Причины популярности христианства христианства

Однако что заставляло и заставляет миллионы и миллионы людей много веков веровать во Христа и исповедовать христианство? Только ли те высокие нравственные принципы, что Он поведал сему миру? Человечество на протяжении истории то и дело провозглашает благородные и высоконравственные принципы, при этом тут же их нарушая и опровергая. Строго следовать в жизни высоким принципам непросто. В рамках христианства, как и в недрах любой религиозно-политической доктрины, встречаются разные люди. Разумеется, успеху Христа способствовал ряд объективных и субъективных условий. Старый строй уже не отвечал вызовам времени. Нужна была новая идеология. Понадобились и новые герои.

Г. Доре. Иов узнает от вестников о несчастьях

Надо откровенно сказать, что Яхве был жестокосердным богом, к которому порой людям даже и не хотелось идти с молитвой и просьбой. Достаточно вспомнить, что пришлось пережить Иову, верному слуге Яхве, на которого тот обрушил ни за что ни про что бесчисленные несчастья (у него похищают стада, умерщвляют сынов и дочерей, на него натравливают его близких друзей и жену). Это тем более возмутительно, что Иов абсолютно неповинен ни перед Яхве, ни перед кем-либо еще. И поэтому философ Юнг, пытающийся найти хоть какие-то основания в подобных преследованиях бедного Иова, говорит, что действие бога Яхве «являет собою отнюдь не возвышающее душу зрелище», и «с человеческой точки зрения столь возмутительно, что стоит задаться вопросом: не кроется ли за ним некий более глубокий мотив? Не было ли у Яхве какого-то тайного неприятия Иова?» Философ пытается убедить нас в том, что виной всему якобы «проверка на верность» (как тут не вспомнить и об Аврааме, от которого Бог требует убить своего первенца). Этот садизм, эта извращенная патология напоминают действия безумца и никак не могут нас сделать сторонниками этого божества. Бог иудеев подобен самодержавному феодалу, который упивается своей безнаказанностью. «И впрямь, Яхве может все, да и просто позволяет себе все, и глазом не моргнув. Он без зазрения совести может проецировать свою теневую сторону и оставаться бессознательным за счет человека. Он может кичиться своим сверхмогуществом и издавать законы, которые для него самого не более чем пустой звук. Убить или зашибить для него ничего не стоит, а уж если нападет блажь, то он, словно феодальный сеньор, может даже и возместить своим крепостным ущерб, нанесенный их нивам псовой травлей: «Ах, ты потерял сыновей, дочерей и рабов? Не беда, я дам тебе других, получше»», – характеризует его действия немецкий философ и психолог К. Г. Юнг.

Иов спорит с друзьями, оправдывая Господа, наславшего на него беды

Иов терпел что было мочи, не выражая ни гнева, ни негодования действиями самодура. Однако далеко не все верующие были столь терпеливы и имели такую рабскую натуру. Иные прекрасно понимали, что нужен Бог, который или сокрушит безжалостных богачей, или по меньшей мере укажет им их место в жизни. Угнетателей должна ожидать расплата за их грехи. Поэтому в книге Иезекииля устами праведника предрекают, что их ждет:

Богатство, что заглотал, отрыгнет —

Бог исторгнет богатство из его чрева.

Сосет он гадючий яд,

И убьет его змеиное жало.

Не видать ему потоков водных,

Рек и ручьев со сливками и медом.

Лишится он всего, что старательно

копит,

И не к радости ему будут доходы —

Ибо бедных он угнетал и презирал,

Разорял дома, которых не строил;

Ибо утроба его была ненасытна,

Желания не знали предела,

И ничто не спаслось из его пасти!

Поэтому благополучие его, этого властного шакала-кровососа, не надолго:

Придет беда средь изобилия

и довольства,

Все несчастья постигнут его разом…

И вовсе не случайно именно у христианства при появлении Христа, личности совершенно иного склада и философии, чем у Яхве, появились шансы стать всемирным движением. Поняв, видимо, что нельзя ориентироваться только на евреев, апостолы начали вовлекать в движение всех: мужчин, женщин, все языки, независимо от национальности и социального положения. Их принимали без обрядов и посвящений, без всяких взносов. Их, по почину св. Павла, не стали подвергать обрезанию, что было в высшей степени разумно и гуманно. Апостолы мудро обратились к мелкому люду, к ремесленникам и неимущим. В свете тех глубоких и острейших социальных конфликтов, которые все более сотрясали мир, это было естественно и неизбежно. Исайя пророчествует: горе имущим, захватившим земли, «прибавляющим дом к дому, присоединяющим поле к полю, так что другим не остается места, как будто они одни поселены на земле… Я накажу злых за беззакония их и положу конец высокомерию гордых и уничтожу надменность притеснителей… И младенцы их будут уничтожены перед глазами их; дома их будут разграблены и жены их обесчещены» (Ис. 3: 14; 11: 5; 5: 8; 13: 11 и 17). Не нужно быть каким-то особым эрудитом, чтобы понять: сие образец откровенно революционного манифеста, угрожающего гражданской войной и социальной местью богачам и эксплуататорам. Пророк обещал бедным, что вскоре они войдут в обетованный Иерусалим, где «они не будут строить, чтобы другой жил, не будут насаждать, чтобы другой ел». Одним словом, народ «не будет трудиться напрасно». Так чего же хотели добиться от христиан пророки? Восстания? Зная установки пророков, Отцов Церкви, в это не верится. Ниспровергать существующий порядок силой они не думали.

