Первое восхождение Донецка

"Дончанам", быстро нарастившим свою финансовую мощь, не составило особого труда выйти и на лидирующие позиции в украинской политике. Для этого они умело использовали шахтерское движение. Мощнейшая волна забастовок, прокатившаяся в июне 1993 года по Донбассу, привела в правительство Украины нового первого вице-премьера — Ефима Звягильского. Премьером тогда, напомним, был Леонид Кучма, однако сработаться со своим могучим первым замом он не смог. В итоге, как ни странно, из правительства ушел не Звягильский, а сам Кучма. Ефим Леонидович же стал и.о. премьера.

Управлял он страной по тем временам недурно. Сумел укротить инфляцию, договориться с Россией о поставках энергоносителей и даже приостановить спад производства. Одновременно росла и мощь донецкого бизнеса.

Ситуация кардинально изменилась, когда президентом страны в 1994 году стал Леонид Кучма. Началось расследование некоторых дел, связанных с пребыванием Звягильского на посту и.о. премьера, и лидер донецкого директората счел необходимым уехать в Израиль.

Однако Донбасс бесхозным не остался. Контроль над ситуацией в области перешел от директорского корпуса "крепких хозяйственников" к "коммерсантам". А конкретнее — к весьма разнородному конгломерату структур, подконтрольных Евгению Щербаню, Ахатю Брагину (к тому времени, помимо всего прочего, он уже стал президентом футбольного клуба "Шахтер") и Владимиру Щербаню, избранному в 1994 году губернатором области. Основной соперник последнего — ставленник традиционной донецкой номенклатуры Владимир Логвиненко — эти выборы проиграл, уйдя затем на должность исполнительного директора в концерн "Энерго", красноречиво, таким образом, обозначив смену "хозяев" региона.

Эта "большая тройка" в течение ближайшего года "переключила" на себя правление большинством промышленных предприятий Донбасса (благо Киеву, где шла нешуточная борьба между президентом Кучмой и руководством парламента, по-прежнему было не до регионов). Опираясь на столь мощную базу, Донецк к концу 1995 года уже не скрывал своих президентских амбиций. "Хочет кто-то того или не хочет, но Владимир Щербань станет президентом Украины", — заявлял Евгений Щербань. С начала 1996 года Щербани, видимо, примерясь к будущей борьбе за президентский пост, установили контакты с рядом влиятельных политиков. В том числе тесный контакт был установлен и с тогдашним премьер–министром страны Евгением Марчуком.

После избрания на пост президента Леонид Кучма не смог простить Звягильскому своей отставки, и в ноябре 1994 года Верховная Рада Украины дала согласие на привлечение Звягильского Ю. Л. к уголовной ответственности, а прокуратура возбудила против него уголовное дело. Звягильский был вынужден бежать за границу, в Израиль.

В следующем году губернатором Донецкой области становится Владимир Щербань. Под его крылом вырастает новое поколение политиков и бизнесменов — Е. Щербань, А. Брагин, В. Шелудченко, А. Момот, М. Поживанов. Именно в эту группу — молододончан — и входил Ринат Ахметов.

В начале 90—х Донбасс почти не ощущал последствий экономического кризиса. В 1990-1992 гг. шахты работали по "дармовой" советской дотационной системе, которая сформировалась еще в 80-е годы. Однако в 1993 году под влиянием экономического кризиса дотационные возможности государства существенно ослабли. Ситуация содействовала приходу к руководству в правительстве Украины последовательного лоббиста интересов Донбасса, в особенности его угольной сферы, руководителя передовой донецкой шахты им. Засядько, народного депутата Ефима Звягильского. Ключевую должность в правительстве Звягильского занимал в то время вице-премьер по вопросам внешнеэкономической деятельности и инвестиций, руководитель процветающего предприятия по производству холодильников "Норд", донбассовец Валентин Ландык.

Годы премьерства Звягильского были "золотым веком" первоначального накопления капитала. Угольные и металлургические директора-бароны почти бесконтрольно распоряжались государственной собственностью. Процветали демпинг на международных рынках и внешнеэкономическая деятельность, направленная на личное обогащение менеджмента бывших советских промышленных гигантов. Можно лишь догадываться, какие суммы были вывезены за границу. В Украине усилила свое присутствие скандально известная компания "Нордекс". По оценкам зарубежных экспертов, эта компания была связана с криминальным капиталом.

