Овой войны в Европе

Англия	Германия	Австро-Венгрия
Приказ первого лорда адмиралтейства — флот оставить после маневров в мобилизованном виде.
Замещение командных должностей во флоте.	Отозвание линейной эскадры из Норвегии.	9 ч. 30 м. вечера. Частная мобилизация против Сербии.
Конец маневров; флот остается мобилизован-ным.		Введено военное положение для корпу-сов на сербской грани-це.
Пополнение военных запасов флота.	Местный приказ поXVI армейс-кому корпусу о прекращении отпу-сков в Баварию. Отпущенные для жатвы возвращаются в Мец.
	Охрана железных дорог желез-нодорожными служащими. Возвра-щение отдельных частей войск к месту постоянного квартирования.	Первый день мо-билизации против Сербии.
Выход перволиней-но-го флота на боевую базу Скапа-Фло. Warning tele-grams (Предупреждение армии и флота об угрожа-ющей военной опаснос-ти).	Возвращение всех частей войск к местам постоянного квартирова-ния. — (Ночью). Возвращение всех отпускных. Приказ об охране ис-кусственных сооружений и о по-стройке позиций мобилизационно-го периода	Вечером началась перевозка 4 корпусов лит.Б. на Сербский фронт + 3 пригранич-ных.
	На востоке местным распоряже-нием введена частичная охрана границ. Приказ о мобилизации кре-постей на восточной границе: флот объявлен на военном положении.
	(1 час дня). Состояние, угрожа-ющее военной опасностью. (3 часа дня). На границе Франции перере-зана смычка железных дорог и те-леграфных проводов.	Военное положение на русской границе. (11 ч. 30 м. утра). Все-общая мобилизация.
(2 ч. 15 м. дня). Моби-лизация флота.	(5 час. дня). Мобилизация армии и флота. Объявление войны России. Захват Калиша.	1-й день военного положения против Рос-сии.
(2 ч. 15 м. утра). При-каз о мобилизации резер-вного флота.	Первый день мобилизации.
(12 ч. дня) Мобилиза-ция сухопутных войск. Первым днем мобилиза-ции назначено 5 августа.	Объявление войны Франции. Германская кавалерия перешла границу Бельгии.	Начало прибытия частей на усиление прикрытия Галиции.
	6 пехотных бригад Эмиха пере-шли бельгийскую границу противЛьежа.	Первый день моби-лизации против Рос-сии.
	Вечером начало общего штурма Льежа.
		Австро-Венгрия объявила войну Рос-сии.

[ 137 ]

в формировании в каждом не слишком отдаленном от границы корпусе сводной бригады пехоты, с немногими батареями; эта сводная бригада выступает в мирном составе, пополнившись лошадьми путем покупки или из наличности других войсковых частей, и мобилизуется или предварительно путем индивидуального призыва запасных, или на фронте, путем доставки en пополнений, зарядных ящиков и обоза, или во вторую очередь, вернувшись в пункт своего квартирования, как только ее сменят закончившие мобилизацию части. Существует обычай, для облегчения мобилизации, содержать пограничные корпуса в большом составе рядов. Считаясь с указанным приемом, представляется выгодным особенно повышать мирный наличный состав в некоторых полках, предназначенных для прикрытии мобилизации. Имея в виду потребности войск прикрытия, во Франции закон предоставлял военному министру право индивидуального призыва запасных, без объявления общей или частной мобилизации. Этим путем в 1914 г., за два дня до назначения общей мобилизации и не привлекая внимания законодательных учреждений, военный министр укомплектовал 5 пограничных корпусов. Индивидуальный призыв позволил, таким образом, избежать крупных расходов на содержание частей в усиленном составе.

Группировка возрастов. Мобилизация должна рациональным образом использовать поступающий на укомплектование вооруженных сил, исчисляющийся миллионами, человеческий материал. В старой России при этом обращалось внимание лишь на знание мастерства, на возраст же призываемых внимания почти не уделялось. В ополченских частях, несших караульную службу, нередко можно было встретить прекрасный двадцатилетний молодняк; великолепные экземпляры физического развития человека обслуживали конские транспорты, а в полевые части пехоты, уже в августе 1914 года, были зачислены сорокалетние бородачи; число тридцатилетних было очень велико.

