Секира. 2. Чекан. 3. Топор

Подобное убеждение весьма далеко от истины и, как обычно, происходит от незнания предмета. О том, какой смысл в действительности придавали топору наши предки-язычники, говорится в главе «Перун Сварожич». Редкость же упоминания его в летописях и отсутствие в былинах учёные объясняют тем, что топор был не слишком удобен для всадника. Между тем раннее средневековье на Руси прошло под знаком выдвижения на первый план конницы как важнейшей военной силы. Если обратиться к карте археологических находок, можно убедиться, что на севере Руси боевые топоры находят значительно чаще, нежели на юге. На юге, в степных и лесостепных просторах, конница рано приобрела решающее значение. На севере, в условиях пересечённой лесистой местности, ей было развернуться труднее. Здесь долго преобладал пеший бой. Ещё в ХIII веке, по сообщению летописи, новгородцы порывались спешиться перед сражением, заявляя своим военачальникам, что не желают «измереть на конех», предпочитая биться пешими, «яко отцы наши». Пешими сражались и викинги – даже если к месту битвы приезжали верхом.

Между прочим, миф об «огромных секирах», для простого поднятия которых требовалась «невероятная сила», тотчас развеивается, стоит заглянуть в любую учёную книгу. Боевые топоры, будучи похожи по форме на рабочие, бытовавшие в тех же местах, не только не превосходили их размерами и весом, но, наоборот, были меньше и легче. Археологи часто пишут даже не «боевые топоры», а «боевые топорики». Древнерусские памятники также упоминают не «огромные секиры», а «топоры лёгки». Тяжёлый топор, который нужно заносить двумя руками, – орудие лесоруба, а не оружие воина. У него в самом деле страшный удар, но тяжесть его, а значит, неповоротливость, даёт врагу хороший шанс увернуться и достать секироносца каким-нибудь более маневренным и лёгким оружием. А кроме того, топор надо нести на себе во время похода и «без устали» махать им в бою!

Специалисты считают, что славянские воины были знакомы с боевыми топорами самого разного образца. Есть среди них и такие, что пришли к нам с запада, есть – с востока. В частности, Восток подарил Руси так называемый чекан – боевой топорик с обухом, вытянутым в виде длинного молотка. Подобное устройство обуха обеспечивало своего рода противовес лезвию и позволяло наносить удары с отменной точностью. Скандинавские археологи пишут, что викинги, приезжая на Русь, именно здесь познакомились с чеканами и отчасти взяли их на вооружение. Тем не менее в ХIХ веке, когда решительно всё славянское оружие объявлялось по своему происхождению либо скандинавским, либо татарским, чеканы были признаны «оружием викингов». Забавное впечатление производят иллюстрации некоторых тогдашних художников, где викинги идут навстречу славянам, держа в руках оружие, которое, по авторитетному мнению учёных, им предстояло через несколько столетий у славян же заимствовать!

Гораздо более характерны для викингов были секиры, которые археологи называют «широколезвийными». Ничего уж такого «огромного» (кроме метрового топорища) в них нет: длина лезвия – 17–18 см (редко до 22 см), ширина тоже чаще всего 17–18 см. Вес – от 200 до 450 г; для сравнения – вес крестьянского рабочего топора составлял от 600 до 800 г. Такие топоры распространились около 1000 года по всему северу Европы. Пользовались ими от Карелии до Британии, в том числе и в таких местах, где викинги появлялись редко, например в центральных областях Польши. Учёные признают скандинавское происхождение широколезвийных секир. Но это не значит, что всякий, кто их делал или ими сражался, непременно был скандинавом.

Ещё один вид боевых топориков – с характерной прямой верхней гранью и лезвием, оттянутым вниз, – чаще встречается на севере Руси, главным образом в районах со смешанным населением, где рядом жили славянские и финские племена. Учёные так и называют эти секиры – «русско-финскими». Топорики подобной формы, судя по археологическим данным, появились в Норвегии, Швеции и Финляндии ещё в VII–VIII веках. В Х—ХII веках они становятся типичными для Финляндии и северо-востока Руси.

