И.М. не сказал, только сказал, что не на жировой основе и чтобы повязку не снимали. Что делать и как быть дальше мне не разъяснялось, так как мы отошли уже далеко и мне надо было возвращаться к жене.

В пятом часу вечера 3 декабря 2013 года, УЖЕ НЕ ИМЕЯ НАДЕЖДЫ, что выполнят переливание крови, мы предупредили медицинскую сестру, что приняли решение уехать в Москву в институт онкологии.

Дома в 18 часов и в 22 часа мы сделали по рекомендации Немцова И.М. уколы пенициллина, повязку на шее не трогали, так как, кроме того, не знали какую теперь мазь накладывать в случае перевязки.

Весь период, как мою жену выписали из терапевтического отделения в гнойно-хирургическое отделение, под гнётом откровения заведующей терапевтического отделения Машкиной Т.В., что мою супругу из СККОД (Ставропольский краевой клинический онкологический диспансер) отправили в горбольницу по месту жительства умирать, мы всей семьёй искали возможные пути оказания медицинской помощи и всей семьёй решали транспортные вопросы переезда в Москву для получения квалифицированной консультации и возможного медицинского лечения. И решение было принято, когда стало ясно, что переливания крови не будет. Через Интернет были куплены билеты на самолёт, чтобы утром быть в Москве.

После ночного переезда в Краснодар и перелёта в Москву, я с больной супругой в 9:00 часов 4 декабря 2013 года был в Федеральном государственном бюджетном учреждении «Российском онкологическом научном центре имени Н.Н.Блохина» Российской академии медицинских наук (ФГБУ «РОНЦ имени Н.Н. Блохина» РАМН, инд. 115 479, г.Москва, Каширское шоссе, д. 24), где в регистратуре с 9 часов были какие-то технические проблемы из-за чего получилась задержка в получении талона к врачу-онкологу. Но в дальнейшем мы получили полную поддержку врачей в обследовании и проведении анализов. По рекомендациям врача-онколога мы сразу же начали принимать необходимые по тяжести заболевания лекарства: антибиотики широкого спектра действия, противогрибковые препараты, лекарства для снижении температуры.

5 и 6 декабря 2013 года были проведены обследования и получены результаты анализов: УЗИ шеи, анализы крови общий, биохимия, на ВИЧ, полный анализ костного мозга.

6 декабря 2013 года по результатам анализов врач-онколог Коломейцев О.А. рассказал о состоянии организма Таций Т.Н., разъяснил о целесообразности лечения именно в СККОД. Разъяснил о том, что данное заболевание (миелоидный лейкоз) уже около 15 лет успешно лечится и наработаны методики, которые практически не отличаются во всех странах, так же как и в онкологических диспансерах России.

Врач-онколог Коломейцев О.А. 6 декабря 2013 года после получения всех результатов анализов, после окончания рабочего дня оформил справку с рекомендациями по проведению лечения в онкологическом диспансере. И переночевав ночь с 6 на 7 декабря 2913 года, утром мы вылетели обратно в Краснодар и переехали в гор. Невинномысск.

7 декабря 2013 года (суббота) мы с больной Таций Т.Н. обратились непосредственно в приёмный покой городской больницы гор. Невинномысска. Показав эпикриз терапевтического отделения горбольницы, справку ФГБУ «РОНЦ имени Н.Н. Блохина» РАМН, мы разъяснили, что в горбольнице не было выполнено переливание крови до нормы анализа крови, что больная в очень тяжелом ухудшающемся состоянии. В приёмном покое выполнили в 16:35 часов общий анализ крови, который показал: WBC – 1,02х10^9\L и HGB – 75 g\L, RBC– 2,4. Нам разъяснили, что принять в больницу могут, но, скорее всего дежурные врачи не будут на «выходных» делать переливание крови, так как HGB выше 70 и решение по оказанию помощи пациенту будет принимать лечащий врач в понедельник.

Нам стало очевидным, что оставаться в горбольнице это смерти подобно, так как при отсутствии дежурных врачей в отделениях и их бесконтрольности, безразличном отношении медицинских сестёр, в загруженных палатах больными разными болезнями – это собирать нам различную инфекцию и ухудшать и так тяжёлое состояние.

И мы приняли решение переждать до понедельника дома, обеспечив дома максимально стерильность и выполнять медикаментозно-лекарственные рекомендации врача-онколога Коломейцева О.А.

С вечера 5 декабря 2013 года мы уже в Москве начали обрабатывать рану на шее Таций Т.Н., так как рана постоянно сочилась и в местах, увлажнённых сукровицей, начинала разлагаться кожа и была образована большая, глубокая язва. Обработку производили стерильными салфетками, вымывая разложившиеся ткани перекисью водорода и обрабатывая рану раствором прополиса. Рана была очень болезненна, но подсыхала и требовала ежедневной обработки, так как была очень глубокой.

Утром 9 декабря 2013 года в СККОД мы обратились к врачу-гематологу Оганисян Елене Юрьевне. Поразили её тактичность, сочувствие, оперативность действий и в целом профессионализм в переполненном пациентами краевом диспансере.

