Глава 7. Когда Джулс Клакевит прятал здесь Слезы Звезды, Музей только строился

Когда Джулс Клакевит прятал здесь Слезы Звезды, Музей только строился. У чародея-зеленщика хватило ума сообразить, куда именно следует запихнуть артефакт, чтобы его случайно не нашли даже в случае тотальной реконструкции. Этим местом стало основание колонны, составляющей часть фундамента. Согласно схеме, изображенной на одной из страниц блокнота, диаметр колонны был три метра, а высота — десять. Служила она опорой балкам верхнего яруса обширного подвала. Логично рассудив, что даже если будущие строители начнут здесь генеральную переделку, опору не тронут, Клакевит проковырял в колонне дырку. В дырке уже десять веков и лежала искомая вещь. Нам нужно только убрать пробку и извлечь артефакт.

Все просто в теории, но если вспомнить, что практикой предстояло заниматься мне, положение осложнялось заранее. Ни я, ни Гермиона, ни Квирсел понятия не имели, что ждет нас впереди, ведь помимо опасностей реальных, объяснимых, существовали необъяснимые. Я имею в виду весело падающие на голову кирпичи, раскиданные повсюду арбузные корки, камешки, о которые то и дело запинаешься — да мало ли что? Если в дело вступает ваш покорный слуга и если вы находитесь в его компании, будьте готовы ко всему.

Я напомнил об этом своим соратникам и заранее сложил с себя всякую ответственность. Гермиона не испугалась — она через многое прошла вместе со мной. А вот Квирсел задумался. Жизнь даже в образе мопса была ему слишком дорога, чтобы ею рисковать. Я предложил чародею остаться наверху и ждать, однако мое гуманистическое предложение отвергли с негодованием.

— За тобой нужен глаз да глаз, герой, — сказал мопс, таким образом найдя причину оправдать свою жажду приключений.

Обсуждать больше было нечего. Мы приступили к делу.

Попасть в пункт «Б» можно было несколькими путями, и их мы обсуждали досконально. Подошел только один. Он экономил время (но не силы) и был признан общим голосованием как самый прямой. По вертикали. Когда-то давно Джулс Клакевит свистнул строительный план Музея и, рисуя свои схемы, употребил все данные, которые в нем были отражены. В общем, ползти сверху вниз к тайнику нам предстояло из центрального зала, точнее из его дальней части, расположенной на приличном расстоянии от входа.

Вокруг не было ни души. Статуи каких-то ненормальных, явно страдающих запором, только и составляли нам компанию. И еще гробовая тишина, от которой мурашки по коже.

По сути, Музей — самый настоящий исполинский склеп. В нем и ветры такие же дуют, леденящие. И пронизаны они крепкими, испытанными временем тенетами Силы.

Итак, мы оказались почти в самом углу. Гермиона организовала волшебный свет и просматривала схемы.

Колонна, теряющаяся в вышине, стояла перед нами. Где-то здесь мы должны были начать «бурение».

— Квирсел, это у тебя зубы стучат? — спросил я, уловив странный звук.

— И вовсе не зубы…

— А что?

Уточнений не последовало.

— Сдается мне, за нами могут следить, — проворчал я, прощупывая пространство заклинанием Нахождения Тайного. Найти я ничего не нашел, но от подозрительности не избавился.

— Здесь такой мощный фон, — сказал Квирсел. — Магия, в основном старая, многовековая, накладывается пластами.

— Правильно, это же Музей магии.

— Нашла!

От усиленного стенами и тишиной возгласа Гермионы мы с мопсом подлетели на некоторую высоту.

Волшебница палочкой указала на пол возле колонны, где мерцала оранжевым светом ее метка.

— Здесь и будем бить! Судя по всему, эта плита согласно изначальной задумке должна выниматься. Когда-то ею пользовались рабочие.

— Это мы и так знали. Вопрос только, как мы ее продолбим? Чем? Ты не захватила случайно кувалду, дорогая?

— Кувалду? А вон у того типа есть!

