Нецензурные рассказы о сексе

- Приходи ко мне на выставку, - говорит в трубку мой знакомый дизайнер и разработчик рыболовного оборудования.

- Необычное приглашение, - улыбаюсь я, - но посмотреть стоит.

- Так приходи, посмотришь на мои творения.

- Подумаю, - отвечаю «дизайнеру удочек», как называю я его про себя. - Скажи, Пашуль, а почему ты всё ещё не женат? Взрослый мужик, 32 года, вполне нормальный, адекватный. В чём причина? Никак бабу не найдёшь? Любовь ждёшь? Или же забыть любовь не можешь?

- О, Ники, я же извращенец! - смеётся он.

- Да ладно? - удивляюсь я. - И в чём же заключается твоё извращение?

- Мат люблю, - усмехнулся он.

- Типа, хуй, пизда, ебаться? - смеюсь я. - Это не извращение - это разврат!

- Ой, Ники, - вопит он в трубку, - лучше не говори такие вещи. У меня в трусах уже шевелится!

- Ты хочешь, чтобы баба говорила - «Еби меня, сучку, еби, я такая сука похотливая. Толкай свой хуй в мою похотливую пизду!»

- Ой, Ники, что ты со мной делаешь, я ж взорвусь спермой!

- Так найди бабу, которой нравится мат, - предлагаю я решение вопроса.

- Где? - смеётся он. - Познакомь с такой.

- А что такого? Есть женщины, которым нравится мат во время секса.

- Есть, - соглашается он. - И у меня были. Но мы же с тобой о женитьбе говорим. А в жёны такую шлюху я не хочу. Вот ты всё понимаешь, не гулящая, адекватная, я б такую хотел.

- Так я специалист, профи, - улыбаюсь я, прекрасно понимая, что на мне он бы женился. - Таких мало, согласна, но поискать стоит.

- Какая нормальная женщина будет жить с мужем и каждую ночь говорить, что она шлюха, что она сука, ебите её. Только ебливая сука и будет, а нормальная не станет.

- То есть ты считаешь, что вот я смогла бы говорить своему мужчине, чтобы он ебал меня, как шлюху?

-Ты - да, - говорит он серьёзно. - Ты в сексе смогла бы дать любимому мужчине то, что он хочет, и это не задевало бы тебя, твоё эго, мораль и всё такое. Совсем необязательно каждую ночь говорить матом. Но ты умеешь сказать мат красиво и вовремя, а это очень важно в совместной жизни. Мне тоже не хочется всё время материться, но всё же мат меня заводит.

- Ясно, согласна с тобой, - соглашаюсь я с его точкой зрения на семейную жизнь. - Но ты всё же ищи себе такую женщину. Мудрая женщина всегда найдёт способ подстроиться под своего мужчину.

- Вот ты мудрая, - смеётся он в трубку. - Так придёшь на выставку?

- Постараюсь, - отвечаю, - но не обещаю. Хочется, только дел много.

- Постарайся, - просит он.

- Ладно, пока, - прощаюсь я. - Береги свой хуй.

- Ой, развратница, - опять кипит он, заливаясь смехом, - не заводи меня! Пока!

Когда я решила создать свой официальный сайт, то в моей голове не было мыслей о том, что я буду писать мат. Мне не хотелось писать мат, я и сейчас не хочу. Но беседуя с разными мужчинами, я всё же решилась на такое. И не только мужчины послужили поводом для данного файла. Нет, я не о женщинах хочу сказать, а вот о чём. Побывав как-то на одной линии откровенных разговоров и выяснив, как же там девчонки общаются с клиентами, я была потрясена до глубины души. На этой линии было столько разных запретов, что ах. В общем, «бабки-сказочницы», как они себя называют. Нельзя задавать клиенту разные вопросы, нельзя предлагать ему секс, нужно просто разговаривать на тему эротики. И только если клиент сам попросит секс, то тогда можно этим заняться. Но больше всего меня поразил запрет на производные от мата. Девчонкам разрешалось говорить только классический мат. Объясню. Хуй - это классика, а хуище ненасытный - это производные. Пизда - это классика, а пиздища ебливая - это производное. Я слушала про эти запреты и удивлялась, - как же так? Могучий, богатый русский язык! Уж чем мы богаче всего мира, так это матом! Две трети мира матерятся нашими матерками. И пусть в нашем разговорном обиходе всего триста тысяч слов в отличии от миллиона американских, но мат у нас самый изощрённый и красивый. Да, мы заимствуем слова, а американцы их придумывают. Но они не могут придумать наш мат! Есть народности, где самое матерное, плохое слово считается свинья. И вдруг забрать у нас всё наше народное красноречие! Вот после посещения этой линии я решилась на этот файл. Девчонки там работают профессионально, молодцы, но запрет дал мне вдохновение, спасибо им за это.

