Глава 2. Максимилиан Пирс ещё раз окинул взглядом зал торжества

Максимилиан Пирс ещё раз окинул взглядом зал торжества. Сегодня был великий день, потому что ресторан, доставшийся ему от деда, праздновал своё пятидесятилетие. Этот, поначалу ничем непримечательный уголок в конце улицы, который в 60х не пользовался особой популярностью, сейчас не узнал бы абсолютно никто. Раньше, этот маленький итальянский ресторанчик, скорее был простой забегаловкой, но уже тогда очень уютной и теплой. Его дед – Уолтер Пирс был самым прекрасным человеком, которого он только знал и он был итальянцем, поэтому в жилах Макса текла горячая кровь. Уолтер Пирс работал день и ночь, чтобы поднять своё «детище» с самых низов, выбиться в люди и доказать всем вокруг, что Пирсы кое-чего стоят в этой жизни. В отличие от его деда, его отец – Стенли Пирс не отличался такими стремлениями, его всегда больше интересовали развлечения и он любил пропустить по стаканчику в баре с друзьями. Да, наверное, в этом не было ничего зазорного, но Макс ежедневно наблюдал, как отец рушил их семью, как страдали его мать и сестренка, когда их отец возвращался домой весь пьяный, насквозь, пропахший алкоголем, и злость начинала закипать в нём день за днём. Стенли любил свою семью, и был хорошим человеком, но рядом с Максом и Джен никогда не было такого отца, которого бы они всегда хотели, а рядом с их матерью – такого мужа, о котором она всегда мечтала. Каждодневные слёзы, недомолвки, ссоры, всё это привело лишь к тому, что их мать тоже начала пить. И этого Макс вынести не смог, он ушел из дома, когда ему было всего шестнадцать, чтобы встать на ноги и поставить на ноги свою семью. Он начал работать официантом в кафе, параллельно подрабатывая курьером. Два года он пахал как проклятый, забыв, что такое сон и еда. И, если бы его дед не принял меры, то вряд ли всё это закончилось бы для Макса хорошо. Он устроил его к себе в «УолтерПирс», объяснив, что значит для него этот ресторан, добавив, что после смерти бабушки, это стало для него тем самым в жизни, за что он захотел бороться. Бороться, чтобы утопить боль и создать что-то, что увековечится в истории, что-то, что будет всегда напоминать ему о родине. Макс параллельно учился, осваивая школу бизнеса, и поставил перед собой одну единственную чётко определенную цель: сделать из мечты всей жизни его деда прекрасную реальность. Дед Макса умер год спустя, когда парню было всего девятнадцать, успев указать в завещании, что всё, что он имел, включая свой ресторан, он оставляет своим внукам. Дженнифер, как только узнала о том, что тоже является владелицей ресторана, недолго думая, переписала свою долю на Макса, несмотря на его настойчивые уговоры подумать, и вот уже десять лет он продолжает дело своего деда. За эти годы он поднял «УолтерПирс» на такой уровень, что он стал самым дорогим и самым влиятельным рестораном в городе, который получил авторитет и признание светской публики. Здесь собирались абсолютно по различным поводам, но главное, что людям нравилась атмосфера, царившая в этом уголке, ведь помимо богатого убранства, неотъемлемыми качествами этого места были теплота и любовь. И Максу было жаль только одного: что его дед не дожил до этого дня.
- По-моему, всё просто идеально. – Дженнифер подошла к брату и обняла его за плечи. – Дедушка гордился бы тобой.
- Он этого не видит, Джен… он так и не узнает, чего он добился.
- Он знает. Он знал это ещё тогда, когда мальчишкой взял тебя к себе. – Джен улыбнулась брату. – Он видел в тебе потенциал, который со временем ты и раскрыл. Ты сделал всё это. – она окинула взглядом шикарный светлый зал в свечах, с дорогими столами увенчанными красной скатертью, такими же стенами, огромными золотыми зеркалами, итальянскими скульптурами. Абсолютно всё здесь дышало барокко, об этом говорили контрастность, напряженность и динамичность образов, каждая частичка этого места стремилось к величию и пышности, к совмещению реальности и иллюзии, к слиянию искусств. Богатые тяжелые люстры были выполнены из тончайшего хрусталя, создавая незабываемую атмосферу. На пололке были изумительно выполненные картины таких художников, как Микеланджело, Рубенса, Караваджо, их полотна были выполнены с таким изяществом, что мгновенно создавали впечатление реалистичности сюжетов, создавая контраст поздней античности и Нового времени. В картинах Рубенса сливались природное и сверхъестественное, действенность и фантазия, учёность и духовность, это заставляло смотрящих на эти полотна людей, ощущать себя в 17 веке, чувствуя свою принадлежность к важнейшей эпохе становления итальянского искусства, эпохе Возрождения.
