Ст. б.: Ребята, вы ее видите?

Джозеф: Конечно, Рут, она наша.

Ст. б.: Ну так действуйте.

Адам: Она всего одна.

Джозеф: Не факт. Может, там еще и другие прячутся.

Адам: Ты хоть раз слышал, чтобы они прятались?

Джозеф: Всякое может быть. О чем я и толкую. Ты готов? Тогда давай иди. А я за тобой пригляжу.

Адам: Погоди секунду.

Джозеф: Тебе надо идти.

Адам; Я просто хочу посмотреть, с чем мне предстоит иметь дело.

Джозеф: Если я замечу что-нибудь необычное, то дам знать.

Адам: Секундочку.

Джозеф: Тебе надо идти.

Адам: Сперва я хочу понять, с чем мы имеем дело.

Джозеф: Если я замечу что-нибудь необычное, то обязательно тебе передам.

Адам: Секундочку.

Адам замер, уставившись на экран. Это было против правил. Стрелок должен покинуть сторожевую башню до идентификации цели. Таким образом, к тому моменту, когда он понимал, в кого ему предстоит стрелять, его затылок уже находился под прицелам напарника. Продумано все было очень точно. Неважно, насколько вышколен был солдат. — всегда сохранялась опасность того, что он не решится открыть огонь по беззащитным людям. Учитывая, что в те времена свирепствовала чума, государство не хотело лишний раз напрасно рисковать.

Джозеф [кладет руку на пистолет]: Ты знаешь, у меня приказ.

Адам: Господи, погляди, это же девушка! Это молоденькая девушка. Откуда, черт возьми, приплыла эта лодка?

Оба караульных воззрились на экран. Суденышко и впрямь оказалось крошечным. Непонятно, как оно вообще сумело преодолеть такое расстояние. А потом Адам увидел глаза девушки. По крайней мере именно так он заявил на суде. Огромные и напуганные. Она непонимающе таращилась на высоченную металлическую решетку, вздымающуюся прямо из океана. От самодельного, изорванного треугольного паруса ее лодчонки не было никакого толку. Кораблик, покачиваясь, приблизился на опасное расстояние к плавучим минам.

Джозеф [дрожащим голосом]: Слушай, пожалуйста, иди к пушке, Я не хочу в тебя стрелять.

Адам: Джозеф, я должен тебе кое в чем признаться.

Джозеф: В чем?

Адам: У меня это в первый раз.

Джозеф: Но я же смотрел твое дело.

Адам Я его подтасовал.

Джозеф: Как?

Адам: Тебе лучше этого не знать.

Джозеф: Ладно, в первый раз так в первый. Не волнуйся. Это не сложно. Все как на учениях. После захвата цели ты даже можешь на нее не смотреть.

Адам: Думаю, у меня не получатся.

Джозеф. А я думаю, у тебя просто нет выбора.

Адам: Это же всего-навсего девочка.

Джозеф: Вели придется, я тебя застрелю.

Адам: Давай я останусь здесь.

Джозеф: Что ты такое городишь?

Адам: Ты пойдешь к пушке, а я останусь в башне. Я не могу объяснить, просто думаю, так будет проще. Если увижу, как ты подобьешь эту лодку, тогда точно справлюсь со следующей. Честно, я уверен. Ну, давай же. Это проще, чем меня пристрелить.

Джозеф согласился. Он решил, что ему гораздо проще потопить суденышко с девушкой, которую он видел впервые и которая, возможно, является переносчицей чумы, чем хладнокровно застрелить своего напарника в маленькой кабине сторожевой башни. Выбора у Джозефа не оставалось. Адам это понимал. На суде он сказал, что знал, как все произойдет. В средствах массовой информации много говорилось о его хладнокровном расчете.

Экзаменатор: Вы с этим согласны? Вы считаете его расчет хладнокровным?

Наконец Анаксимандр услышала вопрос, на который могла дать развернутый ответ. Он как раз непосредственно относился к области ее исследований.

Анаксимандр: То, что случилось потом, можно интерпретировать двояко, хотя сам Адам настаивал, что к версии произошедшего, которую он озвучил во время ареста, ему добавить нечего. Форд остался в сторожевой башне. В соответствии с инструкцией он не сводил взгляда с пушки, к которой подошел Джозеф и активировал систему наведения. Адам никогда прежде не видел, как убивают. Ему хотелось отвести глаза в сторону, но жутковатое зрелище его завораживало. Он внимательно смотрел на напарника, увидел, как тот ввел шифр, поставив лазер на боевой взвод. А потом, согласно правилам, Адам посмотрел на наблюдательный экран убедиться, что люди на лодке не представляют для напарника непосредственной опасности. Тогда он опять заметил глаза девушки и на этот раз не смог ничего с собой поделать. Ей было шестнадцать лет, на год меньше, чем ему самому, однако, проведя три месяца в открытом море без еды и воды, она выглядела старше. Несчастная страшно исхудала и умирала от голода и жажды. Адам увеличил изображение, чтобы поближе рассмотреть ее лицо. На допросе он показал, что не принимал осознанного решения открыть огонь, скорее услышал грохот выстрела, эхом отразившийся от стен тесной кабины сторожевой башни. Он кинул взгляд в сторону пушки и увидел, как его напарник упал навзничь с дырой в затылке.

Немедленно сквозь треск помех раздался голос дежурного из центра наблюдения. К этому моменту Адама уже охватила паника.

— Зарегистрирован выстрел. Прошу выйти на связь. Прошу выйти на связь.

— Говорит Адам. Джозеф ликвидирован. У Вала наблюдается небольшое судно. На борту девушка. Джозеф стал колебаться, сэр.

— Вы уверены, что, кроме девушки, там никого нет?

— Да, сэр.

— Вы должны уничтожить судно.

— Я знаю, сэр.

— После того как все сделаете, доложите. Мы пришлем замену Джозефу. Поздравляю вас, Адам. Благодарю вас от имени Республики.

— Спасибо, сэр.

Адам знал, время играет против него. В центре наблюдения будут ждать выстрела из лазерной пушки. Он кинулся прочь из сторожевой башни, пробежал мимо мертвого напарника и принялся спускаться по узкой тропинке к океану. Он видел, как маленькую лодку мотают волны. В любую секунду она могла налететь на мину. Адам замахал руками, чтобы привлечь внимание девушки. Он не знал, сможет ли она его услышать, да и вообще говорит ли на его языке.

— Ты умеешь плавать? — крикнул он. — Плавать умеешь?

Она посмотрела на него, но ничего не сказала. С такого расстояния ему было не под силу рассмотреть выражение ее лица.

— Прыгай из лодки! — вновь закричал он. — Плыви туда! Плыви на север! — Он показал рукой. — Я тебя там встречу. Там есть место, где можно пролезть через Вал. Маленькая дверь! Жди у двери! Главное, не трогай бакены! Ты поняла? Мне надо потопить лодку! Если поняла, помаши рукой!

