Приятности и неприятности

Впрочем, по ходу решения полового вопроса случались порой неприятности и у офицеров, и частенько весьма серьезные. Командир роты в 8-м офицерском штрафбате Александр Пыльцын пишет, что среди бойцов батальона — сплошь недавних офицеров — очень многие угодили к ним за «прелюбодеяния», за то, что утопили танк, направляясь «попутно» в деревушку к знакомым девчатам. Двое лейтенантов попали в штрафбат Первого Белорусского прямиком из состава наших войск в Афганистане, где они подрались на квартире пожилого командира полка из-за его любвеобильной молодой жены.

Был под командой Пыльцына и «выдающийся» (для того времени) штрафник, бывший инженер-майор Семен Гефт. Будучи начальником тыловой службы гвардейской механизированной дивизии и имея возможность питаться отдельно от всех, он не только заставлял девушек-военнослужащих, выполнявших обязанности официанток, приносить ему пищу, но и принуждал их во время завтраков и ужинов удовлетворять свои похоти. При этом он угрожал им, что если они откажутся выполнять его требования или пожалуются кому, то у него хватит власти загнать их в штрафную роту (при том, что в то время, в 44-м, женщин в штрафные части уже не отправляли, но девушки об этом попросту не знали).

Получивший по приговору 10 лет с заменой тремя месяцами в штрафном батальоне «е…рь-майор» (как сразу же прозвали его в штрафбате, по аналогии с обер-майором), зарекомендовал себя немалым трусом, и сослуживцы постоянно проводили с ним «воспитательную работу».

Там же в штрафбате Пыльцыну довелось увидеть, какой большой бывает настоящая женская любовь. Одним из бойцов был бывший капитан, летчик с необычным отчеством — Павел Афтиевич и такой же необычной фамилией — Смешной.

«Смешной попал в штрафбат за то, что он, командир авиаэскадрильи, боевой летчик, имевший уже орден Боевого Красного Знамени, перегоняя с группой летчиков по воздуху с авиазавода на фронт новенькие истребители, допустил авиакатастрофу. Один из его подчиненных, то ли решив испытать в полете машину в недозволенном режиме, то ли просто не справившись с ней в воздухе, разбил ее и погиб сам. Вот офицер и загремел в штрафбат.

В те предельно напряженные дни постигал Смешной пехотную науку старательно, инициативно, тренируясь, используя свободную минуту в перебежках, самоокапывании и переползаниях по-пластунски до изнеможения, как он сам говорил, «до тупой боли в натруженных плечах и гудящих ногах». Был он сколько настойчив, столько и терпелив. Стремился все познать, все испробовать. Будучи во взводе автоматчиком, научился метко стрелять из противотанкового ружья, из пулемета. До всего ему было дело. Все, считал он, в бою может пригодиться. Он сумел даже освоить довольно меткую стрельбу из трофейных фаустпатронов (или, как их стали называть, «панцерфауст») по находившемуся неподалеку сгоревшему немецкому танку. Казалось, он трудился круглые сутки, никем не принуждаемый, никем не контролируемый.

Его жена, тоже капитан, совершенно неожиданно появилась как-то у нас в батальоне. После встречи с мужем она, сохраняя, видимо, с трудом, напряженно-спокойное выражение лица, мягким грудным голосом попросила меня об одном: если муж будет ранен — помочь ему выжить. Какая, казалось, малая просьба! Надолго остались в моей памяти впечатления об этой скромной и мудрой женщине, оставившей детей где-то в глубоком тылу, чтобы на фронте по возможности быть ближе к их отцу и любимому человеку и внести свой личный вклад в дело Победы».

Павел Афтиевич Смешной погиб в апреле 45 года в тяжелом бою на Одерском плацдарме, сумев перед этим подбить с помощью фаустпатронов два тяжелых немецких танка и посмертно (редчайший для штрафника случай. — Авт.) был представлен к званию Героя Советского Союза.

Дата добавления: 2015-08-13