Каждый, кто заходил сюда, чувствовал, как попадал в прошлое, погружаясь в наслаждение искусством
- Ты послала приглашение отцу?
Улыбка Джен мгновенно угасла. – Я должна была. – брат коротко кивнул, и Джен прикусила губу. – Прости, Макс, я знаю, что у вас с ним нелегкие отношения, но я не смогла поступить иначе.
- А мама придет?
Джен улыбнулась. – Придет. Сказала, что ни за что не пропустит этого события.
Макс кивнул сестре, прижав её к себе. Их мать изменилась после того, как отец ушел от них. Точнее сказать, это Макс выставил его за дверь, что ничуть его не удручало. В отличие от своей младшей сестренки, он не испытывал совершенно никакой любви к Стенли Пирсу, наверное, именно потому, что каждый день в его голове всплывали воспоминания, не дающие ему покоя. Этот человек разрушил их жизнь, и ему было глубоко плевать, что он раскаивался и хотел всё исправить. Конечно, их отец любил Дженнифер и их мать, так же как и они любили его, но Макс дал ему чётко понять, что не хочет видеть его в их жизни, потому что спокойствие его женщин для него важнее всего на свете. Как бы сильно не плакала мама, она всё-таки понимала, что с этим человеком она страдает. Но и Макс знал, что они всё равно перезванивались и встречались, и если бы его отец, хотя бы посмел попасться ему на глаза – Макс просто убил бы его.
И что ему делать сегодня он совершенно не знал.
Зал начинал потихоньку наполняться людьми: родными, близкими, друзьями и просто знакомыми. Но больше всего на свете Макс сегодня хотел видеть именно Бейли, которые всегда были для него семьей, и их присутствие в этот вечер было для него самым важным.
Когда они вошли, он невольно улыбнулся. Сара держала под руку Дилана, а тот что-то шептал ей на ухо, от чего она вдруг рассмеялась, запрокинув голову. На ней был стильный белый брючный костюм из-под пиджака которого виднелся бежевый топ, шпильки на ней были того же цвета. Её светлые волосы были собраны в пучок, в руке она держала клатч под цвет туфлей. Макс усмехнулся, она даже в брюках умудрялась выглядеть отпадно. Его друг, как всегда выбрал чёрный классический костюм, никаких галстуков на нём не было и в помине, потому, что он их терпеть не мог. Но на нём была бабочка, видимо Сара хорошо постаралась, чтобы уговорить его её надеть.
Сара заметила Макса и, широко улыбнувшись ему, помахала рукой. Макс ответил на улыбку и направился к друзьям. Джен уже была с ними и целовала их, приговаривая, как рада их видеть.
- Я обещаю, вам очень понравится здесь! У нас ещё есть некоторые идеи по усовершенствованию этого места, должно получиться è stupefacente[2]!
- Всё так и будет. – Макс пожал руку Дилану и поздоровался в щеку с Сарой. – Простите, что не говорим вам всего, но мы хотим устроить сюрприз абсолютно для всех, особенно для вас.
- Я каждый раз удивляюсь красоте этого места. – Сара с нежностью посмотрела на Макса. – Это на самом деле, magicamente[3].
- Да ты решила выучить итальянский, как я вижу? – Макс сложил руки на груди и вскинул брови вверх в непритворной заинтересованности.
- В крови моих лучших друзей течёт итальянская кровь, должна же я соответствовать. – Сара ослепительно улыбнулась.
- Сара, я украду тебя на некоторое время. – Дженнифер взяла подругу за руку и посмотрела на парней. – Нам нужно обсудить кое-что непредназначенное для ваших ушей.
- Да ладно, нас что ли? – Дилан усмехнулся, засовывая руки в карманы.
Дженнифер бросила взгляд на Дилана, и на её лице появилась такая присущая ей соблазнительная улыбка. – Нет, дорогой, кроме вас у нас ещё полно разных тем. В отличие от вас, мы не зациклены на сексе. – С этими словами она развернулась и уволокла Сару за собой.