Он воззрился на суденышко, в отчаянии ожидая ответа. Никакой реакции. Снова помахал. Увидел слабое движение руки в ответ. Вопреки доводам разума, Адам, понадеявшись, что девушка его все-таки услышала, полез обратно к пушке. Орудие все еще стояло на боевом взводе. Оттолкнув тело Джозефа в сторону, Форд приник к прицелу. В лодке никого не было видно. Неужели она поняла, что он ей сказал? А может, просто силы оставили ее, и она повалилась на дно? Ответить на эти вопросы он не мог и выстрелил, увидев, как на том месте, где покачивалось суденышко, взметнулась струя пара и забурлила вода.

Затем он связался с центром наблюдения. Форд был мрачен, а его голос дрожал.

— Говорит Адам, сторожевая башня 621-Н. Задание выполнено. Судно уничтожено.

— Поздравляем, Адам. Новый напарник прибудет через десять минут. Оставайтесь там, где находитесь. Тело Джозефа мы заберем сами.

— Спасибо, сэр.

Но Адам и не думал выполнять приказ. По всему периметру Вала находились сервисные люки. Они открывались с помощью дистанционного запирающего устройства, которое, теоретически, активировалось с помощью двух шифров — один вводил техник-ремонтник непосредственно у люка, а второй — дежурный на центральном командном пункте штаба обороны.

Очевидно, Адам знал, что систему можно обмануть, хотя поначалу настаивал, что дело просто-напросто заключалось в неисправности люка. На вопрос, откуда у Адама взялись такие сведения, имеется масса противоречивых ответов. Важно помнить, что Форд всегда отличался от большинства сверстников любопытством и сообразительностью, поэтому, на мой взгляд, представляется весьма правдоподобным, что в ходе обучения ему довелось получить доступ к сведениям, с которыми рядовым солдатам сталкиваться не доводилось. Другие исследователи отмечали популярность Адама среди женщин, а учитывая тот факт, что речь идет об обществе, где отношения полов приходилось держать в тайне, скорее всего, он получил информацию от одной из любовниц. Есть также и фантастические версии. Некоторые историки отмечали, что Ребекка, с которой Форд познакомился ранее на соревнованиях по борьбе, решила стать специалистом по системам электронной безопасности. Ряд исследователей высказывали предположение о том, что Адам и Ребекка продолжали поддерживать связь, но доказательств тому так и не было найдено. Так или иначе, ему удалось открыть сервисный люк. Он пробежал вдоль скалистого берега, бросился в воду и поплыл к Валу. Вне всякого сомнения, перед ним стояла непростая задача. Несмотря на то что океан в тот день был на удивление спокойным, сервисные люки располагались в самых труднодоступных участках периметра.

Согласно показаниям Адама, сначала он подумал, что опоздал. Девочка еще цеплялась за Вал, но голова ее уже бессильно опустилась. Форд рассказал о том миге, когда она приподнялась из воды, и их глаза, разделенные решеткой, встретились. Он вспомнил, как протащил ее через сервисный люк и помог доплыть до берега. Она не произнесла ни слова, но, так как девушка покинула лодку и ждала его в условленном месте, Адам знал, что она его понимает.

Он отвел ее в маленькую пещеру у основания утеса, где незнакомка могла спокойно укрыться, не опасаясь быть обнаруженной, снял с пояса питательный брикет — часть своего пайка — и отдал ей. Она откинулась на камни и, прежде чем закрыть глаза, одарила его благодарной улыбкой. По крайней мере именно так он рассказал. Новый напарник обнаружил насквозь мокрого Адама у пушки. Тот сидел, привалившись к телу Джозефа, и выл. Сменщика звали Натаниель. Человек он был добродушный, а срок его службы подходил к концу. Он решил, что молодой караульный, не выдержав напряжения, сорвался, и согласился никому не сообщать об увиденном. Форд поблагодарил его, и они снова заступили на дежурство. Ночью Адам вернулся в пещеру. На этот раз он принес воду, еду и одеяла. На протяжении всего дня он возился с девушкой, которая, наконец, смогла самостоятельно сесть и, запинаясь, рассказать по-английски о том, что ей довелось пережить.

Экзаменатор: Вы упомянули о существовании двух версий произошедшего. Изложите нам вторую.

Анаксимандр: Рассказ Адама с самого начала вызвал у следователей подозрение. В истории было много неясностей: как ему удалось открыть сервисный люк в Валу, когда он успел ознакомиться с рельефом побережья под утесом и найти там подходящую пещеру, как ему удалось столь виртуозно манипулировать Джозефом. Правдоподобность его рассказа сменщику также вызывала сомнения. Звучали предположения о том, что все было продумано заранее, и даже появление лодки с девушкой — предусмотрено. Новость о нарушении периметра безопасности вызвала у многих состояние шока, породившего самые замысловатые и бредовые версии.

Экзаменатор: Однако вы считаете, что они не заслуживают внимания?

Анаксимандр: Да.

Экзаменатор: Почему?

Анаксимандр: История на всем своем протяжении демонстрирует нам несостоятельность конспирологических теорий. Искусственно усложняя ситуацию, мы делаем ошибки, а ошибки приводят к предвзятости.

Экзаменатор: Вы говорите совсем как Перикл.

Анаксимандр: Слова, возможно, и его, но мнение я выражаю свое. В случае с Адамом, я полагаю, лучше поверить в его версию произошедшего. Обычная человеческая реакция на подобную ситуацию. Если бы мы следовали теории заговора, нам пришлось бы поверить, что все было изначально спланировано и обдумано. Однако лодка была маленькой, одномачтовой и сильно потрепанной. Каким образом ей удалось оказаться в нужное время возле нужной сторожевой башни? И как заговорщикам вообще удалось связаться друг с другом и обговорить все подробности? Ни на один из этих вопросов ответа так и не нашли. Дежурный в наблюдательном центре действовал согласно правилам, его поведение было легко предсказать, но ведь даже здесь события могли развиваться по-другому. Сменщику требовалось время, чтобы добраться до сторожевой башни. Он управился за пятнадцать минут, но с тем же успехом мог прибыть и через две минуты, и через час. Если бы Форд изначально все спланировал, то заранее приготовил бы еду, одежду и лекарства, однако, мы знаем, он этого не сделал. Ему пришлось все приобретать в спешке, это. отчасти, и вызвало подозрения. Нет, я полагаю, все случилось так, как рассказал Адам. Он посмотрел ей в глаза и понял, что должен действовать.

Экзаменатор: А должен ли?

Анаксимандр: Что должен?

Экзаменатор: Должен ли он был действовать?

Анаксимандр: Я думаю, по этому вопросу каждый вправе иметь свое собственное мнение.

