Глава 20. Изменчивый берег и дайверы

Изменчивый берег и дайверы. Футбол и семечки. Веселье на улицах перед барами. Как строители сливают цемент в сточные трубы. Куда девается луна по ночам и как она висит на небе в полдень

Когда гуляешь вдоль моря каждый день, начинает казаться, что ты весь этот берег знаешь отлично: где галька, где песок, а где большие камни. И вдруг после очередного шторма обнаруживаешь, что все поменялось и там, где был отличный песчаный заливчик, теперь сплошные булыжники. И только начинаешь привыкать к новому положению вещей, как начинается другой шторм, и все меняется опять…

Сейчас, в несезон, когда на пляжах еще нет ни буйков, ни спасателей, в море можно увидеть плавающий на поверхности красный шарик, издалека похожий на обычный воздушный. Я раньше никак не могла понять, что это такое. Оказалось – одинокие дайверы на подводной охоте привязывают его, чтобы с лодок и с берега было видно, что там кто‑то плавает под водой. Вот и сегодня, пока я гуляла вдоль моря, мне удалось углядеть такой шарик, а потом и самого дайвера, выходящего на берег с ружьем для подводной охоты и огроменной рыбиной в метр длиной. Выглядела она отвратительно – как что‑то среднее между змеей и акулой, и я не выдержала и поинтересовалась, что он собирается с ней делать. Он ужасно удивился и говорит: “Есть конечно же! Не стану ведь я убивать просто так, ради удовольствия!”

После завтрака Джеймс, большой любитель футбола, стал уговаривать меня поехать в Малагу смотреть игру двух испанских команд. Я до этого на футболе не бывала и о правилах имела весьма смутное представление, но любопытство победило, и я согласилась.

На улице перед стадионом продавали семечки и нечищеный арахис, и все их покупали. Джеймс, чтобы не нарушать ритуал, тоже купил нам по пакетику. Мы уселись в третьем ряду стадиона под открытым небом и принялись ждать. Я потихоньку разглядывала публику. В толпе было на удивление много женщин. Народ активно общался или просто сидел на лавках и грыз семечки. Я открыла свой пакетик – оказались они огромными, черными с белыми полосками, вывалянными в соляной пыли. Были они нежареными, но очень сухими. Я попробовала – если бы не соляная пыльная гадость, то очень даже ничего. Через пять минут у меня набралась полная ладонь шелухи, и я стала растерянно озираться. Оказалось, что все вокруг, совершенно не смущаясь, бросали ее прямо себе под ноги и возле каждого скопилось ее уже по небольшой горке. Джеймс понял, о чем я думаю, засмеялся и говорит: “А что, надо делать как все!” – и залихватски выбросил свою шелуху под скамейку. Я, попыхтев, заставила себя сделать то же самое…

И вот игра началась. Мне было мало чего понятно, за исключением того, что игроки, все как на подбор, были симпатичные и гоняли мяч весьма колоритно. Вдруг в какой‑то момент он вылетел с поля и угодил прямо в лицо сидевшей за нами даме. Раздался крик, вокруг нее началась суета, но игра тут же продолжилась как ни в чем не бывало…

Когда мы уходили после матча домой, весь пол под сиденьями был плотно усыпан скорлупками арахиса и шелухой от семечек, но это никого не смущало…

А поблизости от стадиона был небольшой бар – довольно простецкий. Мы с Джеймсом объелись соленых семечек и решили заскочить туда ненадолго, чтобы загасить жажду. И тут с удивлением увидели, что люди, стоящие у стойки, тоже бросают использованные салфетки и всякую другую гадость прямо на пол, даже не сделав попытки пристроить все это в пепельницу…

Я потом сталкивалась с этим не раз, потому что брат Джеймса, с которым мы иногда выпиваем, любит колоритные местные заведения. Обычно такие бары расположены в рабочих районах и абсолютное большинство клиентов в них – мужчины.