- Твоя сестра когда-нибудь окончательно меня добьет.
Макс разразился хохотом и похлопал друга по плечу. – Оставь их, они женщины. Пойдем лучше выпьем чего-нибудь.
- Я бы выпил виски, потому, что живя у Сары дома, я стал пить красное вино, и если честно, мои мозги начинают становиться женскими.
Макс рассмеялся сильнее. - Виски, так виски. Придется тебя спасать.
Они подошли к столику, стоящему в углу ресторана. Полукругом его окружал элегантный кожаный диван.
Дилан с превеликим удовольствием опустился на него и довольно улыбнулся:
- Ты знаешь, знаться с хозяином самого роскошного ресторана города – ни с чем несравнимая привилегия.
- Ты мне ещё должен мой выигрыш. В этом тебе не помогут никакие привилегии. – Макс усмехнулся. - Даниэль, - молодой мужчина итальянской внешности в один миг подлетел к хозяину, - принеси нам Legavulin, 1996 и бутылочку Aleatico Sovana DOC Superiore, 2008.
- In questo momento[4].
- А ты мне тоже должен, не забывай, Макс.
- Я помню. – Макс развалился на диване и посмотрел на друга. – Уже придумал, что я буду делать? Заставишь меня бегать нагишом по улицам? Или предпочтешь, как в детстве, чтобы я весь день таскал за тобой твои вещи?
Дилан рассмеялся и отрицательно покачал головой. – Нет. Всё это давно в прошлом, и я даже вспоминать не хочу, каким я был ужасным другом.
- О да, ты был тот ещё засранец.
- Сара считает, что я таким и остался. – Дилан многозначительно посмотрел на Макса. – Ты, кстати, как, завтра вечером придешь?
- У тебя же вроде ремонт.
Дилан усмехнулся. – Причем полным ходом. Но я выпросил этот вечер у Сары, она обещала уйти гулять с подругами.
- Неужели она пошла на это? – Макс улыбнулся. – Что ты ей пообещал?
- А что, она просто не могла проявить заботу? – Дилан хитро улыбнулся, что не ускользнуло от взора Макса. - Это сестринское одолжение.
- О, нет, Дилан, твоя сестра вряд ли бы сделала тебе подобное одолжение. – Макс взглянул на друга, и в его глазах забегали веселые искорки. – Колись.
- Ладно, только не смейся, - он беспомощно поднял руки, сдаваясь, - я обещал ей, что буду делать уборку в её квартире.
Губы Макса расплылись в улыбке. – Тебе форму подарить? Я знаю, где можно купить классное платье с фартучком.
Глаза Дилана метнули в друга молнии, но всё-таки он слегка улыбнулся:
- Я ненавижу тебя, Пирс.
Макс залился веселым смехом, сдержаться ему не удалось. Как только он представил себе руководителя крупной компании, разодетого в черное мини платьице и держащего в руке метёлку для пыли, все его старания поддержать друга в беде сошли на нет. А Сара молодец, он бы даже на это посмотрел.
- Ладно, прости. – Макс перестал смеяться как раз в тот момент, когда им принесли выпить. – Я приду, – он обратился к официанту. – Спасибо, Даниэль.
- В семь. Кстати, ты давно был в квартире моей сестры? У неё появились новые картины и статуи, и да, она полностью сменила всю мебель, – он немного помолчал, а затем выпалил. – Теперь её квартира вся в бежево-белых тонах!
Макс улыбнулся про себя. Сара всегда любила менять интерьер у себя в квартире, только за то время, что он у неё бывал, он повидал, по меньшей мере, около пятнадцати разнообразных вариантов обустройства её дома. Она была креативной, и всегда любила что-то изменять в своей жизни, по её словам, таким образом, она «вдыхала в дом новую жизнь». Он знал, что после смерти родителей она изменилась, потому что он помнил её до того случая совершенно отчётливо: веселая, жизнерадостная, лёгкая, временами даже капризная. Но та женщина, которой она стала сейчас, до сих пор не выходила из его головы: волевая, гордая, серьезная, и жутко упрямая, хотя упрямой она была всегда.
Они налили себе хорошего выдержанного виски, и Макс оглядел находящуюся в зале толпу. Все смеялись, ели и праздновали. Атмосфера в ресторане царила теплая и дружеская, играла лёгкая итальянская музыка, от которой все расслаблялись, и под которую многие танцевали. Макс понимал, что вечер приобретает некое волшебство, и ему это нравилось.