Экзаменатор: Океан приносит к берегу лодку с девушкой, прибывшей оттуда, где бушует самая страшная эпидемия чумы за всю историю человечества. На этот случай имеются четкие инструкции. Доверившись чувствам, из чистого каприза, Адам предпочитает убить своего товарища, подвергнув смертельной угрозе всю страну. Позвольте уточнить, вы действительно полагаете, что относительно правильности его действий может существовать несколько точек зрения?

Анаксимандр замялась. Вопрос Экзаменатора застал ее врасплох. Она занималась историей, а не этикой, она могла рассказать, сколько времени потратила на поиск материалов, чтобы изучить жизнь Адама во всех подробностях, но у нее не было метода, позволившего бы ей оценивать его действия с морально-этической точки зрения. Конечно, у Анакс, как и у всех, имелось на этот счет собственное мнение. Об истории Адама споры шли везде: и дома, и в школах, и в развлекательных центрах. Но Анакс не была готова обвинять или защищать Адама Форда. Ее к этому просто не готовили. Перикл велел ей отвечать как можно более полно и правдиво. Он предупреждал, что Экзаменаторы попытаются выбить испытуемую из колеи. Они удивят ее неожиданными подходами к случившемуся. Она подняла голову и осторожным, но твердым голосом продолжила.

Анаксимандр: Хорошо известно, что в обществе на его действия смотрят по-разному. Думаю, это неудивительно, учитывая важную роль, которую сыграл Адам в нашей истории. Полагаю, некоторые считают его поступок мужественным и героическим, что вполне понятно. В нас живет порыв, который заставляет думать так.

Экзаменатор: И в вас тоже?

Анаксимандр: Я же говорю, во всех нас. Думаю, вы хотите меня спросить, как следует поступать с такими порывами — подавлять или же идти им навстречу. Адам познал чувство глубокого сопереживания к беспомощной девушке. Ему велели забыть о сострадании, и он знал, чем вызван этот приказ. Возможно, он полагал, что на материке эпидемия чумы к тому времени уже сошла на нет, но с его стороны было неблагоразумно от имени всего государства принимать столь серьезное решение. Форд не являлся экспертом в области бактериологии. Поэтому я не могу одобрить его поступок. И, тем не менее, я считаю, что те, кто желает видеть в поступке Адама мужество и героизм, инстинктивно осознают важность чувства сострадания. Для успешного функционирования общества его члены в определенной степени должны уметь сопереживать.

Экзаменаторы заметно отреагировали на ее слова — впервые с самого начала испытания. Они сели прямо. Главный Экзаменатор, казалось, сделался выше, а огонь в его глазах разгорелся ярче.

Экзаменатор: Вы хотите сказать, что общество, гибнущее от чумы, лучше общества, гибнущего от равнодушия и безразличия?

Анаксимандр: Хороший вопрос.

Экзаменатор: И каков же будет ваш ответ?

Анаксимандр: Я считаю, что если учитывать обстоятельства дела, то оправдать действия Адама нельзя. С другой стороны, у нас есть основание испытывать к нему чувство благодарности, особенно принимая во внимание ход нашей истории.

Молчание. Экзаменаторы ждали продолжения ответа, и Анакс понимала, что на этот раз ей ловко удалось вывернуться. Больше подставляться не хотелось.

Экзаменатор: Интересный ответ.

Анаксимандр: Вопрос тоже был интересным.

Экзаменатор: Не сомневаюсь, вы следили за временем. Первый час экзамена подошел к концу. Периодически мы будем обращаться к вам с просьбой выйти в комнату ожидания, чтобы комиссия могла наедине обсудить направление дальнейшей беседы.

Анаксимандр: И вы хотите, чтобы я сейчас вышла?

Экзаменатор: Если не возражаете.

Анаксимандр: А как же время, отпущенное на экзамен?

Экзаменатор: Часы будут остановлены.

Анакс скорее почувствовала, чем услышала, как позади нее сошлись створки дверей. Еще один неожиданный поворот событий. Ничего, главное — оставаться спокойной. Один час прошел, осталось четыре. В комнате ожидания стоял охранник немного старше ее, наверное, проверял, не попытается ли она вступить в контакт с внешним миром. Анакс посмотрела на него и улыбнулась. Он отвернулся.

Анакс решила потратить выделенное ей время с пользой. На самом деле, перерыв объявили в самый подходящий момент. Она ведь соврала экзаменаторам и поняла это только тогда, когда под их нажимом вынуждена была произнести эту ложь вслух. Ощущения были очень странными, далеко не приятными. Вряд ли ее обман остался незамеченным. Да, Адам действовал, подчиняясь чувствам, а не разуму, его поступок был иррациональным, не имеющим оправдания. И все же, когда Анакс заставили прокомментировать спасение девушки с материка, она солгала.

Анакс не знала, как поступила бы сама, окажись тогда в сторожевой башне, но при этом была внутренне уверена, что Адам не сделал ничего дурного. Она попыталась на время забыть об этом новом опасном открытии и сосредоточиться на том. что ее ждало в самом ближайшем будущем. Вне всякого сомнения, экзаменаторы начнут расспрашивать о подробностях ареста Адама и суда, последовавшего за ним. Анакс напомнила себе, что вполне готова к такому ходу экзамена. Напомнила, сколь необходимо с честью, успешно выдержать испытание Как для нее будет важно увидеть лицо Перикла, когда она сообщит ему радостное известие.

— Вы не знаете, сколько еще ждать? — спросила Анакс после получаса, проведенного в молчании. Охранник повернулся к ней. Судя по выражению его лица, он не ожидал, что к нему обратятся с вопросом.

— Откуда мне знать? — голос собеседника оказался на удивление тихим и мягким. Будто бы он и не был охранником.

— Я просто подумала, вам часто приходится здесь бывать и…

— Я никогда тут раньше не был, — ответил он. — Я здесь впервые.

— Но вы ведь за мной следите?

— Чего? — Он озадаченно уставился на нее.

— Вы ведь охранник? Я не ошиблась? Вы следите, чтобы я ни с кем не пыталась связаться.

— А вы и не сможете. Здание полностью под наблюдением. Все радиоэлектронные сигналы подавляются.

— Я знаю. Просто подумала, что вас прислали на всякий случай. Лишняя предосторожность не помешает.

Охранник рассмеялся.

— В чем дело? — потребовала ответа Анакс. — Я сказала что-то смешное?

— Я то же самое думал о вас, — отозвался он.

— Так, значит, вы… — Анакс заметила еще одну дверь.

— Ага, прохожу испытание.

— И как успехи?

— Не знаю. Я ничего не знал о перерывах.

— Я тоже. От них только нервничать начинаешь.

— Немного.

— Кстати, меня зовут Анакс.

— А меня Соц. Рад познакомиться.

— Какая у вас специализация?

— Полагаете, нам можно об этом разговаривать?

— Если бы они этого не хотели, то не выпустили бы нас в одну комнату.

— За нами могут вести наблюдение, — предположил Соц.

Анакс он понравился. Первое впечатление, которое складывалось у нее о собеседнике, как правило, всегда оказывалось верным. Он был хорошо воспитан. Анакс не сомневалась, что Соц добрый.

