Головоломка для Дарвина

Я уже говорил, что больший объем мозга не объясняет разумность приматов. Однако объем дает несомненные преимущества, когда он сочетается с высоким уровнем оперативной эффективности. Homo sapiens сочетает в себе все самое лучшее: и сравнительно большой объем мозга, и чрезвычайно эффективную конструкцию. За последние десять лет ученые стали применять новые методы (например, позитронную томографию), что дало возможность узнать о строении человеческого мозга больше чем когда бы то ни было, понять, насколько сложно устроены миллиарды клеток головного мозга. Помимо сложного физического строения мозг обладает безграничными возможностями в разных сферах — в области математического мышления и художественного восприятия, абстрактного мышления и концептуализма, и, сверх того, в области морального сознания и самопознания. В деятельности головного мозга многое еще остается тайной. Но открыто уже достаточно, чтобы "Нэшнл джиогра-фик" могла смело заявить, что человеческий мозг — это "самый сложный орган в познанном мире".

Сторонники эволюционной теории рассматривают человеческий мозг всего лишь как набор алгоритмов. Но и они вынуждены признать, что мозг настолько сложен, что не представляется возможным воспроизвести эволюционный процесс, в ходе которого он был создан. Именно поэтому в области формулирования теорий эволюции мозга ведущую роль играют философы.

Для теологов открытие, что человеческий мозг настолько сложный и совершенный орган, также было знаменательным. Однако если оставить в стороне иррациональные аргументы в пользу его божественного происхождения, как могли бы мы опровергнуть теорию постепенной эволюции? Ведь мы не можем подвергнуть всех этих ранних приматов тесту на уровень интеллекта! И мы не можем составить суждение об их разумности, основываясь только на их поведении, поскольку вполне можно обладать развитым интеллектом, и в то же время не иметь материальной культуры, которую мы в настоящее время сочли бы высокой цивилизацией. К счастью, мы можем в известной мере опираться на умозрительную логику, следуя примеру уважаемого Ричарда Докинса.

Человеческий мозг новорожденного составляет приблизительно одну четверть объема мозга взрослого. Из-за того, что мозг взрослого нуждается во вместительном черепе, человеческие детеныши при рождении имеют очень большие головы (по сравнению с другими приматами). Поэтому основная проблема деторождения — это чтобы головка ребенка прошла через родовой канал, и это причиняет матери острую боль.

Многие биологи, гинекологи и анатомы теряются в догадках — почему у женской особи человека не развился более широкий родовой канал? Ответ прост — дело в конструкции человеческого тела. Такое изменение потребовало бы радикальной перестройки всего скелета человека, что невозможно в силу ограничений, связанных с необходимостью хождения на двух ногах. Таким образом, узкий родовой канал является ограничительным фактором для объема черепа человека.

Если мысленно обратиться на несколько тысяч лет назад, когда не было ни больниц, ни акушерок, то нетрудно представить себе, что значительное количество детей умирало при родах. Поэтому кажется весьма сомнительным, чтобы естественный отбор благоприятствовал появлению гена, определяющего большой череп, поскольку это могло повлечь за собой вредные последствия, как для роженицы, так и для ребенка. Короче говоря, такой ген не мог возникнуть.

Представляется более вероятным, что естественный отбор должен бы был забраковать большой объем мозга и вместо этого выбрать лучшую систему функционирования его нервных связей или же какой-то способ, при котором рост черепа происходил бы после рождения ребенка, а не до. Но в действительности этого не происходит. Вместе с тем внутреннее устройство мозговых нервных клеток выглядит чрезвычайно эффективно, настоятельно указывает на два существенных требования эволюционного процесса. Первое — его невероятно длительный период, и второе — настоятельную необходимость достичь оптимального уровня. Ни одно из этих требований не было удовлетворено в ходе предлагаемого эволюционного развития.

Современные эволюционисты признают, что естественный отбор апробирует лишь те из новых, и в физическом отношении, лучших направлений, которые необходимы для выживания вида. Пример с гепардами и антилопами, который я привел выше, типичен для системы представлений Ричарда Докинса, согласно которой прогресс проистекает из конструктивной борьбы между видами, в условиях критического равновесия между выживанием и исчезновением того или иного вида.

