Два лика колдовства

Давно это было, в конце сороковых годов. Тогда много людей, потерявших в войну кров, бродили по необъятным просторам нашей Родины в поисках места, где можно было бы начать новую жизнь. Вот и в нашем селе после долгих скитаний осела одна из таких «разбомбленных» семей. Состояла она всего из двух женщин: бабушки и внучки. Обеих звали Варварами. Старшая уже пожила на свете и выглядела лет на семьдесят, младшая же — не более чем на двадцать.

Рассказывает Сергей Невзоров-Ленский:

Поселились обе Варвары в пустующем доме на окраине села. Своими силами, ни у кого не прося помощи, привели его в порядок, а затем взялись и за огород. Председатель колхоза как-то зашёл к ним на огонёк и предложил молодой Варваре идти работать на ферму — рабочих рук там постоянно не хватало, но девушка наотрез отказалась от такого предложения, объяснив, что малосильная она с детства и ничего тяжелее кружки поднимать не в состоянии. И даже справку о своём хилом здоровье, выписанную в городе, показала.

Но, как вскоре выяснилось, сил у неё имелось в избытке. Как говорят в таких случаях — большой воз и ещё маленькая тележка. Была Варвара необычайно завлекательной девушкой, словно сошла с картинки из книжки. Высока и стройна, бела лицом и руками, округла формами, с мягким приятным голосом. В общем — не чета нашим, не разгибающимся с утра до вечера в поле коротконогим кошёлкам с прокуренными голосами и широкими задницами. Потому, наверное, вскорости и вскружила Варвара головы всему мужскому населению села. Под её окнами еженощно вытаптывали траву мужики всех возрастов. Бабка Варя гнала их прочь ухватом, но они, словно майские коты, разбегаясь в разные стороны, затем вновь возвращались на прежнее место. Местные девки, в одночасье лишившиеся своих парней, задыхались от лютой ненависти, но сделать ничего не могли. Варвара никогда не появлялась на улице одна: всегда рядом с ней находился ухажёр, готовый защитить её своей грудью.

Благосклонность Варвары была довольно скоротечной, она меняла кавалеров чуть ли не каждый вечер. Уже «отставленные» от её тела рассказывали ещё «непосвящённым», что в любви Варвара сущий огонь и ублажить её не представляется никакой возможности: она всё хочет и хочет... Через некоторое время всем в селе стало ясно, что Варвара потому и меняет мужиков так часто, что не может найти среди них того, кто подходил бы ей по темпераменту.

За глаза её стали называть проституткой, подстилкой и вонючей потаскушкой, но на вечерних гулянках и танцульках тем не менее с вожделением смотрели на её красивую фигуру и искали её взгляда, надеясь приобщиться к тем, кто уже побывал в её жарких объятиях.

Каким бы большим не было наше село, оно всё равно не могло сравниться с городом, и вскоре через Варвару «прошли» практически все местные мужики: как холостые, так и женатые. И вот, когда все вокруг стали зубоскалить по поводу того, что из-за нехватки «свежих кадров» она скоро начнёт ложиться под быков да жеребцов, Варвара обратила своё внимание на меня...

Мне в ту пору было лет шестнадцать, и я, не имея ещё житейского и иного опыта, был по-детски и по уши влюблён в Варвару, тяжело переживая в душе все её многочисленные романы. Поэтому, когда появился вместе с ней под руку на одной из вечеринок, то чувствовал себя на седьмом небе от счастья и пыжился изо всех сил, пытаясь изобразить из себя бывалого любовника.

После вечеринки была безумная ночь любви на берегу реки, за ней — вожжи, которыми отец нещадно меня отстегал в коровнике, приговаривая при этом, что не для того меня растил, чтобы я якшался со всякими подзаборными блядями, а затем... я увидел Варвару в обществе нового ухажёра из соседней деревни. На меня она не обращала никакого внимания!

Это был конец света, нож в спину. Я был раздавлен, унижен, втоптан в грязь! Сначала я думал пойти и утопиться с горя, потом хотел повеситься. Но, представив себя висящим в петле, с высунутым языком, понял, что это не выход из положения. Однако мне было муторно и тошно и, как и любой другой влюблённый и отверженный дурак на моём месте, который не решается на самоубийство, я кинулся в другую крайность: презрев гордость, пошёл к Варваре сам, чтобы умолять её, пусть даже на коленях, не бросать меня.