Врач-гематолог Оганисян Елена Юрьевна изучила медицинскую карту, эпикриз терапевтического отделения горбольницы г. Невинномысска, анализы и справку из ФГБУ «РОНЦ имени Н.Н. Блохина» РАМН и, в установленном порядке направила в лабораторию для сдачи общего анализа крови, который по установленной методики выполняется в течение 1 часа.

В период ожидания результата общего анализа крови (ОАК), нам перезвонили друзья и предложили нам ехать в Ростов в научно-исследовательский институт, где нам окажут специализированную помощь. Мы были на распутье принятия решений о продолжении лечения. Всё было за то, что бы оставаться в СККОД и здесь получить медицинскую помощь. Но «давило» на сознание утверждение Машкиной, Т.В., что из СККОД больную Таций Т.Н. отправили в горбольницу г. Невинномысска именно умирать. И мы приняли решение выехать в Ростов для возможного лечения. Это была огромная наша ошибка, так как это отодвинуло время начала лечения в СККОД.

Мы получили результат ОАК и уведомили врача-гематолога Оганисян Елену Юрьевну о принятом решении выехать в Ростов. Оганисян Е.Ю. с сожалением сказала, что целесообразнее остаться и начать лечение, так как она уже сходила в стационар в гематологическое отделение и согласовала приём больной Таций Т.Н., но сказала, что выбор лечебного учреждения за нами и нам принимать окончательное решение.

Весь этот период мы не прекращали принимать препараты: импортные противогрибковые, импортные антибиотики широкого спектра действия, жаропонижающие, рекомендованные в Москве. Правильность проводимого нами в этот период лечения подтвердили в Ростове и рекомендовали вернуться в СККОД, так как был конец года, трудности с оформлением квот и т.п.

11 декабря 2013 года утром мы вновь обратились в СККОД, где врач-гематолог поликлинического отделения Оганисян Е.Ю. выписала направление в стационар СККОД.

При поступлении в стационар в гематологическое отделение, больная Таций Т.Н. была осмотрена заведующей отделения Аветисян Алиной Валентиновной. После ознакомления со всеми медицинскими документами из Невинномысска, ФГБУ «РОНЦ имени Н.Н. Блохина» РАМН, анализами СККОД, Аветисян Алина Валентиновна разъяснила о состоянии больной, о тяжести самого заболевания и тяжести его лечения. Разъяснила, что современные методы лечения позволяют не только облегчить состояние больного миелоидным лейкозом, но и практически вылечить при определённых условиях, о чём много случаев и в СККОД (за период лечения в СКККОД моя супруга познакомилась со многими пациентами, которые вылечивались и которым назначались большие периоды ремиссии). Аветисян А.В. предупредила, что выполнение рекомендаций Коломейцева О.А., указанные в справке, в данном конкретном случае, скорее всего, приведут, учитывая ослабленное состояние больной, к летальному исходу, и она рекомендует отойти от них в лечении. Но, если мы не согласны с этим, она будет придерживаться методики, указанной в справке и сделает всё возможное от неё, чтобы сохранить жизнь больной. Мы с супругой были благодарны врачу-гематологу Аветисян А.В. за её такт и заботу о здоровье пациентки, за её профессиональный подход к лечению и выразили согласие на проведение лечения согласно рекомендаций Аветисян А.В. и её опыту. Так же мы сказали, что врач-онколог Коломейцев О.А. отдельно отметил, что указанная им методика является рекомендательной и не может считаться обязательной, и окончательное решение по схеме лечения должен принимать непосредственно лечащий врач, учитывающий индивидуально состояние пациента. Согласно результату анализа костного мозга от 05.12.2013г. (№ ист. Болезни 13\23686), выполненного лабораторией иммунологии гемопоэза института клинической онкологии ФГБУ «РОНЦ имени Н.Н. Блохина» РАМН, бластные клетки составляли 82 %, иммунофенотип острого миелоидного лейкоза с коэкспрессией CD7 b TdT.

Аветисян А. В. разъяснила, что сразу не может начать лечение непосредственно самого основного заболевания, так как сейчас организм осложнён инфицированием и воспалительными процессами и необходимо провести лечебные меры по укреплению иммунной системы, восстановлению регенеративной способности организма. Было назначено переливание крови, проведён антибактериальный курс под постоянным контролем врачей состояния пациента Таций Т.Н. Перевязку раны моей супруги я согласовал проводить самостоятельно, так как очистка раны, промывание перекисью водорода было очень болезненно и требовало неторопливости, и было кропотливо. При проведении антибактериальной терапии, рана медленно, но устойчиво освобождалась и очищалась от отмерших тканей и было заметно уменьшение глубины поражения.

После проведения лабораторных обследований (анализы, УЗИ, ЭКГ), при положительной динамики заживления раны на шее, принято решение о проведении курса лечения основного заболевания в третьей декаде декабря. С учётом тяжести состояния и, чтобы не усугублять процесс регенерации тканей раны на шее, инъекции препаратов были назначены и выполнены в более щадящем курсе.