Внезапно, взгляд Макса остановился на женщине, которая только что вошла в ресторан. Это была высокая худая брюнетка модельной внешности, на ней было ярко красное открытое платье до колен, которое еле прикрывало её выпирающие части тела. Макс узнал её моментально, после чего понял, что сейчас всё волшебство испарится так же быстро, как и появилось. Он глотнул виски из бокала и со звоном поставил его на столик.
- Выпей побольше. – Дилан тоже заметил вошедшую женщину. – Кажется, вечер обещает быть тяжелым.
- Что она здесь делает? – к ним подошли Дженнифер и Сара. – Я думала, ты ясно дал ей понять, что не хочешь иметь с ней ничего общего.
- Я тоже так думал. – взгляд Макса стал непроницаемым. Он злился.
- Макс! – брюнетка мгновенно подлетела к нему, как только заметила его в толпе. – Я так рада тебя видеть!
Макс поднялся с дивана и поцеловал брюнетку в щеку. Ради приличия.
- Вивиан. – он произнес это, даже не улыбнувшись. – Ты с кем-то пришла?
Вивиан одарила его своей соблазнительной улыбкой. - Конечно, с сестрой, – она кивнула Дилану в знак приветствия и поздоровалась с девушками.
Чёрт, он совсем забыл, что послал Шерри два приглашения.
С Шерри Коулман они вместе учились, и Макс всегда знал, что на неё можно было положиться, она помогала ему с подъемом его ресторана, и у неё в голове всегда вертелось множество гениальных идей. Она вышла замуж в двадцать три за Ричарда Нортона – преуспевающего бизнесмена, и они жили, душа в душу все эти годы. Совсем недавно, у них родилась дочь, и Макс стал малышке крёстным отцом, он был этому очень рад, потому что безумно любил детей, и Шерри с Ричардом стали для него хорошими друзьями. Но частые встречи в их доме означали бы и то, что он будет постоянно натыкаться на Вивиан, которая, в отличие от своей старшей сестры, была для него сущим дьяволом. Она бегала за ним в детстве при любом удобном случае, повторяя, что мечтает выйти за него замуж, чего Макс совершенно не мог себе представить. Конечно, Вивиан, бесспорно являлась привлекательной девушкой, но порой казалось, что в голове у неё не было абсолютно ничего, хотя толика привязанности к этой девушки у него, конечно же, была, он относился к ней, как к маленькой девочке, которую не дал бы в обиду, и которую, при случае защитил бы. Ему всегда было непонятным, как две родные сестры могут быть настолько разными.
- Надеюсь, вам с Шерри здесь всё понравится.
- О, да, безусловно! – Вивиан едва, будто нечаянно, коснулась своей рукой руки Макса. – Потанцуем?
- Вивиан…
- Макс, прошу! Здесь все говорят об инвестициях и бизнесе, даже Шерри бросила меня ради какого-то загорелого красавчика, но и она умудряется разговаривать с ним о работе, нет, я конечно понимаю, что моя сестра замужем, но она порой и с мужем так же говорит! Я умру от скуки, если ты не согласишься со мной потанцевать.
Она смотрела на него так жалобно, как обычно котята смотрят на своих хозяев, когда просят у них миску молока. Что Макс мог сказать ей? Он никогда не был груб с женщинами, и это, в частности, была мамина заслуга.
- Ладно, Вивиан, один танец, – она радостно подпрыгнула и взяла его под руку. – Один, – напомнил он.
- Спасибо, Максик, ты чудо.
Боже, он ненавидел, когда она так его называла. Когда они стали двигаться, Макс посмотрел ей в глаза:
- Вивиан, что ты хочешь? Мы же всё уже обсудили. Мы не вместе, не пара.
- Это просто танец, Макс.
- У тебя ничего не бывает просто так. И если бы это был просто танец, ты сейчас не пыталась бы меня соблазнить.
Она слегка придвинулась к нему. - А у меня получается?
- Нет. – он отрезал резко, кажется, даже слишком резко, но он сказал чистую правду, и это казалось ему сейчас намного важнее. Эта девушка совершенно не интересовала его в физическом плане, и максимум на что она могла бы рассчитывать, это приятельские отношения, в стиле «привет, как дела». Он никогда не стал бы обманывать её, давая ей ложные надежды, он вообще никогда и никого не обманывал подобным образом, и ни в коем случае не стал бы поступать так с Вивиан.