Около двух часов я бесцельно прослонялся под её окнами, по какой-то причине, непонятной мне, не осмеливаясь даже подняться на крыльцо. Что-то удерживало меня от этого поступка. Но любовное влечение оказалось всё же сильнее голоса рассудка и, в конце концов, я переступил порог её дома.

Дома никого не оказалось: ни Варвары, ни бабки Вари. Я уже собирался вновь выйти на улицу, когда услышал за дверью знакомые голоса. Подойдя к окну, обомлел: на крыльце стояли бабка Варя и... мой отец! Они говорили обо мне и о Варваре. Отец злился и всё порывался пройти мимо бабки Вари. Та его не пускала и почему-то утверждала, что внучка приболела, сейчас спит и тревожить её не стоит. Почему она так говорила, я тогда не понял: ведь Варвары в доме не было! Но не это заботило меня тогда в первую очередь. Если бы отец сейчас вошёл в этот дом, вожжами бы я уже не отделался. Отец, как пить дать, схватился бы за оглоблю. Следовало срочно где-то спрятаться. Но где? Я стал бестолково бегать по комнате в поисках безопасного места, пока ненароком не обратил внимание на... печь. Там, наверху, на полатях, меня вряд ли бы кто увидел! Не давая себе ни секунды на раздумье, я быстро поднялся по небольшой лестнице на печь, задвинул за собой занавеску и затаился.

Как оказалось, вовремя. Входная дверь хлопнула, и на пороге появилась бабка Варя. Одна! Опасность, кажется, миновала и можно было со спокойной душой спуститься вниз и всё объяснить хозяйке дома. Но это только на словах всё легко делается. А если бабка Варя, не узнав меня и приняв за вора, поднимет крик на всю округу или, того хуже, пристрелит из берданки, что висит на стене? Я понял, что оказался в ловушке.

Бабка Варя тем временем, остановившись посередине комнаты, начала как-то странно крутить во все стороны головой и словно принюхиваться к чему-то. Потом подошла к печке, встала на лестницу и... прямо перед своим носом я увидел её руки! Они протянулись к одному из глиняных горшков, которые, устраиваясь на полатях, я лишь чудом не разбил, взяли его и исчезли.

Я с трудом перевёл дыхание и долго потом не решался вновь высунуться наружу. Когда, наконец, любопытство пересилило, глазам моим предстала форменная порнография. Бабка Варя — полностью голая — сидела, раскорячившись, на лавке и натиралась какой-то мазью, которую брала горстями из глиняного горшка. Смотреть на такое непотребство было удовольствием не из приятных: телеса старухи выглядели на редкость уродливыми. Я уже хотел опустить край занавески, из-за которой наблюдал за происходящим, когда вдруг с ужасом осознал, что бабка Варя на моих глазах превращается... в другого человека! Кожа на её теле стала расправляться, многочисленные складки и морщины исчезать. Дряблые груди, напоминавшие пустые грелки, набухли и округлились, выпирающий ещё минуту назад живот втянулся. Седые и редкие космы на голове словно по волшебству превратились в густую гриву чёрных волос, на щеках появился здоровый румянец, в глазах — задорный блеск и... я понял, что вижу перед собой молодую Варвару!!!

Изумление моё было столь велико, что я не сумел сдержать крика. Варвара от неожиданности вздрогнула и подняла глаза. Наши взгляды встретились. И тут я увидел ещё одно превращение. Самое ужасное... Из цветущего и прекрасного лицо Варвары сделалось отвратительным и стало похожим на страшную дьявольскую маску: щёки ввалились, глаза налились кровью, раскрытый род ощерился двумя рядами белых заострённых зубов. Передо мной стояла настоящая ведьма. Словно дикая кошка, одним прыжком, она одолела расстояние от лавки до печи, с яростью сорвала занавеску и стала подниматься по лестнице.