Рота, составленная из сильных и слабых людей, должна в походе, да и в бою, равняться по более слабым. Нельзя вести ее быстрой походкой молодежи; нужно двигаться размеренной поступью более пожилых людей. Сама дисциплина и приемы обучения меняются с возрастом. Нельзя подходить к отцам семейств так, как подходят к шаловливому, жизнерадостному школьнику. С этим русская мобилизация не считалась и стремилась пополнить пехотные роты тем, что ближе было под рукой. Это содействовало тому, что русская пехота стала грузной. Темп ее движения не превосходил 4 верст в час; и каждые 50 мин. требовался малый привал на 10 минут. На больших переходах неизбежно было значительное количество отсталых.

Германская пехота в начале войны ходила со скоростью 10 километров в 2 часа и, делая малый привал только через два часа, совершала большие переходы почти без отсталых. В полевых частях в начале войны 26 лет являлись предельным возрастом, 54% составляли солдаты действительной службы, 46% запасные, ушедшие с действительной службы не более двух лет тому назад. Разумеется, они не успели забыть своего обучения, как великовозрастные русские запасные. В германских резервных частях предельный возраст был 30 лет (состав — 1% действительной службы, 44% резервистов, 55% ландверистов). Даже в ландверной пехоте предельный возраст был в 36 лет (состав — 62% ландвера I призыва, 38% ландвера II призыва). В течение войны, при больших потребностях в пополнении, пришлось отказаться от этих норм, но каждый призываемый осматривался с точки зрения своей физической годности и получал соответственное назначение.

Необходимо покончить с антитэйлоровскими методами русской мобилизации. Надо жесточайше воспретить назначение здорового молодняка на

[ 138 ]

нестроевую и тыловую службу. Нади ввести несколько разрядов военной годности (годен к службе в действующей армии, в тыловых частях, в нестроевых частях, в рабочих командах); красная пехота должна быть молодой пехотой.

Мобилизационный план. Мобилизационный план не может охватывать, как прежде, мобилизацию лишь первого эшелона. В наших условиях, быть может, следовало бы рассматривать и часть территориальных дивизий, как второй эшелон мобилизации.

Погоню за рекордами в быстроте мобилизации следует исключить. Если XIII корпус армии Самсонова обнаружил неважную боеспособность, то это отчасти объясняется тем, что он получил запасных непосредственно перед посадкой в вагоны и не успел сплотиться. Пополнение осталось анонимным, неизвестным ротному командованию. XV корпус, находившиеся в лучших мобилизационных условиях, показал и более высокие боевые достижения. Корпуса Самсоновской армии не получили своей конницы, своих обозов; штаб армии только что съехался с разных концов; аппарат связи только что собирался. Даже два-три дня промедления привели бы к значительному повышению стройности действий.

Из приведенной выше таблицы видно, что все государства ощущали форсированность существующих мобилизационных предположений. 25 июля Австро-Венгрия решает мобилизоваться против Сербии, но первым днем назначает не 26, a 28 июля. В Англии мобилизация решена 3 августа, но первым днем назначено 5 августа. Запоздания в 3—5 суток в назначении 1-го дня мобилизации являются нормальными, если не нависает грозной опасности (Австро-Венгрия в борьбе с Сербией, Англия). Чтобы толково провести первый день мобилизации, нужно было еще поработать. Было бы правильнее строить мобилизационные расчеты на более спокойном темпе человеческой деятельности.

При недостаточном обучении и недостаточном техническом снабжении часто более выгодным окажется задержать некоторые дивизии и корпуса в тылу, где они будут представлять стратегический резерв, выжидая своей готовности и наиболее удобного момента для выступлении на фронте. Действия же на последнем, в особенности, если они связаны с отступательными маршами, лучше предоставить готовой части армии.

Никакое разумное использование сил государства невозможно, если будет столь резкое деление власти между главнокомандующим действующими армиями и флотом и военным министром, который руководил военным тылом, как это было в России в мировую войну. Власть над военным тылом и фронтом должна быть об‘единена, и притом в руках военного командования. Если военный министр представляет гражданское лицо, то при нем необходим авторитетный специалист—начальник генерального штаба, чтобы об‘единять фронт с тылом. Франция дошла до этого горьким опытом в 1917 году: первым начальником генерального штаба был генерал Петен, вторым — Фош. Эти имена свидетельствуют о значении, которое следует придавать стратегическому руководству тылом.