- Я буду бороться, Макс. За любовь всегда борются.
- Ты будешь страдать, Вив, пойми. Я не смогу дать тебе того, чего ты хочешь и чего заслуживаешь, потому что не испытываю к тебе чувств.
Она мгновенно подняла голову, заглянув Максу в глаза, и её лицо озарила улыбка, но эта улыбка была скорее печальная:
- В жизни бывает всякое, Макс. Судьба сокрушает нас двояким образом: отказывая нам в наших желаниях и исполняя их.
Макс мгновенно напрягся. Эти слова ударили его прямо по самому больному месту. Именно это и сказал ему его отец, когда объяснял, почему их семья разрушилась. Тогда он возненавидел его ещё сильнее, потому что знал, что винить в том, что всё развалилось в одночасье, нужно уж точно не судьбу.
Его руки почти сжались в кулаки, когда он вспомнил всё то, что пережил в те годы, он бросил мимолетный взгляд на сестру и успел заметить, как помрачнело её лицо. Её глаза были устремлены к входу, поэтому Макс тоже посмотрел туда. Там стоял он. Стенли Пирс собственной персоной. Он пришел в выходном сером костюме, его волосы были аккуратно уложены, посмотрев на этого человека сейчас, в голову даже мимолетно не придет мысль о том, что в свободное от работы время, этот человек полностью уходит в себя, забывая, что у него есть семья. Но это было так, так случилось и тогда, в тот самый вечер: он просто забыл, что имеет семью, и это чуть не обернулось неминуемой катастрофой для всех них. Макс был сильно похож на своего, так называемого отца: высокий рост, крепкое телосложение, угольные волосы, хотя чертами лица он пошел в свою мать. Тот же красивый, немного вздернутый нос, четко очерченные скулы, и глубокие проникновенные глаза, правда, голубые. Характерами они со Стенли были очень похожи, им обоим, как и большинству из семьи Пирсов, были присущи переменчивость настроения, настойчивость, выносливость, трудолюбие, прямолинейность, острый и предприимчивый ум. И Максу всегда было страшно, что он будет похож на Стенли и во всем остальном, что так же поступит со своей семьей, и так же разрушит любовь дорогих и близких ему людей.
Рядом с его, так называемым отцом, стояла их мать, одетая в черное элегантное платье. Пэгги Пирс была невысокой милой женщиной и имела от природы смолистые вьющиеся волосы и большие красивые глаза. Дженнифер была её точной копией, только ростом она, несомненно, немного превзошла свою мать.
Извинившись перед Вивиан, Макс направился в сторону родителей. Злость снова начинала закипать в нём с новой силой, и если бы это был не его вечер, и не в его ресторане, то он вряд ли бы стал держать планку приличия. Сейчас, всё, что ему хотелось – просто ударить своего отца. Да, возможно, это было неправильно, возможно, дети не должны так вести себя по отношению к своим родителям, но Максу было наплевать, потому что Стенли Пирс уже давно перестал быть для него отцом, и одно это слово вызывало у него лишь новый приступ ярости.
- Мама, я рад тебя видеть. – он наклонился к матери, и она расцеловала его в ответ.
- Максимилиан, мальчик мой, ты такой красивый.
Только одна женщина называла его полным именем, и никогда в жизни он не слышал, чтобы она сократила его до простого «Макс». Мама всегда говорила, что в его имени присутствуют древнеримские корни, тянущиеся от величайших потомков древности, которые были царями, предводителями, людьми, которые вошли в историю своей силой и своим величием, поэтому, она гордится тем, что не назвала своего сына иначе. И эта гордость всегда просматривалась в её глазах.
- Привет, сын. – Макс кинул свой полный презрения и боли взгляд на Стенли, но ничего не сказал, и просто повернулся обратно к матери:
- Я покажу твой столик.
Его мать заглянула ему прямо в глаза. - Максимилиан…
- Ваш. Ваш столик, мама. Вы со Стенли будете сидеть на самом почётном месте.
Его мама удовлетворительно кивнула, но Макс заметил в её взгляде боль, это было невыносимо для него, но он ничего не мог с собой поделать. Этого человека не было в его жизни, так же, как и самого слова «отец».

Дата добавления: 2015-08-09