Продолжение № 4

- А набивная ткань была?

Да. Всё было. Ой, эти набивные тоже… Ак вот много туда-то. Она спросит: «Зачем мне? Мне бы похоронить». А мне бы на память. Ак говорю: «Мне зачем они нужны?» Потом пошло в магазинах всё. Да стала работать в магазине.

- У вас здесь, значит, лен сажали в старину?

Да. Лен был. Вот такой. Бригадир даст вот задание – сколько. Ну ия, видимо, бойчее была. Не одинова бригадир посчитает: всё равно больше, чем у других. «Так ты когда сумела больше-то?» - говорит. Я говорю: «Дак вы считайте…». Ставили бабки такие. В школу сообщают: напишут мне справку, что такого-то вот числа в выходной день столько вот.

- Давали что-то на трудодень?

Нет. Нам давали хлеб. Зерно давали. А в конце года у меня муж стал работать председателем когда, вернулся из армии. Дак в конце доплата… Каждый месяц 100 рублей ему давали. И в конце года ему полностью выдавали эту оплату. А колхозникам ничего не давали. В конце года только дадут эту оплату зерном.

- Н.Я., а Вы застали время, когда были личные наделы?

Да-а.

- Что сажали у себя на полях?

Ак на полях… У нас семья была не маленькая, дак лошадей держали. Земля была, дак сеяли.

- Что сеяли для себя?

Рожь сеяли, пшеницу сеяли, овес, Ячмень. Даже в огородах и после войны, и во время войны сеяли ячмень сеяли или овес поочереди. А сюда приехали, здесь уж клевер а стали.

№ 6. [эпос, несказочная проза, автобиографический меморат] см. № 1, аудио – 1-1

А во время войны как? Мы ведь сдавали хлеб. Мы вот работали. Я работала счетоводом. Меня не отпустили. Я поступила в институт в яранский, помню. Нет. В Киров. А потом его эвакуировали в Яранск. Школа, РОНО меня направляет. Меня приняли. Всё. А кто меня учить-то будет? А потом колхоз стал возражать. Берут счетовода в армию – заменить некем. Мне пришлось 4 или 5 лет работать. А потом взяли в райком обманом. «Мы направим Вас на курсы на какие-нибудь». А была заведующая РОНО у нас. Здесь была директором школы. Хорошая. И она вызвала меня: «Зачем, - говорит, - ты поедешь? Оставайся. Вот нам надо в райком комсомола обязательно работник – инструктор комсомола». Я говорю: «Дак есть же он у нас». Всего Заречья секретарем комсомольской организации. Я говорю: «Дак есть у нас инструктор». – «Дак его в армию… Через неделю пойдет в армию». А он был из наших деревень… Из Ерзунов. Я говорю: «Нет. Я в райком не пойду». А чего? С райкомом в то время спорить не будешь! «не поедешь никуда учиться. Иди на работу в райком!» Пришла в райком комсомола – без всякого: «Давайте с завтрашнего дня мы вас оформляем на работу». Я говорю: «Я не собираюсь работать у вас, потому что я работала в колхозе счетоводом и… Это уж было в 44-м году ведь. Война-то в 45-м кончилась. А в 44-м меня взяли. Я ишшо в командировке была в Шадрино, когда объявили, что война закончилась. Левитан как раз тогда выступал… В лаптях в командировку там за 60 км пошли с секретарем райкома партии. Женщина… Ну чего? Надо – надо. А потом нам дают… Оттуда приходит бумага из райкома партии. Будете жить на уборке три месяца с такого по такое. Мы и живем там. Ушли в одном платье, только чего одели. В лаптях. Всю уборку там жили. Молотили даже молотилом… Хлеб сдавали. Но там рыбы было много и малины, дак мы этим тоже сыты были.

- А речка там какая? Молома же?

Мы сразу в Моломе были. Потом отправили в Волмангу нас. Вот нас в Волманге три месяца и держали.

- А на заготовки лесные вас не гоняли?

