Опираться можно лишь на Господа и лишь Ему отдавать сердце. 0б отрезании от всего. Желание совершенства

Часто повторяете вы: «Как я счастлива своей обстановкою!» – Благодарение Господу, так устроившему. Но смотрите, опираясь на такую обстановку, не перейдите границы и из-за орудий не просмотрите Действующего. Мы все так поставлены Господом, что можем кое-что делать друг для друга; но то несомненно, что все делаемое при сем прямо на духовную пользу непременно исходит от Самого Господа и Им направляется по назначению. Ему все и приписывать следует, от Него единого всего чаять и Им единым быть счастливу. Бог называется ревнивым. Он хочет, чтоб мы Ему все сердце отдавали, – и Ему одному нераздельно, – и чтоб мы на Нем едином опирались. Почему когда видит, что мы склоняемся к какой-либо твари, хоть и разумной, и на ней начинаем опираться, помимо Его вседетельной десницы, то начинает на нас смотреть неблаговолительно.

Вы написали, что ищете сделаться совершенной и к тому стремитесь. Пришло мне на мысль указать вам значок, по которому можете определить, идете ли вы к совершенству или вертитесь на одном месте. Значок этот есть отрезание от всего. Недавно слышал я речь одной простой старушки.., и она эту фразу употребила. «Теперь, – говорит, – уж все отрезано; я, как птица, ничем не связана». Как она дошла до этого? Целой жизнью, направленной к угождению единому Богу. С семи лет запала ей зазноба, – болезненная забота, как бы Бога не прогневить. Эта зазноба разжигала ее на всякого рода труды, не жалея сил. Так прошла она девичество, замужество, вдовство. Дела все были обычные, семейные, но она всюду была первая и все делала для Бога и по-Божьему. Этим направлением своих трудов она так выправила, вытерла и выбелила свою душу, что в ней уже не осталось ничего земного, что бы занимало ее. «Теперь, – говорит, – у меня все Господь. Ни к чему уже душа не лежит: и делать ничего не могу, – руки отваливаются, и говорить ни о чем не хочу, – язык не поворачивается. Все бы Господь; от Него одного отстать не хочется». Вот видите, в чем существо дела! К сему и направьтесь. И исполнится ваше желание: «Хочу совершенства, девой мудрой желаю стать». Благослови, Господи. Ищите и обрящете. А лучше: Просите и дастся вам. Искать неотложно надобно; но сколько ни ищите, не найдете, если Господь не даст. Потому, ища всеусердно, и просить следует немолчно. Совершенство, как и царствие, не приходит с усмотрением. И лучше всего не на него устремлять очи, а о том заботу иметь, как бы пребыть в милости и благодати Божией. Господь уж знает, когда, что и как дать. И ждите, пребывая в порядке богоугодном.

Вы полагаете, что я считаю вас никуда негожей. Кто же это вам сказал?! Я только вас учу, чтоб вы сами себя считали такою; а как сам о вас думаю, я, кажется, не говорил вам. Да хоть бы и говорил и так сказал, вам от того никакой убыли нет. Поставлю ли вам плюс двенадцать (+12), или минус двенадцать (–12), – для дела жизни вашей это ничто. В школах берутся в счет баллы, которые люди ставят, и по ним дается аттестация учащейся или учащемуся. А в духовном деле люди какие бы баллы ни ставили, ничего тут нет решающего. Настоящие баллы ставятся на небе. Там же будет сведен и общий итог, по окончании курса жизни; и какую аттестацию там положат, в том аминь на вечные веки.

Что у вас плач на сердце и сокрушение покаянное не отходят; се добре. Храните сей дар Божий, – и все его подновляйте, как только начнет ослабевать. Это незаблудный путь. И то, что часто созерцаете Господа на кресте и поражаетесь тем до глубины души, добре. Сие и все подобное, возбуждающее душу, почаще наводите на нее, чтоб непрестанно была в движении и жила; ибо жизнь – движение. Нет движения, нет жизни.

О терпении неприятностей. Как приобретается смирение. Смиренная уступчивость - лучшее охранение от нападок других. О лености, желании поблажек и покоя плоти. О молитвенном правиле. Что есть постриг

Показалось вам что-то неприятное в отношениях к вам окружающих; вы не вытерпели и пустились в самозащиту. Вы поступили по поговорке: «Не замай, сдачи дам». Иные не могут иначе действовать, а вы могли поступить иначе и не поступили. Кто-то внутри твердил вам: «Стерпи, стерпи». Вы и потерпели, но немножко; сил не хватило дотянуть до конца. – Нитки, которые рвутся, как зовутся? Гнилыми, ни к какому делу негожими. Порвались тогда и у вас нити, державшие в порядке ваш внутренний строй. Плохи они, значит. Потрудитесь на будущее время заготовить крепких.

