Схоласты и цирюльники

В 1054 году верующие утратили единство, расколов христианскую церковь на два непримиримых лагеря. Основным направлением осталось ортодоксальное православие, возникшее еще в 395 году с разделением Римской империи на Западную и Восточную. Влияние этого вероисповедания испытывали европейские славяне и некоторые народы Ближнего Востока. Большинство жителей Западной Европы перешли в католицизм, возглавляемый папой Римским. Базирующаяся на Библии католическая идеология стала теоретической основой всех средневековых наук, среди которых медицина занимала не самое почетное место.

В XII–XIII веках европейские врачи находились под влиянием личности Фомы Аквинского (1225–1274 годы) и его учения, признанного удачной попыткой систематизации христианских взглядов. Известный богослов, еще при жизни прозванный «князем наук», прославился в качестве основателя схоластики (от греч. scholastikos — «школьный, ученый») — религиозной философии, причудливо сочетавшей в себе теологию и рационализм. Единственная задача сторонников Фомы Аквинского четко сформулирована в его знаменитом трактате «Сумма теологии»: «Для спасения человеческого необходимо, чтобы сверх философских дисциплин, которые основываются на человеческом разуме, существовала некоторая наука, основанная на Божественном откровении; это необходимо потому, что человек соотнесен с Богом как с некоторой своей целью. Между тем эта цель не поддается постижению разума. Отсюда следует, что человеку необходимо для своего спасения нечто такое, что ускользает от его разума, через Божественное откровение…»

Согласно схоластической доктрине, «дисциплинами, основанными на человеческом разуме», являлись теории Платона, Аристотеля и других античных авторов, не противоречивших христианскому учению. В медицине такими авторитетами были Гиппократ, Гален, Авиценна. Таким образом, средневековые медики заимствовали методы лечения у предков, но лишь те, которые подтверждались «Божественным откровением».

Фома Аквинский. Фреска Андреа Бонаюто

Философия Фомы Аквинского не отрицала целесообразности, присущей «предметам, лишенным разума, каковы природные тела. Их действия в большинстве случаев направлены к наилучшему исходу. Отсюда следует, что они достигают цели не случайно, но будучи руководимы сознательной волей. Поскольку же сами они лишены разумения, они могут подчиняться целесообразности лишь постольку, поскольку их направляет некто одаренный разумом и пониманием, как стрелок направляет стрелу. Следовательно, есть разумное существо, полагающее цель для всего, что происходит в природе; и его мы именуем богом».

Медики-схоласты пользовались трудами Гиппократа и Галена, ссылаясь на ошибочные, умозрительные представления о процессах, происходящих в человеческом организме. Все сочинения предшественников предварительно проходили церковную цензуру, потому наиболее ценные практические сведения отбрасывались как противоречащие католическим догмам. В то же время идеалистические представления гармонично примкнули к богословию и были возведены в ранг аксиомы. Понятие пневмы (от. греч. pneuma — «дыхание, дух»), чрезвычайно популярное в древнегреческой медицине и философии, у стоика Сенеки отождествлялось с жизненной силой, неким космическим дыханием, а в христианстве так называли Святой Дух, то есть третье лицо Троицы. Антропологические идеи Платона и телеология Аристотеля нашли продолжение у Галена, также убежденного в том, что все земные «целесообразности» устанавливаются Богом или являются внутренними причинами природы. Знаменитый медик видел пневму в различных видах: «душевная» находилась в мозге, «жизненная» обитала в сердце, а «естественная» наполняла печень. Все жизненные процессы, по Галену, являлись следствием преобразований пневмы, образующей «душевную силу» посредством нервов, «натуральную силу» через печень или «пульсирующую силу» через пульс. К сожалению, тщательно собранный и продуманный опытный материал римский врач трактовал с позиций мистики, чем не замедлила воспользоваться средневековая церковь, положившая его идеализм в основу схоластической медицины.