А это не бывала: у меня бронь была, как бухгалтером стала. У кого брони-то нет, всех забирали. Ой, мне-то не пришлось в лесу. А на быках-то пришлось ездить. У нас лошадей почти не стало: мы их съели. Я не очень, конечно, любила этих лошадей, но котлеты е дала из лошадей. Надо их объезжать, жеребенков. А у нас остались… Некому. Девчонки! Чё мы? Я кончила в 41-м году как раз. Владимир-то Алексеевич, покойник, всё говорил: у нас был выпускной вечер и всех этих одноклассников наших, 10 штук, всех забрали в армию. Его брата даже. Я как раз училась. Была старостой в классе. Я окончила в 41-м году в мае или в июне даже. В июне! Нет. В мае. В мае кончила 10 классов. 10-й класс мы сами в этой школе оборудовали. 9-й оборудовали. Потом 10-й стал. И нас на дорогу всех. Школьников на дорогу всех в Опаринский волок не попрешь. Войны-то еще не было. А там от Опарино ехать, я забыла, сколько километров. Там была только столовая одна на Важнее. На Важнее в волоку в этом. И шашка… Вот напил я т. Сколько напилят… Там и другие школы… Кто пилой пилит, кто укладывает эту шашку. На лошадей, на телеги мы наложим, а потом сваливам, укладывам на дорогу. Дак мы, не знаю, мало – месяц, наверно, - поработали. В 40-то первом году нас война там и застала на работе в волоку. Колхозников-то двоё только было: один старичок (как главный), а тут все школьники изо всего Заречья у нас собраны были. Много их. А я как секретарь комсомольской организации. Пришлось с ними ехать. И вот война нас там застала. И всю войну пришлось жить в колхозе, работать. А потом еще в райком взяли: там полгода работала. А мама заболела: одна жила здесь. Отца взяли. Он в 42-м году пропал без в е сти. Мы так с братом не могли найти. А потом в 43-м году взяли брата. Его сразу в воинское училище. Они учились и летали сразу. Всю войну ему пришлось тоже там. <…>

№ 7. [сведения о деревнях] см. № 1, аудио – 1-1

- Сколько деревень было в Заречье?

Пять.

- Какие?

Вот начиная отсюда, от бараков, как через мост переехать и вот тут, на угоре, деревня Гром а здинская, там Селевск а я… Богословская. Это не большая, дак мы ее почти не считали. Боровская наша вот деревня была, Уп о лзинская и… Уползинская - это Бученята. И еще шестая… маленькая. И вот эта шестая…

- А поселок Суборь?

Вот от Заречья всего 3 км. И был один колхоз. После этого опять укрупнили – стали Ворошилова и Сталина.

- Названия какие интересные. Откуда они пошли?

А это пошли от корней. От старых жителей. Вот я раньше была Батогова. Теперь я Шубина по мужу. А у нас Батоговы приехали с М а чихино. Мачехонская деревня. Это не мой дедушка, а прадедушка. И даже топором были рублены дома. Топором, не пилой. Пил-то, наверно, и не было. И вот такие были: лучовки были. Пеньки даже долго не обрастали. Мы и то знали ребенками. Корчевали эти пеньки, чтобы разделать усадьбы дома.

- А деревни были малодворные? Мало дворов было?

Нет. Много. Они все не меньше как 25 домов было… Фамилии всё разные. Потому что приезжие со всех были… Шкаредный, он как краевед, сказал: даже есть у нас с Устюга, с Подосиновца в нашем Заречье. <…>

- У вас дома 4- или 5-стенные были?

У нас больше 4-стенные, но 5-стенные тоже были. И даже мезонин как назывался. Двухэтажные. Ак это считали как богачи.

- В конце набережной такой дом. Кто в нем жил?

Большагин жил тут раньше, председатель колхоза. Это тоже как церковный дом.

Фото 7. с. Красное. Дом Большагина

Никто не живет. Всё разрушили. <…>

- Значит, с мезонином – это были дома священников?

Да. Священников были. И вот у Владимира Алексеевича… Потому что мать его была тогда председателем сельсовета, ак им размещаться надо было. Ак как закрыли церковь…

- Вот говорят, что она тоже участвовала в закрытии церкви.

Ак она работала, ак как? Как не принимать участия, когда команда сверху есть? Как? Она председатель. Я ему сколько раз говорила: «Я работаю в сельсовете, секретарем работала до 78 года… Ведь есть свыше предписание, все равно ведь спорить не будёшь. А ей тоже б ы ла команда. В ее бытность это и было.

- Нас вчера водила А.А. и говорила, что многие старожилы вспоминают, как сбрасывали колокола, земля гудела. Вы не помните это?

Как не помню я?! <…> У меня всё в глазах и теперь, какая раньше была церковь. Ее бы восстановить. Не все белое. И голубое. И всякое. Видно, поддерживал кто-то всё равно. Меня водил дедушка. Ходила я. Помню это.

