Онихимовский Вадим Викторович (1914-2001 гг.). 5 страница

Статья. А.М. Василевский, Маршал Советского Союза.

Финал.

В августе 1945 года Советские Вооруженные Силы на Дальнем Востоке осуществили одну из блестящих кампаний завершающего этапа второй мировой войны. Воины дальневосточных фронтов совместно с пограничниками, а также с частями Монгольской Народной Республики и Народно-освободительной армии Китая, в тесном взаимодействии с Тихоокеанским флотом и Краснознамённой Амурской флотилией, выполняя стратегический план советского Верховного Главнокомандования, нанесли сокрушительный удар по отборной ударной силе японского империализма — Квантунской армии, в которой вместе с марионеточной армией Маньчжоу-Го, войсками Внутренней Монголии и Суйсеньской армейской группой насчитывалось до 1 200 000 человек. Разгром Квантунской армии лишил милитаристскую Японию реальных сил и возможностей продолжать войну. 2 сентября 1945 года японские правители вынуждены были подписать акт о безоговорочной капитуляции. Так закончилась вторая мировая война, длившаяся в точение шести лет и втянувшая в свою орбиту 61 государство с населением в 1700 миллионов человек. Тяжело говорить о тех колоссальных людских и материальных потерях, которые понесли участники этой войны. 50 миллионов погибшими потерял мир, из них около 20 миллионов — Советский Союз, на плечи которого легла основная тяжесть борьбы с немецким фашизмом и который сыграл решающую роль в разгроме японского империализма. Дату, связанную с окончанием этой ужасной войны,— 3 сентября, День победы над Японией, с особым чувством вот уже 25 лет отмечают трудящиеся нашего Дальнего Востока, как свидетели и участники той великой победы, которую при их непосредственной помощи и поддержке под руководством Коммунистической партии одержали наши славные Вооруженные Силы в августовские дни 1945 года. Разгром гитлеровской Германии и её безоговорочная капитуляция коренным образом изменили военно-политическую обстановку на Дальнем Востоке. 26 июля 1945 года правительства США, Англии и Китая предъявили Японии ультиматум о капитуляции. Он был отклонён. 8 августа 1945 года Советское правительство направило правительству Японии заявление о том, что, оно, верное союзническим обязательствам, с 9 августа вступает в войну с Японией. В заявлении, в частности, говорилось: «Советское правительство считает, что такая его политика является единственным средством, способным приблизить наступление мира, освободить пароды от дальнейших жертв и страданий и дать возможность японскому народу избавиться от тех опасностей и разрушений, которые были пережиты Германией после её отказа от безоговорочной капитуляции». В заявлении правительства Великобритании, опубликованном в тот же день, говорилось: «Война, объявленная сегодня Советским Союзом Японии, является доказательством солидарности, существующей между основными союзниками, и она должна сократить срок борьбы и создать условия, которые будут содействовать установлению всеобщего мира. Мы приветствуем это великое решение Советской России». Перед советскими войсками Дальнего Востока и Тихоокеанским флотом Верховное Главнокомандование поставило сложную задачу — одновременными решительными и быстрыми ударами из районов Забайкалья, Приморья и юго-западнее Хабаровска расчленить и уничтожить по частям Квантунскую армию в Центральной и Южной Маньчжурии и в Корее, а затем вернуть нашей стране Южный Сахалин и Курильские острова, обеспечив тем самым беспрепятственный выход в океан советскому Тихоокеанскому флоту. В связи с этим были развернуты три фронта — Забайкальский — на западной границе Маньчжурии (командующий — Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский, 2-й Дальневосточный — на северо-восточной границе Маньчжурии (командующий — генерал армии М. А. Пуркаев) и 1-й Дальневосточный — на восточной границе Маньчжурии (командующий — Маршал Советского Союза К. А. Мерецков).

