Вторник, 17 июня, 20.30. Харвестехуде, Гамбург

Миниатюрная, хорошенькая Анна Вольф, энергичная и кокетливая брюнетка, больше напоминала секретаршу или парикмахершу, чем комиссара уголовного розыска. Всегда ухоженная, с броским, но искусным макияжем, она в двадцать семь лет казалась старшеклассницей – еще и поэтому для многих было большим сюрпризом, когда она вдруг вынимала полицейскую бляху.

А профессию Пауля Линдеманна, казалось, даже в бане можно было угадать – настолько он выглядел как полицейский. Отец Линдеманна, как и отец Вернера Мейера, служил в речной полиции. Пауль был простодушный, честный малый, исполнительный и аккуратный, немного консерватор – Фабель любил этот тип истово-педантичных лютеран, хотя и посмеивался над их неспособностью подстраиваться под веяния времени. Пауль Линдеманн даже внешне выглядел так, как молодой человек – точнее, как молодой полицейский – его возраста в 1950-е или 60-е годы.

Фабель нарочно часто давал Анне и Паулю общие задания. Они были противоположны по характеру и образу мышления – как говорят англичане, мел и сыр, – а Фабелю нравилось сочетать людей, которые на все смотрят разными глазами и поэтому на пару видят больше, – это очень помогает делу. Пауль и Анна, лед и пламень, чинность и задор, несколько месяцев не могли привыкнуть друг к другу и вздорили на каждом шагу. А потом так притерлись, что стали не разлей вода и отлично дополняли друг друга. Это был маленький тайный успех Фабеля. Он надеялся точно так же свести в одну упряжку Марию и Вернера; эти пока ерепенились и не находили общего языка, однако и у них был большой потенциал.

Этим вечером Анна и Пауль молчком дулись. Фабель был им больше чем просто начальник. Терпеливый и умный наставник, он взял их к себе в комиссию по расследованию убийств, поставив на хорошую ступеньку для грядущей карьеры. Оба немного романтизировали гаупткомиссара и были смущены, видя его беспомощным на больничной койке. Их естественным желанием было немедленно кинуться на поиски его обидчика!.. Однако Фабель поручил им нудное дело – следить за надменным придурком Максвейном, британским яппи.

На углу улицы, где жил Максвейн, неподалеку от его дома, стоял табачно-газетный киоск, где продавали и кофе, который можно было выпить стоя за одним из четырех высоких столиков. Анна заканчивала уже третью чашку крепкого черного напитка, не забывая поглядывать на максвейновский подъезд и выезд из его подземного гаража. От киоска было отличное обозрение, и в случае чего Анна могла связаться по рации с Паулем; тот сидел в машине в квартале отсюда и мгновенно подобрал бы ее. Стемнело, и Анна уже жалела, что выпила от нечего делать столько кофе – теперь она, после смены, всю ночь не сомкнет глаз. Хмурый скучающий пузан за стойкой не обращал внимания на единственную клиентку, однако оживился, когда к его киоску подошла троица бритоголовых. Они купили сигареты. Жирный владелец явно что-то тихонько сострил насчет чернявой девушки, пьющей у него уже третью чашку кофе. Бритоголовые заржали и повернулись в ее сторону. Анна встретилась с ними взглядом и не отвела глаз. Почувствовав вызов, троица двинулась к ней: один – массивный, прыщавый, с бычьей шеей – впереди, двое за ним.

– Чего одна, подруга? Трахнуться не с кем?

Анна не удостоила бритоголового хама с бычьей шеей ни ответом, ни взглядом.

Тот оглянулся на товарищей и хохотнул.

– Я добрый, – сказал он. – Все, что у меня в штанах – твое, малышка. Только попроси.

– А много ли у тебя в штанах, герой? – Анна насмешливо хмыкнула, по-прежнему не глядя на наглеца. – Я на корнишоны не западаю.

Товарищи бритоголового покатились со смеху. Он помрачнел, шагнул к Анне и цапнул ее за грудь под кожаной курткой.