Я обернулся. Тип стоял у стены — пустота, обряженная в инкрустированные золотом и серебром доспехи и шлем с глухим забралом. Кто это, я узнал, подойдя ближе. Табличка извещала: «Рыцарь Фонгсвирр, паладин королевы Сидры X, сыгравший ключевую роль в битве при Чумном озере». Хм… Честно говоря, не знаю, к какому периоду нашей славной истории относятся эти события. Должно быть, весьма отдаленному. Но это было неважно. А важно то, что у Фонгсвирра имелся здоровенный такой боевой молот. На нем висел ярлычок: «Примиритель Враждующих». Кажется, самое то.

Не испытывая ни малейших угрызений совести, я взял оружие и крякнул от тяжести.

— Скоро верну, приятель, не расстраивайся. Он послужит благому делу. — Я похлопал доспехи по плечу и пошел обратно.

Паладин Сидры Десятой ничего не сказал. Должно быть, понял всю важность момента.

— Ну!

Я размахнулся и врезал молотом по отмеченной плите в полу. Раздался грохот, похожий на раскат грома. Гермиона зажала уши руками, Квирсел упал, а в плите образовалась трещина. Начало хорошее. Я продолжил долбежку, породив еще больший шум. Казалось, под сводами зала бесится грозовой шторм, разве что без единой капельки дождя.

После четвертого удара плита раскололась, и треугольный кусок ее провалился в темноту и где-то там загремел. Гермиона простонала, что мы, наверное, разбудили не только Музей, а всю столицу. «Ужас что такое!» — ее слова. В ответ на укоризненный взгляд я ответил, что нельзя приготовить яичницу, не разбив плиты. И хряпнул снова, отломав вторую половину. Таким образом, нам открылся у подножия колонны квадратный лаз, вполне подходящий, чтобы в него протиснулись мигонские волшебники.

— Готово! Кто первый?

В ответ на этот простой, в общем-то, вопрос, Гермиона икнула, а Квирсел прыгнул куда-то в сторону и исчез. Я посмотрел на волшебницу. Она стояла с большими глазами и открытым ртом. Причем взор ее пламенный устремлен был не на меня, а на что-то за моей спиной.

И тут я услышал поскрипывание и скрежет, словно кто-то с трудом заводил лет сто не смазываемые часы. Мои волосы встали дыбом, едва не сбросив шляпу. Чародейский инстинкт, неизвестно где прохлаждавшийся до этой минуты, мгновенно просигналил тревогу.

На плечо мне легла тяжелая металлическая рука. О ужас вселенский! Я уже догадался в чем дело, но боялся обернуться.

— Простите, — прогудел голос, словно из пустой бочки, — вам это больше не нужно? Тогда я возьму.

Обернуться все-таки пришлось. Фонгсвирр сошел со своего небольшого постаментика и теперь стоял передо мной.

— Я… мы… вы…

Слова вываливались из моего рта. Странно, я до сих пор не в отключке.

— Мы, экспонаты, с трепетом относимся к своей собственности, — пояснил паладин. — Так что если Примиритель Враждующих вам больше не нужен, я заберу его обратно.

— Да-да, забирайте… Благодарим за помощь!

Это пропищала Гермиона. Девица она с крепкими нервами, но иногда и ее пробирает до костей.

— Не стоит благодарности, о блистательная дева! — ответил Фонгсвирр, беря в руку молот. — Для меня было честью послужить вашему делу! А теперь прощайте. Мне нужно вернуться на место…

Для него молот, судя по всему, был все равно что прутик. Добравшись до постаментика, Фонгсвирр махнул нам рукой, словно собирался рвануть в дальние края совершать подвиги, и замер в прежней позиции.

Я уже более-менее очухался, но дрожат, что твой кролик.

Вернулся Квирсел. По его словам, он ожидал смертоубийства, и рад, что все обошлось. Мы все были рады. В общем-то не стоило забывать, в каком мы месте. Магия здесь повсюду, того и гляди оживут золотые ночные горшки, принадлежавшие когда-то видным магам прошлого, и пустятся в пляс.

