Глубоко гражданский человек по натуре, Гиммлер буквально не снимал мундира

Но для Генриха мечта о военной карьере была настолько важной, что его отец, не склонный обычно идти на поводу у собственных детей, задействовал все свои связи, дойдя до королевской фамилии Баварии, чтобы помочь ему. В 1917 году, еще до наступления призывного возраста, юный Гиммлер был зачислен в 11-й Баварский пехотный полк. Правда, всего лишь ординарцем. Да и в этой должности послужить ему не довелось: война закончилась раньше, чем он сумел получить офицерское звание и побывать в бою. Поражение в войне, демобилизация рейхсвера и сокращение его до мизерных размеров, жесткие требования победителей, ставившие Германию на край экономической пропасти, стали для Генриха тяжелым ударом. В частности, и потому, что Версальский мир означал для него крушение главной мечты всей жизни.

Впрочем, пережить это оказалось тяжело, но не невозможно: в конце концов, Генрих был еще очень молод. Из братства военного Гиммлер с удивительной легкостью перешел в братство студенческое, поступив в Мюнхенский университет на сельскохозяйственный факультет. Полученное образование серьезно повлияло на его мировоззрение. Дело в том, что в университете преподавались основы генетики, а также читался весьма основательный курс, посвященный селекции. В сочетании с охватившей тогда германскую интеллигенцию модой на евгенику, схожей с нынешней модой на дианетику и подобные лженауки, это дало весьма интересный эффект: молодой баварец самостоятельно пришел к выводам, вполне вписывающимся в расовое учение, которое проповедовали идеологи НСДАП. Собственно, «Лебенсборн» – одно из самых странных подразделений СС, призванных содействовать увеличению числа истинных арийцев, «нордификации» германского народа, – родом из студенческих времен Гиммлера. В отличие от большинства национал-социалистов, для которых расовое учение было скорее политическим моментом, частью идеологии, рейхсфюрер СС рассматривал эту часть воззрений вождя партии как конкретную задачу по улучшению биологического вида homo sapiens sapiens, по выведению новой, более совершенной человеческой породы.

В университетские годы будущий шеф СС вновь обратился к изучению истории – темных веков и Средневековья. Атмосфера одного из самых старых германских вузов немало тому способствовала: там еще сохранялись отголоски традиций средневекового школярства, процветало студенческое рыцарство. Жива была и пресловутая мензура – традиция особого рода дуэлей. Правила были таковы, что получить сколько-нибудь серьезное ранение на них было невозможно, а вот выплеснуть лишний адреналин и обзавестись парой-другой эффектных шрамов, интригующих юных барышень, – сколько угодно. Гиммлер, испытывавший нежную любовь к холодному оружию – мечам, кинжалам и шпагам, естественно, вскоре стал страстным фехтовальщиком, не упускавшим случая обнажить клинок. Возрождение дуэлей в СС – наследство университетских лет рейхсфюрера.

Интересуясь древней историей Германии, Генрих примерно в это время открыл для себя целый пласт литературы, до того не попадавшей в его поле зрения, – героический эпос Старшей Эдды и «Песни о Нибелунгах». Боги и герои темных веков надолго заняли его воображение. Не остались незамеченными им и уже упоминавшиеся выше писания Гвидо фон Листа, в первую очередь – работа «Тайна рун». Это чтение оказало на него такой же ошеломляющий эффект, как на множество наших с вами современников – «новая хронология». Дело в том, что книга фон Листа, вопреки ее названию, не только о рунах. Это рассказ о тайном обществе руновязов-эрилей, столетиями управлявших миром из-за спины официальных правителей, о тайных знаках, скрытых практически во всех проявлениях германской культуры, о том, что каждое слово немецкого языка означает куда больше, чем принято думать, и представляет собой шифр, скрытый от всех, кроме посвященных. Его, как и многих, охватило очарование тайны.

Романтичный юноша, он просто не мог не стать эскапистом, не начать поиск лучшего мира, лучшей эпохи, лучшей жизни. Впрочем, в начале 20-х годов минувшего века это было среди молодежи скорее не исключением, а правилом. Эскапистами стало целое поколение тех, кто не успел попасть в мясорубку войны, но в полной мере вкусил ее кровавых и мрачных последствий. Просто на ту пору для таких «беглецов от реальности» еще не было придумано название. Пасторальная цивилизация раннего Средневековья, с ее простой системой общественных отношений и простыми нравами, была гораздо больше по душе юному Гиммлеру, чем окружающий мир с его проблемами. Вероятно, именно поэтому он довольно долго был близок к организации, называвшей возвращение к ценностям пасторального общества одной из главных своих задач, – к Союзу артаманов. Мало того, некоторое время он был даже одним из лидеров этого движения, однако вскоре отошел от дел, связав свою жизнь с тогда еще совсем новой партией Гитлера. К артаманам его привлекала помимо прочего и их антиславянская программа. Гиммлер настолько проникся идеей изгнания славян с германских земель, что всерьез стал отождествлять себя с Генрихом Птицеловом – королем, расширявшим рейх на восток.

Дата добавления: 2015-08-05