Встретимся на Страшном суде

Как радовался Запад краху Советского Союза! Как верил он сладким сказкам о «конце истории»! Помните, наверное, как изображалась победа симпатичных героев «Звездных войн» над темной Империей? Она пала, Дарт Вейдер предан погребальному огню, а Люк Скайуокер вместе со своими друзьями радостно любуются праздничным салютом. А концерт «флойдовца» Уотерса в Берлине не припоминаете — с разрушением Стены? А фестиваль «Рок на обломках империи зла» в Москве сентября 1991-го? Каким прекрасным рисовалось будущее американской (да и европейской) правящей элите! Этакий Тысячелетний Pax Atlantis — что в переводе с латыни означает «Атлантический мир».

Рано радовались. Не будет этого. Впереди у Запада — трудные времена. Самые проницательные западные умы — Патрик Бьюкенен, Жак Бодрийяр, Линдон Ларуш и другие — это прекрасно понимают. А потому книги пишут с трагическими заглавиями. «Закат Запада». «Страна-изгой». «Что ты сделал с моей страной, чувак?». «Великая ложь». Сегодняшний Запад, как ни странно, напоминает позднеимперскую Россию накануне 1917 года. Помните? Вроде бы, экономика развивается. В культуре да искусстве расцвет. В науке — достижения неоспоримые. Даже военные кампании завершаются победно. А в обществе, тем не менее, разливается ощущение конца, предчувствие близкого краха. И тоска смертная сердца гложет. Сегодня это чувство охватывает все больше и больше душ по обе стороны Атлантического океана. Только сдается нам: если не возродится Россия, не появятся сверхновые русские и не состоится прорыв в Нейромир — участь Запада окажется намного трагичнее, чем ожидаемые тяжелые времена и скудные годы, к которым готовит себя думающая часть западного общества. Вот тогда-то две христианские цивилизации Земли, русская и западная, без риска ошибиться смогут сказать друг другу:

— До скорой встречи на Страшном суде!

А ведь совсем недавно все было иначе. И крутится лента воспоминаний Сергея Кугушева...

3 января 1992 года. Южная Виржиния. Богатый пригород Вашингтона. Дом известного сенатора. Обедаем с ним, его «чадами и домочадцы». Вместе смотрим новогодний репортаж из Москвы. Спускается флаг СССР над Кремлем. А дальше — замелькали кадры веселой дискотеки «У ЛИССа», где тысячи человек угарно отмечают праздник. А потом -сюжет из Нижнего Новгорода. Вокруг большой елки, стоящей перед многоквартирным домом, водят хоровод пьяные мужчины и женщины, с энтузиазмом выкрикивающие (видимо, по просьбе американской съемочной группы): «Ельцин! Демократия! Новый год!». Затем показали новогоднее поздравление...

— С вашим президентом что-то случилось? — удивленно спросил меня сенатор. — Почему народ поздравляет не он, а премьер? Да и на Гайдара он совсем не похож...

— Это не Гайдар, — отвечаю. — Это Задорнов. Юморист.

— Клоун? — произнес пораженный сенатор.

— Не вполне. Он вроде вашего О`Генри или Марка Твена, только немного хуже...

И тут сенатор захохотал. До слез смеялся. Переведя, наконец, дух, сказал:

— Ну, русские... Страна развалилась — а вы поете и веселитесь. И клоун вместо президента с Новым годом поздравляет. Старина Рейган называл вас «империей зла». По-моему, он вас переоценил. Нет, Россия — не империя зла, а Абсурдистан!

Он замолк, а потом из вежливости сказал:

— Как же вам, нормальным людям, там тяжело! Теперь я понимаю, почему вы так рветесь в Америку...

Это было одно из самых больших унижений в моей жизни. И ответить американцу было нечего... Оставалось доедать десерт.

А вот другая картина. Германия, начало девяностых. Бывшее место дислокации группы советских войск. Ранее утро. Еще почти ночь. Хмуро. С какой-то безысходностью на платформы грузятся последние русские танки. Дивизию выводят в пустоту, в чистое поле. В землянки. Никаких проводов. Все — без сантиментов, скрытно и тихо. По улицам спящих городов, по железнодорожным магистралям уходят наши. И немцы, улюлюкающие вослед последним штабным машинам, двигающимся по дороге из Вюнсдорфа на Шоненфельд...