1. Для пиздализов. «Дачный сезон».

2. Для обычных мужиков, любящих мат. «Натка».

3. Для онанистов. «Кусты».

4. Для ебливых лесбиянок. «Поворот жизни».

Дачный сезон.

Волосы у Юльки были длинные и до жути светлые. Она красила их и ухаживала за ними тоже до жути. Свои волосы Юлька очень любила, ведь на эту роскошную шевелюру она ловила мужиков.

- Ники, ты просто никогда не кончала от мужского языка, - объясняла она мне свои желания орального секса.

- Не кончала, - соглашаюсь я. - Мне своих пальцев для этого хватает.

- Но одно дело самой кончить, а другое - от мужика. Совсем другой кайф. Ты попробуй.

- Нет, не хочу, - мотаю я головой.

- Почему? У тебя связано с этим плохое воспоминание? Я права?

- Права, - киваю я. - Мой первый муж решил полизать меня, чтобы доставить мне удовольствие, но после этого у меня болела пизда, и мне пришлось лечить её, - смеюсь я.

- Так это просто у него горло болело или зубы, - предположила Юлька.

- Ничего у него не болело, - говорю я.

- Значит, у тебя была реакция на его слюни, эдакая аллергия. Само пройдёт.

- Значит, у меня аллергия на мужские языки, - продолжаю смеяться я.

- А ты забудь о муже, о том, что что-то болело, и попробуй.

- Нет, всё равно не хочу. Может и попробую, разрешу слегка поласкать, но всё это обсасывание точно не хочу. Мне от одной такой мысли неприятно. Кто-то будет толкать в мою маленькую дырочку свой похотливый язык. Нет, чуть поласкать клитор я ещё приемлю, могу, во всяком случае, но в дырку, и всё это засасывание, нет, точно нет.

- А у меня раз такой оральный секс был, такая языковая ебля, что пизда после этого три дня болела, я поссать не могла, всё жгло. Мужик, что говорится, добрался, а на лице оказалась щетина. Я в улёте была и сразу это не заметила. Он так натёр мою пизду своей щетиной, что она горела три дня, - заливается смехом Юлька. - Рассказать?

- Конечно, - киваю я, предвкушая вдохновение.

Начинался дачный сезон, и девчонки решили развеяться. Близилось первое мая, выходные дни, и три подружки отправились на дачу одной из них. Это была не просто дача, а большой двухэтажный дом. Девчонки набрали с собой всякой еды, кое-что из одежды и тащили всё это на себе. В пробках стоять им не хотелось, и они поехали на электричке. Электричка была забита людьми, но сдаваться девчонки не собирались. В сумках был дорогой коньяк, хорошее вино, и девчонкам хотелось оттянуться, поесть шашлыков и напиться.

Они вышли из электрички и ещё набрали еды в ближайшем магазине, но тащить всю эту тяжесть было тяжело.

- Зачем сейчас набрали? - возмущалась Светик. - Можно потом сходить, если еда закончится.

- Ага, - упёрлась Юлька. - Ходить лишний раз, когда пьяные и с похмелья. Лучше уж сразу купить.

- Теперь тащи всё это, - кивнула Светик на сумки.

- Тачку возьмём.

Но не успела Юлька произнести эти слова, как возле них остановилась машина.

- Классное «Ауди», - подмигнула мужику Юлька.

- Подвезти? А то у вас сумки тяжёлые, - услужливо улыбнулся мужик.

- Все вы такие, - начала ворчать Юлька. - Только одни слова, а как до дела доходит, так ничего не можете. У нас денег нет, - прищурилась она.

Девчонки округлили на Юльку глаза. Деньги у них были, и тачку взять они хотели, но Юлька решила узнать реакцию мужика.

- А я натурой возьму, - рассмеялся мужик. - Садитесь, подвезу. Мне денег не надо, я б другое взял.

- Ебаться хочешь? - усмехнулась Юлька. Она была девчонка прямолинейная и за словом в карман не лазала.

