Мера праотца Яакова, мир ему

Отсюда поймём толкование наших мудрецов того, что вернулся праотец Яаков за малыми кувшинами. Ведь воистину удивительно это: в такое время, видя, что Эйсав идёт на него, чтобы убить его, уничтожить и разграбить всё, что есть у него, помыслил о том, чтобы остаться в опасном месте в одиночку – спасти для себя малые кувшины. И не верил он, что выживет, ведь написано: «И устрашился Яаков весьма... И разделил народ напополам на два лагеря...».

Однако из вышесказанного ясно, что описанный выше путь – «человек и животное» – и был мерой праотца Яакова; и стал он носителем этой ступени, как сказано в книгах. Авраам стал носителем свойства любви, а праотец Ицхак – свойства страха. Два этих свойства – две противоположности, ибо любящий не страшится, а всегда уверен в любящем его, и «все преступления покроет любовь»; страшащийся же не уверен, ведь если бы был уверен, не боялся бы совершенно. Однако праотец Яаков, избранный из праотцев, стал носителем свойства милосердия, т.е. двух этих противоположностей в одном объекте – любви и страха вместе, что, как известно, и представляет собой основу этого свойства.

Об этом и говорится нам: «И устрашился Яаков весьма... И разделил народ напополам на два лагеря...» – чтобы оставить себе немного спасшихся; а также послал преподношения в надежде на примирение.

Итак, видишь ты, что поступил он в этом вопросе, как простой человек, самым простым образом: ведь какая разница, беспокоится ли человек о том, чтобы не умереть от голода, и действует, стремясь денно и нощно всякими ухищрениями добыть себе пропитание и излишества, или же беспокоится о том, как бы ненавистник его не истребил его имущество и не убил самого его, и делает то, что следует делать для этого.

И об этом спросил Раши: почему страшится Яаков, ведь было обещано ему: «И сохраню Я тебя...»? И объяснил, что боялся он, как бы не причинить греха. И нужно уточнить: следовало ему сказать «что причинил грех», а не «как бы не причинить греха»? Но в свете вышеизложенного, всё верно, и вправду была у Яакова совершенная мера любви, т.е. уверенность, и не было у него никакого сомнения в том, что сохранит его Творец, и не будет у него недостачи ни в чём. И вместе с тем, вёл он себя, как простой человек, сделав себя боящимся, как обязывает животная логика – просто представив, будто весьма боится тех четырёхсот человек, что с ним (с Эйсавом), – и, тем самым, как будто отвлёкся от уверенности, чтобы по-настоящему бояться. И потому поберёгся, как делают страшащиеся ненавистника: разделил лагерь напополам, принёс дары и т.п..

Но почему сделал это – ведь по правде совершенно не боялся, ибо был уверен в Творце? Потому, что опасался, как бы не причинить греха, ибо праведник в скромности своей не верит в себя, что не упадёт со ступени во время действия, и потому подготовил себя всеми мирскими вещами, достаточными для спасения от врага, а после всего этого представил, что всё это – «надменные и склоняющиеся ко лжи», и поставил Творца опорой своей и взмолился к Нему.

Отсюда понятно, что остался он с малыми кувшинами, дабы известить, что вместе со страхом была у него совершенная мера любви, без всякого изъяна, и придавал значение даже малым кувшинам, ибо хорошо знал, что совершенно не коснётся притеснитель и враг имущества его.

Дата добавления: 2015-08-03