Мюнхен, примерно тогда же. По одной их главных улиц города — под рукоплескание бюргеров, с поцелуями молодых немок и пивным ревом футбольных фанатов — браво и улыбчиво уходит последняя американская бригада. Ее провожают песнями, объятиями и улыбками в тридцать два зуба.

Конечно, мы — оккупанты, а они — освободители. Только не мы стерли с лица земли прекрасные немецкие города — Гамбург, Кельн, Дрезден, Аахен. А ведь, как ни удивительно, не у нас, а у западных союзников в лагерях куда-то сгинул почти миллион молодых, здоровых немецких парней. Не мы, а они переписали немецкую историю, сделав все, чтобы вытравить из германского народа национальный дух. А в итоге им — цветы, а нам — улюлюканье.

И еще одна картина. Август девяносто третьего. Душанбе, аэропорт. На окраинах города время от времени вспыхивают бои между противоборствующими сторонами в новом, независимом Таджикистане. Еженощно в столице палят то ли банды, то ли противники по необъявленной гражданской войне. Впрочем, в реальности это одно и то же. Все кто, мог, уехал. Остались те русские, кому не на что и некуда бежать.

У входа в VIP-зал от группы человек в тридцать отделилась женщина. Пока охрана спала, она подошла ко мне и сказала:

— Помогите! Вчера мы заплатили военным летчикам. Обещали посадить сегодня на самолет и отвезти в Россию...

— Всех? — спрашиваю я.

— Да, — кивает она.

— А почему меня просите?

— Да вас же вчера по телевизору показывали. Вас президент с американским миллионером принимал!

В это время перед нами стремительно выросли шесть фигур в темных, несмотря на одуряющую жару, костюмах и характерных белых рубашках с такими же черными галстуками.

— Пожалуйста, проходите в зал, — то ли попросил, то ли приказал старший группы.

Мой американский партнер вопросительно смотрит то на меня, то на женщину, застыв у автомобиля. «Пиджаки» принимаются теснить просительницу. И она в отчаянии кричит:

— Мы здесь погибнем! Нас убьют.

Я спрашиваю у старшего:

— Они купили билеты, но не могут улететь. Надо навести порядок — как вы считаете?

Таджик отворачивается и на родном языке бросает что-то подчиненным. Те водворяют женщину в группу.

— У кого есть билеты и документы? — жестко вопрошает людей старший группы таджикской безопасности.

— Мы деньги отдали, а военные сказали, что посадят нас в самолет, — растерянно отвечает женщина. — Русские военные. Мы им верим. Они не обманывают. Они еще вчера здесь в форме ходили. Мы отдали деньги старшему в форме летчика и погонами полковника...

— У вас три минуты, чтобы разойтись! — рявкнул таджик. — Русских военных самолетов в аэропорту нет. Если не разойдетесь, охрана вас арестует!

Сначала группа несчастных остолбенела. А потом с рыданиями и воплями обреченно побрела по дороге в город, навстречу пальбе. Впереди у них было пятнадцать километров...

Таджик, заметно смягчив тон, сказал:

— Пойдемте на регистрацию, — а потом устало и с нескрываемым презрением добавил, — Военный самолет был. Он улетел еще вчера.. Ваши коммерсанты из ВВС денег содрали со многих. Остальные еще придут...

Русский военный взял последнее у русских беженцев. Страшно и стыдно...

Мы пережили страх, позор, унижения, и кровавые ужасы распада. Точнее, еще переживаем. А с точки зрения пессимистов — только начали переживать. Но в любом случае, мы уже знаем, как это происходит, ощутили катастрофу на своих шкурах. У Запада все еще впереди.

Он назвал нас «Империей Зла». И был в чем-то прав. В чем-то малом, забыв про большое. Про главное. Россия почти до самого конца ХХ века была Катехоном, Удерживающим, стражей у врат преисподней. Но настало время, и страна наша, подточенная внутренними болезнями и внешними усилиями, пала. Оставила пост. А потом попыталась стать обычной страной, каких много. Такой, «как все». И тогда врата вновь отворились, и в мир ворвался темный хаос. И если все та же Россия не захлопнет врата, высвободившееся зло сметет Запад. Он будет умирать в страданиях и муках.

Дата добавления: 2015-08-05