Ведущую роль во всей операции должны были играть Забайкальский и 1-й Дальневосточный фронты, которые наносили удары по сходящимся направлениям на столицу Маньчжурии Чанчунь с целью окружения и ликвидации основных сил Квантунской армии. Несмотря на неимоверно тяжёлые условия, в которых войска Дальневосточного фронта начали и развивали наступление, они блестяще справились со своими задачами. Так, 6-я гвардейская танковая армия Забайкальского фронта (командующий — генерал-полковник танковых войск А. Г. Кравченко), совершив подвиг, не имевший себе равных в современной войне, а потому столь неожиданный для войск и командования Квантунской армии, уже к 11 августа форсировала хребет Большой Хинган. Вслед за ней преодолевали Хинган общевойсковые армии фронта, выходя на просторы Центральной Маньчжурии. Войска 1-го Дальневосточного фронта к тому же времени продвинулись в глубь Маньчжурии на 170 километров, отрезая войскам маньчжурской армии отход к морским портам Кореи. Преодолевая упорное сопротивление противника, переправившиеся войска армии к исходу 12 августа подошли к основным узлам сопротивления главной оборонительной полосы противника — Ганьцзы и Суньу. 13 августа 70-й стрелковый полк 3-й стрелковой дивизии при поддержке артиллерии, авиации и танков прорвал оборону противника на высотах севернее Суньу. 214-й полк 12-й стрелковой дивизии, высаженный с бронекатеров, подошел к Суньу с востока. 14 и 15 августа к Суньу вышли основные силы 3-й и 12-й стрелковых дивизий и окончательно блокировали там части 123-й пехотной дивизии японцев. В то же время 396-я стрелковая дивизия и 368-й горнострелковый полк, наступавшие на Цицикарском направлении, окружили в укрепленном районе Ганьцзы 135-ю пехотную бригаду японцев. Ликвидация гарнизонов Суньу и Ганьцзы потребовала нескольких дней и более значительной помощи со стороны артиллерии и особенно авиации 10-й воздушной армии. В результате наши войска нанесли японским гарнизонам огромные потери; в Суньу было взято в плен 17 тысяч солдат и офицеров противника, в Ганьцзы — 45 тысяч. Внезапность и сила ударов наших дальневосточных войск с первых же дней операции лишили японское командование возможности централизованно управлять войсками. Попытки бросать против наших войск разрозненные части армии быстро и успешно ликвидировались нами. Таким образом, уже через пять дней после начала операций поистине героические действия наших войск, несмотря на отчаянное сопротивление противника, привели к серьезному поражению Квантунской армии, а выход войск Забайкальского и 1-го Дальневосточного фронтов в центральные районы Маньчжурии поставил её перед неизбежной катастрофой. В сложившейся обстановке японское правительство приняло решение 14 августа капитулировать и сообщило, что Япония принимает условия Потсдамской декларации. На следующий день пал кабинет Судзуки. Однако Квантунская армия продолжала упорно сопротивляться нашим войскам. В связи с этим Генеральный штаб Советской Армии 16 августа опубликовал заявление, где разъяснялось, что японское сообщение о капитуляции — лишь общая декларация и что японское командование не отдало приказ о прекращении военных действий. «Ввиду изложенного, — говорилось далее, — Вооруженные Силы Советского Союза на Дальнем Востоке будут продолжать свои наступательные операции». С утра 19 августа началась массовая сдача японских солдат и офицеров в плен, хотя на целом ряде участков фронта и во многих укреплённых гарнизонах продолжались ожесточенные бои с японскими войсками, не желавшими сложить оружие. В тот же день в штаб 1-го Дальневосточного фронта был доставлен на нашем самолёте из Харбина начальник штаба Квантунской армии генерал Хата для переговоров о порядке капитуляции. Встреча произошла в 15 часов 30 минут неподалеку от советско-маньчжурской границы в лесном домике, где находился командующий 1-м Дальневосточным фронтом. В ней приняли участие, кроме меня, командующий фронтом Маршал Советского Союза К. А. Мерецков, член Военного совета фронта генерал-