Г. Доре. Апостол Павел в Иерусалиме

Известен их совет: «каждому оставаться в том звании, к которому он призван» (1 Кор.). К тому же Иисус и апостолы осуждали использование меча. Трудящиеся массы кипели гневом и возмущением. Но апостолы, св. Петр и св. Павел, поучают рабов не убегать от рабства и не бунтовать против власти, а «удвоить свое рабское усердие по отношению к земному господину, чтобы заслужить милость господина небесного» (П. Лафарг).

Х. Рибера. Ангел освобождает св. Петра из тюрьмы

Популярность христианства объясняется во многом и тем, что оно представляет собой выход для неправедного мира, гениальное орудие хитрых и богатых. Потому согласимся с оценкой христианства и религии П. Лафаргом (1842–1911). Зять и ученик К. Маркса во многом был прав, сказав: «Апостолы и отцы церкви, несмотря на все свои демагогические разглагольствования, совершенно не угрожали установленным правам имущих. И так как последние, перестав бояться за судьбу своих земных благ, не меньше неимущих жаждали блаженства в загробной жизни, то они примкнули к новой религии, сулившей им это блаженство. Этот двойственный облик, демагогический – с одной стороны, и олигархический – с другой, обеспечил христианству успех и у бедных, и у богатых». С тех пор власти и церкви нередко друг другу руку моют, являясь собственниками земли и капитала. В то же время Церковь учит нас покорно ждать спасения от Господа, не от себя. В картине Риберы св. Петра из тюрьмы освобождает не восставший народ, а ангел (что противоречит истории).

Х. Рибера. Св. Августин

Главными моментами, определившими победу новой религии (или идеологии – как уж вы хотите), стало то, что цезари не могли управлять по-старому, а массы уже не принимали эту идеологию, вконец развенчавшую себя и своих героев. Тот чудовищный строй эгоизма и цивилизованного варварства, который установился в Римской империи последних двух-трех веков ее существования, не выдержал груза испытаний. Он был слишком бесчеловечен и уродлив. Поэтому в феврале 313 г. римские императоры Константин и Лициний, как уже сказано, встретились в Милане и приняли «Миланский эдикт». В нем принято решение – гонения на христианство прекратить. Христианская вера была объявлена «дозволенным культом» (religio licita), устанавливался режим религиозной терпимости, а христианам возвращалось ранее конфискованное имущество. Помимо этих и многих других важных сторон, такое решение имело и серьезные морально-нравственные последствия. Римское государство внесло изменения в свою философию брака и, что особенно важно, стало внедрять в область семейных отношений христианские нравственные принципы. Так, родителям, неспособным прокормить своих детей и готовым их бросить, стали оказывать помощь. Продажа детей в рабство и их использование для проституции строго карались. Нормой христиан было единобрачие, теперь же такой подход был принят и государством. Законы, воспрещавшие безбрачие, что ранее даже поощрялось Церковью, были отменены. Гонениям подверглись все извращенцы. Гомосексуалистов теперь следовало сжигать, привязав к столбу. Раньше император Константин бросал их на расправу диким зверям или пускал в гладиаторские бои, но теперь стал жалеть, считая, что и они «носят подобие Божие». И даже по отношению к рабам устанавливались более гуманные порядки. Разумеется, никто не ставил под сомнение само существование рабства как социального института. Раб или рабыня не имели права вступать в законный брак, поскольку не могли войти в «свободное соглашение». Свободный человек не мог жениться на рабыне, а их дети от таких союзов обычно считались рабами. Если рабы доносили на своего господина, будучи недовольны или же возмущены его диким поведением, они подлежали распятию. Правда, Константин под влиянием то ли христианства, то ли стоицизма запретил сознательное убийство рабов господами, их чрезмерные пытки, а также старался не продавать членов семьи раба по отдельности, но до подлинного торжества христианских законов, как видим, было еще очень и очень далеко.

А. Канова. Три грации

Но даже этот робкий постепенный прогресс означал большие перемены. Законы строго воспрещали использование христианок как проституток. При установлении законом таких фактов их немедленно освобождали. Церковь взяла на себя роль посредника и при освобождении рабов от рабства. Конечно, Империя, как и Церковь, оставалась учреждением «мира сего» – с его социальным неравенством, с насилием как нормой осуществления власти и т. д. Понятно, что Церкви пришлось за такие «дары» властей пойти на серьезные компромиссы. Церковь согласилась с рабством, согласилась, что рабов нельзя принимать в клир. Однако заметим, что среди рядового монашества утвердился дух равенства и социального братства в проповедях такого замечательного святого, как Иоанн Златоуст (об этом пишет Иоанн Мейендорф). Я представил себе, только на мгновение, сколько мужества потребовалось бы Русской церкви и ее высшим иерархам, если бы те на самом деле решились бы выступить в поддержку своего народа с идеей освобождения его от рабства и эксплуатации со стороны олигархического строя.