Страх обуял меня непередаваемый, но, каким-то образом, я всё же сумел его одолеть и, когда на краю полатей показались пальцы Варвары, такие нежные и ласковые ещё сутки назад, я обрушил на них один из горшков, стоявших у меня под боком. Варвара взвыла, словно раненый зверь, но не отступила. Тогда я упёрся плечами в стену, согнул колени и, когда ведьма предстала передо мной во всей своей бесстыдной наготе, ударил со всей силы ногами в её перекошенное от злобы лицо. Варвара удивлённо ойкнула и тут же, как мешок с мукой, свалилась вниз. Следом за ней спрыгнул с печки и я. Не обращая внимание на распростёртое на полу тело, я выскочил из ведьмовского притона и побежал от него прочь.

Как я очутился у себя дома и что говорил всполошенным родителям — до сих пор точно не помню. Наверное, находился в сильнейшем шоке, который перешёл в горячку, уложившую меня в постель на несколько дней. Да и как тут было не слечь от всего происшедшего?! Хорошо, что вообще коньки не отбросил...

Если вы до сих пор не поняли, свидетелем какой чертовщины я стал — ничем помочь не могу. Я и сам с трудом в этом разбираюсь. Начать с того, что ни подтвердить, ни опровергнуть мои слова было некому. Ни Варвары, ни бабки Вари на следующий день в селе уже не было: исчезли самым таинственным образом.

Поначалу я боялся, что меня просто поднимут на смех. Однако, как ни странно, в историю мою многие поверили и, сопоставляя факты и события, мы все вместе пришли к выводу, что кошмар в доме Варвары мне не привиделся и что Варвара, без сомнения, могла превращаться с помощью колдовства в бабку Варю и обратно. Ведь вместе их никто, никогда и нигде не видел, только порознь! Батюшка из городской церкви, приезжавший в село очищать ведьмин дом от скверны, также подтвердил, что оборотничество вполне могло иметь место, а перед отъездом добавил, что Варвара, занимаясь любовью с местными мужиками, на самом деле преследовала не плотскую цель. Главной её задачей при этом было получить как можно больше свежей человеческой энергии. У ведьм это принято, они после такой «подзарядки» дольше живут на свете.

Кроме самой Варвары, много в селе говорили и о чудодейственном зелье, с помощью которого старуха возвращала себе молодость. И кто бы мог тогда подумать, что зелье это не исчезло вместе с ведьмой, а лежало до поры до времени в погребе у одной перезрелой бабёхи, стибрившей его под шумок в доме Варвары на следующий день после описанных мною событий.

Но это уже другая, не менее невероятная история. Как-нибудь я и её расскажу.

«ИЗ ЗЕРКАЛА ВЫЛЕЗЛА РУКА И ВЦЕПИЛАСЬ МНЕ В ВОЛОСЫ!»

Вляпалась в эту историю я из-за того, что с помощью чёрной магии захотела вызвать образ своего будущего суженого.

Рассказывает Оксана Зайцева:

Нет, я не страхолюдина какая-нибудь, ухажёров у меня всегда было в избытке. Но так получилось, что в тот момент обхаживали меня сразу двое парней и оба мне нравились. А тут как раз Рождество наступало: лучшее время для всякого рода гаданий. Я и решила с помощью зеркал попробовать узнать: кто из двоих — Павел или Андрей — является моей «судьбой». Баловства ради, конечно, так как, во-первых, не особенно верила в силу магии, а, во-вторых, ни за того, ни за другого ухажёра замуж я, если сказать по правде, в любом случае не собиралась.

Ну вот. В самую что ни на есть ночь перед Рождеством выгнала я подруг из своей комнаты (живу я в заводском общежитии), расставила, как в книгах по чёрной магии пишут, зеркала и свечи и стала, как последняя дура, бубнить себе под нос: «Ряженый-суженый, приди ко мне ужинать!»

Сначала эта болтовня меня даже забавляла, но вскоре от постоянного повторения одной и той же фразы у меня начало сводить скулы, а «ряженый» и не думал появляться.

Я уже собралась бросить эту затею и лечь спать, но тут заметила, что зеркало, в которое я пялилась уже минут двадцать, каким-то странным образом потускнело. Я уже не видела в нём своего отражения. В следующий миг в лицо мне ударила упругая и холодная волна воздуха. Свечи тут же погасли. А потом... потом в зеркале появилась картинка. Как в только что включённом телевизоре. Я увидела длинную и широкую дорогу, по обочинам которой в мою сторону двигались двое мужчин. Поначалу я не испугалась от увиденного. Скорее — просто обалдела. Вот уже точно: захотела — напросилась!

