Наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества или без таковой.

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, –

наказываются лишением свободы на срок от пятнадцати до двадцати лет с конфискацией имущества или без таковой или пожизненным лишением свободы».

Вышеуказанные доводы представляются неубедительными. Сразу возникает вопрос, почему, если помимо статьи 210 УК РФ, действительно крайне редко применяющейся на практике, ввести специальную статью об ответственности за организацию террористической организации (террористического сообщества), то она станет применяться намного эффективнее. Было бы очень наивным возлагать на такого «брата-близнеца» бо́льшие надежды. Таким образом, следует согласиться с уже высказанным в науке мнением, что в УК РФ имеется ряд статей, которые своими признаками охватывают создание террористических сообществ (организаций) и групп, в связи с чем введение специальной нормы об ответственности за организацию подобных преступных объединений просто нецелесообразно.

В Федеральном законе от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» говорится об экстремистской организации – «общественном или религиозном объединении либо иной организации, в отношении которых по основаниям, предусмотренным настоящим Федеральным законом, судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности». Однако другим Законом, датированным этим же числом, была установлена уголовная ответственность не только за организацию деятельности экстремистской организации (ст. 2822 УК РФ), но и за организацию экстремистского сообщества (ст. 2821 УК РФ). Причем описание данной преступной формы осуществлено в диспозиции ст. 2821 УК РФ при помощи уголовно-правового термина «организованная группа». Снова возникает вопрос: чем является экстремистское сообщество – разновидностью организованной преступной группы (ч. 3 ст. 35 УК РФ) или преступного сообщества (ч. 4 ст. 35 УК РФ)? Бесспорно, такая двусмысленность более чем нежелательна: интересы борьбы с организованной преступностью требуют очень четких, однозначных законодательных формулировок.

Видимо, законодатель, лишив самостоятельного уголовно-правового значения понятие «преступная организация», вообще не должен был указывать его в УК РФ. С теоретической точки зрения, конечно, можно обосновать применение этого понятия тем, что преступная организация – это более совершенная в организационно-структурном плане преступная группа («трансформировавшаяся» из устойчивой в сплоченную группу). Но, с практической точки зрения, грань между организованной группой и преступной организацией провести невозможно или, по крайней мере, весьма затруднительно. С этих позиций удачнее, чем в действующем УК РФ, был решен вопрос о формах соучастия в Модельном Уголовном кодексе для государств – участников СНГ. В данном законопроекте преступная организация вообще не упоминалась, а преступное сообщество в ст. 38 («Совершение преступления группой лиц или преступным сообществом») определялось как «сплоченное объединение организованных преступных групп с целью получения незаконных доходов».

Нелишне напомнить в этой связи, что ни зарубежные уголовные законы, ни международно-правовые акты подробно не дифференцируют организованные преступные формирования на виды, видимо, во избежание сложностей при отграничении, терминологической путаницы. Так, в Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г. (подписана от имени Российской Федерации в городе Палермо 12 декабря 2000 г.) используются по сути лишь два понятия: «организованная преступная группа» (структурно оформленная группа в составе трех или более лиц, существующая в течение определенного периода времени и действующая согласованно с целью совершения одного или нескольких серьезных преступлений или преступлений, признанных таковыми в соответствии с Конвенцией, с тем чтобы получить, прямо или косвенно, финансовую или иную материальную выгоду) и «структурно оформленная группа» (группа, которая не была случайно образована для немедленного совершения преступления и в которой не обязательно формально определены роли ее членов, оговорен непрерывный характер членства или создана развитая структура).

В теории уголовного права уже обращено внимание на то, что наиболее уязвимым звеном в законодательной формулировке преступного сообщества (преступной организации) является определение его посредством другой формы соучастия – организованной группы – устойчивой группы лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений (ч. 3 ст. 35 УК РФ). При этом законодатель выделяет два дополнительных признака такой группы: сплоченность и специальную цель – совершение тяжких или особо тяжких преступлений. Тем самым, основными разграничительными признаками организованной группы и преступного сообщества (преступной организации) выступают, соответственно, «устойчивость» и «сплоченность». Нельзя не видеть оценочного подхода к определению этих терминов, которые к тому же образуют два слова-синонимы. Для сравнения: согласно словарю С. И. Ожегова, смысловое значение слова «устойчивый» – «не подверженный колебаниям, постоянный, стойкий, твердый», а «сплоченный» – «дружный, единодушный, организованный». Это нарушение правил законодательной техники, что, в свою очередь, создает серьезные, порой непреодолимые трудности в правоприменительной деятельности.

Анализ постановлений и разъяснений Верховного Суда РФ подтверждает тезис о неудачности выделения в УК РФ в качестве разграничительных признаков устойчивости и сплоченности. К примеру, среди критериев устойчивости организованной группы Пленум Верховного Суда РФ выделяет: стабильность ее состава, тесную взаимосвязь между ее членами, согласованность их действий, постоянство форм и методов преступной деятельности, длительность ее существования и количество совершенных преступлений, техническую оснащенность. К показателям сплоченности Верховный Суд относит: наличие устоявшихся связей, организационно-управленческих структур, финансовой базы, единой кассы из взносов от преступной деятельности, конспирации, иерархии подчинения, единых и жестких правил взаимоотношений и поведения с санкциями за нарушение неписанного устава преступного формирования. Как видно, многие из указанных критериев являются, по сути, взаимопересекающимися и поэтому не вносят достаточной ясности при отличии организованной группы от преступного сообщества (преступной организации).

Рассматриваемая проблема обсуждается не только в теории, но и практиками самого высокого уровня. По словам Министра внутренних дел РФ Р. Нургалиева, «используемые в уголовном законе для характеристики организованной преступности такие признаки, как «сплоченность» и «устойчивость», не являются надежными индикаторами. К сожалению, в нашем законодательстве они являются оценочными и носят зачастую субъективный характер. Это приводит к ошибкам как в квалификации самого преступления, так и действий соучастников».

По нашему мнению, как критерий внутреннего, социально-психологического уровня организованной преступной структуры, сплоченность (т. е. общность ее участников в реализации преступных целей; монолитность, стойкая спаянность, единение вокруг решения конкретных задач в сфере противоправной деятельности) выступает важнейшей характеристикой не только преступного сообщества (преступной организации), но и любой организованной группы. Более того, принимая во внимание то обстоятельство, что в наиболее крупных и функционально развитых преступных сообществах (преступных организациях) отдельные их члены (в силу конспиративности соответствующей структуры, иных причин) могут даже не знать о существовании друг друга, говорить о сплоченности такого сообщества (организации), по крайней мере, о ее субъективной, психологической стороне, вряд ли правомерно. С этих позиций признак сплоченности характеризует в большей степени организованную группу, чем преступное сообщество (преступную организацию).

Учитывая вышеизложенное, предлагаем лишить признак сплоченности самостоятельного уголовно-правового значения и рассматривать ее лишь как критерий устойчивости организованной группы.

В ч. 4 ст. 35 и ст. 210 УК РФ указывается такой субъективный признак преступного сообщества (преступной организации), как цель создания – совершение тяжких или особо тяжких преступлений. Таким образом, преступным сообществом (преступной организацией), согласно действующему уголовному закону, можно признать лишь такое формирование, которое изначально, с момента своего создания преследовало цель совершения не любых умышленных посягательств, а лишь определенной тяжести – тяжких и (или) особо тяжких (см. таблицу 1).

Таблица 1. Тяжкие и особо тяжкие преступления по УК РФ

Дата добавления: 2015-08-03