Успех дальнейших формирований в тылу всецело связан с энергией действий фронта. Россия задалась осенью 1914 года скромной целью — сформировать в тылу два корпуса, XIII и XV, взамен погибших с Самсоновым. Однако, фронт действовал так энергично и неэкономно, что отбирал на свое пополнение у военного министерства все личные и материальные средства, которые последнее могло собрать. Некоторые потери фронт покрывал даже посредством самоедства: так, чтобы скорее ремонтировать армию Ренненкампфа после первого поражения ее на Мазурских озерах, были расформированы три наиболее пострадавшие второочередные дивизии этой армии. Армия была готова к наступательным действиям,

[ 139 ]

вероятно, дней на 10 раньше. Немцы были вынуждены применять прием расформирования для покрытия боевых потерь лишь в 1918 году. Два корпуса, над восстановлением которых трудилось наше военное министерство, были готовы лишь в феврале 1915 года, т.-е. к тому же сроку, когда Германия успела сформировать уже 11 новых корпусов. Эти цифры — 2 ремонтированных и 11 новых — не выражают отношений между мощью германского и русского тыла того времени, — существенную поправку вносит более расточительное ведение военных действий русским фронтом. С началом позиционного затишья, осенью 1915 года, совпавшим с начавшимися успехами промышленной мобилизации, формирование новых дивизий и технических частей в русском тылу начало подвигаться гораздо скорее.

Мобилизационный план до сих пор составлялся так, что учитывал почти исключительно обученных уже запасных и существующие уже фактически предметы снабжения и останавливался только на мобилизации первого эшелона. Конечно, эта часть его должна сохраняться и впредь с поправкой на гибкость, но затем он должен включить в себя и вторую часть — мобилизацию новых формирований.

Успех последней, несомненно, будет значительнее, если формирования будут заранее обдуманы, и будут созданы выгодные для них методы и условия. Эти формирования должны быть связаны с программой экономической мобилизации и даже, может быть, обусловить известное поведение на фронте. Надо подготовить для них опытных начальников и сеть военно-учебных курсов для младшего командного состава. Надо обдумать использование остающегося в государстве, хотя бы и подержанного, снаряжения и распределить все оборудование между ними и запасными частями, готовящими укомплектование. Надо не ослаблять чрезмерно фронта в их пользу, особенно при применении приемов сокрушения, и нельзя, увлекшись количеством, пойти на сильное понижение общей квалификации армии.

Надо иметь готовый план новых формирований, и потребности их, количество и сроки поставки снаряжения вносить в задания по мобилизации промышленности.

С началом войны начинается почти неудержимое стремление на фронт лучших сил, и в особенности генерального штаба. В мировую войну на русском фронте младшие работники штабов дивизии были подчас более квалифицированными работниками, чем лица, занимавшие чрезвычайно высокие должности в тылу, именно за непригодностью их к войне. Надо заранее наметить и удержать наиболее выдающихся и надежных работников для руководства тылом в течение войны.

Дислокация. Нужно подготовить создание мобилизационных центров в особенности для пулеметных, артиллерийских, авиационных и других технических частей, требующих специального обучения. Эти мобилизационные центры удобнее всего совпадают с существующими полигонами, стрелковыми школами, аэродромами и т. д. В мировую войну офицерская стрелковая школа играла роль пулеметного центра и выпустила многие сотни пулеметных команд Кольта. Это крупное дело должно развиваться не стихийно, а планомерно. Удачно ли расположен наш важнейший центр практического обучения артиллерии — Лужский полигон — для выполнения выпадающих на него мобилизационных задач? Сообразована ли с мобилизационными требованиями наша программа казарменного строительства? Ведь СССР унаследовал казарменную группировку постоянной армии, а для армии-школы нужны казармы хотя бы типа зимних бараков — там, где можно учиться стрелять, летать, маневрировать. Нужно заблаговременно обстроить и оборудовать эти мобилизационные центры, для чего

[ 140 ]

надо лишь согласовать с мобилизационными требованиями мирное учебное оборудование армии.

Вся дислокация войск в мирное время должна отвечать не только удобствам войск, но и требованиям войны, хорошо взвешенным. Мы не говорим здесь о таких отступлениях от требований стратегии, как например, чересполосная дисклокация частей двух различных корпусов, или размещение территориальных, долго мобилизуемых частей вблизи самой границы. Нужна уже в мирное время достаточная насыщенность войсками более важных и угрожаемых районов приграничного пространства, чтобы облегчить прикрытие развертывания и ускорить последнее.

Но нельзя приближать группировку войск к границам более, чем это строго необходимо в оперативном отношении. Мобилизация может быть гибкой лишь постольку, поскольку дислокация войск в мирное время приближает их к источникам пополнения запасными при объявлении войны. Территориальный принцип — основа вооруженного народа, и слишком грубое нарушение его ведет к крупным минусам. Нужно также помнить, что пограничные области являются стратегически не надежным источником пополнения и комплектования.

