Серебряная пуля

В незрелом лакомстве июля

Скрипел оскомой вязкий стих.

Дождя серебряная пуля

Взметнула пыль у ног моих.

Частички океанской пены,

Кусочки ткани грозовой

С небес сходили вдохновенно

И падали вниз головой.

Разбившись, превращались в пятна

У корня опаленных трав.

И стало мне тогда понятно,

Что значит «смертью смерть поправ».

Предусмотрительные тетки

Закрыли двери на засов…

А в лужах плавали ошметки

Избитых бурей парусов.

***

Дрожание воды, дрожание листа,

Дрожание души без одеяла сна…

В осенней зябкости дрожащая звезда,

Дрожащие с похмелья поезда…

И вдруг так неожиданно, нелепо

Лимонным соком по разрезу ночи,

На заново рожденном теле неба

Лохмотья тьмы, разорванные в клочья.

Пройдя сквозь мутное оконное стекло

Небесный свет разлился в наших лицах,

Чтоб дрожь души согреть своим теплом,

Преодолев телесные границы.

И слабый мозг земного существа

Не мог привычно спорить и бороться,

Лишь отражал явленье божества

Перед восходом солнца.

***

Нарядились в платки, пели песни в нетопленных клубах,

Пили водку, занюхивали рукавом,

Расписали старухам в поношенных брежневских шубах,

Как мы счастливо в новом-хреновом году заживем.

И сопели согласно горбатые жалкие бабки,

И влюблялись на старости в наших корявых вождей.

Жирному единорогу вверяли себя без оглядки,

И на шею сажали себе медведей.

***

Тишина, туман, река…

Далеко, издалека.

Поглощенная туманом,

Превращенная в туман,

Я исчезла на экране,

Я – оптический обман.

Это незамысловатый

моментальный снимок рая,

там, обложенные ватой,

не живут, не умирая

***

Наши новые церкви стоят на грехах,

Медный колокол бьется надтреснутым звоном.

Ничего не рождается там, в облаках,

И не тянет к земле благодарным поклоном.

Сорок тысяч богов напечатают люди за раз,

И приклеят им цены, и приклеят на стены,

Если правда есть тот, кто исподволь смотрит на нас,

Почему же он терпит, и что ж не накажет измены?

Почему не качает седою своей головой

И не пишет на мраморном небе прожилками солнца,

Как мы продали колокол свой вечевой

На бубенчики и колокольца.

То, что было хорошего – было не с нами,

И никто не сумел угадать, что случится потом,

Только свет, проходя сквозь оконную белую раму,

На полу проявляется черным крестом.

Шмель

Шмель ты мой, отважная душа!

Так красив, что кажешься не страшен,

Лентою Георгия украшен,

Даже льва ты в бегство обращал!

Медуницы допьяна напился,

На лугу на клевере качался,

Хмелем поутру опохмелился,
В сладкой липе вволю нажужжался.

Вперемешку солнце и земля

В сгустке силы на прозрачных крыльях…

Если это только в Божьих силах,

Преврати меня опять в шмеля.

***

Отбродили сады ароматом антоновских яблок,

Облетает октябрь календарным пожухлым листом.

Дым сгоревших надежд отвратительно приторно сладок,

Но живут хризантемы в саду моем старом пустом.

Некичливы, неброски, совсем незаметные летом,

Среди инея вдруг открывают свою красоту.

В ожиданье зимы в одиночку и целым букетом

Держат красное знамя свое и не спят на посту.

Я завидую им, не боящимся снежного ада,

И в мороз не утратившим гордое имя цветов.

Дым сгоревших надежд отвратительно приторно сладок,

Но живут хризантемы в саду моем старом пустом.

Дата добавления: 2015-08-05