полковник Т. Ф. Штыков и Главный маршал авиации А. А. Новиков. Генерала Хата сопровождали японский консул в Харбине Миякава и офицеры штаба. Начальнику штаба Квантунской армии был изложен наш порядок капитуляции японских войск, причем снова предъявлено требование, чтобы все японские войска, ещё продолжавшие сопротивление, немедленно сложили оружие. На вопрос, почему это не было сделано ранее, Хата ответил, что командование Квантунской армии оказалось в затруднительном положении. Ему не удалось сразу довести приказ о капитуляции до всех войск, потому что на второй же день наступления советских войск штаб Квантунской армии потерял управление своими войсками. Советские танки и пехота наступали стремительно. Начался хаос... Затем генералу Хата были указаны время и пункты сдачи в плен, а также порядок прибытия в них японских войск. При этом мы подчеркнули, что японские войска должны сдаваться организованным порядком, со своими офицерами, и что в первые дни забота о питании солдат будет лежать на японских офицерах. Войска должны приходить к нам со своими кухнями и запасами продовольствия. Был уточнён ещё ряд деталей, после чего представителям Квантунской армии разрешили отбыть. 1 сентября завершилась капитуляция войск Квантунской армии, а вместе с ней и кампания Советских Вооруженных Сил на Дальнем Востоке. Всего лишь немногим более трёх недель потребовалось нашим войскам для того, чтобы окончательно разгромить более чем миллионную Квантунскую армию — отборное ядро сухопутных сил Японии, — которую японские империалисты много лет готовили для молниеносного удара по СССР. Враг понес громадные потери — более 677 тысяч солдат и офицеров, из них 84 тысячи убитыми. Советские войска захватили огромные трофеи. Это было поражение, равного которому японские вооруженные силы не испытывали ни в одной из операций в период второй мировой войны. Японские империалисты потеряли все свои плацдармы, которые в течение десятилетий готовили для войны против СССР. В результате капитуляции милитаристской Японии создались благоприятные условия для успешной освободительной борьбы народов Китая и Кореи, для мощного подъема национально-освободительного движения во всей Азии. Советские Вооруженные Силы на Дальнем Востоке в августе 1945 года вписали новую страницу в славную летопись своих побед. Эта победа явилась ярким свидетельством могущества советского общественного и государственного строя, великой организующей роли Коммунистической партии, новым торжеством советского военного искусства. Несмотря на все трудности, Вооруженные Силы Советского Союза, участвовавшие в этих операциях, блестяще справились с возложенными на них задачами. Советские воины в боях с врагом на Дальнем Востоке вновь показали образцы героизма, воинского мастерства, безграничной любви и преданности Родине, партии. Их бессмертные подвиги высоко оценены советским народом.

35. Родом из войны: Сборник воспоминаний детей военной поры 1941-1945 гг./ автор-составитель В.И. Миронова, литературный редактор Л.И. Миланич. - Типография Краеведческого музея им. Н.И. Гродекова. Хабаровск, 2000. - 206 с.

Абонемент ДВГНБ.

Книга посвящена поколению людей, переживших Великую Отечественную войну в детском возрасте, приурочена к 55-летию Победы советского народа. Содержание основано на воспоминаниях малолетних участников и свидетелей войны с фашизмом. Составители книги позаботились о том, чтобы она была доступна всем поколения читателей, особенно детям и подросткам. В книге представлены воспоминания нескольких десятков людей; жизнь многих из них связана с городом Хабаровском.

…

9 мая - светлый, радостный праздник Победы. Но какой ценой завоёван этот день!? Миллионы убитых, повешенных, сожжённых. Тысячи тысяч пленных. Миллионы искалеченных тел и душ. Мужество и героизм фронтовиков и тружеников тыла воспеты в стихах и прозе. В их честь воздвигнуты памятники, созданы музейные экспозиции и выставки. Память о них должна быть вечной. И не следует забывать огромную армию детей - участников войны. Согласно данным сборника Центрального статистического управления РСФСР число детей дошкольного и школьного возраста в СССР на начало 1941 года составляло 39,7 миллионов при общей численности населения 193,5 миллиона человек. По Хабаровскому краю, в настоящих его границах, - чуть более 130 тысяч детей до семнадцати лет. И все они были подвержены испытаниям войны. …

Глава.

