Чем привлекает индуизм?

В качестве ответа на этот вопрос приведем признания одной американки, которая, начав в старших классах школы в католическом монастыре, 20 лет занималась практическим индуизмом, пока, наконец, по милости Божией, не обратилась в православную веру.

«Заманчивость индуизма, – сообщила она, – играет всеми оттенками спектра: там есть все соблазнительное для любого чувства, привлекательное для любой слабости, но особенно – для гордыни. И я, будучи чрезвычайно гордой даже в шестнадцать лет, пала жертвой именно этих приманок. Я не могла справиться с проблемами первородного греха, ада и вечных мук. До приезда в монастырь я их вообще не принимала всерьез. Тогда Свами дал мне интеллектуально удовлетворительные догмы. Ад, как казалось, представлял собой только временное состояние души, навлеченное нашей собственной дурной кармой (прошлыми деяниями) в этой или в прошлой жизни. И, разумеется, конечная причина не могла иметь бесконечных последствий. Первородный грех был чудесным образом превращен в первородную божественность. Это было мое прирожденное право, и ничто, что бы я ни сделала, не могло отменить этот великолепный исход. Я была божественна. Я была бог: "Бесконечный сновидец, видящий конечные сны"».

Что же касается проблемы мук, индуистская философия (Веданта) дает поистине элегантную систему, которая легко расправляется с этим вопросом. В двух словах, боль – это «майя», или иллюзия. Она в реальности не существует, более того, адвайтист[19] может доказать это.

В вопросе спасения индуизм опирается на следующее вполне естественное заблуждение: человек может стать совершеннее через обучение (в их терминологии – «система гуру») и через «эволюцию» (постоянное прогрессивное развитие человека в духовном плане). Доказательства приводятся с точки зрения относительности культуры; в наше время эта точка зрения стала настолько почитаемой, что считается поистине грехом (среди тех, кто не верит в грех) сомневаться в относительности чего бы то ни было. Что может быть разумнее того, что разные нации и народы поклоняются Богу по-разному? Бог, в конце концов, – всегда Бог. А разные формы поклонения ведут лишь к общему религиозному «обогащению».

Но, может быть, главное, убедительное и привлекательное положение индуизма – прагматизм. Вся философская конструкция индуизма опирается на практические религиозные конструкции, которые ученик получает от своего гуру. С помощью этих практических упражнений ученик должен на собственном опыте убедиться в истинности индуистской философии. Ничто не должно быть принято на веру. И, вопреки общему представлению, там нет никаких тайн – только громадное количество эзотерических[20] знаний, так что попросту нет и никакой надобности в вере. Вам говорят: «Попробуйте – и убедитесь, что это действует». Такой прагматический подход в высшей степени соблазнителен для западного склада ума: он кажется таким «научным»! Но почти каждый ученик сразу же впадает в некую логическую ошибку: если упражнения действуют (а они действуют), он верит, что система верна и, соответственно, доброкачественна. Но это, разумеется, не вытекает одно из другого. Единственное, что можно утверждать: если упражнения действуют, значит, они действуют. Однако, если эта логическая ошибка допускается, вы можете понять, какая малая толика психического опыта может стать для несчастного ученика весьма убедительной!

Эта мысль приводит нас к последнему соблазну, о котором хочется упомянуть, – к «духовным опытам» индуистов. По своему происхождению они – психические и, можно сказать, представляют собой диавольские наваждения. Но кто из практикующих в индуизме имеет хоть какое-нибудь средство отличить заблуждение от истинного духовного переживания? У них нет меры вещей. Однако не подумайте, что то, что они видят, слышат, обоняют и осязают в своих опытах, – всего-навсего простое умственное заблуждение. Это не так. Это то, что наше православное предание называет прелестью, то есть лестью (обманом) в высшей степени. Это очень важное слово, потому что оно точно характеризует состояние, в котором пребывает человек, переживающий индуистские «духовные опыты». В английском языке нет точного перевода слова «прелесть». Оно охватывает все виды ложных духовных опытов – от простой иллюзии и обмана до настоящей одержимости. В каждом случае подделка принимается за истину, а общий результат всего этого – раздувание гордыни. Теплое, приятное ощущение особой собственной значительности охватывает человека, находящегося в прелести, и оно вознаграждает его за все его аскетические подвиги и страдания.

Таким образом, основная причина привлекательности индуизма заключается в том, что он льстит человеку: льстит его разуму, извращая и перетолковывая в угоду ему слишком «жесткие» истины христианства; льстит его чувствам, предлагая особые, «духовные», ощущения и переживания; а главное – льстит человеческой гордыне, которая под влиянием этой лести развивается до чудовищных размеров. Тем самым получается результат, прямо противоположный тому, что достигается в христианстве. Вместо христианского смирения, которое сознает, что без Христа нельзя делать ничего истинно доброго (Ин. 15, 5), что сила Божия совершается в немощи человеческой (2 Кор. 12, 9), индуизм горделиво утверждает, что спасение человека – дело рук самого человека. Вивекананда выразил это так: «Кто может прийти на помощь Бесконечному? Даже рука, протянутая тебе из тьмы, должна быть твоей собственной рукой».