– Сейчас я тебе покажу, телка, велик ли мой огурец…

Не успел он опомниться, как Анна левой рукой с силой сдавила его яички, а правой ударила в нос. После удара правая рука тут же полетела вниз, к кобуре под курткой. И дуло пистолета уперлось в прыщавую щеку бритоголового. Его товарищи остолбенело наблюдали за происходящим.

– Ну, бычья шея, не прошла охота трахнуться с глупой телкой? – с деланным кокетством сказала Анна почти в ухо бритоголовому, который сложился пополам от боли и унижения.

Парень испуганно таращился на нее: «Во налетел! Совершенно чокнутая баба!»

Анна повела дулом пистолета в сторону двух его застывших в растерянности товарищей:

– А вы, мальчики? Может, у вас есть желание перепихнуться по-быстрому?

«Мальчики» попятились, развернулись и пустились наутек. Анна пощекотала бритоголового дулом по щеке. Из его носа текла кровь.

Анна сделала обиженное личико.

– Никто не хочет вставить бедной девочке… – сказала она и добавила интимным шепотом: – Может, твоим корнишончиком воспользоваться?.. Или оторвать его к чертовой матери?

Бритоголовый энергично замотал головой.

Анна посерьезнела и, сузив глаза, отчеканила:

– Если я когда-либо узнаю, что ты снова приставал к женщине подобным хамским образом, я тебе лично яйца докручу. А узнавать я мастер. Где твое удостоверение личности?

Парень выхватил из кармана бумажник и вынул из него паспорт. Анна выпустила его полураздавленные яички.

– Ладно, Маркус Шлихтманн, адресок твой я запомнила. Будешь плохо себя вести – приду и еще поиграю с тобой. – Она наклонилась к его окровавленному лицу и прошипела: – А теперь проваливай!

Она бросила паспорт на асфальт. Парень, кряхтя и держа руку на пахе, поднял его и торопливо захромал прочь. Анна спокойно вложила пистолет в кобуру.

– А у тебя какие проблемы, любезный? – спросила она пузана за стойкой, навешивая на лицо невинную улыбку школьницы.

Тот замотал головой и примиряюще поднял руки:

– Все тип-топ, фрейлейн.

– Тогда давай еще чашку кофе.

Анна быстро посмотрела в сторону максвейновского дома. Свет в его квартире погас. Она выхватила рацию:

– Пауль! У Максвейна не горит свет. Я его, случайно, не зевнула?

– Нет, я не видел, чтобы он выходил или выезжал.

В этот момент из подземного гаража вынырнул серебристый «порше».

– Его машина!.. Пауль, подбирай меня! Шевелись!

Через несколько секунд она уже сидела в стареньком «мерседесе», который использовали группы наблюдения. Под обшарпанным капотом скрывался переделанный двигатель, дающий машине повышенную скорость и выносливость во время погони.

На простоватом лице Пауля играла насмешливая улыбка.

– Что тебя так забавляет? – настороженно спросила Анна.

– Опять устроила спектакль?

– Не понимаю, о чем ты. Лучше за дорогой следи. Не дай Бог упустим!

– Пока я стоял у обочины, по улице пробежали двое бритоголовых. Неслись, словно за ними черт гнался. Ты к этому не имеешь никакого отношения?

– Да отстань ты. Знать не знаю, кто там бежал и почему. Я спокойненько пила кофе и никого не трогала.

Они остановились перед светофором. От серебристого «порше» их отделяло две машины. Рядом прошел бритоголовый парень с разбитым носом. Анна помахала рукой. Он выпучился на нее и побежал со всех ног прочь. Анна послала ему вслед воздушный поцелуй.

Когда машина тронулась, Анна со смаком повторила:

– Я спокойненько пила кофе и никого не трогала.

– Пожалуйста, будь осторожней. Что за детские выходки!.. Рано или поздно налетишь на действительно крутых ребят!

– Я могу за себя постоять.

– И кончится тем, что кто-нибудь пожалуется на угрозы или грубое обращение. Вот тогда попляшешь! Сама знаешь, на чьей стороне закон.