Николай Гаврилович Гладун родился 27 декабря 1924 года в селе Берёзовка Хабаровского района в семье крестъянина. С 1934 по 1937 годы семья жила в городе Омске, с 1937 года — в городе Xабаровске. Учился в неполной средней школе № 4. С восьмого класса - в бывшей 15 средней транспортной школе, впоследствии - школа № 78 (в 2007 г. - переименована в школу № 15). В ноябре 1941 года призван в Красную Армию в истребительный противотанковый артдивизион в составе 15 артполка, командир отделения радистов взвода управления дивизиона. В марте 1947 года демобилизован. С 1947 года работал на Дальневосточной железной дороге, обслуживал поезда Хабаровск-Благовещенск, Хабаровск-Комсомольск-на-Амуре. С 1951 года по состоянию здоровья переведён для работы в дорожную больницу. Занимался наладкой радиосвязи. С 1969 года по настоящее время работает электриком. Ведёт большую общественную работу. Награждён орденом «Отечественной войны» II степени, медалями: «За боевые заслуги», «За Победу над Германией», «Ветеран труда», юбилейными медалями.

Николай Гаврилович Гладун.

Наш 10 «В».

На столе несколько фотоальбомов. В них фотографии родственников по линии отца, матери, детей и внуков. А вот ещё один тёмно-красного цвета. На его обложке золотыми буквами надпись: «Участнику сражения за Советскую Прибалтику Гладун Николаю Гавриловичу, на память о боях-пожарищах, о друзьях-товарищах». Этот альбом подарен Советом общественного музея боевой славы города Виляны Латвийской ССР к 60-летию со дня рождения. На первой странице - фотография. На ней — учащиеся вилянской школы и воины Советской Армии в один из дней Победы на школьном стадионе. Школьники и солдаты. На этой праздничной фотографии я среди солдат. А вот фотография, датированная — «Декабрь 1940 года». На ней — девятый «в» класс пятнадцатой средней транспортной школы Хабаровска. Я в кругу одноклассников. И, конечно же, — Александра Васильевна и Бочкарёва. Наш классный руководитель. На юность Александры Васильевны пришлась гражданская война. Что такое «война» она знала не по книгам. Когда же началась война с фашистской Германией, она очень переживала за нас, старалась поддержать каждого, чьи отцы или братья уходили на фронт. Наш класс был дружный. Все охотно участвовали в различных школьных мероприятиях, особенно в спортивных соревнованиях. Проводили лыжные кроссы на пять-десять километров. Занимались в стрелковом кружке. Им руководил Женя Полтавский, будущий Герой Советского Союза. Учились делать перевязки в случае ранения. Часто проводили беговые кроссы по улице Серышева в противогазах. Как это всё пригодилось на войне! В весенние каникулы тысяча девятьсот сорок первого года в школе были проведены игры юнармии. А подготовку начали ещё с начала учебного года, то есть с сентября сорокового. Старшеклассники все были командирами взводов, рот. Так, командиром пулемётного взвода был Павел Алякринский из седьмого класса. А я был у него во взводе замполитом. Юнармейцами — пятиклассники. В один из выходных дней вся юнармия пятнадцатой школы пригородным поездом уехала на станцию «Хабаровск-2». Там расположились в здании школы номер сорок. А юнармия этой школы ушла занимать оборону за городом. Через два часа мы вышли на их поиск. В открытом поле по условным знакам обнаружили «противника», захватили «штаб» и знамя. Победа была за нами. Домой возвращались «победителями». А до настоящей войны оставалось всего три месяца. И вот июнь тысяча девятьсот сорок первого года. В школе начались экзамены. Объявлен набор в школы фабрично-заводского обучения и ремесленные училища при заводах имени Молотова и Горького. На комиссию приглашали по повесткам. В это число попал и я. Но идти в училище мне не хотелось. Я мечтал о самолётах и небе. Собирался закончить десятый класс и одновременно аэроклуб. И дорога в лётное училище открыта. Но это осталось только мечтой. Семья наша