Если христианство говорит об узком пути, ведущем в Жизнь Вечную, о послушании Церкви, о подчинении заповедям Евангелия, то индуизм, наоборот, предлагает вполне комфортабельный широкий путь. Веданта провозглашает полную свободу для каждой души быть самой собой. Она отвергает какое бы то ни было различие между священным и мирским: это только разные способы выражения ее единственной истины, а единственная цель всякой религии – угодить прихотям любого темперамента, дать бога и обряды, подходящие для каждого. Другими словами, любая религия дает возможность «делать свое собственное дело» – не угождать Богу (как в христианстве), а угождать самому себе. Не прямой ли это отказ от Бога во имя низкой языческой самости?..

Впрочем, как и всякая ложь, индуизм, много обещая человеку, не выполняет своих обещаний: обещая свободу, делает его рабом страстей и диавола. В чем это проявляется конкретно, рассказывается в следующих разделах.

Что означает принцип «равенства религий»

Когда в конце XIX века в Америке были организованы первые общества Веданты, усилия прежде всего были направлены на то, чтобы доказать, что нет никакой реальной разницы между индуизмом и христианством; что между ними не только нет никаких разногласий, но что хороший христианин с помощью индуизма должен стать лучшим христианином, ибо, изучая и практикуя индуизм, он может познать истинное христианство. В своих ранних лекциях Свами Вивекананда пытался показать, что понятия, присущие только христианству, – Логос и Крест – в действительности ведут свое происхождение из Индии. А идеи, которые, как кажется, присущи только индуизму, – перевоплощение, переселение душ и «самадхи» (транс) – можно найти и в христианских писаниях (при условии их правильного истолкования).

Для современного индуизма такая приспособляемость – весьма характерный прием. Вивекананда был достаточно предусмотрителен, чтобы понять, что учение Веданты в чистом виде – «с подачи» не увлечет за собой христиан. И чтобы не оттолкнуть, а привлечь к индуизму западное общество, Свами старался везде и всюду пропагандировать принцип равенства всех религий. Он говорил: «Не надо спорить! Все религии истинны. Различия кроются лишь в уровнях истинности». Как говорил Вивекананда, «человек не идет от заблуждения к истине, а поднимается от истины к истине, от истины, которая ниже, к истине, которая выше. Сегодняшняя материя – дух будущего. Сегодняшний червь – завтрашний бог».

Этот принцип «уровней истины» представляет собой прекрасный мост к объединению индуизма с любой религией. Как сказал сам Свами, «коль скоро одна религия истинна, и все остальные должны быть тоже истинны. Так что вера индуизма настолько же ваша, как и моя. Мы, индуисты, не просто терпим, мы объединяемся с каждой религией, молясь в мечети с магометанами, поклоняясь огню с зороастрийцами, преклоняя колени перед крестом – с христианами. Мы знаем, что все религии, от самого низкого фетишизма до самого высокого поклонения Абсолюту, – это всего-навсего различные попытки человеческой души постигнуть и осознать Бесконечное. Так что мы собираем все эти цветы и, связав их вместе нитью любви, создаем из них дивный букет поклонения».

Казалось бы, какой прекрасный принцип? Разве не к тому же стремится все человечество – к миру и взаимопониманию? Разве не в этом видит свою задачу и христианство – во всеобщей гармонии и любви? Но не будем спешить с выводами!.. Присмотримся поближе, что же кроется на самом деле под заманчивой этикеткой «равноправия религий».

«Да, все религии истинны, – утверждает Вивекананда, – но... Веданта – это самая высшая истина». Другими словами, все религии – это только ступени к одной, наивысшей, религии – Адвайты Веданты. Вивекананда особенно презрительно относился к христианству, которое в лучшем случае считал «низкой истиной» – дуалистической (двойственной) истиной. В частной беседе он заметил, что только трус подставляет другую щеку. И что бы он ни говорил о других религиях, он неизменно возвращался к необходимости Адвайты Веданты. «Искусство, наука и религия, – говорил он, – это только лишь три различных способа выражения единственной истины. Но, чтобы понять это, нам нужна теория Адвайты».

Таким образом, на поверку выясняется, что пропагандисты индуизма понимают равенство религий в выгодном для себя смысле: любую другую религию они считают лишь частным случаем своей, а свою – универсальной, способной объединить все религии. Ясно, к чему приведет, если кто-то (скажем, христианин или мусульманин) признает этот принцип верным. Тогда получится, что человеку легче отказаться от своей религии (христианства или ислама) и принять индуизм: ведь это то же самое, только лучше!

Вот как принцип мнимого равноправия религий становится для индуистских миссионеров средством обращения простаков-иноверцев в свою религию.

Дата добавления: 2015-08-03