Свадьба шута

На площади между Адмиралтейством и Зимним дворцом в Санкт-Петербурге в 1739 году был построен ледяной дом, в котором даже дрова были изо льда. В назначенный день к крыльцу между ледяным домом и дворцом подъехала золотая десяти — стекольная карета, запряженная восемью неаполитанскими лошадьми, украшенными золотой сбруей и страусовыми перьями на головах. В ней сидела государыня-императрица Анна Иоанновна с придворной дамой. Когда поезд тронулся, двенадцать пеших гайдуков сопровождали лошадей по шести со стороны. Кучера, сидевшие на козлах, одеты были в ливрейные шубы, украшенные золотыми галунами, в башмаках и шелковых чулках. Блестящие пажи во французских кафтанах и блондах окружали карету государыни. Два араба в золотых шубах и в белых чалмах. Двенадцать сержантов в гренадерских мундирах и в шляпах с плюмажем охраняли карету верхами. Позади этой кареты следовали несколько других с великими княжнами. В одной из них сидела дочь Петра Великого, Елисавета Петровна, будущая императрица. Тут Анна Леопольдовна. Далее — карета герцога Курляндского (ужасного Бирона), окруженная его собственными гусарами, скороходами, егерями и пажами. Рядом с ним его жена, с головы до ног залитая в бриллианты, что оценивали в два миллиона. Там Миних… и проч., а затем уже в хвосте придворного кортежа ехали не придворные, а все те, которые почему-либо могли участвовать в поезде. В голове шествия рота гвардейцев: треугольные шляпы солдат украшены еловыми ветвями, у офицеров — лаврами…

Вот выступает громадный слон в теплых котах. Вожак с молотком сидит на хребте. На спине была помещена железная клетка, в которой сидели шут Кульковский с супругой барской барыней Подачкиной, оба сидят один против другого, блистали через железную решетку клетки золотом и бархатом. Они ехали из церкви на обед, сопровождаемые оригинальною свитою.

За экипажем новобрачных ехали на оленях остяки; за ними новгородцы на паре козлов, малороссы на волах, чухонцы на ослах, татарин со своей татаркою на откормленных свиньях, финны на своих шведских лошадях, камчадалы на собаках, зыряне, ярославцы и проч. Всего до 150 самых разнообразных костюмов свидетельствовали о разнообразии племен.

Картина была чудная и привлекла весь Петербург; она оживлялась звоном бубенчиков, колокольчиков и криками животных самого разнообразного характера.

По воле государыни поезд сделал два оборота по луговой линии и потянулся к манежу Бирона, где был приготовлен обед для новобрачных и гостей на 303 куверта. Гостей встретили музыкой и посадили всех за стол, причем каждому представителю нации было подано его национальное кушанье.

Государыня с блестящей свитою придворных расположилась на возвышении. Лишь только все расположились обедать, как Тредиаковский, Василий Кириллович, прочел во всеуслышание следующие стихи:

Торжествуйте все Российские народы.

У нас идут златые годы.

Восприимем с радости полные стаканы,

Восплещем громко и руками,

Заскачем весело ногами,

Мы, верные гражданы.

Имеем мы днесь радость учрежденну,

Повсюду славно вознесенну:

Анна над Россиею воскрылилась всею!

То-то есть прямая царица,

То-то добра Императрица!

Признаем всей душою.

После обеда начались пляски: каждая пара танцевала свою национальную. Пир окончен, и новобрачные в том же порядке отправлены в ледяной дом, где их и заперли до утра. Поезд распущен, и часовые стали караулить дверь ледяного дома, дабы влюбленная чета не могла освободиться ранее.

(М. Забылин)

Дата добавления: 2015-08-05