Б. Мурилльо. Дети

Это, так сказать, социально-политическая составляющая учения церкви, но были еще и личностно-психологическая (терапевтическая) и, конечно, педагогическая. Христианская вера бросала вызов критериям и ценностным установкам римского мира, стоявшего на самых диких и кровожадных инстинктах. В мире воспевали власть, богатства, злато, пороки, стремясь заполучить их любым способом, не останавливаясь перед обманом, мошенничеством, насилием, убийством, грабежом. Такая модель воспитания вызывала отторжение у порядочных людей. Может, поэтому люди, затаив дыхание, слушали беседы Иоанна Златоуста «О воспитании детей».

А он внушал: «Часто многие из отцов делают все и принимают все меры, чтобы у сына был хороший конь, великолепный дом или дорогое поместье, а о том, чтобы у него была хорошая душа и благочестивое настроение, нисколько не заботятся… Итак, нужно смотреть не на то, чтобы сделать детей богатыми серебром и золотом и тому подобным, но чтобы они были богаче всех благочестием и другими добродетелями, чтобы не нуждались во многом, чтобы не увлекались житейскими предметами и пожеланиями…» Родители должны так выстроить отношения с детьми, чтобы те видели в них надежных и достойных наставников, мудрых воспитателей и добрых друзей. Сыновья нуждаются в наставлениях, но еще больше внимания следует уделять дочкам. Вы должны смотреть за тем, чтобы они росли благочестивыми, скромными, презирали деньги и не слишком заботились о нарядах. Сыновья же должны прожить свою жизнь так, чтобы заслужить похвалу от людей и от Бога.

Не так ли иные нынешние родители буквально лезут из кожи вон, чтобы ублажить сына или дочь дорогими «игрушками» (машина, техника), порадовать нарядами и украшениями. Приучив детей к роскошной, зачастую нетрудовой, бессмысленной жизни, они всерьез считают себя «любящими родителями», хотя и ведут детей прямой дорогой к гибели. Когда их глупость приводит к трагедии, те лишь удивляются «неожиданно» свалившимся на их голову бедам.

Г. Козлов. Осмеяние апостола Петра. 1763 г.

Видимо, читателю намного легче будет понять причины популярности христианства, если обратиться к судьбам знаменитых мыслителей – Иустина, Оригена, Августина. О них история сохранила подробные сведения. Ориген (ок. 185 – ок. 254 гг. н. э.) носил египетское имя «сын Хора». Родившись в семье христианина из Александрии, он вырос и учился в нормальных условиях, пока при императоре Септимии Севере его отца-христианина не арестовали. Его подвергли пыткам и публично обезглавили. Их имущество конфисковали. Мальчик хотел последовать за отцом и умереть, но мать удержала его от такого поступка. Затем его взяла на воспитание богатая христианка. Тогда он смог посещать и училище. После бегства во время преследований главы училища Климента Ориген стал во главе училища, преподавал физику, диалектику, математику, геометрию, астрономию, философию и теологию.

Оригена пытают в тюрьме

Он вел суровый, аскетический образ жизни (посты, безбрачие, молитвы, жесткая постель, краткий сон). Коллеги звали его «Стальной» («Adamantinos»). О том, насколько решительно готов был он следовать заветам Христа, свидетельствует следующий факт из его жизни. Восприняв горячо похвалу Христа тем, кто самих себя сделал скопцами для Царства Небесного, Ориген тайно обратился к врачу и подвергся оскоплению. Возможно, к столь суровой акции подвигла мученическая смерть отца и, как следствие, тайное желание самого Оригена во что бы то ни стало стать «несостоявшимся мучеником». Возможно, оскопление явилось своего рода нравственным вызовом как тогдашнему Риму, так и всему «культурному» обществу, погрязшему в разврате и корысти. Как бы там ни было, но Ориген стал образцом аскетичного монашества, образцом высокой нравственности. Он же создал первую модель научной теологии. Его стали называть «величайшим ученым всего христианского мира древности». Этот ученый и монах постарался объединить христианскую веру и греческую образованность, чтобы «христианство стало самой завершенной из всех религий». В нем соединились немалые знания, культура и, разумеется, вера в Христа как в символ совершенства. Уже на старости лет, незадолго перед кончиной, его арестовали и заключили в кандалы (250 г. н. э.). В пыточной камере его промучили целый день, растягивая ноги «до четвертого отверстия», ставя ему в вину не только следование вере, но и книгу «Призыв к мученичеству». Жизнь Оригена – образец соединения теологии и культуры. И такие примеры мужества верующих приблизили восприятие христианства государством и властью.

Дата добавления: 2015-08-03