С этой точки зрения, мы решительно осуждаем дислокацию русской армии в период 1890—1910 г.г. Под давлением франко-русского союза Обручев стремился ускорить в возможной степени вступление русских войск в борьбу с тройственным союзом, чтобы не дать немцам возможности раздавить в первые недели войны изолированную Францию. Так как мощность русских железных дорог серьезно уступала мощности германских, то Обручев решил расположить уже в мирное время в западных пограничных округах большую часть полевых войск и, в особенности, кавалерии. Дислокация русской армии образовала огромный флюс в районе Вислы. Перед русско-японской войной в западных округах располагались 16 корпусов, 4 корпуса прикрывали Петербург и Балтийское побережье, и только 7 корпусов, преимущественно в уменьшенном составе оставались внутри государства и на прочих окраинах. Основной тыловой массив русской территории, Московский и Казанский военные округа включали не свыше 10% состава армии; этого количества войск еле хватало для караульной службы и ухода за мобилизационными запасами долженствовавших здесь развертываться резервных частей. Обучение и боевая подготовка во внутренних округах находились на чрезвычайно низкой ступени.

Такая дислокация русских войск оказалась никуда негодной в момент русско-японской войны, которую пришлось начать, кроме сибирских стрелков, преимущественно второлинейными, слабыми войсками. Односторонность флюса сказалась в полной мере. Но и для борьбы с Германией эта дислокация была неудачна. В своих округах служила только ¹/₈ новобранцев; ⁷/₈ новобранцев назначались на службу в отдаленные от их родины местности; в этих условиях запасные должны были попадать не только в войсковые части, в которых они не служили, но и в совершенно новую обстановку. Национальный вопрос еще более осложнял положение, созданное дислокацией. Все поляки в случае мобилизации должны были быть призваны в ряды войск, переполнявших Варшавский военный округ; чтобы сохранить за последними русскую физиономию, все поляки отправлялись в мирное время на службу далеко на восток, а Варшавский военный округ получал полностью всех новобранцев из других округов. Несмотря на то, что при мобилизации в пограничных округах призывались сразу 43-летние бородачи, присутствие коих должно было серьезно понизать качества нашей пехоты, запасных на месте не хватало, и приходилось при мобилизации передавать сотни тысяч запасных

[ 141 ]

из округа в округ. И после 1910 года, когда 128 батальонов, с соответственной артиллерией и кавалерией, примерно 12% всей русской армии, были выведены из пределов Варшавского и Виленского округов и расположены внутри государства, вблизи источников укомплектования, приходилось передавать при мобилизации из округа в округ 223 тысячи запасных, в том числе направлять в Варшавский военный округ 82 тысячи [116]).

Одно дополнительное строительство казарм в пограничной полосе, в связи с обручевской дислокацией, обошлось около 100 миллионов рублей. И это казарменное оборудование польских губернии не могло быть в течение войны использовано для подготовки укомплектований, так как запасные части Варшавского военного округа с началом войны были планомерно вывезены внутрь России.

Между тем, успех как комплектования запасными, так и формирования новых частей находится в тесной зависимости от наследства — традиции, жилая площадь, прицельные станки, стрельбища и пр., — оставленного выступившей в поход армией. Во вторую половину войны 1870 г. можно отметить значительную разницу в успехе новых формирований на севере Франции, где в мирное время стояло много войск (армия Федерба), и во внутренних областях (Луарская армия), при чем север не только скорее справлялся с формированием, но и давал более боеспособные части. Конечно, известное значение имела и большая воинственность населения севера Франции, театра многих войн, испещренного старыми крепостями с их значительными вспомогательными средствами, и в особенности более промышленный характер севера по сравнению с земледельческим югом Франции. Центральные, внутренние области, на которые ляжет с началом войны гигантская задача питать вооруженные силы ежемесячной высылкой 100—130 тысяч бойцов, должны быть подготовлены к этой задаче мирной дислокацией. Последняя, конечно, должна быть приурочена к железнодорожной сети.

Округа или корпуса? Группировка мобилизационных запасов явится наилучшей, если каждый корпус в пределах занимаемой им территории будет располагать всей нужной для мобилизации материальной частью. Наиболее отрицательное решение вопроса наблюдалось в Австрии в первой половине XIX века, в виде постройки общегосударственного гигантского арсенала в Вене.