- Ой, какие громкие слова! - рассмеялся мужик, но всё же добавил, заливаясь смехом. - Лизаться хочу!

Юлька присвистнула, и девчонки переглянулись. Мужик вышел из машины, загрузил в багажник сумки, девчонки уселись на заднее сидение, и машина покатила. Лорка указывала путь, будучи хозяйкой дачи, а мужик поглядывал в зеркало заднего вида и лихо рулил.

- На выходные приехали? - улыбался он.

- Да, решили немного отдохнуть, - ответила Лорка.

- Ни немного, а много, - вставила Юлька. - Напьёмся, как шлюхи, и будем валяться у костра с шашлыками.

- А что без мужиков? - поинтересовался водитель.

- А где они, мужики-то? Только и умеют свои хуи толкать во все дыры, - огрызнулась Юлька. Она недавно рассталась со своим очередным парнем и была зла на всех мужиков. Ей хотелось секса.

- А я? Или не нравлюсь? - Мужик цвёл.

- Так нас трое, - лукаво прищурилась Юлька.

- Ну и что?

- Ты готов? - Юлька раскрыла рот.

- У вас такого не было? - Мужик одним глазом смотрел на дорогу, другим в зеркало.

- Чтобы на троих девчонок один мужик? Нет, такого точно не было, - удивилась Юлька.

- А ты выдержишь троих? - поинтересовалась Светик.

- Я и семерых выдерживал, - рассмеялся мужик. - Правда, это давно было, я ещё совсем молодой был, поспорил тогда с девчонками.

- Расскажи, - начала Светик, но машина уже подъехала к дому.

- Вот и всё, мы приехали, спасибо, - поблагодарила Лорка.

- Так ты расскажешь историю? - не унималась Светик.

- А вы меня приглашаете в гости? - Мужик вышел из тачки и открыл багажник. Девчонки тоже вышли, брали свои сумки, которые мужик доставал из багажника. и ставил возле машины.

- Приглашаем, - выпалила Юлька. Мужик нравился ей: лет 37-38, красивый, ухоженный, трёхдневная щетина, всё было в нём красиво.

- Окей. - Он взял тяжёлые сумки, и они зашли в дом.

Мужик оказался непромах, он лихо развёл к мангале огонь, нанизал шашлыки и соорудил поляну. Девчонки переоделись, умылись и валялись в гамаке, пока мужик хлопотал с поляной.

- Тебя как хоть зовут? - поинтересовалась Юлька.

- Владимир.

Юлька присвистнула:

- Ух ты - владеющий всем миром!

- Да никаким миром я не владею, но зарабатываю хорошо.

- А ты женат? - Юльку интересовало всё. Мужик налил коньяка и подал девчонкам.

- За встречу? - спросил он.

- И за Первомай! - засмеялись девчонки и чокнулись с Владимиром.

- Так ты женат? - повторила Юлька, выпив коньяк.

- Женат, - улыбнулся мужик.

- Изменяешь жене? - Юлька протянула ему свою рюмку. - Налей ещё.

Владимир налил всем.

- За секс! - произнесла Юлька тост.

- За секс, - кивнул Владимир, и все выпили.

- Значит, изменяешь? - улыбалась Юлька.

- Изменяю, иногда.

- А почему? - включилась в разговор Светик.

- Не даёт то, что я хочу.

- И что же это? - Светик округлила глаза.

- Скажу чуть позже, - уклонился мужик.

- Ох, Вован, да ты загадочный! - воскликнула Лорка. Девчонкам нравился Вован, было в нём что-то притягивающее. Что? Они пока не знали, но выяснить хотели.

- Ты про спор говорил, - начала Юлька. - Ты семь девчонок выдержал.

- Пять.

- Семь, выговорил семь, - настаивала Юлька.

- Приврал малость, пятеро их было.

- А о чём спорили? - Лорка взяла шашлык. - Горячий. Так о чём спорили?

- Мне тогда девятнадцать исполнилось, - начал мужик, - и нравилась мне одна девчонка. Но дружбы у нас не получалось, а я хотел её выебать. Не просто встреч, а именно выебать. Ну, её подружки и пригласили меня к себе для ведения переговоров. Сказали, что если я удовлетворю их всех, то они устроят мне еблю с той девушкой и ничего ей не расскажут. А если я не сумею их удовлетворить, то секса у меня с той девчонкой не будет, и они обо всём расскажут ей. Я пришёл. Подружек было пять.