— А вопросы у вас сложные? — спросила Анакс.

— С большинством я справился, — ответил он, — подрезали меня на вопросе об этике. Это не моя область. Не моя — и все.

— И у меня то же самое, — призналась Анакс.

Услышав эту новость, ее собеседник, казалось, почувствовал облегчение. Соц внимательно посмотрел на Анакс, будто пытаясь понять, что у нее на уме, а потом быстро наклонился к ней, Анакс от неожиданности отпрянула. Тихо, едва слышно он прошептал:

— Будьте осторожны. Им известно больше, чем вы полагаете.

Он отстранился, не дожидаясь ответа. Анакс видела Соца впервые. Кем он себя возомнил, решив пойти на такой риск? В этот момент створки двери разъехались в стороны, словно ограждая ее от опасности.

Она медленно направилась к дверям, стараясь не смотреть в сторону Соца, и, войдя в зал, остановилась. Потом подняла взгляд на Экзаменаторов, сейчас волнуясь даже больше, чем раньше. Насколько Анакс могла судить, они за время ее отсутствия не сдвинулись с места, и сейчас она попыталась представить, о чем ее судьи могли разговаривать.

Главный Экзаменатор дождался, когда испытуемая заняла свое место, и тут же перешел к следующему вопросу, словно перерыв существовал только в ее воображении.

Экзаменатор: Какие обстоятельства привели к аресту Адама?

Анаксимандр: Обращаясь к этой теме, я считаю важным отметить, что Адама терзали мрачные предчувствия. Как я уже говорила, многое в поведении Адама говорит о том, что его действия, направленные на спасение девушки, которая по очевидным причинам стала известна под именем Евы, не были заранее продуманы и являлись, скорее, спонтанными. В случае устранения одного дозорного другим полагалось тщательно изучить все записи, предшествовавшие ликвидации. Не стал исключением и рассматриваемый случай. Сразу выяснилось, что к пушке по расписанию должен был отправиться именно Адам, а не Джозеф. Именно это и вызвало первые подозрения. Направили специалистов осмотреть Вал. Те обнаружили следы взлома. Адам пользовался украденной учетной картой, но от внимания следствия не ускользнуло то, что он закупает провизию и воду. За ним установили круглосуточное наблюдение, активировали вживленный под кожу датчик, и, когда он на следующую ночь, крадучись, выбрался из спальной комнаты, за ним проследовали группы захвата и обеспечения карантина, неотрывно следившие за каждым его движением.

Экзаменатор: Вам не кажется странным, что Адам, человек, столь сведущий в технике, не знал о вживленном маяке?

Анаксимандр: На этот счет есть много разных версий. Беда теории заговора заключается в предпосылке, что людям под силу держать происходящие события под своим всесторонним контролем. На мой взгляд, повороты в развитии событий, особенно в критической ситуации, возникают крайне быстро и неожиданно. Адам в тот момент был просто напуган. Он поступил так, как ему казалось правильным, после чего понял, что теряет власть над происходящим.

Экзаменатор: Довольно фантастическая интерпретация событий.

Анаксимандр: Нет, скорее прагматическая. Форд допустил ошибку, знал, помощи ждать неоткуда, однако выбор уже сделал и теперь был в ответе за жизнь девушки, которую спас. В силу своей неосмотрительности, он привел группу захвата к пещере, где скрывалась Ева. Там их и задержали.

Экзаменатор: Что именно произошло в пещере?

Анаксимандр: Боюсь, точного ответа на этот вопрос не существует. У преследователей был четкий приказ: взять Адама и Еву живыми, поскольку власти считали проникновение Евы через Вал частью более масштабного заговора. В официальном докладе говорится, что имелся тщательно продуманный план засады. Естественно, группа захвата была весьма заинтересована в изложении событий именно в таком ключе, и нам нет нужды обращать на это излишнее внимание. В противном случае создалось бы впечатление о том, что они не знали схемы пещеры и по ошибке бросились не в тот туннель. Когда Адам услышал шум, производимый преследователями, он находился с Евой в конце более короткого прохода. Накануне он оставил здесь пистолет Джозефа. Если бы Форд остался там, где находился, его бы схватили. В ужасе он понял, что выбор у него простой: либо бросить Еву и сбежать, пока не поздно, либо взять ее с собой. Она была слишком слаба, и он понимал: в одиночку у него больше шансов скрыться, но, несмотря на это, все-таки взял девушку с собой. Из ее показаний нам известно, что она умоляла оставить ее, бросить в пещере, но Адам отказался. Естественно, спастись им не удалось. У выхода наружу оставили караульных, а группа захвата быстро поняла свою ошибку и повернула назад. В пещере было темно, а скалистые выступы на стенах рассеивали свет фонарей, отражая голоса солдат, пытавшихся перекрикиваться друг с другом. Позднее Адам описывал, как ему показалось, что войска надвигаются на него с обеих сторон. Правда это или нет, мы не знаем, но у нас есть сведения, что он укрылся за камнями и открыл огонь по преследователям. Группа захвата совершала ошибку за ошибкой. Никто не подумал о том, что оружие шокового действия в пещере окажется малоэффективным. Часть группы попала под рикошет своих же выстрелов, когда ударные волны отразились от стен. В отличие от них, оружие Адама было предназначено не для оглушения, а для убийства. Поэтому предположение о том, что Форда специально обучала искусству владения оружием некая организация из внешнего мира, которое настойчиво высказывали ряд исследователей, пытавшихся объяснить, как Адаму удалось ликвидировать одиннадцать солдат, не выдерживает критики. Скорее, создалась ситуация, которой военные в то время, со свойственным им цинизмом, присвоили бы категорию CHKОO («Ситуация в норме: как обычно обосрались»). Адама и Еву доставили в карантинный центр, где после тщательных анализов выяснилось, что ни он, ни она не инфицированы ни одним из известных штаммов чумы. Результаты исследований скрыли от общественности, объявив, что в крови Евы обнаружен аномальный набор антител, способных оказать сопротивление самому страшному из видов чумы. Официальные лица заверили народ, что сама девушка не является переносчиком заразы, но такой набор антител — это косвенное свидетельство, подтверждающее официальную версию: эпидемии по-прежнему продолжают терзать оставшихся в живых за пределами Республики.

После этого начался самый громкий судебный процесс в истории Республики.

Экзаменатор: В самом суде не было особой необходимости. Желание властей допросить захваченных вполне понятно, однако утверждение о том, что у них не было иного выхода, кроме как устроить суд, — является неверным. Весьма соблазнительным представлялся иной вариант: провести закрытые судебные слушания на том основании, что в ходе процесса станут известны некие секретные сведения. Как отмечали многие историки, изучавшие эту проблему, власти вообще имели возможность не ставить общественность в известность о случившемся. Решение об открытом процессе оказалось не случайным. Почему?