С трудом вернувшись к своим обязанностям, мы посветили в дыру. Сведения Клакевита оказались верными. Ниже уровня пола в колонне, уходящей вниз, были металлические скобы. Технический лаз, как выразился бы иной любитель терминов. Рабочие вполне могли шнырять по нему вверх и вниз.

Пахло пылью и временем, то есть затхлостью. Гермиона чихнула два раза в платок, после чего наколдовала летающий фиал и запустила его в дыру.

— Браул, ты понесешь Квирсела. Сам он по скобам передвигаться не сможет.

Ох, а я надеялся, что как-нибудь обойдется. На мой вопрос, не может ли Квирсел использовать левитацию, чтобы плавно достичь дна, мопс фыркнул и обозвал меня тупицей. И не пояснил почему. А, знаю, это он нарочно, хочет нагрузить вашего покорного работой.

— Дамы вперед, — сказал я, указывая Гермионе на дыру. Сестрица надула губки, но не стала возражать, хотя проворчала, что только и мечтает, чтобы я свалился ей на голову с Квирселом в обнимку. Мы уверили ее, что всеми силами постараемся этого избежать. Гермиона почему-то не утешилась.

Когда голова ее исчезла из виду в компании со всем остальным, я оглянулся на Фонгсвирра и сделал ему ручкой. Невзирая на нашу пронизанную ужасом встречу, мы стали вроде как друзьями. Именно я дал шанс легендарному Примирителю Враждующих вновь проявить себя.

Рыцарь не выказал никаких эмоций. За века стояния здесь он стал нелюдим, и не мне его осуждать.

Дав время чародейке проделать некоторую часть пути, я начал спуск. Квирсела взял под мышку и тут же понял, что зря не продумал хорошенько этот момент, а положился на авось. Мопс тяжелел через каждые десять сантиметров моего нелегкого спуска. Орудовать мне приходилось тремя конечностями, две из которых годились лишь в качестве упора и только одна выполняла хватательные функции. Лучшим выходом было бы сварганить какую-нибудь переноску и забросить этот мясной батон на спину, но, увы и ах, Браул нередко силен исключительно задним умом.

— Не дави, — пыхтел мне на ухо Квирсел. — Н-не д-дави!

Всякий раз, когда возникала опасность, что он выскользнет, я сжимал руку, и нахалу это не нравилось.

— Хотя бы сделал вид, что держишься, — проворчал я, невероятным образом спускаясь по скобам.

— От того, что я сделаю вид, тебе легче не станет, — заметил мопс.

— Будешь умничать — отпущу и скажу, что ты сам захотел левитировать!

— Не посмеешь!

— Посмею! Припомню тебе все издевательства, которые ты надо мной учинял! Не припомню, думаешь? Я не посмотрю, что ты нужен для выполнения пророчества. Сброшу на голову Гермионе.

— А ты сбрось! — с вызовом наморщил и без того морщинистый нос Квирсел. — Я посмотрю на ее реакцию.

— Боюсь, после этого ты ни на что никогда смотреть уже не будешь!

— Изверг!

— А ну хватит там! — донеслось снизу. — Прекратите препираться! И что там насчет моей головы?

— Ничего, ничего, дорогая, это мы так, шутим! — Я подарил Квирселу полфунта мстительного взгляда, Ну погоди у меня! — Это уже шепотом.

Чародей замолк, над чем-то размышляя. Мы спускались. Метра через три я издал уж очень страдальческий стон.

Вот что значит не заниматься спортом. Мои мускулы восстали и начали корчиться от боли. Пот ручьями тек по челу моему и попадал в глаза и рот. Короче, скрутило меня не по-детски, аж потемнело все вокруг.

— Ладно, — сказал Квирсел, — только ради тебя.

— Ы?..

Мопс прошептал какую-то заклинательную белиберду и внезапно полегчал, словно воздушный шарик.

— Отпусти! Я сам!

— А? — Я висел между небом и землей и не соображал.

— Отпусти!

Я выполнил его приказ, и Квирсел, словно и правда воздушный шарик, медленно поплыл в воздухе. Достигнув стенки шахты, по которой мы ползли, он легонько об нее стукнулся и отскочил.

— Квирсел, ты полон волшебных талантов, — сказал я.