была многодетной. Семеро детей. Старшие сёстры уже работали. Анастасия — машинисткой в Хабаровском горздраве. Наташа — в отделе управления артиллерией штаба Дальневосточного военного округа, тоже машинисткой. И хоть Наташа была вольнонаёмной, весь воскресный день двадцать второго июня тысяча девятьсот сорок первого года почему-то работала. С работы пришла вечером, после шести часов и упавшим голосом сказала: «Мы воюем», у меня вопрос с кем, почему? Она говорит, что на нас, то есть на Советский Союз, напала Германия. На следующий день в газете «Тихоокеанская звезда» было опубликовано сообщение о начале войны. Наш девятый класс в понедельник уже с утра собрался в школе. Было о чём поговорить: ведь война нарушила привычный ритм жизни. В начале июля здание школы начали готовить под госпиталь. Часть школьного имущества была перенесена в начальную школу по улице Ленинградской. Там теперь центр детского творчества. Двадцать третьего или двадцать четвёртого августа горком комсомола совместно с военкоматом проводили комсомольско-молодёжный призыв в армию. Из нашего класса в группе призывников были Вася Шопин и я. В один день прошли комиссию полностью, и двадцать пятого августа явились на сборный пункт в школе номер четыре. Васю, он двадцать третьего года рождения, направили на радиокурсы. Меня оставили дома, так как я родился двадцать седьмого декабря тысяча девятьсот двадцать четвёртого года и мне не было ещё семнадцати лет. С первого сентября до конца октября я посещал курсы радиотелеграфистов при Хабаровском Осовиахиме. Двадцать седьмого ноября меня призвали в Красную Армию и направили для дальнейшей учебы на радиокурсы. Так я стал курсантом первой радиороты, где готовили радистов-телеграфистов. Наш десятый класс продолжал учёбу, но уже без Васи Шопина и меня. В марте тысяча девятьсот второго года были призваны в военно-морское училище Владивостока Пётр Молотов и Василий Бородкин. Вскоре их обоих перевели в Хабаровское военное училище. Через три месяца после окончания училища, Молотова направили на Северный флот, Бородкина — в артиллерию. Ушли в армию и девочки. Надя Михайлова, Тамара Колбасникова, Мила Снурникова служили в войсках ПВО семьсот сорок девятого зенитно-артиллерийского полка Дальневосточного фронта. Закончив курсы медсестер, работала в военном госпитале, расположенном в родной школе, Надя Дедок. Учёба на курсах велась по десять часов каждый день, в том числе и выходные. После её окончания одинадцатого февраля тысяча девятьсот сорок второго года весь состав курсов был отправлен в действующую армию. Предстоял путь от Хабаровска на запад линии фронта. Вот уже проехали Уфу, Москву, Калинин, Лихославль, Торжок. Впереди Кувшиново. Там нам предстояло явиться к военному коменданту для дальнейшего направления. Поезд, вернее паровоз и единственный вагон, в котором ехал только наш первый взвод, остановился в двадцати километрах от Кувшиново, так как станция была разбита и сожжена немцами. Вдобавок вражеские самолёты осуществляли постоянный облёт и обстрел с воздуха железнодорожного полотна, не подпуская составы к Кувшиново. В течение дня мы находились в вагоне без отопления. Топить печурку нельзя: маскировка от самолётов-разведчиков. Только с наступлением сумерек мы смогли отправиться в Кувшиново. При появлении самолётов, Каждый раз уходили в лес подальше от железнодорожного полотна. И всякий раз приходилось пробиваться через глубокие снежные сугробы. Снега в ту зиму было очень много. В Кувшиново мы пришли часов в двенадцать ночи, нашли коменданта. Он организовал горячую пищу. Поели, немного отогрелись и в три часа ночи в сопровождении сержанта двинулись в запасной полк связи, фронтовой пересыльный пункт. Вечером этого же дня заступили в наряд по охране деревни. Пробыв в наряде двое суток, взвод опять был в сборе. Началось распределение, кто в какую группу входит. Нас, сорок