№ 8. [эпос, несказочная проза, быличка о сбывшемся гадании] см. № 1, аудио – 1-1

- А здесь какие праздники престольные были?

Ой, праздников много было! А потом нас даже на кладбище поминать с родителями не отпускали. А какие вот? Начиная с Нового года… Вот Новый год, Рождество. 13 на Новый год на старый. Его тоже праздновали. Крешшенье.

- Не называлось у вас время с Рождества по Крещенье святками?

Называли. Мы в эти святки… Я вот в прошлый раз ребятам говорила своим: вы знаете, мне всю жизнь выпадала песня… Мы ходили… ну как это? И теперь у нас собираются в Доме культуры праздники-те. Но я давно не бывала. Ак эти в шапки наложат кто чего. Кто там денежку, кто пуговицу, кто чего с собой приносит. И кому вот эта песня выпевается, показывают это: чье? И вот мне это всё выпевалось:

№ 9. [обряд календарный, подблюдная песня] см. № 1, аудио – 1-1

Тепло косурке в конурке лежать.

Ну я прожила не плохо. Я говорю: «Это к чему, женщины?» - «А это должно быть тебе в жизни счастье». – «Ой, - я говорю, - отступитесь». Потом ишшо когда приду – опять мне:

№ 10. [обряд календарный, подблюдная песня] см. № 1, аудио – 1-1

Идет мельник с мельницы,

На нем сто заплат.

Под каждой заплатой

Сто рублей.

Кому эта песенка выпоется,

Кому сбудется…

Как-то…

Не стариться…

Много тут припевают тут. И вот эти две песни мне все время выпевались. Ну я не обижаюсь: мне и муж попался хороший…

- Это не илея называлось?

Илея. Хотела это только сказать.

№ 11. [сведения о молодежных гуляниях] см. № 1, аудио – 1-1

- А когда на илею ходили? В какой день святок?

Ак вот у нас ходили почти… То вот столом ворожили, то как-нибудь… Недалеко ходить-то было: к соседям перейдем дак. Мы все святки собирались. Каждый день берем иногда… Возьмем работу… Я один раз… Самопрялка у меня была эта… Пряла. Чё? Меня мама… Пусть я одна была из девочек, у нас всего двоё осталось с братом-то. Была корь чё ли… А сестра, не знаю, годик только пожила. И вот пряду, пряду – потом посмотрела чего-то, не знаю я, или стала братья пресницу, у меня самопрялки-то нет. Унесли. Парни унесут.

Фото 8. Пресница

У других у всех самопрялка. Унесут, в сенях поставят и всё. Я потом не стала носить. Они просто как шутять. А после этого заводят гармонь, танцы и всё. Пляски! Раньше пляски ведь как?! Кругом чтобы все были. Коллективно. У нас дружно жили больно.

- Н.Я., а был обычай откупать избу?

Да. И больше… Потом-то некогда было этой-то молодежи. Мы-то ведь. Если из своей деревни идти… А сюда-то стали ходить, нельзя: не разрешали нам ходить никуда.

- Родители не разрешали?

Школа. Школа. У нас это строго было. Не разрешали. А всё равно некоторые родили. И в школе родили так же. Всяко… У нас посиденки называли. Наработаются люди, с работы придут, берут работу с собой, прядут ли чё ли… Старые женщины ходили. Сидят. Им скамейки поставлены. У нас дом большой был у одных, ничего не было. Ак вот у меня я уж скоро всё раздам. Места много. Там под порогом заборок нет ничего. Ак во время войны чем-то надо было заниматься всё равно. Хоть повеселее было. А и до войны ходили эдак же. Женщины поют длинные песни все старыё.

№ 12. [сведения о бытовании жанра - песни] см. № 1, аудио – 1-1

- А какие песни пели, не помните?

Помню. У нас вон мама была запевала, на клыросе пела. А вот «Меж крутых бережков», потом «Из-за острова на стрежень» они пели. «Когда б имел златые горы»… Ой да много всяких! Как запоют длинные больно хорошо.

- А девки подпевали или только старые?

Все вместе. Они жо… Раньше старые люди учили молодых-то. Ведь я от мамы столько бло научилась, дак мене… Я кажну свадьбу не рада людям была. Заводилом. Если нас нет с дедушком – всё. Пропало дело. Идут опять по нас. <…>

- А были особые песни, которые только на свадьбе пели?