Анна только рассмеялась и показала Паулю, что нужно сворачивать налево: у максвейновского «порше» мигал указатель поворота.

– Какой уважающий себя поганец-неонацист признается публично, что ему дала под зад какая-то жидовка! А если и осмелится, его в любом суде засмеют.

Пауль покачал головой. Он знал, что Анна из семьи чудом выживших гамбургских евреев, которых два последних года войны героически прятала в своем доме одна немецкая семья. И Анна выросла с убеждением, что добро должно быть с кулаками: еще школьницей освоила приемы карате, потом многому научилась за три года службы в израильской армии.

Небо стало еще темнее. «Порше» вывел их на Халлерштрассе. Здесь стояли ряды муниципальных многоэтажных домов с «социальными квартирами» для малоимущих. Такие же дома, построенные англичанами, можно увидеть в Лондоне, Бирмингеме или Глазго: после Второй мировой войны в них были казармы англо-канадских оккупационных войск. Потом эти здания отошли городу. В них живут в основном иммигранты, и именно здесь всяческим мафиям проще всего вербовать будущих «бойцов».

Максвейн миновал парк Штерншанцен и выехал на Шанценштрассе.

– Спешит в Санкт-Паули? – вслух подумала Анна.

– Где мы нашли вторую жертву, – заметил Пауль. – Но сегодня он едет скорее всего просто гульнуть.

Казалось, Санкт-Паули, дремавший весь день на солнце, аккумулировал его энергию и теперь щедро разбрасывался светом. Все горело, кипело, двигалось. Здесь мюзиклы, там торговля сексом. Десятки знаменитых на всю Европу ночных клубов, где развлекаются туристы и богатые бездельники со всех концов света. Даже в эту будничную ночь – со вторника на среду – в Санкт-Паули будут пить и танцевать до рассвета, приводя в бешенство трудолюбивых бюргеров.

Максвейн въехал в многоэтажную стоянку на площади Шпильбуден. Пока Пауль искал место для парковки на улице, Анна подкарауливала англичанина у выхода из здания. Когда тот направился в сторону Фридрихштрассе, Пауль подхватил Анну под руку, и, привычно изображая парочку, они последовали за ним.

На площади Ганса Альберса Максвейн нырнул в дверь дорогого клуба. Дюжие охранники приветливо кивнули ему и поздоровались.

– Проклятие! – воскликнула Анна. – Что делать?

– Даже не знаю… Внутри, наверное, черт знает сколько народу. Пока мы его там будем искать, он может запросто уйти. А если будем маячить на пустой площади, заинтересуются дуболомы у двери. Подождать вон в том скверике?.. Если там засидеться, тоже обратим на себя внимание. Вот что, рискнем зайти внутрь. Будем искать поодиночке. Встречаемся тут, на площади, через пятнадцать минут. Договорились?

Анна кивнула и пошла первой.

Но у двери на плечо ее кожаной куртки, вызвавшей кривые ухмылки охранников, легла могучая рука. Реакция Анны была мгновенной. Она схватила руку охранника и выломила его большой палец к запястью. Он громко ойкнул, удивленно глядя на собственный палец, который оказался таким поразительно гибким.

– Ручонки не распускай! – сказала Анна медовым голоском.

Второй охранник рванулся к ней, однако дорогу ему заступил Пауль с полицейской бляхой в вытянутой руке. Второй охранник досадливо крякнул и распахнул дверь перед Анной. Она отпустила большой палец первого охранника и спокойно прошествовала внутрь.

– Сердитая дамочка, – сказал Пауль охранникам, – но уже лечится и скоро будет совсем паинькой.

В одиночку посмеявшись над собственной шуткой, он последовал за Анной.

Слышная на улице глухая пульсация басов оказалась оглушающей музыкой, удары которой отзывались в животе. Бесновались огни цветомузыки и лазерные лучи. В огромном зале танцевали сотни людей. В конце недели толпа будет еще гуще; сегодня, пусть и медленно, все-таки можно было пересечь танцплощадку из конца в конец. А вот найти в этой массе определенного человека…

Анна в растерянности повернулась к Паулю.