Анаксимандр: Для начала мне бы хотелось обратить ваше внимание на диалог между Адамом и Джозефом, состоявшийся в сторожевой башне. В ходе этого диалога Джозеф высказывает предположение о том, что эпидемия чумы сошла на нет. Я считаю, подобная точка зрения стала типичной для молодежи Республики.

С момента возведения Вала уже прошло двадцать лет. Первое поколение жителей государства Платона помнило кошмарные вести о войне, долетавшие до них из Внешнего Мира. Они видели видеозаписи первых биологических атак и их последствий, наблюдали кровавые закаты, не забыли о зимах тридцать первого и тридцать второго годов, которым не было конца. Они помнили о том, как в эфире вдруг повисло молчание, как оборвались все передачи, как настала пора сомнений. Они росли в масках, взирая на Вал, с ужасом ожидая того дня, когда на горизонте появится враг. В те дни каждый порыв ветра с севера вселял ужас — ведь он мог нести с материка споры какой-нибудь смертельной инфекции. В такой обстановке властям Республики не составляло особого труда сохранять установившийся порядок. Народ делал то, что ему велели, — работал, памятуя об общем противнике, об опасности, которая угрожала всем без исключения. Шло время. Страх остался в прошлом. Став будничным, ужас ослабил свою мертвую хватку.

Люди стали расспрашивать о Внешнем Мире. Кое-кто начал сомневаться в идеальном устройстве государства. Начались первые протесты, послышался ропот недовольства. За три недели до ареста Адама прямо на улице власти застрелили женщину, пытавшуюся защитить своего ребенка, которого приговорили к ликвидации.

Ну а самое главное — народ усомнился в своих вождях. Людям обещали, что самые лучшие и самые умные станут Философами и, пройдя обучение, примутся проводить мудрую просвещенную политику, от которой народ только выиграет. Много ожиданий возлагалось на программу создания искусственного разума, говорили, новый тип мыслящих роботов избавит грядущее поколение от физического труда, государство затратило массу сил на пропагандистскую кампанию «Ваши дети не будут Рабочими», однако, чем красивей обещания, тем оглушительней их провал. В 2068 году в результате сбоя робота-экскаватора, который проехался гусеницами по крыше контрольного пункта, погибло тринадцать Солдат. Это подтолкнуло Философов-разработчиков к новым исследованиям и в итоге привело к запуску новой программы, автором которой стал Философ Уильям. Суть программы сводилась к адаптации индивидуальной модели робота к жизни в общественной среде. Уильям считал, что схема обратной связи накладывает на существующие модели определенные ограничения. Этот мыслитель-радикал предложил новую модель, названную «хаотическим возникновением», или «моделью слепого поиска». На ее основе была разработана программа самообучающегося робота, основанная на том, что мы сейчас называем каскадной эвристикой. В 2073 году первую пробную модель разместили в одном из северных пансионатов для детей Философов младшего возраста. На протяжении шести месяцев развитие образца не выходило за рамки ожидаемого — он подражал детям, с которыми ему приходилось общаться. Развил основные речевые навыки и моторику, позволившую ему принимать участия в играх и выполнять простые задания.

Средства массовой информации подняли большой шум, раструбив об успехе, а многие Философы приложили немало усилий, чтобы их дети попали в этот экспериментальный пансионат.

Экзаменатор: Прежде вы нам говорили, что в Республике детей у родителей забирали при рождении, и дальнейшая судьба отпрысков держалась в тайне.

Анаксимандр: Зов природы оказался сильнее, и в 2068 году был принят закон, согласно которому упомянутое вами правило не распространялось на сословие Философов. Возможно, это поможет объяснить, почему некоторые восприняли события 74 года как возмездие судьбы, свершившей правосудие. Робота нового типа назвали Эволюция-3. В ходе простой игры в прятки, устроенной, как это ни парадоксально, для записи отчета, который Уильям собирался представить правящему совету, робот напал на своих однокашников. Прежде чем его удалось отключить, погибло семеро детей, машина тяжело ранила воспитателя. Трагедия положила конец исследовательской программе и, что более важно, стала еще одним ударом по сословию Философов, стоявших у руля власти в государстве Платона. Многие историки считают дело Адама катализатором в процессе гибели Республики, однако правда заключается в том, что та уже умирала, а судебный процесс был последней попыткой Философов предотвратить революцию.

Анаксимандр посмотрела на время. Удивительно, как быстро пролетело полчаса. Этот материал она знала лучше всего и почувствовала, насколько уверенней начала говорить.

Экзаменатор: Вы изложили весьма правдоподобные причины, в силу которых власти Республики приняли решение о проведении открытого процесса, но по-прежнему остается загадкой, почему же на суде они придерживались столь нелепой тактики. Как получилось, что им не удалось воплотить задуманное в жизнь?

Анаксимандр: Мне очень неприятно, но придется озвучить ответ, который я считаю наиболее верным, — против властей Республики восстала сама судьба. Я считаю, можно знать многое, еще больше предвидеть и все равно оказаться бессильным перед возникшими враждебными обстоятельствами. Я вновь хочу вернуться к своей основной теме. Теория заговора несостоятельна, поскольку она исходит из того, что люди внутри себя располагают средствами для достижения поставленных целей.

Да, суд закончился полным провалом стороны обвинения, но я не считаю, что это произошло из-за каких-либо просчетов в плане Философов. На самом деле, принимая во внимание обстановку в стране — утрату поддержки общества, растущее ослабление влияния власти, ощущение надвигающейся революции, висевшее в воздухе, — по моему мнению, они сделали все от них зависящее.

Но иногда даже самой лучшей подготовки оказывается недостаточно. Проблема, с которой столкнулся Совет Философов, оказалась неразрешимой. С начала своего основания Республика несла в себе семя собственного разрушения. Республиканская Хартия начинается со слов Платона: «Народ может полностью выразить себя лишь в государстве. Ибо Народ есть государство, а государство есть Народ». Основатели Республики пытались отказать людям в праве на индивидуальность, таким образом закрывая глаза на одну простую истину. Отдельных людей связывает вместе лишь одно — идеи. Идеи меняются, распространяются среди людей и, в конечном итоге, меняют человечество точно так же, Как человечество меняет их. Основатели Республики верили, что, лишив ребенка семьи, отлучив его от родителей, смогут разрушить привычные типы привязанностей, заменив их преданностью государству. Однако подобный подход привел к ряду неожиданных последствий. Люди были вынуждены жить в больших однополых коммунах. Они вместе ели, играли, спали и работали, а кроме того, постоянно общались друг с другом. Республика своими же руками построила инкубаторы, в которых рождались новые идеи. Она могла контролировать информацию, поступавшую в коммуны, но не имела власти над тем, как эта информация трансформировалась в головах мужчин и женщин. К этому времени Платон уже был глубоким стариком, а Елена умерла. Нет никаких сомнений, что решения за основателя государства принимала его помощница, известная под именем Аристотеля. Судя по дневнику, который она аккуратно вела все это время, ей было известно, какие настроения бытуют в обществе. В одной из докладных записок, адресованных Платону и составленной за четыре месяца до суда над Адамом, она отмечала:

Благодаря этой докладной записке становится ясно, с какой именно задачей столкнулся Совет. Решить эту проблему не представлялось возможным, но, по крайней мере, Философы были обязаны попытаться.