Сегодня народный депутат Украины, владелец одной из наиболее эффективных в Донбассе шахты им. Засядько, который является совладельцем Первого украинского международного банка (ПУМБ), Ефим Звягильский остается весьма авторитетной фигурой в регионе. Шарму Звягильскому прибавляют его лидерство в еврейской конфедерации Украины и членство во фракции "директора" Верховного Совета — "Возрождении регионов".

Звягильский до недавнего времени возглавлял Донецкую ассоциацию руководителей предприятий, которая объединяет руководителей почти 120 промышленных предприятий. К ним можно также добавить группу депутатов–коммунистов, которые к избранию в украинский парламент занимали разные должности в угольной области Донбасса.

Близким к Ефиму Звягильскому считается мэр Донецка Владимир Рыбак. Объединяет их не только членство в Партии возрождения регионов Украины и фракции "Возрождение регионов". Владимир Рыбак активно поддерживал на выборах президента Леонида Кучму. Он является последовательным приверженцем идеи создания свободных экономических зон на территории Донбасса, с функционированием которых он связывает решение целого ряда экономических и социальных проблем региона. Расцвет экономической мощи людей, которые затем создадут первую волну "донецкого ФПГ", начинался еще в 1989 году, когда шахтерские забастовки зажгли звезду Ефима Звягильского. Тогда же стал "подниматься" и Виктор Нусенкис, тогдашний директор одной из шахт и будущий основатель и глава концерна "Энерго". Накануне забастовок Нусенкис умудрился выйти со своей шахтой из состава объединения "Артемуголь", а его шахта, оказавшаяся в прямом подчинении областной администрации, стала первой в ряду забастовщиков. Нусенкис и Звягильский, используя момент безвластия в угольной отрасли региона, в то время как шахты бастовали, стали перегонять уголь за рубеж. Причем ни Звягильский, ни Нусенкис не возражали против забастовок, а, наоборот, всячески поддерживали забастовочное движение на своих предприятиях.

Капитал наращивался в те годы очень быстро — схемы Звягильского и Нусенкиса были в тот момент построены на разнице государственных дотаций на добычу угля и стоимости российского рубля. К слову, вагоны с углем шли на Донбасс как раз с Кузбасса, региона, которому отдали дотационное предпочтение власти СССР в период шахтерских забастовок, что и послужило, собственно, поводом к забастовочному движению в Донбассе.

Несмотря на развал империи под названием СССР, дотации в угольную отрасль на заре украинской независимости шли в полном объеме. Вышеупомянутые директора, поставляя уголь из Кузбасса в Донецкую область, выдавали его за добытый в Донбассе, получая дотацию на его добычу. Огромные прибыли получались за счет дешевизны российского угля и дотаций, которые попросту уходили в карманы начинающих олигархов. Прелесть данной схемы была в том, что ее даже не надо было прикрывать: добытый уголь вполне официально перевозился в Донецк и выдавался за свой собственный. В 1992-1993 годах схема видоизменилась: добываемый в Кузбассе "донецкий" уголь шел с огромной ценовой накруткой на экспорт. А расчет за него шахты получали бартером: видеомагнитофонами, "сникерсами", поддельной польской водкой для шахтеров, иномарками, которые затем продавались в десять раз дороже, для "угольных генералов". Схемы работали — шахтеры же все реже видели живые деньги.

Позже стали работать новые схемы, работающие по принципу: вы нам уголь, мы вам — оборудование. Правда, в этом случае уголь шел по самой низкой цене, а оборудование, наоборот, по самой высокой. Таким образом под клан подминались предприятия, производящие горно-шахтное оборудование. Эту схему, разработанную Звягильским, Нусенкисом и другими "красными директорами", с приходом на губернаторский пост Виктора Януковича на вооружение с успехом взяла корпорация АРС. Угольный бизнес тогда еще не был единоличной собственностью донецких криминальных ФПГ — это случится позже, после прихода Ефима Звягильского в большую политику, стремительного ухода из нее в Израиль и возвращения Ефима Леонидовича в депутатское кресло Верховной Рады.

В тот момент, когда Звягильский оказался в кресле премьера, лоббирование интересов донецкой ФПГ на уровне Киева стало ощутимым как никогда. В Минуглепроме сидели чиновники, работающие на "донецких", благодаря чему финансовые потоки на развитие угольной отрасли стремительно шли в Донецк. При Министерстве угля Нусенкис тогда организовал предприятие МПО "ДОН", переродившееся затем в концерн "Энерго". В 1994–96 годах родилась иная угольная схема: Звягильский взял на себя функции посредника, используя свое влияние и политический вес в переговорах.