Это была фантастика в чистом виде, сон наяву! Я даже, на всякий случай, ущипнула себя, но видение от этого, понятно, не исчезло. Наоборот, фигуры в зеркале увеличились в размерах, и я смогла, наконец, разглядеть их лица. Первое было мне совершенно не знакомо, зато второе... Я не удержалась и вскрикнула:

— Павел!!!

Незнакомец, словно по мановению волшебной палочки, тут же исчез, и в зеркале остался только один из моих нынешних ухажёров. Лицо Павла заняло весь объём зеркала. Он, не отрываясь, стал смотреть на меня, и я почувствовала, как моё тело начинает неметь.

Вот тут-то я испугалась! По-настоящему!! По правилам гадания, сразу после того, как увидишь в зеркале своего суженого, следовало сказать: «Чур меня!» и набросить на зеркало платок. Но, видимо, нужный момент я упустила и теперь не могла не то что рукой шевельнуть, но даже рот раскрыть.

Вдруг какая-то неведомая сила толкнула меня снизу вверх. Я соскочила со стула, подалась грудью вперёд и невольно дотронулась лбом до зеркала, но... не ощутила при этом сопротивления стекла. Мой лоб коснулся тёплого, даже горячего лба Павла!!!

Меня объял страх, который затем перерос в нестерпимый ужас. Я увидела, как из зеркала вылезла рука Павла, вцепилась мне в волосы и потянула к себе! Такого поворота событий я никак не ожидала и потому завизжала как резаная, а затем схватила это чёртово зеркало и бросила его на пол. Но не тут-то было: до пола зеркало не долетело, оно повисло у меня на уровне талии — на страшной руке, которая продолжала держать меня за волосы.

Со стороны всё это, наверное, выглядело довольно забавно: здоровая девка носится, как угорелая, по комнате, визжит, как молодой поросёнок, и тщетно старается оторвать от своей головы неведомую человеческую руку. Но мне в те минуты было совсем не до смеха. Мною овладело безысходное отчаяние. Мои попытки открыть входную дверь, чтобы вырваться в коридор общежития, оказались безрезультатными: дверь почему-то не открывалась, хотя ключ в замке поворачивался без особых усилий. Окончилась полной неудачей и попытка избавиться от кошмарной руки с помощью ножниц: едва я дотронулась до них, как тут же почувствовала в пальцах нестерпимую, обжигающую боль, словно ножницы только что вынули из огня.

Осознав, что физически с неведомой силой мне не справиться, я стала читать вслух единственную молитву, которую знала с детства: «Иже еси на небеси...» и одновременно крестить зеркало. В ответ из него раздался сатанинский, пробирающий до костей хохот, а затем я вновь увидела в нём Павла. Черты его лица исказились, в них не осталось ничего человеческого, сквозила лишь злоба и животная ненависть ко мне. Его маленькая родинка на правой щеке, над которой я раньше постоянно подтрунивала, так как она была похожа на кокетливую женскую мушку, выглядела сейчас отвратительным уродливым пятном. И... меня словно током ударило! Почему на правой щеке? Насколько я помню, родинка у Павла всегда находилась на левой! Ещё полностью не понимая, что делаю, я начала крестить зеркало не справа налево, как принято в православии, а наоборот — ведь передо мной было зеркало!

В следующее мгновение у меня потемнело в глазах и... очнулась я уже на больничной койке. Рядом сидела одна из моих подруг. Она и рассказала, что утром меня нашли в комнате, лежащей на полу без сознания. Из моей головы текла кровь. Рядом лежали осколки разбитого зеркала и остатки люстры, непонятно каким образом свалившейся с потолка прямо мне на голову.

О своём ночном кошмаре я, в свою очередь, распространяться не стала. Выйдя из больницы, первым делом порвала, без объяснения причин, все отношения с Павлом, а заодно и с Андреем.

Все книжки по магии, которые у меня были, я выбросила на помойку.

Дата добавления: 2015-08-03