Они захотели а ходе процесса вселить в народ новый страх, сфабриковать улики и представить преступление Адама как часть более широкого заговора. Они желали взволновать людей, заставить их поверить, что штамм чумы мутировал, что теперь во Внешнем Мире свирепствует еще более опасная форма болезни, а прорыв Вала не был первым.

Философы намеревались дать всем понять, что на острова уже пробрались шпионы из Внешнего Мира, планирующие крупномасштабное вторжение. Короче говоря, они хотели восстановить в стране ту самую атмосферу тревоги и чувства незащищенности, что послужила причиной основания Республики. «Перемены ведут к упадку» — так звучал еще один афоризм Платона. После изучения дела Адама Философы поняли: лучшего кандидата им не найти. Он нарушал законы и ранее, был непокорным индивидуалистом и не имел связей с высокопоставленными чиновниками. Но в этом вожди Республики допустили ошибку. Они решили, что раз Форд являлся воплощением их страхов, значит, его будут бояться и другие. Философы недооценили черты его личности: красоту, искренность и обаяние. Им и в голову не могло прийти, что люди сделают из преступника мученика и героя. Люди целыми коммунами собирались перед экранами, чтобы посмотреть судебные слушания. Как и рассчитывал Совет, все говорили только о суде, однако вскоре мнение народа стало принципиально розниться с официальным.

Люди не желали признавать Адама предателем. На экране перед ними представал привлекательный молодой человек с обезоруживающей улыбкой. Он признался, что когда заметил, как девушку в ее утлом суденышке несет на мины, то увидел в ней сестру, которую никогда не знал, возлюбленную, с которой он был бы вынужден встречаться, как вор, втайне ото всех. Форд не скрывал, что действовал не по уставу, а по велению сердца, чуть замявшись, он прошептал, что внезапно понял, что должен поступить именно так, ведь, лишь заглянув себе в душу, можно увидеть, что есть добро. Он также поведал зрителям о том, что в тюрьме однажды ночью ему приснилось, как Великий Морской Вал рушится в воду. Суд обернулся для Совета настоящей катастрофой. Философы рассчитывали поставить в процессе точку, казнив Адама при большом скоплении народа, однако к началу второй недели стало ясно: подобный шаг приведет лишь к новым беспорядкам. Совет попался в капкан, который сам же и расставил. И тут в дело вмешался Философ Уильям. Теперь, если позволите, я вернусь немного назад. Хотя испытания модели «Эволюция-3» закончились трагедией, и государственным исследованиям в области создания искусственного разума пришел конец, они продолжились частным образом.

Многие влиятельные лица по-прежнему полагали, что Республику может спасти лишь создание нового типа роботов, достаточно совершенных для выполнения обязанностей Рабочих и Солдат. Они это объясняли тем, что недовольство испытывают лишь низшие социальные слои. Если люди перестанут ощущать ущербность, в обществе наступит покой. Аристотель не являлась ярым приверженцем этого мнения, но признавала серьезность аргументов его сторонников. Прежде чем я объясню, какое отношение к моей теме имеют исследования Уильяма, позвольте мне вкратце остановиться на технических деталях. На начальном этапе разработок, вплоть до конца двадцатого века, ученые, трудившиеся над созданием искусственного интеллекта, все до одного отмечали серьезную проблему — полное отсутствие воображения у роботов. Поскольку они были уверены, что именно компьютер является достойной моделью для создания электронного мозга, то упорно продолжали писать программы, силясь создать мыслящую машину. Только в двадцатых годах нового века, когда ученые и художники стали работать вместе, они начали понимать природу того, что мы сейчас называем «комплексным развитием и эволюцией систем». «Мы не можем заставить машину думать с помощью программы, но можем запрограммировать машину так, чтобы она, размышляя, программировала саму себя» — так звучал лозунг ведущей компании-разработчика «Артфинк», в которой работал Философ Уильям. Сo времени этого, первоначального, этапа и до момента, когда люди начали выпускать первые модели роботов, прошло много времени. Ранние прототипы были грубыми моделями, и испытания чаще всего заканчивались неудачами. Несмотря на все это, Философ Уильям, гений в области робототехники, не опускал рук. Когда начался суд над Адамом, он не сомневался — ему удалось создать новый тип робота, способного в процессе самообучения стать разумным. Проблема, с которой столкнулся Философ Уильям, заключалась в следующем: развитие робота, точно так же как и обычного человеческого ребенка, требовало времени и всестороннего содействия со стороны его создателя. Машина нуждалась в человеке, который бы ухаживал за ней, играл с ней, разговаривал, обучал. Философ Уильям втайне от всех создал новую модель и нянчился с ней уже четыре года. Результаты превосходили самые смелые ожидания. Несмотря на это изобретатель боялся, что процесс развития прототипа, которому он присвоил имя Арт (так я его и буду далее называть), может внезапно остановиться. Объяснение его страхам содержится в следующей записи из дневника Уильяма:

Потом Философ Уильям увидел трансляцию процесса Адама, и решение пришло к исследователю само собой.

Философ Уильям явился на заседание Совета и предложил, когда речь дойдет до вынесения приговора, пойти на компромисс. Вместо того чтобы казнить Адама или отправить его на всю жизнь в тюрьму согласно закону, ему решили предоставить шанс оказать обществу услугу чрезвычайной важности. Ему вменялось в обязанность проводить все время с Артом, оставаясь при этом под охраной.

Данный приговор преподнесли сторонникам Адама как пример великодушия властей и признания уникальных качеств юноши. Утешением врагам стало то, что преступнику было больше не суждено выйти на свободу.

Совершенно ясно, что, выдвигая это предложение, Философ Уильям не принимал в расчет интересы Республики. Его действиями руководило исключительно одно желание: увидеть, как Арт достигнет вершин своего развития, прежде чем он, Уильям, будучи уже человеком преклонных лет, умрет.

Нет никаких сомнений, что Адам был юношей умным, дерзким, с нетривиальным мышлением, — именно такой и требовался роботу. Кроме того, имелось еще одно преимущество — Форд не мог отказаться от вынесенного приговора. По той же самой причине Совет в ходе обсуждения предложения Уильяма практически не задумывался о том, каковы особенности предлагаемой им модели искусственного разума. Единственный критерий, которого, похоже, придерживались Философы, принимая решение, звучал приблизительно так: «Поможет ли лестница, которую нам скинули, вылезти из ямы, где мы оказались?»

Экзаменатор: А как Адам отреагировал на постановление суда, когда впервые его услышал?

