Осенний сонет

Твой взор мне говорит кристальной чистотой:

«О, чем твой странный вкус во мне пленяться может?»

— Люби, безмолвствуя! Мне сердце все тревожит;

Пленен я древнею, животной простотой.

Тебе, чья ласка снов сзывает длинный строй,

Ни тайну адскую, что вечно душу гложет,

Ни сказку черную душа в ответ не сложит.

Я презираю страсть, кляну рассудок свой!

Люби бестрепетно! В засаде темной скрыта,

Уже сгибает Страсть неотразимый лук.

Мне памятна еще ее проклятий свита,

Старинный арсенал безумств, грехов и мук!

Как два осенние луча, мы вместе слиты,

Я с нежной белизной холодной Маргариты.

le français

LXV

ПЕЧАЛЬ ЛУНЫ

Сегодня вечером, полна истомы нежной,

Луна не может спать; не так ли, в забытьи

Лаская контуры грудей рукой небрежной,

Томится девушка, тоскуя о любви.

Луна покоится среди лавин атласных,

Но, в долгий обморок меж них погружена,

Все бродит взорами в толпе теней неясных,

Чьих белых венчиков лазурь еще полна.

Когда ж на землю к нам с небес она уронит

Украдкою слезу, ее возьмет поэт

И на груди своей молитвенно схоронит

Опал, где радуги мерцает бледный свет;

Презрев покой и сон, он скроет, вдохновенный,

От Солнца жадного осколок драгоценный.

le français

LXVI

КОШКИ

Чета любовников в часы живой беседы,

Задумчивый мудрец в дни строгого труда

Равно взлюбили вас: вы — тоже домоседы,

Вы также нежитесь и зябнете всегда!

И вы — друзья наук и наслаждений страстных;

Вас манит страшный мрак, вас нежит тишина;

Эреб[69]запряг бы вас в своих путях ужасных —

Но вам в удел рабов покорность не дана.

Перенимаете вы позы сфинксов длинных,

Недвижно грезящих среди песков пустынных,

Навек забывшихся в одном безбрежном сне.

Сноп искр магических у вас в спине пушистой;

В мистических зрачках, чуть искрясь в глубине,

Песчинок тонких рой играет золотистый.

le français

LXVII

СОВЫ

Где тисы стелют мрак суровый,

Как идолы, за рядом ряд,

Вперяя в сумрак красный взгляд,

Сидят и размышляют совы.

Они недвижно будут так

Сидеть и ждать тот час унылый,

Когда восстанет с прежней силой

И солнце опрокинет мрак.

Их поза — мудрым указанье

Презреть движение навек:

Всегда потерпит наказанье

Влюбленный в тени человек,

Едва, исполненный смятений,

Он выступит на миг из тени!

le français

LXVIII

ТРУБКА

Я — трубка старого поэта;

Мой кафрский, абиссинский вид,

Как любит он курить, про это

Без слов понятно говорит.

Утешить друга я желаю,

Когда тоска в его душе:

Как печь в убогом шалаше,

Что варит ужин, я пылаю,

Сплетаю голубую сеть,

Ртом дым и пламя источаю

И нежно дух его качаю;

Мне сладко сердце в нем согреть

И дух, измученный тоскою,

Вернуть к блаженству и покою.

le français

LXIX

МУЗЫКА [70]

Порою музыка объемлет дух, как море:

О бледная звезда,

Под черной крышей туч, в эфирных бездн просторе,

К тебе я рвусь тогда;

И грудь и легкие крепчают в яром споре,

И, парус свой вия,

По бешеным хребтам померкнувшего моря

Взбирается ладья.

Трепещет грудь моя, полна безумной страстью,

И вихрь меня влечет над гибельною пастью,

Но вдруг затихнет все —

И вот над пропастью бездонной и зеркальной

Опять колеблет дух спокойный и печальный

Отчаянье свое!

le français

LXX

Дата добавления: 2015-08-18