Время от времени возникали единичные попытки оспорить неверные положения, но они резко пресекались духовенством. Примером противодействия науки и церкви служит судьба монаха-францисканца Роджера Бэкона (1214–1292 годы). Английского философа и естествоиспытателя, добившегося звания профессора Оксфордского университета, в народе называли удивительным доктором. Будучи ярым противником схоластики, он придавал большое значение эксперименту как следствию внутреннего «озарения». «Не надо прибегать к магическим иллюзиям, когда сил науки достаточно, чтобы произвести действие», — говорил ученый, оставивший потомкам трактаты «Большой труд», «Могущество алхимии» и «Зеркало алхимии».

Наряду с математикой, механикой, оптикой и астрономией, Бэкон занимался алхимией, предвосхитив многие научные открытия. Ученый монах впервые разделил известные химические знания на теорию и практику; определил предмет изучения алхимии — природа почвы, растений, животных, а также вел поиск новых медицинских препаратов. Приобщение к материальному миру для Бэкона закончилось судом инквизиции, что было традиционно в условиях средневекового фанатизма. Ученого обвинили в ереси и осудили на пожизненное заключение. Однако через 25 лет он вышел из темницы тяжелобольным, немощным старцем. Пристрастием к материализму отличался известный алхимик X века Одо из Мена-на-Лауре, описавший целебные свойства трав в виде поэмы.

Не менее лирично, но уже в прозе представлены особенности ядовитых веществ в работе врача Арнальдо из Виллановы (1235–1311 годы). Имея славу изобретателя спиртового настоя трав, опытного фармацевта, алхимика, степень магистра, звание профессора в Монпелье и репутацию большого шутника, он поместил рекомендации по женским болезням в книгу «О ядах», поскольку считал, что женщины ядовитые создания.

Несправедливое унижение медицины, величайшего из искусств, доступных человеку, с особой силой сказалось на хирургии. Даже в образованной Античности ее роль была не столь высока, но раннее Средневековье стало самым тяжелым периодом для развития этой сложной медицинской дисциплины. Отдельные труды хирургов того времени не представляли особой ценности в силу своей компилятивности.

Неоригинальные, с философским уклоном работы касались преимущественно врачевания поверхностных ран, порезов, кровоподтеков, выходили небольшие наставления по кровопусканию. Европейская хирургия формировалась по типу ремесленной деятельности. Оперативным лечением занимались лица, получившие индивидуальную подготовку и не имевшие права на университетское образование. Им предписывалось производить операции, оговоренные в документах, выдаваемых на право практики. Так, им запрещалось «переступать границы своего ремесла», то есть исцелять внутренние болезни, делать клизмы, выписывать рецепты. Талантливые хирурги-практики не допускались в корпорации медиков, составляя собственный цех.

Доктора-схоласты. Копия карикатуры Оноре Домье

Участь средневековой хирургии решилась на четвертом Латеранском соборе, созванном в 1215 году. Волей Папы Римского врачам-монахам запрещалось «резать плоть» согласно христианскому догмату, возбранявшему пролитие крови. Хирургию отделили от остальной медицины и передали цеху цирюльников. Спустя 300 лет после этого события цеховые хирурги Англии получили разрешение объединиться с цехом брадобреев в виде «привилегии».

Образованные французские медики составляли корпорацию при Парижском университете, ревностно оберегая свои интересы от коллег-хирургов, объединившихся в «Братство Святого Косьмы». Между представителями одной профессии шла постоянная борьба. Официально признанные врачи проповедовали духовное лечение, выражавшееся в словесных дебатах под постелью больного. Не желая познавать физиологические процессы, они слепо заучивали древние тексты, отбрасывая за ненадобностью богатый клинический опыт предшественников. Спустя несколько столетий немецкий поэт Иоганн Вольфганг Гёте описывал схоластическую медицину с большой долей сарказма:

Из голых слов, ярясь и споря,

Возводят здания теорий.

Словами вера лишь жива.

Как можно отрицать слова?