Анаксимандр: Он сказал дословно следующее: «Мне это нравится гораздо больше, чем смерть».

Главный Экзаменатор неожиданно выпрямился и повернулся — сперва к своему коллеге слева, а потом справа. Затем кивнул.

Экзаменатор: Второй час испытания подошел к концу. Предлагаю сделать еще один перерыв.

Дверь скользнула в сторону. На этот раз Анакс вышла в гораздо лучшем расположении духа. Сейчас она излагала материал Экзаменаторам столь же гладко, словно стояла перед Периклом на одном из их бесчисленных практических занятий.

На этот раз в комнате ожидания незнакомца не оказалось, и Анакс погрузилась в собственные мысли, которые, вполне естественно, обратились к ее драгоценному учителю. Она стала вспоминать, как они познакомились.

У нее было одно любимое местечко — горный кряж, возвышавшийся над городом. Она часто ходила туда после занятий. Обычно без спутников. Нельзя сказать, чтобы ей не хватало друзей, просто те с прохладцей относились к долгим пешим прогулкам. «Вы пропускаете чудесный закат», — отправляла она им сообщение и всегда получала одинаковый ответ: «Так загрузи его». Самое популярное оскорбление в то время.

Именно в выпускных классах Анакс впервые стала понимать, что она — не такая, как все. В один не прекрасный день, совершенно неожиданно, одноклассники начали относиться к ней по-другому, настороженно и безразлично. Будто все ученики сделали шаг вперед, а она осталась позади.

Анакс попыталась объяснить свои чувства лучшему другу по имени Фалес.

— Мне кажется, со мной что-то не так. — Ты о чем?

— Ну, понимаешь… Мне кажется, я не совсем такая, как ты. Мне по-прежнему интересно то, что мы проходим на занятиях, но я не понимаю, о чем вы разговариваете. Это я про слухи, про сплетни. Мне нравится, как было раньше. Я скучаю по играм.

— Тебе просто нужно больше времени, чтобы повзрослеть. — ответил Фалес. Казалось, он нисколько не сомневался, что это произойдет в самое ближайшее время. А вот Анакс отнюдь не была столь уверена в себе.

Тем летом после уроков она не шла домой, а уходила в горы, избегая друзей. Отправлялась туда не только ради закатов, хотя, чем длиннее становились дни, тем ярче каждый вечер умирало солнце. Легкий ветерок дул с моря, ей казалось, она стоит на самом краю мира и наблюдает за открывавшейся перед ней картиной. Внизу серебрилась вода, а на ржавеющие столбы, где некогда крепился Великий Морской Заградительный Вал, медленно надвигалась тьма. На западе громоздились руины Старого Города, тоже неспешно уходящие под землю. Вид развалин Анакс считала прекрасным, вот только никогда не слышала, чтобы их так называл кто-нибудь еще кроме нее.

В последний год обучения лучшим предложили выбрать специализацию. Анакс была хорошей ученицей, хоть и не самой способной в классе. Она остановила свой выбор на легенде об Адаме, что едва ли было оригинальным, ведь ее мог пересказать любой ученик младшего класса. Однако история Форда чем-то привлекла Анакс. Именно поэтому ее каждый вечер тянуло на вершину холма. Оттуда открывался вид на океан, за которым он наблюдал из кабины дозорной башни. Развалины Старого Города, куда он каждый вечер возвращался, чтобы есть, спорить, соблазнять. Останки Великого Морского Заградительного Вала. Вала Адама. С каждым днем она узнавала в школе о его жизни все больше, после чего отправлялась на вершину утеса и размышляла.

Раньше Анакс никогда никого здесь не встречала, поэтому, увидев вдали незнакомую фигуру, внутренне напряглась. Для начала она уже издалека просканировала незнакомца. Конечно, в случае необходимости она могла подать сигнал, но помощь пришла бы слишком поздно. Тропинка была узкая и едва просматривалась. Конечно, сейчас воцарились спокойные времена, но истории ходили самые разные, поэтому всем советовали соблюдать осторожность.

Незнакомец в ответ тоже просканировал ее и, видимо удовлетворенный полученными данными, обратил свой взгляд обратно к закату. Так она впервые повстречала Перикла. Ветер с моря шевелил его длинные спутанные волосы, озаренные причудливым зеленоватым светом уходящего дня.

— Меня зовут Анакс, — начала она первой.

— Это мне и так показал скан.

— Просто стараюсь быть вежливой. А вас зовут Перикл?

— Именно так.

— Что вы здесь делаете, Перикл?

— Любуюсь заходом солнца.

— Я вас здесь никогда прежде не видела.

— Я тоже никогда тебя здесь не видел.

— Я прихожу сюда каждый день.

— А я нет. Думаю, поэтому мы и не встретились раньше.

Типичная для них беседа. Для него разговор был игрой, которая вызывала привыкание, стоило ей чрезмерно увлечься. Перикл не говорил о глупостях, столь любимых ее друзьями. Он тщательно подбирал слова, в зависимости от звучания или идей, которые они воплощали в себе. Так, по крайней мере, он объяснял сам.

Он был красивым и старше ее на пять лет. Вместе они посмотрели, как солнце погрузилось за горизонт, а потом спустились к Новому юроду. К тому моменту, когда они добрались до конца тропинки, Анакс уже поняла, ей непременно надо увидеться с ним снова. «Какая наглость!» — подумала она, но ничего не могла с собой поделать. Слова сорвались с ее губ сами собой. Увидев, что его улыбка стала шире, Анакс почувствовала облегчение.

— Вы завтра сюда придете?

— Если ты придешь, то и я тоже.

— Я же сказала, что бываю здесь каждый день.

— Тогда до встречи.

И на следующий день, и через день Перикл поднимался по тропинке на холм. Анакс рассказала ему о своих исследованиях жизни Адама, о море, на которое он смотрел, о городе, где жил. Именно тогда Перикл поведал ей, что работает наставником в Академии. Анакс немедленно почувствовала себя полной дурой и извинилась за то, что докучала ему пустой болтовней, ведь он наверняка знал о Форде куда больше нее, но собеседник проявил любезность, признав, что ее познания и энтузиазм весьма незаурядны. Она ему не поверила, поскольку знала, это было бы неразумно, однако от его слов ей стало тепло на душе. Перикл посоветовал Анакс подать заявление в Академию, сказав, что готов стать ее наставником.

Сперва она решила, что он шутит. К экзаменам в Академию допускались лишь лучшие из лучших, которые до поступления проходили трехгодичный курс подготовки, да и после него испытания проходило меньше одного процента. Анакс понимала, что не подходит ни по одному параметру. Ей никак не дотянуть до такого уровня.

— Не стоит так думать, — отозвался Перикл.

— Даже если бы у меня хватало способностей, я просто не могу оплатить обучение.

— Я найду тебе спонсора.

— Не нужно. Даже не шутите на эту тему. Вы ведь надо мной смеетесь. Угадала? Это жестоко. Так нельзя.