В период нахождения Таций Т.Н. в гематологическом отделении для оказания ей помощи на станцию переливания крови города Ставрополя обратились более 40 человек и сдали кровь для переливания её Таций Т.Н. в случае осложнения заболевания, о чём были составлены справки и переданы в гематологическое отделение СККОД.

По окончании курса инъекций 31.12.2013 года пациентка Таций Т.Н. направлена на восстановительный период по месту жительства. В выписном эпикризе было указано:

«Общий анализ крови:

1- 12.12.2013 Эр – 2,96 х10\12/л. НВ – 79 г/л. Тромб. – 340 тысяч/л. Лейк. – 1,37 х10\9/л. Бласты – 32, п/я- 6, с/я6, л – 54, м – 2, СОЭ – 70 мм/ч;

2- 30.12.2013 Эр - 3,30 х10\12/л. НВ – 104 г/л. Тромб. – 77 тысяч/л. Лейк. – 1,08 х10\9/л., бласты – 7 п/я - 8, с/я – 13. л - 71, м – 1, СОЭ - 57 мм/ч

Проведено лечение: курс ПХТ, заместительная гемокомпонентная терапия Эр-взвесью, инванз, виролекс, кубицин, НПВП.

Курс лечения перенесла без осложнений.

Эффект: стабилизация».

Была назначена явка в СККОД 20 января 2013 года для продолжения курса лечения и были даны рекомендации по продолжению лечения по месту жительства в период восстановления:

1) контроль ОАК 1 раз в неделю;

2) охранительный режим;

3) наблюдение у участкового терапевта, хирурга;

4) при снижении гемоглобина ниже 80 г/л проведение заместительной гемокомпонентной терапии Еr взвесью по м/ж;

5) таб. Аугментин 875+125 мг по 1 таб. 2 р/д;

6) кап. Флуконазол 150 мг в 1 день, затем по 50 мг 10 дней;

7) при повышении температуры тела выше 38 С парацетомол, НПВП, обработка полости рта антисептиками (гексорал, кора дуба, стоматофит).

Результаты анализов показывали, что методика проведения лечения Аветисян А.В. была выбрана правильной и показатели крови соответствовали показателям, которые должны быть при инъекциях химпрепаратов.

Продолжая лечение раны на шее перекисью водорода, раствором прополиса и после очистки раны до новой регенерированной ткани мазями левомиколь, фузимед, метилурацил, банеоцин, к десятым числам января 2014 года рана затянулась, оставив незначительные рубчики.

Еженедельные общие анализы крови показывали, что динамика выздоровления Таций Т.Н. контролировалась и была положительная.

С 20.01.2014 г. по 3.02.2014 г. был проведён второй курс инъекций в СККОД и назначена явка на третий курс 20.02.2014 г.

В выписном эпикризе после третьего курса в СККОД было указано:

«Стерильная пункция 21.02.2014: мегалобласты – 5,7, мегакариоциты – 44. Тип кроветворения нормобластический. ЭР составляет 58,1%. МГКц росток гиперплазирован.

- Цитофлуометрия 21.02.2014: при иммунофенотипировании костного мозга выявлено 7 % бластных клеток, что соответствует миелоидной линейной направленности».

Болезнь была под контролем и наблюдалась стабилизация самочувствия.

Отмечено только 7% бластных клеток в анализе костного мозга. И это по сравнению с декабрьским анализом когда было выявлено 82% бластов.

В эпикризе после курса с 1.04.2014 г. по 8.04.2014 г. отмечено: «Стерильная пункция 01.04.2014: бласты – 3,2, мегакариоциты – 31. Костный мозг клеточный, полиморфный. Тип кроветворения нормобластический. Нейтральный росток умеренно сужен. ЭР расширен составляет 47,2%.МГКц расширен».

Всего до октября 2914 года было проведено 8 курсов при плановых 20-24 курсах.

11.12.2013 г. – 31.12.2013г.

20.01.2014 г. - 03.02.2014 г.

20.02.2014 г. - 06.03.2014 г.

01.04.2014 г. - 08.04.2014 г.

12.05.2014 г. - 22.05.2014 г.

07.07.2014 г. - 17.07.2014 г.

11.08.2014 г. - 21.08.2014 г.

22.09.2014 г. - 02.10.2014 г.

В этот период самочувствие Таций Т.Н. улучшалось в целом: она окрепла физически, возвращался оптимизм и желание лечиться, несмотря на трудные 1,5-2 недели между курсами сразу после окончания ввода препаратов, когда в соответствии с указанными побочными действиями препаратов разрушались жизненно важные компоненты крови и требовался особый охранительный режим, о чём указывалось в каждом выписном эпикризе СККОД после каждого курса:

«1) контроль ОАК 1 раз в неделю;

2) охранительный режим;

3) наблюдение у участкового терапевта, хирурга;

4) при снижении гемоглобина ниже 80 г/л проведение заместительной гемокомпонентной терапии Еr взвесью по м/ж;

5) таб. Аугментин 875+125 мг по 1 таб. 2 р/д;

6) кап. Флуконазол 150 мг в 1 день, затем по 50 мг 10 дней;

7) при повышении температуры тела выше 38 С парацетомол, НПВП, обработка полости рта антисептиками (гексорал, кора дуба, стоматофит)».