Тут Владимир опять налил всем конька, подал по шашлыку и продолжил рассказ. Девчонки ели, пили и с любопытством слушали.

- Короче, заставили они меня лизать, - усмехнулся он, вспомнив то время. - Я так старался, что к утру язык болел. После этого я три дня не мог говорить и есть - распух язык. - Он рассмеялся.

- А девчонки? - Юлька не поняла исход спора.

- Остались довольны, и я получил свою девушку.

- Ты её трахнул?

- Я её ёб, да так, что до сих пор вспоминаю! - расхохотался Владимир.

- И как, Вован, как ты её?

- Языком. Меня всё это возбудило. Секс во время спора был умопомрачительным. Я не ебал девчонок, а лишь лизал, а они кончали. Всё это так мне понравилось. Они потом ещё меня зазывали, врали, что их двое, трое, но я не шёл, боялся, что язык опять распухнет. А вот сейчас я бы согласился на пятерых.

Он замолчал, выпил коньяк и принялся поедать шашлык.

- Ты хочешь нас ебать языком? - Юлька перестала есть.

- Лизать языком, но и выебал бы тоже. У меня классный язык.

- А хуй? - оживилась Светик.

- И хуй классный, просто я люблю лизать. Жена не даёт, вот я и развратничаю на стороне.

- Ой, девчонки, нам повезло, нам попался пиздализ! - расцвела Юлька. Она думала, что Владимир обидится на такое слово, но он лишь усмехнулся и ел шашлык.

- Ты не против таких слов?

- Нет. А что? Мне нравится угождать женщинам.

- Тогда начинай с меня, - скомандовала Юлька. Коньяк уже будоражил ум, и она решила начать разврат.

- Слушаюсь, - кивнул мужик, вытер салфеткой рот, прополоскал его коньяком и встал перед Юлькой на колени. Юлька качалась в гамаке и раздвинула ноги.

- Я в трусиках.

- Мне не мешают, - отозвался Владимир и уткнулся в трусики Юльки. - Мммм, - простонал он, уткнувшись носом, - божественный запах.

Он водил по Юлькиным трусикам носом и стонал от удовольствия.

- Пизданюх, пизданюхач, - сказала Юлька и рассмеялась. Владимир даже ухом не повёл, словно не слышал её слов.

- Лижи, шлюха пиздасосная, - скомандовала Юлька.

- Слушаюсь, - отозвался мужик и принялся лизать Юлькины трусики.

- Снимай их, - продолжала развратничать Юлька.

Владимир снял с Юльки трусики и увидел узкую полоску волос.

- Ооо, я обожаю тебя, - простонал он и уткнулся носом в пизду.

- Соси мои губки, обсасывай, - командовала захмелевшая Юлька, - соси своим хайлом, хайловый пиздасос.

Мужик мычал, сосал, лизал и пыхтел от удовольствия. Желание оргазма нарастало в Юльке. Волна экстаза бродила по телу, отдавая приятными ощущениями во все уголки.

- Ой, девчонки, я сейчас обкончаюсь, - простонала Юлька.

- Тогда кончай, а он пусть меня лижет, - заерзала Светик. Глядя на Юлькин разврат, она тоже захотела таких ощущений.

- Соси клитор, клиторасос. - Юлька тащилась и командовала. Она чувствовала себя настоящей Госпожой. - Пиздасосунок.

Тут глаза её закатились, и она приплыла, заливая своим соком язык Владимира. Он чмокал от удовольствия и тщательно вылизывал Юлькину пизду.

- Классно, - похвалила Юлька, - даже мыться не надо идти. А у тебя хуй стоит?

- Стоит, - кивнул Владимир, - но это неважно. Пока вы не насытитесь, я не буду кончать. Могу просто подрочить перед вами, если ебаться не хотите.

- Боже, я в раю! - воскликнула Светик. - Ползи ко мне.

Владимир подполз к Светику, которая развалилась на шезлонге и раздвинула ноги.

- Ах ты, пиздализ ненасытный, сука пиздализная, - начала Светик, мужик был счастлив и припал к её пизде. - Пиздасоска ебливая. Хочешь мою пизду ебать? Хочешь?

- Хочу, - протянул мужик и засосал клитор Светика.

- Тогда соси лучше, пиздасос конченный, пиздахлёб женской влаги, языковый сотрудник пизды, нюхай и соси, лижи, пиздализище.