– Что делают первым делом, когда заходят в ночной клуб? – спросил он.

– Берут что-нибудь выпить.

Пауль кивком показал на стойку в дальнем конце зала. Они разделились и, каждый вдоль своей стены, направились к подковообразному бару. По пути они высматривали Максвейна.

Пауль знал, что у него и в штатском деревянный вид. Таланта следить, не бросаясь в глаза, он был лишен начисто. А в ночном клубе, среди пестро и свободно одетых или полураздетых отвязных завсегдатаев, чопорный вид Пауля был занозой в любом глазу. Поэтому он по-умному сразу забился в самый темный угол бара и оттуда, с кружкой пива в руке, наблюдал за танцплощадкой.

И не мог не залюбоваться тем, как работает Анна. Со стороны казалось, что она кайфует от атмосферы и балдеет от музыки. Даже ее малоуместная кожанка не мешала девушке слиться с толпой. У бара она почти столкнулась с Максвейном. Он сидел рядом с двумя блондинками, которые восторженно смотрели ему в рот и смеялись каждой его шутке. До сих пор Анна видела англичанина или издалека, или на копии его паспортной фотографии. С близкого расстояния он поразил ее своим обаянием: решительное лицо, красиво очерченные скулы, очень мужской подбородок и дивные зеленые, истинно изумрудные глаза. Эти глаза гипнотически притягивали. И Анна совершила ошибку – задержала на нем взгляд так долго, что Максвейн ощутил его и поднял свои изумруды на нее. Анна тут же отвела глаза, но про себя ругнулась: контакт вышел неожиданный и слишком плотный. Она пошла дальше и, заметив Пауля у стойки, одними глазами показала ему, где сидит Максвейн.

Потом села и небрежно покосилась в сторону объекта наблюдения. Тот пристально смотрел на нее. Взгляд Анны скользнул дальше. Теперь она больше не имела права переглядываться с Паулем. Это будет замечено.

Добрую минуту девушка с блуждающей улыбкой оглядывала танцующих. Только после этого она решилась опять посмотреть в сторону англичанина. И с ужасом обнаружила, что тот продолжает пожирать ее взглядом. Блондиночки рядом с ним что-то щебетали, но он слушал их рассеянно, глядя только на Анну. «Черт побери, – подумала она, – этот гад раскусил меня! И как он умудрился меня засечь?»

На губах Максвейна играла знающая насмешливая улыбка. Теперь придется передать ведение операции Паулю и уповать на то, что он справится в одиночку. А ей надо звонить в управление и вызывать себе замену. Анна едва не скрежетала зубами от злости. Во второй раз запорола внешнее наблюдение… После больницы Фабеля будет ждать неприятный сюрприз: его ученица снова села в лужу, дала себя засечь…

Улыбка на лице Максвейна ширилась и ширилась. «Смейся, умник, смейся! Черт зеленоглазый!..» И вдруг до Анны дошло: «Да не расколол он меня! Он меня просто клеит!»

Она почти машинально ответила улыбкой. Максвейн что-то сказал блондинкам, от чего те сразу надулись, но он извинился жестом и решительно зашагал в сторону Анны. Господи, хоть бы прямолинейный Пауль не кинулся ему наперерез!.. Она подозвала бармена и заказала мартини. В этот момент за ее спиной раздался мужской голос:

– Вы позволите вас угостить?

Она оглянулась. У Максвейна и голос был приятный.

– С какой стати? – нейтральным тоном осведомилась Анна. За плечом Максвейна возник Пауль. Ничтожным движением глаз она отослала его прочь. Тот, слава Богу, понял и отошел.

– Мне было бы приятно вас угостить, – настаивал Максвейн.

Анна пожала плечами и позволила Максвейну заплатить за нее. Она старалась держаться совершенно естественно, при этом лихорадочно соображая. Внешнее наблюдение могло вот-вот превратиться в операцию под прикрытием. Но к роли подсадной утки она не была готова. К тому же ее подстраховывал лишь Пауль. Он, конечно, парень надежный, однако его одного недостаточно – потенциальных неприятных случайностей слишком много. И если Максвейн действительно серийный убийца, который потрошит женщин, то она здорово рискует. Как бы не заиграться…

Лениво потягивая коктейль, Анна тщательно следила за дыханием. «Дыши медленно и ровно. Он не должен заметить смятение».

