Новая катастрофа. Обретение начал нравственности

Следующая бифуркация, т.е. следующая катастрофа, следующая коренная перестройка характера эволюционного процесса, имела уже не внешние, а внутренние причины и, как мы увидим ниже, носила "техногенный характер". Впервые наши предки столкнулись с тем фактом, что развитие "технических средств" постепенно формирующейся протоцивилизации однажды может поставить популяции наших предков на порог деградации. Впервые случилось так, что достижения Разума, то, что давало могущество нашему далекому предку, неведомое другим животным, могло послужить причиной его деградации и, как следствие, - гибели. И все последующие кризисы в истории рода человеческого будут носить тот же внутренний характер, характер, вызванный "чересчур быстрым прогрессом" второй природы, т.е. совершенством техники, создаваемой человеком. Но до сих пор всякий раз человечеству удавалось преодолеть эти кризисы, и каждый раз рождалась "новая планета".

Вот какой сегодня представляется реконструкция этого типа кризисов, этих важнейших этапов антропогенеза. И того нового, что пришло с преодолением подобных кризисов. Остановлюсь лишь на двух катастрофах, имевших эпохальное общепланетарное значение.

Однажды, на заре палеолита, возможности дальнейшего развития человека на основе биосоциальных законов, т.е. законов, управляющих жизнью любых стадных сообществ, оказались исчерпанными. И наш предок оказался на краю пропасти. Он мог легко исчезнуть с лица планеты или разделить участь других человекообразных.

Суть нового кризиса состояла в том, что создание искусственных орудий, т.е. сложность палеолитических технологий в рамках внутристадной организации, достигла предела совместимости с законами ее развития. Дальнейшее совершенствование питекантропов и других потомков "изгнанных из леса" и организации их сообществ требовало изменения самого характера эволюционного процесса и тех правил поведения, которые управляли их жизнью и на определенном этапе были им необходимы. И наши предки нашли новые пути дальнейшего развития, преодолевающие действие биосоциальных законов. И открывающие совершенно иные формы развития и новые стимулы жизни.

К этому времени благополучие стада, или первобытного племени, точнее - протоплемени, стало определяться не столько индивидуальными качествами отдельных представителей стада, не бицепсами могучих самцов, а преимущественно теми навыками и знаниями, которые возникали у наших предков. Их дальнейшее накопление и использование, т.е. создание первобытной цивилизации и передача этих знаний и навыков следующим поколениям, требовали качественного расширения коллективной памяти, т.е. создания системы "Учитель", отличной от обучения по принципу "делай, как я", существующего у всех стадных животных. А этому мешало, в первую очередь, следование биосоциальным законам, которые регламентировали жизнь стада на протяжении многих миллионов лет в рамках внутривидового отбора и, по-видимому, были уже закодированы в генетической памяти предка человека. Вот тогда-то и произошел новый резкий поворот русла эволюции наших предков, еще более кардинально изменивший их судьбу, чем изгнание из леса.

Дело в том, что носителями знаний, индивидуумами, способными их регистрировать, накапливать и передавать следующим поколениям, были вовсе не те, которые выигрывали в борьбе за самку и сохранялись в процессе естественного отбора. Человек не был наделен "инстинктом волка" (этот термин ввел известный австрийский этолог Конрад Лоренц), сохраняющим жизнь волку и другим животным, проигравшим "рыцарскую схватку". Можно понять, почему такое произошло. Природа не дала предкам человека того смертоносного оружия, которым от рождения обладает волк. Поэтому до поры до времени нашему предку такой инстинкт был и не нужен: проигравший драку за самку оказывался избитым, но, как правило, оставался живым. А с ним сохранялись и знания и навыки, приобретенные проигравшим. Но вот однажды у нашего предка появился в руках каменный топор, и он его сразу же пустил в дело не только во время охоты. И такой факт мог внести в судьбу прачеловека не просто кардинальные, но и трагические изменения: не случайно у большинства поздних австралопитеков, скелеты которых найдены в Олдувайском ущелье, были проломлены черепа. Но умение сделать топор и использовать его в драке требуют совсем разных "талантов". Поэтому, вероятнее всего, проломленные черепа как раз и принадлежали тем умельцам, которые научились находить кремень, владели технологией его обработки,µумели делать топоры и самое главное - умели передавать свои знания и мастерство следующим поколениям. Еще раз: для того, чтобы делать хорошее оружие и хорошо его применять, нужны разные способности!