- Где ты таких слов набралась? - рассмеялась Лорка.

- Он вдохновляет меня, - цвела Светик и чувствовала экстаз.

- И я хочу, - принялась ёрзать Лорка. Она сидела в маленьком кресле, вытащенном на улицу, и ёрзала задницей.

- Дай кончить, - нахмурилась Светик.

- Кончай. А потом этот пиздализ будет лизать меня.

- Он всех будет лизать, будет ебать нас своим языком, вон он у него какой большой. Я буду кончать ему в рот, - заливалась смехом Юлька. - Ой, девчонки, у нас свой пиздализ. Ткни его харю в свою пизду, - кричала она Светику, и та тыкала мужика, отчего он ещё больше мычал от удовольствия и старался ещё лучше.

- Вот это пиздасос. Только щетина колючая, - вопила от удовольствия Светик.

- Обойдёшься, получай свой трах и будь довольна. Без него сидели бы сейчас и грустили, пили, как суки, и ругали всех мужиков. А тут нам повезло, и мы все обкончаемся, - заливалась Юлька.

- Ползи ко мне, уёбище пиздализное, - приказала Лорка Владимиру, увидев, что Светик приплыла. - Уткнулся в пизду.

Владимир уткнулся в очередную пизду и смачно чмокал языком, издавая восхитительное мычание. Он с таким удовольствием лизал, что девчонок заводил сам процесс.

- Девчонки, я не могу кончить, мне ебаться надо, - простонала Лорка.

- Так пусть он тебя выебет, зря что ли старался?- хмыкнула Юлька. - Вот и хуй у него увидим.

- Еби меня, - приказала Лорка и растянулась на покрывале, брошенном на траву.

Мужик сбросил с себя всю одежду, оголив спортивное, красивое тело. Большой хуй классно качался и был готов войти в любую дырку.

- А давай, он будет тебя ебать, а меня лизать? - предложила Юлька.

- Ой, девчонки, мы развратные бляди, - стонала Лорка, задирая ноги.

- Кто б сомневался, - заливалась Светик.

Ебались девчонки три дня. Вован оказался классным пиздализом, к тому же он ещё классно ебал. Девчонки были счастливы, пили коньяк и перлись до умопомрачения. И только на третий день, когда Юлька не смогла толком помочиться, когда пизды девчонок горели от щетины и языка Владимира, они успокоились и отпустили своего замечательного «пленника», так удачно попавшего в рабство. Владимир благодарил девчонок и цвёл, ведь такой секс выпадал ему редко.

Натка.

- Как же я хочу ебаться, - говорила мне Натка, а сама стреляла глазами по мужикам. Шли съёмки новогодней передачи, массовки было много, больше трёхсот человек, мы сидели и рассматривали людей.

- Вон, видишь вон того парня, - зашептала Натка, стреляя глазами.

- Которого? - не понимала я.

- Ники, смотри вправо, вон того, в белой рубашке и жилетке.

- Вижу, - киваю я.

- Классный?

- Да, парень красивый, - соглашаюсь с её выбором.

- И ебливый, - смеётся Натка.

- Точно, девок любит, сразу видно.

- Сегодня я не уйду со съемок одна, сегодня у меня будет ебля, - потирала руки Натка.

- Он моложе тебя. Парню лет 26-27, не больше.

- Ну и что? - отмахнулась Натка. - Он напоминает мне моего второго мужа. Я до жути люблю ебаться. - Она материлась с какой-то особой изюминкой, словно предвкушая изумительные события. - Я с ним по восемь раз кончала, блядь я ебливая. Он заставлял меня кончать. Говорил, мол, плохо кончишь, ещё будешь кончать.

- А у тебя оргазм вагинальный или клиторальный? - интересуюсь я.

- Ой, Ники, я от всех дырок кончаю, сразу тремя точками могу приплыть. Ох и ебливая я тварь, потаскушка ненасытная, - ругала она себя и смеялась. - Ой, он посмотрел на меня, - толкнула она меня локтем, - он заметил мой взгляд.

- Конечно, как тут не заметишь, когда ты пялишься на него и глазки строишь. Тебе уже сорок, а ты всё на молодых смотришь.

- Для меня неважен возраст, - отмахнулась Натка. Её чёрные волосы были чуть ниже плеч, грудь красиво вздымалась, вся её фигура была красивой и похотливой. - Главное, мужик и его хуй.

- А размеры важны?