— Нет, — произнес он спокойным чарующим голосом, которому ей предстояло внимать три последующих года, — я не шучу. Я бы никогда не стал так поступать.

Перикл сдержал слово. Он предоставил ей материалы для изучения и организовал предварительные отборочные экзамены. Анакс набрала высший бал по количеству правильных ответов, удивив учителей, одноклассников, да и саму себя. После этого найти спонсора не составило никакого труда.

На этом простые задачи кончились. Подготовка к сегодняшнему испытанию оказалась невероятно сложной, куда более сложной, чем предполагала Анакс, но они с Периклом шли к поставленной цели вместе. Когда они чувствовали, что у них совсем нет сил, то поднимались на холм и молча взирали с него на обломки прошлого.

Анакс представила, что идет по тропинке вверх к знакомому месту на кряже. Это помогло ей успокоиться. Академия являлась самым привилегированным учебным заведением во всей стране. Ее члены становились вождями, советчиками целой нации. Только они имели право ставить эксперименты, копить и умножать знания. Планировать будущее.

Перикл говорил, что от нее потребуется больше чем она думает, но теперь, когда наступило время испытания, Анакс засомневалась в справедливости его слов. Пока все складывалось неплохо. Она отлично знала историю Адама и была просто не в состоянии выучить ее лучше. Она ни за что не подведет Перикла.

Слышав звук открывающихся дверей, Анакс открыла глаза и вернулась на свое место перед Экзаменаторами.

Экзаменатор: В ходе этого этапа нам. вне всякого сомнения, необходимо подробно поговорить о времени, которое Адам провел с Артом. Вы приготовили голограмму?

Анаксимандр: Да. Обе голограммы загружены и готовы к проекции.

Кандидатам полагалось подготовить две голограммы, иллюстрирующие тот или иной аспект жизни изучаемой личности. Перикл для первого этапа предложил остановить выбор на разговоре между Адамом и Джозефом в сторожевой башне, однако Анакс предпочла сосредоточить внимание на беседах между Артом и Фордом.

Экзаменатор: Что вы использовали в качестве источников информации в ходе исследования данного периода?

Анаксимандр: Я, конечно же, использовала записи Официальной Ассамблеи, но кроме них изучила все комментарии, которые только смогла отыскать. Я переписывалась с двумя авторами самых последних исследований. Впрочем, все это я указала, когда подавала заявление, так что, возможно, задавая этот вопрос, вы имели в виду нечто другое.

Приступая к созданию голограммы, я всесторонне обсудила имеющиеся записи с моим наставникам Периклом. Мы пытались представить, что именно происходило между Артом и Адамом в ходе незаписанных встреч. В нашей интерпретации мы применяли сократический метод, сравнивая одно толкование с другим, проверяя правильность собственного понимания. Мне удалось обнаружить то, что я отыскала, так как я изначально подвергала найденное сомнению. Вы меня спрашивали об этом?

Экзаменатор: В чем, по вашему мнению, заключалась наибольшая сложность, с которой вы столкнулись в ходе подготовки голограммы?

Анаксимандр: Я думаю, речь идет о той самой сложности, с которой суждено столкнуться всякому, взявшемуся за подготовку подобной презентации. Я работала со стенограммой — а это лишь слова на бумаге. Там не сказано, как участники беседы смотрели друг на друга, как друг к другу относились, каким тоном и в какой манере разговаривали, сколько минут отделяло одну фразу от другой.

Экзаменатор: И как же вам удалось справиться с этой сложностью?

Анаксимандр: Я пыталась понять, какими намерениями руководствовались собеседники. Я убеждена, что все вышеперечисленное является результатом тех или иных намерений.

Экзаменатор: Вы имеете в виду обоих собеседников?

Анаксимандр: Да, обоих.

Экзаменатор: После просмотра голограммы у нас будут еще вопросы. А теперь я попросил бы перейти к показу.

Анакс увидела, как перед ней возникли два образа — человека и робота. Она столько трудилась над ними, старалась вдохнуть в них жизнь, исправляя, улучшая.

Перикл не мог помочь ей в этой работе, правила запрещали. Наверное, именно это объясняет ту страсть, которую Анакс вложила в образ Адама. Она обработала немало фотографий, и сейчас, глядя на стоящего перед ней мужчину, ей стало неловко за допущенные вольности своей интерпретации.

К восемнадцати годам льняные волосы Форда начали темнеть, но она вернула им прежний светло-русый цвет. Его глаза — темные на фотографиях, сделала пронзительно голубыми, чтобы они гармонировали с цветом тюремной робы. Проектор в экзаменационной комнате воспроизводил изображение с такой четкостью, какую Анакс прежде никогда не доводилось видеть. Она отступила назад, потрясенная ясностью. Сейчас человек и робот словно действительно стояли перед ней во плоти.

Руки Адама были скованы за спиной. Он сидел, подтянув к себе колени, отвернувшись от Арта, не желая смотреть на андроида.

В ходе работ над образом робота Анакс не позволяла себе таких вольностей. У того было широкое металлическое тело, достававшее заключенному лишь до коленей, установленное на трех гибких гусеницах. Две крепкие руки, оснащенные гидравлическими приводами, заканчивались ладонями с тремя пальцами каждая — Философ Уильям очень любил комиксы доклассического периода. Особенно изобретатель позабавился с головой робота. Он наделил андроида лицом орангутанга. Широкоглазое, с опущенными кончиками губ, беспокойным взглядом и насмешливым оскалом, оно было обрамлено пламенем рыжих волос.

Фигуры человека и робота застыли между Анакс и столом, за которым сидела комиссия.

Экзаменатор: Какой именно временной промежуток представлен в данной голограмме?

Анаксимандр: Первый день. Через двадцать минут после того, как Адама привели в лабораторию. Пока ни он, ни Арт не сказали ни слова.

Экзаменатор: Благодарю за ответ.

Склонив голову набок, будто бы изображая любопытство, машина принялась кружить за спиной Адама. Комната наполнилась жужжанием движущихся приводов робота. Адам стиснул зубы и склонил голову, не желая обращать на андроида внимания. Когда последний заговорил, его голос звучал несколько выше, чем того можно было ожидать. Окончания слов он чуть проглатывал. Всe это полностью соответствовало единственной сохранившейся с тех времен записи, которую Анакс удалось добыть после месяца долгих переговоров:

— Значит, в этом заключается твой план? — спросил андроид. Адам уставился на стену, отказываясь отвечать. — Возможно, тебе захочется сменить тактику, — продолжил Арт. — Если решил сыграть со мной в молчанку, то благодаря программе у меня есть преимущество.

Робот принялся ждать. Ответа не последовало. Он обогнул человека, остановившись прямо перед ним. так, чтобы заставить заключенного взглянуть на себя. Тот кинул быстрый взгляд на подвижное обезьянье лицо, после чего вперил взгляд в пол.

Дата добавления: 2015-08-05