Выработался на Руси и свой собственный, «национальный» вид боевых топоров – что, кстати, лишний раз подтверждает неправильность мнения о чужеродности этого вида оружия для славян. Конструкция таких топоров удивительно рациональна и совершенна. Их лезвие несколько изогнуто книзу, чем достигались не только рубящие, но и режущие свойства. Форма лезвия такова, что коэффициент полезного действия топора приближался к единице: вся сила удара концентрировалась в средней части лезвия, так что удар получался поистине сокрушительным. По бокам обуха помещались небольшие отростки – «щекавицы», тыльная часть также удлинялась специальными «мысиками». Они предохраняли рукоятку, когда засевший топор приходилось раскачивать туда-сюда после сильного удара. Таким топором можно было совершать разнообразные движения и в первую очередь – наносить мощный вертикальный удар.

Не случайно топоры этого вида бывали (в зависимости от размеров) и рабочими, и боевыми. Начиная с Х века они широко распространились по Руси, становясь наиболее массовыми. Другие народы по достоинству оценили русское изобретение. Археологи находят топорики такого типа в Волжской Болгарии, Скандинавии, Польше, Чехии и Прибалтике. Но эти находки датируются более поздним временем, так что даже самым упорным норманнистам остаётся только признать восточнославянское происхождение топоров данного вида.

Упомянем одну любопытную деталь. На лезвиях некоторых боевых секир учёные нет-нет да и обнаруживают… дырочку. Её назначение очень долго было предметом научного спора. Одни считали дырочку магическим знаком, другие – украшением, третьи – производственным клеймом, четвёртые полагали, что в дырочку вставлялся металлический стержень, чтобы топор не слишком глубоко входил при ударе, пятые доказывали, что в неё продевали проволочное кольцо с привязанной верёвкой – подтягивать секиру обратно к себе после броска в цель. В действительности всё оказалось куда практичней и проще. По мнению многих археологов, дырочка служила для пристёгивания на лезвие матерчатого чехла, «да ся человек не обрежет». А кроме того, за неё топор вешали у седла или на стену.

Некоторые учёные по аналогии с дырочкой на секире предлагают вспомнить копья эпохи бронзы, в наконечниках которых тоже делались отверстия. Подобные копья археологи находят в степной зоне России, а также в Дании и в Китае. Установлено, что их отверстия служили для крепления кожаных или матерчатых кисточек, подвесок, даже фигурок – вроде того как в наши дни оформляется конец древка военного знамени. Сохранилось одно древнекитайское копьё – к отверстиям в его наконечнике прикреплены на цепочках миниатюрные фигурки пленников, висящих, словно на дыбе, с вывернутыми руками…

Боевые топоры. Образцы основных форм. X–XIII века

Итак, топор был универсальным спутником воина и верно служил ему не только в бою, но и на привале, а также при расчистке дороги для войска в густом лесу. Право же, неплохо бы помнить об этом авторам произведений, которые заставляют своих героев рубить мечами кусты и деревья или колоть дрова для костра. Гораздо большего уважения заслуживают наблюдения восточных путешественников, которые своими глазами видели славянских воинов в начале Х века. Записи эти свидетельствуют, что наши предки в боевом походе постоянно носили при себе не только меч, но также топор, нож и другие необходимые инструменты, вплоть до пилы – целый арсенал «орудий ремесленника».

В заключение сделаем ещё одно замечание. Чем отличается «секира» от «топора» и есть ли между ними различие? В археологической литературе оба эти слова употребляются вперемежку, как синонимы. В древнерусских литературных памятниках чёткого различения также нет. Зато в художественной литературе «секирой» чаще называют боевой, а не рабочий топор: видимо, грознее звучит.

Тем не менее часть филологов настаивает, что «топором» в основном именовали как раз боевой топор, а «секирой» – рабочий. Во всяком случае, именно слово «топор» перешло из языка восточных славян в язык далёкой Исландии, закрепившись в нём как одно из названий боевого топора. Интересно, что славянские и германские языки в этом случае как бы «обменялись» названиями. Наши предки употребляли ещё один синоним «топора» – забытое ныне слово «брадва» (“брадовь”, “брады”). Языковеды полагают, что в глубочайшей древности это слово перешло к нам из языка германцев. Причём «брадва» не случайно похожа на «бороду». И германцам, и нашим предкам оттянутое вниз лезвие топора казалось «бородатым». Уже знакомую нам широколезвийную секиру в Исландии так и называли – «бородатый топор»…

---

Дата добавления: 2015-08-18