Материнская молитва

Война это трудная работа

Шамилю Кабирову, уроженцу Средних Тиганов Алексеевского района 88 лет. Будущего кавалера орденов «Красной Звезды», «Славы III степени» «Отечественной войны II степени», медали «За отвагу», на службу призвали 17 лет отроду в феврале 1943 года. Сначала оказался в Московском пулеметном училище, потом в мотоциклетном, затем в учебном танковом полку. Получил специальность «Радист-заряжающий» и был переведен в батальон подготовки командиров орудия. А в октябре 1944 года началось его война - на Третьем Украинском фронте в составе 9 танковой бригады при 1 Гвардейском ордена Ленина механизированном корпусе в качестве командира орудия на тяжелом танке М-4А2, поступившем по лендлизу из Америки.

После того, как танк сгорел в бою, Кабиров продолжал воевать в 18 полку этого же корпуса. С боями и большими потерями полк прошел от Будапешта до Вены. День Победы встретил на территории Венгрии… «Нам о Победе не сообщили. Пехота раньше узнала: все небо трассирующими пулями прошили. Стреляли в воздух. Мы поняли: война кончилась».

«На войне все просто, но самое простое в высшей степени трудно» –слова военного теоретика Карла Клаузевица неоднократно припомнились во время рассказа фронтовика, который о геройских деяниях говорил неохотно. Ну, подбил танк – «Тигр», так война же… Шамиль-абы не видит ничего геройского в том, чтобы убивать людей. Он смотрел на их мертвые лица в перископ – до сих пор «все они стоят перед глазами»…

Охотней ветеран говорил о фронтовых буднях - как выживали солдаты: «Кормили чаще капустным бульоном – хорошо, картошинка попадется. Двести граммов хлеба. Ничего, жили. Но круглые сутки хотелось есть». За год не выпили ни капли воды – из колодцев пить не дозволялось, могли быть отравленными. Вместо - слабое вино из крышек снарядов… - кружек не было.

«Как солнце излучает тепло, так танковая броня – холод. Продрожал всю зиму. Ватных штанов не выдавали, теплое белье – да, но оно не спасало». Всякий раз, когда Шамиль-абы говорил подобные вещи, предупреждал: «Я не жалуюсь. Просто рассказываю историю». Но горькие подробности Истории искупаются признанием: «Самое цветущее время моей жизни – война. Мы ощущали себя личностями. Не боялись смерти, никого не боялись, имея в руках грозное оружие и полковое братство. Война – слишком трудная работа, успех в ней требует товарищества. Это потом начинают разбираться, у кого звезды на погонах крупней. На фронте все были равны».

Материнская молитва

Провожая первенца в Армию, матушка Нафиса сказала: «Ты обязательно вернешься. Даже не раненым». Берегла материнская молитва танкиста в ситуациях, казалось бы, крайних: «Рядом со мной гибли, а на мне ни царапины. Только однажды волосы состригло волной от взрыва. Командиру танка голову снесло, а он был рядом – я чуть пониже сидел…Одной удачей это не объяснить».

Война для него в 1945 не закончилась. До места, где жили родители, комиссованный по болезни младший сержант добирался в 1946 году, преодолевая трудности, достойные приключенческого романа… А вкратце, получив литерный билет, воспользоваться им, оформленным с каким-то мелким недочетом, не смог. Перед отправкой комиссованных переодевали в утиль: «Даже ботинки без подметок: надевай и езжай. А добротное обмундирование оставляли служащим. Но на дворе декабрь, дорога предстояла длинная. Нехорошо, думаю. Замерзну». Поэтому ушел на вокзал ночью, в своем обмундировании. Дождавшись товарняка в станционной будке, за припасенный на этот случай табак добрался до Свердловска. На вокзале узнал, что и с «правильными» литерами солдаты по 2-3 месяца ждут отправки. Увидел под ногами вшей. «Я уже знал, что это такое, на фронте обовшивел – спать не мог, вошь хуже фашиста доставала. Война такая работа – круглые сутки в танке или на снегу: ни квартиры, ни бани»…

Обошел вокзал и попал на платформу со стороны путей – изнутри вокзала не пускал патруль. Пришел поезд, а попасть в вагон никак – двери изнутри подперты досками. Но выбежал служивый за кипятком, да и сговорились. «У него команда разбежалась, дезертировали, одним словом. Конечно, дезертиров ловили и наказывали, но человек есть человек…Он говорит, давай я скажу ты мой солдат, вернулся». Так доехал до Канаша. Все бы ничего, но голод очень мучил: «Там была кухня. Можно было сказать, что я демобилизованный и попросить хлеба. Может быть, дали бы… А может, и нет. Поэтому я не просил». Добрался и до Чебоксар, всеми неправдами пробравшись на верхнюю полку. «Там, за чемоданчиками, я и укрылся. Идет контролер с керосиновой лампой – свет по потолку скользнул в соседнее купе, и я понял, что доберусь до Чебоксар без приключений». А потом, поскольку денег на автобус не было, 60 километров шел пешком до поселка Дубовый. И всю дорогу голодом. «Я молодой был, и к голоду-холоду привычный – в танке-то отопления нет, а зиму пережил. Подумал: и на сей раз, наверно, не умру»…

Дата добавления: 2015-08-05