Были. Всякие. Как? Не только свадебные. Они всякие. Меня всё интересовало: как им не спится, старухам? Нынче вот: «Ой, мы с семи часов лягом…». Или днем они выспятся. Раньше старухи до 12 сидят. И они не зовут молодых. Они уходят вперед, а молодежь остается после. Ишшо сидят.

№ 12. [обряд календарный, святочный, гадание с блюдцем] см. № 1, аудио – 1-1

- А на илею старушки ходили?

Ходили. Ходили! И столом ворожили и всё. Дак он не каждый стол ходит. Вот у нас не ходил стол: у нас на клею был. А чего-то есть там, ходит. Вот блюдцо сделают и напишут буквы, алф а вит весь. А потом как оно ходит? Я уж забыла. Мы не понимали, как он ходит. Но они вот руки натирают. Это старшая женщина. Котора постарше, делала. Мы ходили к ним. Нас заинтересовало это всё.

- То есть она одна держала над блюдцем руки?

Одна. Одна. И не знаю это… Может, только у ее ходит.

- А она не казалась рукой блюдца?

Нет. М всяко наблюдали за ей, ак ведь там начнет… Ну, загадают примерно вот… Вот он дружит… Примерно, у меня сын ли, кто ли: «Как? Возьмет ли он ее?» - «Походить похожу – брать не буду». Да.

- А Вы сами участвовали в таком гадании?

Да.

- А Вам чего досталось?

А я это не загадывала. Я не хотела замуж выходить. «Если, - говорю, - не вернется этот, я не буду выходить». <…> Блюдцем я не старалась, потому что людей больно много: я стеснялась.

№ 13. [эпос, несказочная проза, быличка о сбывшемся гадании] см. № 1, аудио – 1-1

А мы жили на квартире. Я когда в райкоме комсомола работала, девушка тоже была. Она в райкоме у нас тоже работала. Она вторым секретарем. И вот жили… Одна старушка есть там. Она к нам ходила, эта старушка. И где-то перед Новым годом: «Ой, девочки, знаете чего? Вы хочете узнать своих женихов?» А я: «У меня его не будет. Не буду связываться с этим делом». А где-то перед Новым годом за неделю ли чего ли. А другая и говорит… Ее Александрой звали. «А я буду. Мне скажи. Ак когда придешь?» А она чего? Через стенку жила. А шутлива така старушка. И говорит: «А давайте на Новый год». Ну ладно. На Новый год… Чего-то принесла она кольцо, принесла стакан с водой и говорит: «Давайте…». Я уж забыла, как это и начиналось: давно дак. 51 год с им прожили… И вот, говорит… Сразу ёй: «Я не буду. Я не пойду, я не буду». Она говорит: «Ну давай я». Она села перед зеркалом. Стакан с водой, кольцо тут. «Смотри, - говорит, - в кольцо-то». Она смотрит: «Фу, да я с этим хожу! Ходила. В армии. Дак мне чё? Ждать его?» Она: «Ак если твой, то дождешь, а не твой – не дождешь. Давай ишшо раз». Второй раз ей. Потом она и говорит: «Давай садись и ты». – «Ну, давай», - говорю. – Может, не отвязаться от какого, дак придется выходить». Ну, села. И как раньше было – в военной форме. Я высмотрела – гимнастерка шерстяная. Солдат как солдат». А он там… Забыла, какое звание. Я смотрю: «А мне тоже, - говорю, - знакомый. О, вот этот вот». Я говорю: «Вот знакомый. Я его и жду. Война кончится, если не возьмет, я не пойду никуда»… Всё шуткой мы. Потом смотрю: которого высмотрела, тот и приходит. Сапоги начищены. Приходит с теткой. Я иду с села. А чего? К нам всё время заходили: кто попить, кто чего. На дороге-то улица наша была. Они ходили, видимо, сюда, к тете, и зашли. Высмотрела ишшо тогда. Пришел живой, всё нормально.

- А когда Вы смотрели в кольцо, вы смотрели прямо в стакан или в отражение в зеркале?

Я смотрела… Мне-то она сказала: «Смотри в стакан, - говорит. – В кольцо золотоё». А я в зеркало не смотрела.

- А во сколько Вы гадали?

Это уж ровно в 12 начали ночи. Ночью.

- А почему именно в это время?

А я не знаю. Она объясняла тогда.

Дата добавления: 2015-08-05