Ричард Докинс иллюстрирует свои рассуждения рассказом о том, как автомобильный магнат Генри Форд велел своим работникам обшарить автомобильные кладбища и отобрать ту деталь "Модели Т", которая окажется неизношенной. Таковой оказалась поворотная цапфа машины, и ее, соответственно, заменили иной конструкцией, которая быстрее изнашивалась. По мнению Докинса, в эволюции на основе естественного отбора заложен подобный принцип. Но имеет смысл процитировать Докинса полностью, так как мы намерены воспользоваться его аргументами против него же:

"Существует вероятность, что тот или иной орган животного окажется слишком совершенным. В этом случае мы можем ожидать, что естественный отбор будет снижать его качества, вплоть до того момента, когда оно окажется на уровне других органов, но не ниже".

В этом-то как раз и обнаруживается слабое место эволюционной теории. Человеческий мозг чрезвычайно эффективен, но средний человек никогда не использует его на полную мощность. Как же Докинс объясняет то, что человеческий мозг создан с таким огромным запасом качества! Какие дополнительные возможности выживания давали нашему предку — охотнику — музыкальные и математические способности мозга?

Эволюционисты могут возразить, что эти алгоритмы мозга вырабатывались не для музыкальных или математических, а для совсем иных целей, а затем были, соответственно "переобучены". Однако никто не может сказать, каковы могли быть эти иные цели, ради которых возникали столь высоко развитые умственные возможности. Партнер Чарльза Дарвина Альфред Уоллес явно признал это противоречие. Он писал: "Такой инструмент (человеческий мозг) был развит впрок для будущих нужд его обладателя".

Вернемся на миллион лет назад, во времена, когда человек боролся за свое выживание. Спрашивается, как Ричард Докинс объясняет то обстоятельство, что эволюция благоприятствовала не существенным его способностям в области искусства, музыки и математики? Почему же мозг, который в это время уже был по крайней мере отчасти развит, не использовал преимущества любых форм способностей, полезных для выживания, таких, как тонкое чутье, инфракрасное видение, обостренный слух и т.д.? Предполагается, что эволюционная теория может объяснить все, но она явно не в состоянии объяснить человеческий мозг. Именно поэтому некоторые весьма уважаемые современные ученые стали искать иные механизмы развития, отличные от естественного отбора. Первым начал эту дискуссию Альфред Уоллес — он высказал подозрение, что для объяснения необычайных художественных и научных способностей человека необходимо привлечь другой фактор — "некий неизвестный духовный элемент".

Чтобы забить последний гвоздь в гроб эволюционной теории, нужно задаться следующим вопросом: кто же был тем соперником, из-за конкуренции с которым мозг Homo sapiens развился до такого размера и сложности? Какого рода соперничество превратило интеллектуальные способности в такой важный фактор выживания? Кто это был, кого человек стремился пересилить за счет ума?

Можно ли это объяснить межвидовой конкуренцией? Так, например, крупнейшие достижения нашего времени — космические полеты и ядерное оружие — явились результатом соревнования сверхдержав. Может быть, примитивные люди раскололись на соперничающие, противостоящие друг другу группы? Может быть, неандерталец представлял угрозу для Homo sapiens? Ничего подобного — напротив, факты показывают, что неандерталец и кроманьонец вполне мирно сосуществовали. Находки в пещере Сан-Сезар во Франции показывают, что они в течение тысяч лет жили в соседстве и не сражались друг с другом. Эти древние приматы продолжали в течение миллионов лет пользоваться простыми каменными орудиями (только 200 тысяч лет назад ситуация изменилась). И в то же время нет никаких свидетельств совершенствования орудий, которое могло бы быть вызвано межвидовым конфликтом. При отсутствии в этот период какого-либо обладающего разумом соперника, версия об эволюционном развитии человеческого мозга остается совершенно неприемлемой.

Дата добавления: 2015-08-05