Были и снижения уровня гемоглобина ниже критических уровней, и принимали Аугментин, цифран, Флуконазол, жаропонижающие. Организм справлялся, так как успевали выполнять все рекомендации своевременно. Температура тела всегда реагировала на приём парацетамола и снижалась ниже 38 град.С.

Общий анализ крови, 1 октября 2014 года.

WBC	1,91	PLT		NEUT	1,29	MONO%	0,5
RBC	2,78	RDW-SD	48,4	LYMPH	0,54	EO%	1,6
HGB		RDW-CV	14,6	MONO	0,01	BASO%	2,1
HCT		PDW	09,3	EO	0,03
MCV	97,1	MPV	09,4	BASO	0,04
MCH	34,9	P-LCR	19,2	NEUT%	67,5
MCHC	35,9	PCT	0,08	LYMPH%	28,3

После проведения восьмого курса самочувствие Таций Т.Н. было удовлетворительное и обнадёживающее. В летние месяцы несколько повысилось процентное отношение бластов в костном мозге, но их количество в последующем было значительно снижено в результате корректировки лечащим врачом курса препаратов. Состояние больной было стабильным и с удивительной чуткостью контролировалось медицинским персоналом СККОД. Можно только с благодарность вспоминать всех работников гематологического отделения СККОД: медицинских сестёр, старшую медсестру, санитарок, лечащих врачей, заведующую гематологическим отделением Аветисян Алину Валентиновну.

Руководствуясь рекомендациями, указанными в эпикризах и осознавая опасность первых двух недель после окончания ввода препаратов в СККОД, дома обеспечивали охранительный режим больной Таций Т.Н.: все помещения дома 2-3 раза в день кварцевались, в пищу использовалась структурированная вода, очищенная электрохимическим способом, продукты подбирались в меню больной по их лечебным свойствам.

Признаков критического ухудшения самочувствия у больной 9.10.2014 года ни утром, ни днём не было. Утром 9.10.2014 года с учётом рекомендаций по еженедельному контролю ОАК, была сдана кровь в поликлинике по месту жительства: в лаборатории «Узловой поликлиники на станции Невинномысская». При передвижениях никаких особых признаков усталости или одышки у больной не было. Так же как и после 14 часов состояние было удовлетворительным.

После 15 часов 9.10.2014 года я по поручению Таций Т.Н. я уведомил в поликлинике участкового терапевта Бахтоярову О.В. о состоянии пациента Таций Т.Н. и ознакомился с результатом ОАК, который показал, что реакция организма на проведённый курс соответствует графику разрушения всех клеток крови и требуется в настоящий момент максимально соблюдать охранительный режим и своевременно принимать медикаментозные препараты по поддержанию нормальных показателей состояния и снижения развития тромбопении.

Я сделал фотокопию общего анализа крови (ОАК) от 09.10.2014 г. для контроля и представления в случае необходимости медицинским работникам

Анализ от 09.10.2014 года:

WBC	0,9	RDW-SD	41,2	EO	*** *
RBC	2,38	RDW-CV	14,3	BASO	*** *
HGB		PDW	*** *	NEUT%	*** *
HCT		MPV	*** *	LYMPH%	*** *
MCV	92,8	PCT	*** *	MONO%	*** *
MCH	34,8	NEUT	*** *	EO%	*** *
MCHC	377g/L	LYMPH	*** *	BASO%
PLT		MONO	*** *	СОЭ

В течение дня 9.10.2014 года удовлетворительное состояние супруги не вызывало опасения: всё соответствовало нормальному дневному графику – и регулярное питание, приём пищи и воды в обычном режиме, регулярное в течение дня освобождение от физиологических выделений. Особо отмечаю, что нормально пила воду и никаких затруднений в мочеиспускании не было. После 16:30 часов супруга сказала, что чувствует повышение температуры. Измерение показало 37,5 град.С. После 18 часов супруга приняла парацетамол, так как температура резко пошла к 38 град.С. Приняла так же имеющиеся в доме антибиотик Цифран ОД и противогрибковый флуконазол. После восьми часов вечера приняла ещё парацетамол, так как температура поднималась дальше и была около 39. Температура колебалась около 38,6 – 38,9 град.С. Супруга почувствовала слабость и лежала в постели, временами засыпая. Я менял ей компрессы на лбу, охлаждая голову.

Примерно в 21:35 часов я поставил градусник и минут через 10 увидел температуру 39,6 град. С. Парацетамол не снимал жар, ослабленный организм не боролся и нужна была профессиональная медицинская помощь. Я в надежде на адекватную медицинскую помощь, позвонил по номеру «03» и указал, что больная после восьмого курса химиотерапии и у неё началось осложнение с повышением температуры при плохих анализах крови. Получил ответ ожидать и пытался помочь супруге.