В ту пору в Донбассе было множество мелких шахт, не имеющих возможности самим реализовывать свою продукцию. Структуры, подчиненные Звягильскому, покупали у подобных шахт уголь по 50-процентной скидке, реализовывая его затем по 100-процентной накрутке, используя опять-таки дотационные средства на добычу, потому как купленный на мелких шахтах уголь опять-таки выдавался за свой собственный...

В конце 90-х эту схему перехватили менеджеры АРС, после того как стали полностью контролировать Авдеевский коксохимический завод. (Забежав вперед, отмечу, что структуры непосредственно Рината Ахметова так и не оказались замеченными в собственном разрабатывании бизнес-схем и создании новых предприятий.

Как-то больше менеджеры Рината Леонидовича поднаторели в использовании чужих проектов, ставших затем частью бизнес-империи Ахметова.) А в середине 90-х вокруг угольных предприятий создавалось множество МП, служивших посредниками между мелкими шахтами и структурами Звягильского и Нусенкиса. Фактически у директоров мелких угольных предприятий попросту не было выбора: или сидеть со своим углем, но без денег, или продавать его очень дешево уже упомянутым выше структурам, получая хоть какую-то наличность. Позже АРС дополнит схему, предлагая предприятиям за уголь оборудование, произведенное на том же "Укруглемаше", которое входило в структуру АРС, однако цены на такое оборудование были, как правило, завышенными раза в три, благодаря чему мелкие шахты все больше и больше оказывались в зависимости от хозяев региона, а бизнес-империя "донецкого клана" стремительно приумножала свои доходы и активы.

Структуры Звягильского и Ко приобретали уголь по 50-процентной стоимости у мелких шахт, где добыча угля осуществлялась на глубине нескольких сот метров, а не 1 500 метров, как на шахте им. Засядько, возглавлял которую Ефим Звягильский. Соответственно, что цена угля отличалась. Структура Звягильского выдавала купленный за бесценок уголь как собственноручно добытый и "прогоняла" сделку через сеть малых предприятий, торговавших шахтным оборудованием и получавшим взамен уголь. Уголь же надо было куда-то девать, то есть появилась необходимость в совершенно иных структурах, способных сосредотачивать у себя угольные запасы и накапливать финансовые ресурсы. Так родились компания АРС (как неофициально расшифровывается, Алик (Брагин), Ринат (Ахметов) и Самсон (Самсонов). — С. К.) и корпорация "Индустриальный союз Донбасса".

Позже ИСД уйдет от угольного бизнеса, накопив первоначальный капитал и предоставив АРС заниматься углем фактически как монополист. АРС разнообразит схему, установив контроль над коксохимическими заводами, предоставляя кокс на металлургические комбинаты по завышенной втрое цене.

Так родится схема "уголь-кокс-металл", которой будет гордиться перед избирателями Виктор Янукович. В Минуглепром будут посажены "свои" люди, а реализация угля будет завязана целиком на шахтах, подконтрольных АРС. Директора сядут на экономическую иглу: те, кто не пожелает приобретать произведенное на заводах АРС оборудование по завышенной цене, могут приобретать его в других местах — в той же Польше или России, где шахтные комбайны подобного качества гораздо дешевле арсовских. Однако в этом случае директора шахт не увидят ни дотаций, ни средств бюджетных Минуглепрома на горношахтное оборудование — перед "оранжевой революцией" Минуглепром фактически перечислял средства на счета АРС, ставшего монополистом угольной промышленности в Украине. От этих схем страдали и шахты, и горняки, а АРС богател не по дням, а по часам. Те, кто не хотел идти под крыло новой донецкой группы, либо были уволены со своих постов, либо их предприятия оказывались банкротами, а руководители были заменены на более покладистых.

Но это будет позже. А тогда, в середине 90—х, и Звягильский, и Нусенкис, и бывшие партработники КПСС, а потом и народные депутаты и мэры Донецка понимали, что им придется или сосуществовать с криминальными ФПГ, или драться. Угольная тема была одной из самых главных в бизнес-схемах Звягильского, Гайдука, Нусенкиса и прочих "угольщиков" — позже практически стопроцентно она перейдет под контроль АРС и СКМ. Говорят, что тогда отношения Брагина и клана "угольных генералов" были напряженными, но все же стороны сосуществовали достаточно мирно, не пересекаясь до поры до времени в бизнес–интересах. Настоящее сращивание старого и нового кланов произойдет позже — после того как Алик Грек будет взорван вместе со своей охраной на стадионе "Шахтер", а народный депутат Евгений Щербань будет расстрелян в донецком аэропорту группой киллеров.

Дата добавления: 2015-08-05