Из писем синтоновцев

Настя:

"Синтон" сделал меня пофигисткой. До "Синтона" я могла волноваться и очень сильно переживать по любому поводу, даже из-за пустяка. Сейчас многие глобальные события проходят мимо меня, не затрагивая струн моей души, не волнуя и не трогая меня за живое. Жить мне стало спокойнее и проще, как будто бы жизнь стала менее жестокой, но на самом деле я знаю, что дело не в жизни, а во мне самой. Изменилась я, и поэтому изменилась моя жизнь.

Раньше меня очень интересовало и по-настоящему волновало, что и как думают обо мне другие люди, теперь мне бывает это только любопытно, не более: свои достоинства и недостатки я знаю сама. Наверное, у меня повысилась самооценка, потому что теперь, когда мне говорят о моих недостатках и хотят обидеть ими, я равнодушна: "Я знаю — ну и что?" Меня не трогает, что я кому-то не нравлюсь: я не могу и не хочу быть такой, чтобы нравиться всем. И если случается что-то, что раньше меня трогало, я говорю теперь: "А мне по фигу!" — и больше не беру это в голову.

Настя была беззащитной — а стала защищенной. Раньше жить было тяжело — теперь стало жить легче. Само по себе это, конечно, прекрасно, и очень многие будут Насте завидовать. Действительно, те, у кого душа болит, часто мечтают о жизни без боли. Эта мечта кажется недостижимой — как, неужели когда-то можно жить легко, с радостью в душе, без тоски и тяжести, с верой в себя, без страха встретиться глазами и сказать нелепость? Оказывается, можно, и это один из первых подарков, который человек получает в "Синтоне".

· Ура!

Ура? Только ли — ура? Нет, этот подарок нередко оказывается с двойным дном. Это неприятное открытие — обнаружить, что жить без боли, просто жить — может быть неинтересно. Пресно, как-то пусто... Да, душа теперь от жизни защищена, но ведь более всего защищен от жизни — труп.

Конкретно: все ли вам нравится в Настином пофигизме? Мне — нет. Я пофигистов не люблю. Мне не нравится, что душа Насти теперь редко взрывается радостью и только по полузабытой привычке отзывается на нужды других: "Мне-то какое до этого дело? Меня это не касается!"

Верно. Раньше ее касалось — болью, стыдом, переживанием, — и, поскольку ее касалось, она дергалась. Чем сильнее касалось, тем энергичнее она дергалась. Даже что-то делала, и для себя, и для людей: стимул был. Стимулом, палкой была боль. А теперь стимула нет — вот Настя и не дергается, а раз не дергается, то и делать что-либо уже незачем. Палка исчезла, а ничего взамен не пришло.

· Любовь — не пришла, и поэтому в душе остались только равнодушие и душевная пустота.

Настя может быть заботливой и доброй, по факту — она одна из клубных активисток. Но для нее это — развлечение, то, что она делает под настроение, когда ей "не в лом". А будет настроение другое, она так же весело и свободно пройдет мимо вас, просящего. Или по вам — свободно!

· Не повернув головы кочан
И чувств никаких не изведав...

Настя стала свободной, но ее свобода — это только "свобода от": не зависимость от того, что в жизни ее раньше дергало. Как этап, это нормально, более того, это — достижение. Настя кайфует от свалившейся на нее легкости, и мы вполне можем порадоваться вместе с ней. Важно только, чтобы она на этом не останавливалась, чтобы она росла от "свободы от" к "свободе для" — к такой направленности души, когда естественно любить и заботиться.

· Сейчас Настя радуется: "Жить легко!", читайте — "мне жить легко", тогда же она будет радоваться другому: "Со мной легко!", что значит "со мной легко жить людям".

Пожелаем же Насте и всем другим хорошим людям не только душевной защищенности, но и душевной открытости — открытости к любви.

Дата добавления: 2015-08-05