Я уже не контролировал время и постоянно менял компрессы, но «скорая помощь» не была скорой и прибыла с задержкой более часа с момента вызова.

Врач (мужчина) прибыл один, осмотрел пациентку и сказал, что небольшое покраснение стенок горла, которое могло вызвать повышение температуры. Я рассказал, что жена неделю как дома после химиотерапии и сегодня, 9.10.2014 года сдавали общий анализ крови, который показал нарушенную формулу крови и на компьютере показал фотокопию утреннего анализа. Недолго померив температуру, врач сказал, что он видит 38,6 град.С и не надо делать никаких инъекций, а достаточно парацетамола, который сразу же ещё приняла больная моя жена Таций Т.Н. Врач уехал, сказав только чтобы утром вызвали участкового врача.

У супруги жар не уходил, температура держалась, меняясь от 38,2 до 38,7. Жена лежала изредка засыпая, а я постоянно менял, охлаждая компрессы. Иногда я давал воды пить. После 6 часов утра 10.10.2014 года жена уснула, а я, меняя периодически компрессы тоже задремал и очнувшись в 7:30 поставил градусник и увидел температуру 41,2 град.С. Это было шоковое для меня показание. В 7:44:13 часов я вновь звоню по «03» и прошу скорее приезжать, так как больная после восьмой химиотерапии с плохой формулой крови и температура от парацетамола не снижается, и после ночи сейчас 41,2. По телефону мне сказали, что бы ожидали «скорую » после восьми часов. Минут через десять я ещё раз перезванивал, чтобы уточнить о состоянии больной. У больной супруги началась рвота выпиваемой жидкости. Всё, что выпивалось, организмом не усваивалось и через 20-30 минут сташнивалось.

Вновь, как и вечером 9.10.2014 г., «Скорая помощь» приехала более чем через час, оставляя больную без экстренной помощи по состоянию её здоровья. Врач (мужчина) приехал один. Я рассказал о том, что больная Таций Т.Н. неделю после восьмого курса химиотерапии, что вчера, 9.10.2014 года, сделали общий анализ крови и показал на экране ноутбука фотокопию анализа, сказал, что вечером вызывали уже «скорую помощь» и всю ночь температура держалась около 39 градусов, не реагируя на приём парацетамола.

Осмотрев больную врач сказал, что никакого воспаления горла он не видит, а после того, как его градусник показал температуру 40,6 град.С, сказал что сделает укол из анальгина и димедрола, и что надо будет в случае нового повышения температуру делать ещё уколы. И сказал, что когда температура упадёт, пройдёт и рвота. Мы боялись попросить отвезти больную в горбольницу и надеялись, что врач сам в случае серъёзности осложнения предложит отвезти в больницу и мы с супругой надеялись, что ещё организм справится когда температура станет контролируемой. Ведь и в Москве состояние было ещё тяжелее и температура была ниже 38 град.С только из-за постоянного приёма жаропонижающих, антибиотиков и флуконазола. По времени врач был около 9:30 – 10 часов. На часы я уже не смотрел. Старался хоть чем-нибудь, хоть как-нибудь облегчить состояние больной.

Но состояние не улучшалось: жидкость (воду, отвар трав) организм не принимал, всё через некоторое время сташнивало, пробовали принять и запить снова цифран ОД и флуконазол. И снова через 20 30 минут сташнивало. В 12 часов попробовали, что бы больная съела небольшую порцию печёнки, измельченной на блендере. Порция была маленькая, но и она в 12:30 вышла с рвотой. В 12: 30 пришла и участковый врач, которой мы рассказали о всех событиях последних 14 часов, как стало неконтролируемое повышение температуры.

Мы знали, что практически все больные лейкозом одну-две недели после курсов «лежат» пока организм не начнёт очищаться от препаратов, так же как и у нас было ранее. И мы надеялись, что организм выдержит и в этот раз, и не настаивали на переезд в горбольницу в данный момент, надеясь, что показатель HGB 83 несильно изменился, хотя мог и уменьшиться за прошедшие сутки. Было решено, что при ухудшении состояния мы вызовем «скорую помощь» для оказания необходимой медицинской помощи.

Так прошёл день.

Примерно в 19 часов (около семи вечера) 10.10.2014 г. супруга пожаловалась, что ноги начинают терять чувствительность, как бы немея. Я растирал и массировал ноги, и старался вернуть чувствительность, точнее снять чувство онемения, так как мои касания супруга осязала. Я понял, что это очень плохие симптомы и измерил давление. Тонометр показал давление около 60/30 и ниже.

Перемерив давление несколько раз, я набрал номер «03» и в 19:23:09 объяснил, что больная неделю после химиотерапии и уже с вечера держится неконтролируемая температура, которая утром поднималась до 41 градуса, а в настоящий момент давление упало до 60/30, начинают неметь конечности и требуется экстренная помощь. Я был уведомлён по телефону, что ведётся аудиозапись разговора.