На западе роль наших военных округов играют корпусные округа. Последняя организация обеспечивает более полную децентрализацию и лучшее приспособление к местным особенностям. В то же время центр в корпусных округах найдет всегда более послушные органы, чем в округах, вырабатывающих каждый свою физиономию и нарушающих единство подготовки армии. Кроме того, деятельность во главе внутреннего военного округа имеет очень мало общего с командованием армией и является школой для администраторов-хозяйственников, а не стратегов. Внутренний округ является и очень плохой инстанцией для боевой подготовки войск. Русская армия смогла вполне убедиться в этом в 1914 г. Несравненно выгоднее с точки зрения подготовки к войне является замена окружного командования инспекциями, объединяющими несколько корпусов, разгруженными от всякой административной и хозяйственной работы и представляющими замаскированную оперативную головку штаба армии. Известный смысл имеют лишь некоторые приграничные округа, как готовый остов фронтового управления на особенно важных направлениях.

Мобилизация и железные дороги. На железные дороги в мобилизационный период выпадает особенно трудная задача. Им необходимо

самим произвести мобилизацию, т.-е. подготовиться к перевозкам по сосредоточению. Но в то же время им необходимо выполнить огромные наряды по мобилизационным перевозкам — перевезти сотни тысяч призванных запасных, взятых по военно-конской повинности лошадей, доставить спешные воинские грузы; одновременно необходимо начать перевозки по прикрытию, для усиления защиты главных направлений в приграничных районах [117]). В тот же момент и гражданская жизнь государства предъявляет к железнодорожному движению необычайные требования: граждане стремятся экстренно возвратиться к месту своего постоянного пребывания или же, в соответствии с начинающейся экономической мобилизацией, отправляются к новому месту работы. Надо освобождать вагоны и платформы от грузов, чтобы иметь возможность начать посадку войск, надо сосредоточивать порожняк к местам, откуда начнут литься к границам потоки сосредоточения, надо командировать личный состав на ведущие к границе линии для их усиления и в то же время выполнять тройную, против мирного времени, работу. Чрезвычайно важно заблаговременно предупредить железные дороги о предстоящей мобилизации: очень важно во всех деталях разработать план их мобилизации. И особую важность имеет учет действительно возможной работы, которой военное ведомство может потребовать от железных дорог. Надо предостеречь от попытки вовсе игнорировать с началом войны потребности гражданского населения в железнодорожном движении. Произойдет не мобилизация, а закупорка экономической жизни страны. Вокзалы будут забиты ожидающими возможности проникнуть в вагоны, крыши последних заполнятся лицами, прорвавшими на мелких остановках охранение, дисциплина во всех областях жизни пойдет на убыль. Достаточно повысить тарифы втрое; хотя бы скромное движение для удовлетворения настоятельных надобностей населения должно быть сохранено.

Правильная дислокация войск и запасов в мирное время является лучшим средством для уменьшения мобилизационных перевозок, которые в противном случае разрастутся до гигантских размеров.

Мобилизация железных дорог требовала в Германии 3 суток, в России — перед мировой войной от 4 до 8 суток. Какой проигрыш вытекал для русских от столь долгой мобилизации железнодорожной сети, видно из следующего подсчета, произведенного по данным 1908 года для нескольких десятков русских железных дорог: до конца своей мобилизации они могли, в среднем, пропускать по 4,5 воинских эшелонов в сутки, закончив ее — по 15,7 воинских эшелонов; мощь железных дорог, в отношении воинских перевозок, увеличивалась в 3,5 раза.

Чем беднее железные дороги, тем больше средств придется заимствовать линиям, по которым направляются потоки сосредоточения с других железнодорожных линий, и тем больший срок потребуется на мобилизацию первых. Каждый лишний паровоз, каждый лишний вагон, изготовляемый в мирное время, сокращает срок мобилизации. Особенное значение имеет

наличие на железных дорогах двух—трехмесячных запасов топлива, которые позволили бы снять с железных дорог, в период мобилизации и развертывания, тяготы по перевозке тяжелых грузов топлива. Последнее условие особенно важно для железных дорог, удаленных от источников топлива, в особенности если направление перевозки топлива совпадает с направлением перевозки войск. Сибирская железная дорога перед мировой войной могла пропускать 20—27 пар воинских поездов, но лишь до того момента, пока не были исчерпаны ее мобилизационные запасы угля; с этого же момента воинское движение по ней приходилось сокращать до 12 пар.

Дата добавления: 2015-08-05