– Я вижу вас здесь в первый раз, – произнес Максвейн.

Анна повернулась к нему с насмешливой улыбкой:

– Это самое остроумное, что вы можете сказать?

– Я не пытаюсь острить. Я просто разговариваю, а не собираю очки заготовленными смешными фразами.

Теперь Анна наконец различила легчайший иностранный акцент. Он говорил на идеальном немецком языке, и акцент только придавал шарма его голосу.

– Вы иностранец? – спросила она в лоб.

Максвейн рассмеялся.

– А разве так заметно?

– Да, заметно, – сказала Анна, делая еще глоток.

От волнения ее голос звучал несколько враждебно. Максвейн почти по-детски обиделся.

«А, не по нраву?» – почти злорадно подумала она.

Сосредоточенная на опасности и предстоящем решении, она не задумывалась, понравился бы ей англичанин в другой ситуации или нет. Сейчас она просто констатировала, что Максвейн явно не привык к женщинам, которые не западают на него с первого же слова. Улыбка соблазнителя слетела с его лица, он вежливо оскалился и сказал:

– Что ж, наслаждайтесь вашим мартини. Извините, что побеспокоил.

И пошел прочь.

«Вот тебе раз! – мелькнуло в голове Анны. – И что теперь? Не бежать же за ним… С другой стороны, не могу же я остаться и танцевать с ним всю ночь. Думай, детка, думай!»

– Я буду здесь в пятницу вечером… если вы захотите еще раз угостить меня, – бросила она вдогонку Максвейну. – Приблизительно в половине девятого.

Насчет пятницы она, похоже, сглупила. Может, типы вроде Максвейна признают только стремительные победы и ей стоило сказать «завтра вечером»? Но если Фабель и разрешит ей подобную операцию, то, разумеется, не с налета – потребуется все спланировать, выделить группу поддержки и так далее.

Максвейн обернулся и наградил ее широкой улыбкой.

– В пятницу буду непременно. Хотя я и сегодня здесь…

– К сожалению, у меня сегодня мало времени, – сказала Анна.

– Ладно, в пятницу в восемь тридцать.

Однако он не двигался с места. Анна залпом допила мартини, бросила с игривой улыбкой:

– Тогда до скорого, – и пошла прочь.

Она чувствовала на спине взгляд Максвейна. В толпе они встретились глазами с Паулем, и девушка скорчила страшную мину: «Не вздумай подходить!» Пауль, к счастью, опять правильно ее понял. Проходя мимо, он просто незаметно сунул ей в руку автомобильные ключи.

Анна просидела в «мерседесе» два долгих часа, прежде чем на площади появился Максвейн. На его руке висела высокая привлекательная блондинка, которая что-то шептала ему в ухо и хихикала. Они останавливались, чтобы поцеловаться, через каждые десять шагов.

– Ах, коварный! – вслух сказала Анна самой себе. – Уже обманывает меня с другой.

В сотне метров за парочкой шел Пауль. Несмотря на поздний час, на площади было достаточно многолюдно. Они находились в самом сердце гамбургской ночной жизни. Анна съехала с кресла почти на пол, когда Максвейн и его девица проходили в нескольких шагах от «мерседеса». Когда они исчезли в гараже, Пауль быстро юркнул в машину, чтобы посоветоваться.

– Что мне делать? Подниматься за ними?

– Нет, можем потерять их на выезде из гаража. А нам непременно нужно удостовериться, что его девица благополучно вернется домой – целой и невредимой.

Пауль тяжело вздохнул:

– Да, погано все повернулось. Теперь ты больше не сможешь работать в наблюдении.

– Ну, я бы не спешила говорить, что это полный провал, – ответила Анна с гордой улыбкой. – Я назначила ему свидание.

Дата добавления: 2015-08-18