восемь человек, разделили на шесть групп по восемь человек. В одной восьмёрке со мной были Гольдфедер, Машук, Оробий, Смелик, Никитин и другие. Нашей группе предписывалось прибыть к месту службы в тридцать первый отдельный армейский полк связи двадцать второй армии, что располагался южнее Нелидово. Путь из Кувшиново до Нелидово пролегал через Ранцево, Селижарово, Оковцы, Высокое. Восемь дней были в пути. Шли пешком по разбитым дорогам. По прибытии нас распределили на разные станции. Я попал на радиостанцию РСБ. Но в конце апреля меня и Бориса Машука откомандировали в формирующуюся отдельную армейскую роту воздушного наблюдения, оповещения и связи, сокращённо ВНОС, на учёбу. Надо было изучить все типы самолётов, применяемых в боях с обеих сторон: радистам — тренироваться по приёму и передачи азбуки Морзе. Ибо если этим не заниматься постоянно, то всё быстро забывается. Где-то в середине мая меня вызвали к командиру роты. Там был политрук. Он дал мне газету «Правда» и сказал какую статью нужно прочитать вслух. Я удивился, Командиры и сами могут прочитать газету. Мне ответили, что это очень важно и необходимо для проведения воспитательной работы среди бойцов и местных жителей, несколько раз прочитал статью, чтобы осмыслить её содержание. Вечером читал на общих сборах. У слушателей появились вопросы и я смог на них ответить. Вскоре было проведено организационное собрание комсомольцев. Нас было около семидесяти. Все единодушно избрали меня комсоргом роты. На собрании мне было поручено вести контроль за кухней и воспитательную работу среди бойцов. Я не знал, с чего начать. Мой жизненный опыт так мал. И мне было всего семнадцать лет. В августе завершилось формирование нашей роты, закончилось обучение бойцов. Рота вышла на выполнение боевого задания. В памяти много разных случаев. Один запомнился особенно. В начале декабря с радистом Мишей Ушляк выполняли задание по доставке радиостанции РБ в зенитный полк. Там работали наши радисты, и у них сломалась радиостанция. Изучили дорогу по карте и в ночь вышли в путь. Пройдя лес, попали на поляну шириной более километра, покрытую снегом. Только вышли на самую середину, как вдруг появился фашистский самолёт-разведчик «Хенкель-126». Ветерок разметал тучи, и в небе появилась полная луна. Снежное поле и мы вдвоем при лунном свете прекрасная мишень для обстрела. Нот этот Хенкель и чесанул из пулемёта. Очередь прошла в полутора-двух метрах впереди нас. Был только один выход — залечь в снег и замаскироваться. Что мы и сделали. Самолёт прошёл над нами несколько раз, и каждый раз давал пулемётную очередь. Слышим, вдоль оврага, по дороге в лес, через который мы уже прошли, проследовали две грузовые машины. В лесу кто-то из водителей включил освещение, и в тот миг Хенкель переключился на грузовики. Мы воспользовались моментом, вскочили на ноги и быстро побежали на окраину поля. Там уже ждали ребята из зенитного полка. Передали им радиостанцию и с неисправной возвратились в роту. Район Ржев-Белый-Нелидово стал нам родным домом. В конце марта — начале апреля нашу роту из-под города Белый передислоцировали в район поселка Плоскошь. Отделение наблюдателей и радистов несли службу километрах в двадцати пяти юго-западнее Плоскоши. Лес, узкая полоса дороги, обрыв и болото на необозримое пространство вокруг. И нас десять человек. Мы - и передний край обороны, и наблюдение за воздухом. В начале июня сорок третьего сообщили, что скоро починим радиостанцию РСБ. Для этой станции собрали команду. Мне, как члену комитета комсомола роты, не поручили пройти по всем нашим постам наблюдателей. Их разброс был на расстоянии до восьмидесяти километров по линии фронта. Вот я и ходил по этим постам. Утром — выход. Вечером, а то и ночью, — возвращение. Доклад дежурному офицеру о проделанной работе, короткий сон и опять в дорогу. Получили радиостанцию. Двое суток на её