Словами диспуты ведутся,

Из слов системы создаются,

Словам должны мы доверять,

В словах нельзя ни йоты изменять…

В противоположность схоластике хирургия требовала эмпирических знаний и реального лечения. «Цирюльники» спасали людям жизнь, устраняя последствия переломов, тяжелых травм; умели делать трепанацию, участвовали в военных походах. В XIV–XV веках постепенно произошло внутрицеховое расслоение, разделившее хирургов по уровню профессионализма. Самое почетное положение занимали «длиннополые», получившие прозвище благодаря специальному костюму. Длинное платье обязывало врача владеть техникой исполнения сложных операций, — таких, как ампутация, грыжесечение или дробление камней в мочевом пузыре. Немного ниже по рангу стояли «короткополые» (цирюльники), которым поручалась малая хирургия: удаление зубов, лечение небольших ран, кровопускание. Последней категорией были банщики, умевшие выполнять простейшие процедуры, например избавлять пациента от мозолей или бородавок.

Из цеха цирюльников вышли многие знаменитые хирурги; одним из них был придворный врач Томас Викер (XV–XVI века). Много лет занимая должность главного хирурга центральной лондонской больницы, создав первый английский учебник «Анатомия человеческого тела», официально он не считался медиком, сохраняя принадлежность к ремесленному цеху. Однако даже лишенные славы, богатства и ученых степеней приверженцы оперативного лечения активно продвигали медицину в сторону рационализма. В то время, когда Викер работал в Британии, во Франции резал, зашивал и протезировал великий Амбруаз Паре, которого справедливо называют основоположником современной хирургии. Профессиональный круг французов-врачей выделился в XIII столетии, когда ремесленную хирургию прославили Бруно де Лонгобурго, Мондевиль, Гюи де Шолиак.

Первым применив крепкое вино в качестве антисептика, Мондевиль высказал мысль о необходимости зашивать раны, дабы избежать соприкосновения поврежденной поверхности с воздухом. Бруно де Лонгобурго (около 1250 года) принадлежит фраза «prima et secunda intentio», касавшаяся первичного и вторичного заживления ран. Политые спиртными напитками раны пациентов итальянца Мондино де Луцци не воспалялись, заживая без осложнений.

Самым признанным хирургом своего времени являлся француз Гюи де Шолиак (1300–1368 годы), органично сочетавший в своей практике опыт предшественников и стремление к новаторству. Шолиаку принадлежит авторство и первое применение многих хирургических инструментов, в частности акушерского зеркала. Будучи всесторонне образованным человеком, он справедливо считал анатомию основой не только хирургии, но и всей медицины. Его компилятивное сочинение «Обозрение хирургического искусства медицины», созданное в виде хирургической энциклопедии, до XVII века оставалось одним из самых популярных учебников. В соответствии с собственной методикой Шолиак первым начал проводить лечение перелома бедра с помощью вытяжения; использовал шов скорняка в желудочно-кишечных операциях; делал кесарево сечение в случае смерти матери и жизнеспособности плода.

В то время оперативное лечение проводилось без наркоза, и больные испытывали невыносимые мучения. Гюи де Шолиак одним из первых среди коллег пытался применять местное обезболивание, употребляя для этого губку, пропитанную смесью опия, сока паслена, белены, мандрагоры, болиголова и латука. В качестве общей анестезии доктор предлагал больному вдыхать испарения соков перечисленных растений. Профессор Гунтер из Андернаха (1487–1574 годы), работавший на медицинском факультете Парижского университета, перевел несколько трудов Галена по анатомии. Именно он ввел понятия «физиология» и «патология».

Визит к больному. Джованни дель Робиа. Фриз, 1525 год

Весьма уважал анатомию французский «цирюльник» Жак Дюбуа (1478–1555 годы). Одним из первых начав вскрытия человеческих трупов с диагностической и научной целью, он заслуженно носил звание профессора медицины Парижского университета и латинское имя Якобус Сильвиус. Подобно своим коллегам, доктор преклонялся перед авторитетом Галена, позже вступив в борьбу со своим учеником Андреасом Везалием, отвергавшим учение знаменитого римского врача.