И еще на тему выпивки. Не так давно в испанских городах можно было увидеть картину: у крошечного бара, в котором только и было что барная стойка и малюсенькое пространство вдоль нее, на улице толкалась толпа народу, болтая и веселясь. То есть участок улицы поблизости как раз и был тем местом, где происходила вся тусовка, и народ обычно шумел там часов до трех‑четырех утра, благо климат позволяет. Тут решили это дело запретить – видно, жильцам наконец‑то надоел еженощный шум, песни и веселье. Что тут началось! Народ продолжал собираться и выпивать на площадях и улицах, а полиция начала этот народ разгонять. Были демонстрации против запрета и даже несколько серьезных потасовок со стражами порядка, были и серьезно пострадавшие: испанцы тяжело расстаются со своими традициями. И даже теперь, спустя довольно много времени после введения запрета, в разных городках нет‑нет да и натолкнешься на толпу, потягивающую пиво или вино на улице перед баром, несмотря на всякие там решения правительства.

Вечером мы поехали в гости к нашему приятелю – обсудить футбол и посмотреть на результаты ремонта, который у него только что закончился. Настрадался он, как выяснилось, по полной программе. Сделали ему большую пристройку к дому – с гостевыми комнатами и сауной. Строители были из уважаемой компании, все происходило по контракту, хорошо и чинно, – но до определенного момента. Когда ремонт был практически закончен, рабочие взяли и слили остатки цемента в сточную трубу красивой мозаичной сауны. Понятное дело (это вам и мне, видимо, понятно, а им – нет), цемент там затвердел, и никакого оттока воды из сауны не стало… Пришлось им снова все разбирать и трубы эти самые менять. А еще в новой пристройке они покрасили стены, не дав им как следует просохнуть. И когда на следующей неделе пошли дожди, стены сразу же покрылись плесенью. Короче, знакомая картина – и, похоже, не зависит от названия фирмы и от количества затраченных денег.

Сидим мы у этого приятеля на новой террасе, выпиваем, любуемся луной и лунной дорожкой на море, а я размышляю о том, что каждый месяц по нескольку ночей подряд меня удивляет одна вещь: в ясную погоду на небе с яркими и близкими звездами вовсе не бывает луны. В конце концов это стало меня так беспокоить, что я уже часов с десяти вечера и до того, как улечься спать, начала ее подстерегать: выглядывала на террасу по нескольку раз проверить – вдруг она все‑таки там, где ей и положено быть! А иногда и ночью на всякий случай высовывалась на балкон – не появилась ли она втихаря, пока я сплю? И оказывалось, что нет, не появилась. Потом мы стали замечать, что этот казус происходит, когда луна должна быть очень молодой – то есть, вместо того чтобы выползать на небо в виде месяца, она решает не выползать вовсе.

А как‑то раз теплым вечером мы засиделись с друзьями на свежем воздухе и вдруг увидели, как тонюсенький, как ниточка, месяц осторожно вылез из‑за горы на западе, повисел совсем низко над ней сколько‑то минут, а потом так же благополучно снова за нее спрятался. Вот, значит, что: просто всеми этими безлунными ночами я не успевала поймать тот момент, когда он выглядывал ненадолго!

А недавно у нас в гостях была соседка Мари‑Пепа, я почему‑то упомянула про луну, и оказалось, что та тоже, как только переехала сюда из Мадрида, начала за ней следить. По результатам ее наблюдений выходило, что в начале ночи луна может появляться совсем в разных частях горизонта – в зависимости от своего цикла. Я потом это проверила – и правда: полная луна огромным оранжевым шаром выкатывается на востоке и потом висит на небе чуть ли не до полудня. И это удивительная картина, когда солнце палит вовсю, а в голубом и ясном небе в двенадцать часов дня еще и луна парит довеском в придачу…

Половина луны, сказала Мари‑Пепа, в начале ночи появляется где‑то в районе юга – и это тоже оказалось правдой; ну а в новолуние месяц зависает ненадолго на западе, потом прячется, и вся ночь проходит без него.

Дата добавления: 2015-08-05