Как это с вами случилось? Вот как. Была в вас кающаяся послушница. Но пришла прежняя барыня знатная и, главное, ученая, – и прогнавши ту смиренницу, начала сама действовать, и нагородила. А как предотвратить такие случаи? Очень просто. Советую вам прекратить всякие сношения с этой недоброй госпожой (т.е. ученой барыней) и не позволять ей распоряжаться в вашем доме. Она ничего не умеет делать в том порядке жизни, какой вы у себя наладили.

Извольте потверже затвердить, что смирение приобретается не мыслями смиренными, а охотным подчинением себя смирительным случайностям и отношениям. Над Спасителем издевались слуги без всякого толку, шутя, а Он – ни слова. Но уж дело прошло. Случай к деятельному обучению себя смирению пропущен. Положите, по крайней мере, вперед не пропускать их. Враг обыкновенно подбегает и твердит: «Не спускай, иначе заклюют». Врет он. Лучшее охранение от заклевания – смиренная уступчивость.

На вас нападает леность, приходит желание льгот, поблажек, покоя плоти. Вы хорошо делаете, что не уступаете; однако ж ваша неуступчивость неполна. Разумею то, что вы, несмотря на эти соблазнительные нападки, все же делаете, что считаете должным, но делаете неохотно. «Хоть нехотя, – говорите, – но исполняю все». И это хорошо, как сказал я; есть тут борьба и одоление. Но надо бы эту борьбу доводить до конца, чтоб и одоление было полное, – т.е. доходить до того, чтоб делать хотя, прогнав безжалостно нехотя. Ибо это нехотя есть уступка лености и питает ее, хоть нежирно. Извольте, когда прогоняете леность, возбуждать себя до ретивости, чтоб живо, с энергией, делать то, от чего оттягивала леность. И это только будет настоящей победой и одолением лености, а не то, как вы делаете. Живодейственность есть настоящая черта духовной жизни настоящей.

Но вы, кажется, уж и совсем разлениться хотите; ибо спрашиваете: «Ужели до самой смерти тянуть это ярмо трудничества?!» – Стало, вы тяготитесь им и желаете сбросить его поскорее? Нет, его сбросить нельзя; а придет время, когда оно не станет тяготить, потому что свыкнется с ним жизнь, и что теперь вам кажется трудом и лишением, тогда перестанет быть трудом и лишением, а обычным, будто естественным порядком жизни. Тягота, соединенная с ним, которая и делает такой порядок трудничества ярмом, испарится от внутреннего жара. Жар энергии сожжет это ярмо, и вы, не бросая ярма, перестанете быть подъяремною. Условие к скорейшему достижению сего есть никогда ни в большом, ни в малом не позволять себе действовать как бы нехотя, но всегда возводить себя до живодействования.

Что касается до молитвословий и служб, то я уже писал вам об этом. Надо иметь правило, – и лучше всего то, которое идет постоянно в церкви; но исполнять его надобно всегда с живым чувством. Если живости чувства мешает поспешность исполнения правила, а поспешность производится боязнью длительности, то лучше назначить на каждую службу известное время, в часах и минутах, и потом молиться теми молитвами, которые входят в состав службы, или в частное ваше правило, – не спеша, с ясным сознанием и прочувствованием всего читаемого, нимало не заботясь о том, чтоб догнать до конца чин службы или правила, а лишь о том, чтоб известное время пробыть в живом молитвенном устремлении к Богу. Вот главное! А что не успеете иное прочитать или дочитать, беда не велика. Привыкли вы к прочитыванию определенного, и совестно не прочитать. Беретесь читать и спешите, чтоб не долго вышло. От того труд молитвенный не всю приносит пользу. Без правила нельзя; надо непременно его иметь, но стараться исполнять его так, чтоб это была молитва.

Что прочитываете полунощницу в праздники и воскресение – хорошо. Хорошо все, что делается в этом роде для продления и упорядочения молитвенного труда; только чтоб все было с сознанием и чувством, без блуждания мыслей.

Ваше понимание пострига, что это не таинство, верно. Это просто чин принятия в ранг монашествующих. Однако ж он не бесполезен, ибо скрепляет внутренний нравственный строй постригаемого. Подобно тому, как мысли о каком-либо предмете пока не изложатся на бумаге, бродят туда и сюда в некоторой бесформенности, а когда изложатся, принимают устойчивую форму, – и постригаемый, пока не пострижен, все еще будто ни то ни се, а когда примет пострижение, слагается в едином, – и держит на сердце, что ему уж ни туда ни сюда, – одна дорога. Как военного военная форма его чина обязывает действовать по-воински в своем чине; так и постриженного одежда обязывает жить и действовать по тому чину, к которому стал принадлежать окончательно в силу пострига.

Дата добавления: 2015-08-13