Сильвиус родился в пригороде французского города Амьена и воспитывался в бедной семье среди 15 братьев и сестер. С помощью брата выучил латинский, греческий и арабский языки. Рано обнаружив склонность к медицине, поступил на медицинский факультет Парижского университета, сразу начав специализироваться в анатомии. Несмотря на глубокие знания и популярность в качестве преподавателя, он приобрел профессорское звание лишь в 1531 году, будучи уже пожилым человеком. Лекции Сильвиуса пользовались успехом не только у студентов, но и коллег; однако труды поклонников не нашли. Столетие спустя его имя получило известность благодаря сочинениям голландского анатома Франсуа де Бое, частично описавшего полушария головного мозга и присвоившего некоторым частям название «сильвиевы».

В то время практические занятия по анатомии вели демонстраторы-цирюльники. Процедура вскрытия трупа в Парижском университете не предусматривала наглядного изучения костей. При показе мышечной ткани ограничивались несколькими мышцами живота, причем препарированными беспорядочно и небрежно. Студентам иногда удавалось ассистировать демонстраторам в расчленении трупов, и лучше всех с этим справлялся Везалий, ученик Сильвиуса. Вскоре воспитанник превзошел учителя в искусстве препарирования настолько, что осмелился возражать Галену, заявив об идентичности понятий «нижняя челюсть человека» и «непарная кость».

Урок анатомирования в школе цирюльников XVI века

Слишком явные успехи ученика послужили поводом многочисленных конфликтов, но Сильвиус не изменил взглядов, как случилось с его коллегой Видео Видием, который безоговорочно принял новую анатомию. Труды известного парижского анатома Шарля Этьена (1504–1564 годы), часто работавшего совместно с Сильвиусом, успешно конкурировали с трактатами Везалия, хотя уступали им по некоторым статьям. Например, в книге «О рассечении частей тела человека» описаны клапаны вен, семенные пузырьки, подпаутинное пространство и симпатический ствол, независимость которого убедительно доказана на примерах. Видимо, Шарль Этьен был слишком хорошим ученым: в 1564 году он предстал перед судом инквизиции и остаток жизни провел в темнице.

Начиная с середины XVI века жителям Европы пришлось физически испытать влияние идей богослова Кальвина (1509–1564 годы). Время диктата упрощенной формы протестантизма вошло в историю под названием Реформация. Отличаясь крайней религиозной нетерпимостью, в 1541 году Кальвин стал фактическим диктатором Женевы, превратив ее в центр религиозного фанатизма. Городской совет столицы Швейцарии одобрил «Церковные установления», подразумевавшие религиозное воспитание всех женевских верующих, особенно детей. Были приняты строгие правила в целях укрепления морали, вызывавшие недовольство горожан бессмысленной регламентацией, например законами, запрещавшими танцы и громкий смех. За нарушение правил следовали различные меры наказания, вплоть до изгнания из города или смертной казни. По указанию Кальвина к сожжению приговаривались лучшие ученые того времени, среди которых первым казненным за инакомыслие был испанский мыслитель и врач Мигель Сервет (1511–1553 годы). С его именем связано движение антитринитариев, как называли активных противников основного догмата христианства — учения о Святой Троице.

Приехав во Францию из Арагона, молодой испанский богослов изучил право в Тулузском университете, а потом некоторое время служил секретарем духовника Карла V. После смерти святого отца Мигель недолго жил в Базеле и Страсбурге, где познакомился с немецкими гуманистами, убедившими испанца в ложности догмата Троицы. В 1531 году Сервет опубликовал трактат «Об ошибках троичности», затем сочинение «Две книги диалогов о Троице», вызвав возмущение в равной мере католического и протестантского духовенства.