Ожидая врача «Скорой помощи» я продолжал массировать супруге руки и ноги, пытался дать попить воды. Всё было очень сложно и страшно. «Скорая помощь» не приезжала и терялись драгоценные минуты.

По прошествии более часа, приехала «Скорая помощь» и пришёл врач (один мужчина), который осмотрел больную мою супругу, измерил давление и сказал, что всё в норме, что давление он измерил 90/60. Переспросил, какое у больной нормальное давление и обнадёжил, что состояние улучшается.

Когда врач вышел, супруга сказала, что теряет чувствительность в ногах и руках. Я вновь промассировал руки и ноги и снова померил давление, Которое оказалось, что не менялось и, очевидно, что врач «Скорой помощи» откровенно обманул и просто поспешил удалиться, чтобы ничего не предпринимать. Но сначала я подумал, что у меня домашний тонометр показывает неправильно. Я измерил у себя давление, которое оказалось 160/100. Я подумал, что на самом деле мой тонометр неправильно показывает, так как моё рабочее давление 120/70 и редко меняется.

Я позвонил двоюродной сестре Лагуновой Натале Витальевне и попросил приехать, так как я сомневаюсь в правильности своего тонометра, но и обследованию врача не доверяю.

К сожалению, моя сестра живёт в районе Фабрика и пока они с мужем взяли в гараже машину, заправили её и приехали, прошло ещё более часа.

Сестра измерила давление своим тонометром и подтвердила, что давление 50/20. Жена была очень ослаблена и просто ожидала каких-то действий помощи.

В 21:33:46 часов я вновь позвонил по номеру «03». Выразил претензию по поводу обмана врача «Скорой помощи» и просил незамедлительно приехать, так как состояние ухудшается и нужна экстренная помощь. В ответ сказали, что сейчас приедут.

В 22:37:30 я повторно звоню из-за отсутствия «Скорой помощи» по прошествии более часа. Мне ответили, что бригада «Скорой помощи» выезжает и что надо просто дождаться.

Прошло ещё минут 20, когда приехала бригада врачей из двух человек (женщины).

И это было ещё страшнее. Бесчувственнее и жестче людей я ещё не видел. Мои объяснения о состоянии больной, к которой их вызвали, принимать категорически отказались. Я ознакомил врачей с эпикризом, указал на то, что больная неделю находится дома после введения химпрепаратов и сейчас самый опасный момент для здоровья, из-за резкого разрушения клеток крови. Я показывал фотокопию общего анализа крови, выполненного полторы суток назад. А мне говорят, что они не верят показанной фотокопии. Я говорю, что нужно тогда сделать анализ крови для определения оказываемой помощи, а мне говорят, что они не выполняют анализы. Тогда прошу везти больную, чтобы в приёмном отделении сделали ОАК и приняли решение об оказании мед.помощи, а мне говорят, что они врачи и не видят основания везти больную в городскую больницу, несмотря на эпикриз и низкое давление у больной. Я прошу принять во внимание, что уже сутки у больной высокая температура и утром была 41 градус когда вызывали «Скорую помощь». Мне отвечали, что это не основание везти тяжелобольную в городскую больницу. Сказали врачи, что сделают капельницу, поднимут давление и уедут. А если нам надо в приёмный покой, то мы должны сами туда ехать. На наше объяснение, что в приёмном покое установлено правило, что там принимают больных, только если привозит «Скорая помощь», сказали, что это не их проблема. Моя сестра (бывшая работник «Скорой помощи») указала, что капельница не поможет в этом случае, так как у больной не потеря крови, а состояние после введённых неделю назад препаратов, что нужно везти срочно в стационар для переливания крови, что нельзя ждать понедельника, так как уже ночь с пятницы на субботу. Никакие доводы об оказании экстренной помощи в стационаре по переливанию крови и поднятию давления не доходили до врачей «Скорой помощи», которые объяснили свою позицию тем, что им придётся писать руководству объяснительные почему они привезли больную с лейкозом в стационар, и что же им теперь всех онкологических больных везти в стационар?

Мы были в безвыходном положении, так как теперь ясно было, что в городе руководством здравоохранения даны прямые указания всем врачам не оказывать помощь тяжелобольным и максимально избегать перевозки их в городскую больницу. И тогда стало понятно поведение врачей горбольницы в декабре 2013 года и их отношение к больной, поступившей в пятницу вечером. Очевидно, что принципом оказания помощи больным в городе Невинномысске стало положение, когда если больной выжил и выздоровел, то это его счастье, если нет – не повезло. Очевидно, что возможно имеются честно работающие врачи, но почему-то в городе Невинномысске они не встретились.

Бригада скорой помощи вне всякой логики приступила к переливанию физраствора, очевидно, что, ещё более усугубляя положение больной, так как терялось драгоценное время, а в кровь поступала дополнительная жидкость, разбавляя состав компонентов крови, уже заведомо не соответствующий нормам.

Потом ещё, наверное полчаса, врачи пытались нам доказать, что давление поднимается, что оно становится нормальным. Нам, родственникам, было больно, но и сделать мы ничего не могли.