изучение и вступление в радиосвязь с соседними армиями и фронтовой радиостанцией. Завтра должны вступать в связь, а у нас ЧП. Пока изучали, тренировались, разрядились аккумуляторы. Поставили на зарядку. Часа три подзаряжали и решили попробовать включить передатчик. По правилам работы это предусмотрено. Но мы то, глупые, недосмотрели. Нужно было вывести реостаты в наименьшее положение, а они у нас — в самом наибольшем. Видим, что из строя вышел передатчик. Что делать? Перелистали всю инструкцию. Вроде всё в норме. А отдачи в антенну нет. Бились до часу ночи. Утром вступать в связь. Решили ложиться спать, ибо утро вечера мудренее. Но часа в три нас разбудил старший сержант, — он же старший радист, да и возрасту старше лет на десять. По команде заменили все радиолампы, был запасной комплект. Вывели реостаты в наименьшее положение. Включили передатчик. О чудо! Он работал. Однажды был случай, который вернул меня к школьной мечте. Недалеко от нашего расположения совершил вынужденную посадку штурмовик ИЛ-2. Наша рота взяла его под охрану до прибытия представителей авиачасти. В свободное время забирались в кабину и представляли себя в роли пилота. Жаль, что моей мечте не суждено было сбыться. В апреле двадцать вторая армия была передислоцирована в Румынию. Здесь же в Румынии мы узнали о победе над фашизмом. Утром восьмого мая сорок пятого года радио Москвы передало сообщение о капитуляции фашистских войск на всех фронтах. Указом Президиума Верховного Совета СССР девятое мая было объявлено Днём Победы. Тут же начался орудийный салют. Все стреляли. А я слушал сообщение. По окончании передачи выпустил весь диск из своего автомата. Приехал начальник отдела ПВО двадцать второй армии полковник Годенко и поздравил нас с Победой над фашистской Германией, пожелал всего доброго в нашей дальнейшей жизни. В середине июля сорок пятого года был получен приказ вывести роту из Румынии. Путь домой был долгим, с множеством памятных событий. В городе Рении узнали о начале войны с милитаристской Японией. А в роте было трое дальневосточников: я, Борис Машук и Николай Хрипак. В Одессе получили сообщение об окончании войны с Японией. Радовались: конец Второй Мировой. Началась демобилизация. Проводили наших сынов роты. Колю Булатова и Кутько, а вот имени уже не помню. Коля Булатов попал в роту, когда мы были в районе Нелидово-Белый, осенью сорок второго года. На вид ему было лет десять-одиннадцать. В начале войны отец ушёл в Красную Армию. Мальчик с мамой попал в оккупацию. Фашисты на глазах у Коли расстреляли маму. Долго переживал он утрату родного человека. Взяв его в роту, Коле сшили солдатскую одежду по его росту. Мальчик быстро привык к фронтовой жизни. Выполняя все поручения по связи, был за ординарца и посыльного, дежурил с телефонистами, принимал сведения по телефону и докладывал дежурному офицеру, участвовал в прокладке телефонных линий. Отец его уже демобилизовался и был в родной деревне. После отъезда Коли дней через двадцать в роту пришло письмо, что Коля дома и будет ходить в школу, чтобы догнать в знаниях сверстников. Нас это радовало. Сообщалось также, Коле вручена медаль «За боевые заслуги». Он был награжден уже по окончании войны, когда рота была в Румынии. Сам я вернулся домой поздней осенью сорок пятого года. Волнение и радость сменяли друг друга. Горестно было слышать, что при обороне Москвы погиб Николай Савицкий, в Польше — Василий Бородкин. Наш десятый понёс потери. И теперь только фотографии в альбоме возвращают нас в далекую школьную пору, где мы ещё такие юные и ещё все вместе.

36. Л.Н. Внотченко. Победа на Дальнем Востоке. Военно-исторический очерк о боевых действиях советских войск в августе-сентябре 1945 г. Ордена Трудового Красного Знамени Военное издательство министерства обороны СССР. Москва. 1971 г. - 392 с.

Абонемент ДВГНБ.

Приложение 1.

Дата добавления: 2015-08-05