Гонения вынудили дерзкого писателя скрываться под вымышленным именем. Называясь Михаилом Вилланованусом и Мишелем Вильневым, он обосновался сначала в Лионе, а затем уехал в Париж. В 1535–1538 годах изучал медицину в столичном университете. Однако вскоре испанский врач покинул город, вызвав недовольство профессоров университета астрологическими исследованиями. После скитаний по городам Франции, в 1540 году Сервет получил приглашение занять место личного медика архиепископа Пьера Пальмье из Вьенна. В это время он вел переписку с Кальвином, но полное несогласие в религиозных взглядах привело к тому, что бывшие соратники стали злейшими врагами.

Помимо смелых высказываний в письмах, реформатор имел возможность ознакомиться с книгой «Восстановление христианства» (1553), подписанной инициалами M. S. V., что позже позволило инквизиторам установить авторство Сервета. Несмотря на анонимность публикации, Кальвин узнал почерк испанца, откровенно изложившего антитринитарную теорию. Анализируя общепринятое и собственное понятия души, автор попытался дать представление о крови, впервые среди европейских медиков описав малый круг кровообращения: «…кровь, выходя от сердца, совершает длинный и удивительный путь вокруг всего тела». Книгу признали ересью; весь тираж уничтожили, а Сервет предстал перед судом. Неудачный побег только усугубил положение узника: после недолгого разбирательства автора «Восстановления христианства» приговорили к публичному сожжению.

При жизни Сервета не могли понять ни католики, ни протестанты. Утверждая ложность понимания христианства представителями обеих концессий, медик заявил о своем несогласии с православным обрядом крещения, особенно крещения младенцев, считая приобщение к церкви прерогативой Бога. Христос в книге назывался Сыном Божьим. Создатель «един и непознаваем, но открывается человеку в слове и духе». Еще более резко автор критиковал католицизм, именуя римскую церковь содомской блудницей, представляя умерщвление плоти и добрые дела путем к спасению более надежным, чем вера.

Сервет прославился только после смерти, оставшись в истории жертвой религиозного фанатизма. Гибель испанского медика положила начало многовековому спору о свободе вероисповедания. Первым откликом на «Восстановление христианства» был трактат итальянского гуманиста Себастьяна Кастеллио «О еретиках». Позже философ Вольтер написал в трактате «Опыт о нравах», что гибель Сервета произвела на него впечатление большее, чем все костры инквизиции.

Пока хирургия оставалась в руках брадобреев, пока не признавалась анестезия, а нагноение считалось необходимым для заживления ран, в этой области врачевания не могло быть существенного прогресса. Однако некоторые операции внесли значительный вклад в историю оперативной медицины. Пьер Франко впервые осуществил надлобковую цистотомию, проще называемую вскрытием мочевого пузыря. Доктор Фабриций Гильдан блестяще проводил ампутации бедра. Гаспаро Тальякоцци, несмотря на противодействие церкви, не раз проводил пластические операции, восстанавливая форму носа у больных сифилисом.

Знаменитый своими многочисленными открытиями в области анатомии и эмбриологии итальянский врач Джероламо Фабриций из Аквапенденте (1537–1619 годы) обобщил хирургические знания своего времени в двухтомном труде, изданном уже в 1617 году. Профессор из Падуи прославился своей щедростью: на деньги, собранные за многие годы его врачебной практики, был построен знаменитый анатомический театр. Уникальное в то время сооружение составило славу Падуанского университета, а медики Европы получили возможность открыто и комфортно проводить вскрытия.

Противоестественное разделение медицины стало характерной чертой развития этой науки в эпоху Средневековья. Подобного не знали античные врачеватели и не узнают потомки схоластов и «цирюльников». В условиях запрета на специальное образование хирурги создавали школы при корпорациях, а затем начали открывать хирургические школы, сразу заслужившие уважение вследствие превосходной практической подготовки медиков. Первая Хирургическая академия была основана только в 1731 году при Парижском университете, но на такую дерзость потребовалась инициатива короля. Через два года после открытия прогрессивное учебное заведение получило статус медицинского факультета. Во время Французской революции, уже в качестве консервативного, университет в Париже прекратил существование, но Хирургическая академия продолжала действовать, став основой медицинских школ Нового времени.

Дата добавления: 2015-08-18