Давление ещё уменьшалось и моя супруга, совсем ослабевшая, вяло реагировала на все безуспешные попытки врачей то посчитать пульс, который практически не прослушивался, то найти давление, которое не менялось.

В конце концов, врачи «Скорой помощи» согласились везти больную в стационар и снова появилась надежда на профессиональную медицинскую помощь.

Мы перенесли больную Таций Т.Н. на носилках в машину и в 0 часов 30 минут, примерно, доставили её в приёмное отделение городской больницы.

В приёмном отделении горбольницы находились медицинские работники: врач и медицинские сёстры. Приглашён был реаниматолог. Я объяснил о состоянии больной за последние сутки, о тяжести заболевания, о проведённых анализах, ознакомил с эпикризом и надеялся на адекватное понимание. Так же я обратил внимание врачей, что когда поднялась утром температура, больная не получила рекомендованные лекарства антибиотик и флуконазол, так как всё выпиваемое почти сразу отторгается и с рвотой выходит.

Но, по-видимому, в городской больнице уже давно привыкли к человеческим трагедиям, к человеческим смертям. Больные оставляются наедине с собой и, если повезёт, в городской больнице выживают.

Далее просто описываю пережитое.

Реаниматолога более я не видел и в терапевтическом отделении он не появлялся. Какие назначения, кем даны и кто их контролировал я не знаю.

После выполнения анализов, которые я не знаю кроме анализа на гемоглобин, который составил HGB 54, больную перевезли в терапевтическое отделение и расположили, предоставив постельное бельё, на диванчике в коридоре.

Далее начались часы ожидания. Медсестра сказала, что будет сделано переливание крови, но в даны момент «кровь» охлаждённая и нужно ожидать пока пакеты с «кровью» нагреются.

Я спросил о переводе в палату, в платную палату. Мне разъяснили, что все палаты заняты больными. А платная палата только одна на два койко-места и тоже занята: одну койку занимает больной, а вторую койку оплатила и занимает ухаживающая.

Я старался облегчить состояние моей супруги, старался восстанавливать чувствительность ног и рук, помогал присаживаться, чтобы легче было дышать, а когда уставала сидеть, помогал ложиться на диванчике. Так шли часы, пока нагрелись пакеты и была поставлена первая капельница с Эр-массой. Облегчение было незначительное, точнее чисто эмоциональное, так как давление оставалось так же низким и дышать было трудно, и иногда подташнивало.

Когда медицинская сестра ставила вторую капельницу, она принесла баночку для сбора мочи для анализа и я сказал, что моча не собирается, что мы пробовали присесть на «судно», но мочи не было, получилось только выделить приблизительно 60-70 мл каловых масс. Медицинская сестра предположила, что к шести часам моча появится, так как всё же перелито будет 2 пакета «крови».

В шесть часов 11.10.2014 г. я помог присесть супруге на «судно», но мочи не было снова, а только выделилось около 25-30 мл каловых масс.

Через некоторое время подошла медицинская сестра и сказала, что это не хорошо и, что она поставит катетер для сбора мочи. Но постановка катетера показала, что мочевой пузырь пуст и моча не выделяется почками. Медицинская сестра позвала дежурного врача (женщина), которая так же пыталась катетером отобрать мочу, которой в мочевом пузыре не было. Я с болью смотрел на терпеливое отношение моей жены к происходящему, на бесплодные попытки врача, на её беспомощность, и ожидал, что всё же будет найдено какое-то решение, и будет всё-таки оказываться адекватная помощь.

В восьмом часу врач назначила инъекции фуросемида и медсестра пошла за уколом. Моё состояние за ночь не улучшилось и я чувствовал, что давление у меня не снизилось. Когда пришла медсестра и начала делать укол фуросемида, я обратился с просьбой к врачу дать мне таблетку от давления. Врач померила у меня давление, которое было 150/95, дала мне таблетку и я снова ушёл к супруге, состояние которой не менялось.

Снова и снова я помогал ей садиться, когда совсем трудно было дышать лёжа, помогал лечь, когда тяжело становилось сидеть. Мы ждали хоть какой-то реакции организма на медикаментозные действия врача. Ночного врача я уже больше не видел. Пришедшие медицинские сёстры после восьми часов начали заниматься своими повседневными делами в процедурной по подготовке капельниц. Напротив дивана, на котором лежала в коридоре моя жена, молодая мед.сестра готовила капельницы, а моей жене становилось хуже. Я обратился к мед.сестре и попросил позвать врача, так как никто из медицинского персонала не подходит к тяжелобольной. Медицинская сестра, занимаясь своими делами, сказала, что когда врач появится, он подойдёт к больной. Я побежал на пост, находящийся в другой половине отделения, что бы спросить у других сестёр и найти врача. Никто врача не видел и искать его не собирался, а мне объяснили, что дежурный врач может находиться на любом из этажей корпуса.

Моя жена в тяжелейшем состоянии оставалась без медицинской помощи и без медицинского контроля.