Мне левитация никогда толком не давалась.

— Ты меня еще не знаешь, — ответил мопс, медленно переворачиваясь вверх тормашками.

— Эй, там! Почему стоим?

Снизу, словно из самых смрадных колодцев мироздания, донесся леденящий душу голос Гермионы.

— Идем!

Спуск с полным набором конечностей — совсем другое дело. За него я взялся так рьяно, что скоро догнал чародейку, и она потребовала остановиться, пока не случилась катастрофа.

— А долго ли до низа? — спросил я.

Гермиона ответила, что не имеет понятия, и выругалась. А еще добавила, что ей это не нравится, все не нравится — запах, тьма и перспективы на будущее.

И вот через каких-то десять метров мы наконец достигли дна. Как только утвердились на дрожащих ногах, поняли, насколько сильно давит на плечи вся эта масса камня и земли. Жуть.

Я зажег еще один фиал, изгоняя из углов подземелья тьму. Так мы получили возможность осмотреться.

Вертикальная шахта заканчивалась в коридоре, уходящем вбок. Я предположил, что это северное направление, но мог и ошибаться. Схема здесь не помогала — кто-то забыл отметить на ней стороны света. Стены коридора покрывал темно-зеленый мох, влажный, как половая тряпка. Пахло сыростью, гнилью, грязью. Под нашими ногами тихонько похлюпывало.

— Колонна, которая нам нужна, там! — Гермиона указала в единственно возможном направлении. И пошла, не дав рта раскрыть. Я посмотрел, где Квирсел. Он был наверху — медленно спускался, переворачиваясь то так, то эдак. Судя по всему, у бедолаги возникли проблемы с управлением.

Я наблюдал за спуском, пока Квирсел не взмолился:

— Браул! Помоги же наконец! Я совершенно не в состоянии это контролировать!

— Да что ты!

— Создать левитационный эффект могу, но не более!

Квирсел беспорядочно месил воздух всеми четырьмя лапами.

— Так убери его. Пойдешь пешком.

— Не могу! Назад не получается! — пропыхтел мопс. Его вывалившийся из пасти розовый язык развевался, как флажок. — Поэтому я отверг твое предложение…

— Бедняга. И что? Теперь ты так и будешь? — спросил я.

— Если ничего не предпри… Браул, сними заклинание!

— Я? Погоди, погоди… Во-первых, сейчас некогда, а во-вторых, я не знаком с магией твоего измерения.

— Дебил!

— В любом случае нужно время, и Гермиона должна подключиться.

Мопс заскулил, спускаясь и стукаясь о стенки шахты. Через полминуты он оказался над моей головой. Я поймал чародея за заднюю лапу, и он прекратил вращение. И в самом деле — бедолага ничегошеньки не весил.

— Ну хоть длинный прочный шнурок ты наколдовать можешь? — спросил Квирсел.

— Могу.

— Наколдуй и привяжи к моему ошейнику.

— Ге-ге… ты же будешь…

— Знаю! Как шарик, да! Лучше заткнись! Обойдемся без комментариев! — зашипел чародей, брызгая слюной.

— Ладно, ладно, сейчас.

Шнурок получился на славу. Двухметровый, ярко-желтый. Я привязал один его конец к ошейнику Квирсела и спросил, можем ли мы идти дальше. Мопс сказал, что можем, всеми силами пытаясь сохранить чувство собственного достоинства.

Взявшись за другой конец шнурка, так, чтобы чародей не стукался о свод туннеля, я пошел. Гермиона, злая, выскочила мне навстречу.

— Это что еще такое?

— Видишь ли, дорогая, у нас проблемы с левитацией. Точнее, с ее деактивацией. Придется Квирселу некоторое время… полетать.

Юная волшебница покачала головой, долго смотрела на нас двоих, пока мы оба не покраснели и не извинились на всякий случай.

— Ладно, идем… — проворчала Гермиона и, повернувшись, добавила: — Определенно, я скоро сойду с ума. Долго находиться в такой компании просто вредно для психического здоровья.

Путь до места мы проделали в благородном молчании.

Дата добавления: 2015-08-05