Конрад Лоренц знал результаты раскопок в Олдувайском ущелье и по этому поводу высказал свою гипотезу. Он сказал о том, что возникшая ситуация неизбежно привела бы к тому, что прачеловеки просто перебили бы друг друга. А так как инстинкты не возникают за считанные поколения, то для сохранения на Земле потомков австралопитековых сделалось необходимым введение нового типа запретов, доселе незнакомых сообществам, живущим согласно биосоциальным законам. Так возникло, может быть, первое табу. Это было табу "не убий!" - открытие, которое однажды войдет как заповедь во все мировые религии и заложит основу человеческой нравственности.

Соображения Лоренца вполне логичны, но я думаю, что ситуация была более сложной: наши палеолитические предки могли и не перебить друг друга, но это не очень бы изменило ситуацию, ибо кризис носил не только чисто биологический, но и информационный характер.

В самом деле, победители "турниров на каменных топорах", выводя из состава племени наиболее способных, тех, кто создавал "новую технику" и Коллективный Интеллект, сами вряд ли были способны совершенствовать технику и технологию, а тем болееµнакапливать знания, развивать коллективную память, а значит, и цивилизацию.

Движение наших предков по пути "становления Разума" имело все шансы естественным образом оборваться. Объем мозга - а он у наших предков был уже весьма значительным - вряд ли мог сам по себе изменить их судьбу. Пример тому - осьминоги. У некоторых типов головоногих объем и сложность мозга не уступают человеческому. Однако они не создали ни цивилизации, ни коллективного интеллекта: осьминоги - каннибалы и лишены возможности передавать накопленные навыки. Для создания цивилизации кроме мозга необходима еще развитая коллективная память, нужна система "Учитель". Так же и наши предки зари палеолита в рамках существовавшего русла эволюции не могли создать цивилизации. Требовалась смена этого русла. И она произошла!

Нет, "инстинкт волка" у человека не появился - на это просто не было времени. Но возникла система запретов, исключавшая возможность убийства себе подобных, во всяком случае, в ситуациях, связанных с внутривидовой (лучше сказать - внутриплеменной) борьбой. Это знаменитая заповедь "не убий!". Она очень по-разному понимается в разные времена и у разных народов. Но она присуща всем им. По-видимому, очень по-разному, но все виды неоантропов прошли через утверждение подобного табу.

Такое табу было важнейшей предпосылкой, которая открыла путь к дальнейшему развитию коллективной памяти, а следовательно, и дорогу для развития цивилизации. Но оно же и качественно изменило весь характер эволюции.

Примечание.

Я не думаю, как Лоренц. Наш биологический вид, вероятнее всего, сохранился бы. Но он не превратился бы в человека. Появился бы еще один вариант умных обезьян.

Табу "не убий!" было, вероятнее всего, не единственным, которое возникло на заре нижнего палеолита. Давно уже была понята опасность кровосмешения, и табу "хочешь иметь жену - найди ее в другой пещере", по-видимому, имеет столь же древнее происхождение. Подобные табу и составили основу нравственности, т.е. систему нравов - правил поведения, поставивших заслон действию биосоциальных законов.

Таким образом, новая бифуркация означала появление нравственности, особого свойства вида homo sapiens, которым не обладали другие живые виды. Это был новый природный феномен, открытый в палеолите, демонстрирующий неисчерпаемость потенциала развития. Предки человека (и им близкие виды) начали качественно выделяться среди остального живого мира.

Если первая бифуркация означала изменение характера жизни, сохраняя австралопитеков животными, то вторая была решающим фактором на пути превращения животных в людей, на пути восхождения к Разуму. Эти табу уже не инстинкты, они не кодируются генетическим механизмом, а являются результатом "общественного согласия".

Утверждение этих табу, это "общественное согласие" было результатом жесткого отбора, но на надорганизменном уровне, на уровне популяций, племен, родов. Племена, соблюдавшие эти ограничения, лучше сохраняли свой интеллектуальный потенциал. У них было лучшее оружие, более дисциплинированные боевые дружины и т.д.

Дата добавления: 2015-08-05