Утром, в 6:36:04 я созванивался с заведующей гематологического отделения СККОД Аветисян А.В. и спрашивал о необходимых каких-то особых действий медицинского персонала горбольницы. Аветисян А.В. сказала, что никаких особых указаний здесь нет, так как специализированное медицинское учреждение обязано просто выполнить мероприятия по оказанию экстренной интенсивной терапии, а организм Татьяны крепкий и она должна справиться, опять же если будет оказываться квалифицированная помощь.

Ночной дежурный врач просто ушла домой по окончании её ночной смены, дневного дежурного врача нет и, возможно он вообще не появится в отделении, так же как было в декабре 2013 года при нашем первом поступлении, когда врачи заранее уже «похоронили» мою жену и не собирались что-либо делать. Терапевтическое отделение городской больницы при бездействии врачей по оказанию возможно-достаточной медицинской помощи, превращено в предморговое отделение, где при поступлении тяжелобольных, их просто оставляют без медицинского контроля и не обеспечивают предоставление реально гарантированного объема медицинской помощи в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи. Поэтому и медицинским работникам «Скорой помощи» их руководством давались указания уклоняться доставлять тяжелобольных в городскую больницу под угрозой административных взысканий и объяснений, и медицинские работники «Скорой помощи» сделали 10.10.2014 года всё от них возможное, что бы в течение суток после моих многократных вызовов не предоставлялась моей жене квалифицированная медицинская помощь в экстренной форме, как было гарантировано программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи.

Я оставил жену одну на диванчике в коридоре и побежал по этажам искать дежурного врача. Его нигде не было, ни на этажах, ни в приёмном отделении терапевтического отделения, ни в общем приёмном отделении в другом корпусе. В общем приёмном отделении медицинские работники сказали, что врач из приёмного покоя не пойдёт смотреть больную в терапевтическом отделении и что искать врача должны медицинские сёстры, или что бы я сам искал его. Уточнив по графику, мне сказали, что дежурным врачом должен быть Загородний А.Г. Я ещё раз пробегал по всем этажам, спрашивая везде Загороднего А.Г. Его никто не видел и все говорили, что он, наверное, там-то или там-то. Я искал врача везде, возвращаясь к жене, массируя ей ноги и руки. И снова убегал искать врача. Никто из медицинских сестёр не проявляли участия и не помогали хоть какого врача привлечь для оказания помощи. В течение часа я не менее трёх раз был в приёмных отделениях, на всех этажах в ординаторских и дежурантских – Загороднего А.Г. найти не мог и никто из медицинского персонала не оказывал помощь моей жене.

В 9:15 11.10.2014 года после оказания посильной моей помощи супруге, я помог ей сесть и снова побежал искать дежурного врача. В этот раз я застал его в дежурантской на третьем этаже, когда он входил и начинал переодеваться. Я просил его ускорить переодевание и незамедлительно подняться в терапевтическое отделение к тяжелобольной, которая лежит в коридоре и у которой состояние не меняется в лучшую сторону с момента поступления в городскую больницу, а кроме того начинаются появляться онемения конечностей. Около 9:30 мы подходили к больной Таций Т.Н.. Загородний А.Г. сходил за медицинской картой для ознакомления, а я просил вызвать реаниматолога, так как принимаемые меры в отделении ухудшают состояние без признаков того, что эти меры как то влияют на состояние больной. Загородний ушёл на пост, а я продолжил помогать супруге. После 10 часов пришла врач-реаниматолог. Позже она представилась – Савинова. Она осмотрела супругу, ей рассказал, что с момента поступления давление держится 50(60)/30 и уже сутки организм не принимает пищу и воду, что у больной нарушены выделительные функции и с ночи врачи пытались катетером отбирать мочу и ничего не получилось. Савинова сказала, что это не удивительно, так как из-за низкого давления нарушены выделительные функции и развивается почечная недостаточность, и что она сделает назначение и функции будут восстановлены. Я спросил, что она будет контролировать больную и будет ли перевод в реанимацию.

Савинова ответила, что достаточно будет, если она назначит лечение, что контроль за состоянием больной она осуществлять не будет и в терапевтическом отделении есть дежурный врач.

Молодая медсестра, которая ранее была в процедурной, около 11 часов принесла и поставила капельницу, и ушла в процедурную.

Время для меня уже теряло реальность, я не мог помочь своей жене и она, практически, была всем в терапевтическом отделении безразлична. Врачей в отделении не было, весь медицинский персонал занимался текущей работой.

При постановке капельницы самочувствие у жены ухудшилось, я сказал об этом медсестре. Кто-то из медперсонала подошёл ещё, я не увидел, так как массировал немеющие конечности. Поменяли капельницы. Подключили капельницу и настроили струйное введение препарата.

После одиннадцати часов препарат в пузырьке закончился и медсестра поставила другую капельницу, настроив из неё редкокапельное поступление препарата.

Примерно в 11:20(25) у супруги резко ухудшилось самочувствие, что отразилось на болезненных осложнениях в ногах. Редкокапельная капельница была введена не более четверти.

Дата добавления: 2015-08-09