- Очень, - отвечает Натка, не отводя от парня взгляд. А парень и правда был красивый: глаза масленые, причёска стильная, модно одет и улыбался девчонкам. Похоже, его тоже не интересовал возраст женщины, главное, чтобы она была в его вкусе и дала.

- Я не люблю маленькие хуи, мне большой надо, и не меньше четырёх раз кончить. А лучше - больше, - рассмеялась она.

- А вон тот, смотри, - киваю я на другого мужика, более старше, лет тридцати шести.

- С этим я уже была, - отмахивается Натка. - Он женатый, смог только два раза. А что для меня два раза? Только раздраконил. Нет, такого не хочу. Этот лучше.

- Согласна, - киваю я. Мне и самой молодой парень понравился больше. Вот такие мужчины бывают замечательными любовниками, это сразу видно по его взгляду. Такой к любой женщине найдёт подход. Я окидываю людей взглядом, блуждаю глазами по мужским фигурам и глазам, но этот парень чуть ли не единственный, достойный звания «Казанова».

- Да уж, - тяну я, - ты точно выбрала, парень, что надо.

- И я о том же. У меня глаз намётан, - цветёт Натка. - Я сука та ещё.

- Завтра придёшь на съёмки? - спрашиваю я.

- Приду, мне деньги нужны, - кивает Натка.

- Ладно, договорились. Уйдёшь с парнем?

- Конечно.

- А как ты к нему подъедешь?

- Очень просто, - смеётся Натка. - Подсяду, начну лукаво ныть, что меня никто не любит. Всегда срабатывает.

- Интересный подход, - улыбаюсь я и понимаю, что такой подход срабатывает в уме мужиков на одну ночь. Они получают свой секс и расстаются, иногда встречаются для секса. Но жениться на таких женщинах мужики не хотят. Вот Натка и одна, хотя два раза была замужем, причём со вторым мужем прожила восемь лет.

- А почему ты со вторым рассталась? Всё у вас хорошо было, потрясающий секс.

- Сама дура, сын маленький был, я не высыпалась, вот и несла всякую хуйню. А ему ебаться хотелось.

- А он сейчас женат?

- Нет, с разными бабами ебётся, - качает головой Натка.

- А сыну помогает?

- Да, это да. Всё что нужно - деньги, одежду, продукты. Я звоню, и он везёт.

- Хотела бы обратно сойтись?

- Он не сойдётся, - вздыхает Натка. - Ему и так хорошо. Сына он растит, а ебли у него море.

- Ясно, - киваю я.

Съемки закончились, люди расходились, я потеряла в толпе Натку и уехала домой без неё. А Натка делала своё дело. Она сняла своим работающим способом парня, увезла его к себе домой, и мазута пошла.

- Еби меня, - орала Натка, - еби, я блядь, я ненасытная шлюха, толкай свой хуй в мою пизду, ой, обкончаюсь.

- Подмахивай, - стонал парень, засаживая похотливой Натке свой хуй. Яйца у парня были большие, хуй тоже классный, но он умел не только работать хуем, но и руками тоже. Он теребил Наткин клитор, и от этого она заходилась в бешенном оргазме.

- Оооой, - стонала счастливая Натка, дергаясь всем телом, а парень кончал в презерватив, чувствуя пульсацию Наткиной пизды.

- Ебливая пиздень, - стонала Натка, - я ебливая сука, потаскушка.

- Ебливая - это точно, - смеялся парень и сжимал Наткины шикарные груди. Третий размер Наткиных сисек нравился парню. Он сосал соски, мял их, облизывал и тащился.

- Выеби меня, выеби меня так, чтобы я обкончалась, чтобы задохнулась в оргазме. Всю, разъеби меня всю, - стонала Натка. - Мою ненасытную пиздень, мой рот, и жопу тоже.

- Вот это сука, - восторженно стонал парень и вставлял Натке свой хуй в рот. Она сосала и стонала:

- Я хуесоска, я вафлёрша ебучая, обожаю сосать.

Парень завёлся и поставил Натку раком, он вдул ей свой хуй прямо в задницу и принялся вставлять пальцы в пизду. Натка подмахивала, помогала ему вставлять пальцы, включив в этот процесс и свои пальцы тоже, а парень так вгонял хуй в Наткину похотливую сраку, что кончил, залив её анал спермой.

- Я анальная сука, - стонала Натка, кончая от его пульсации. - Боже, как мне хорошо, как я люблю ебаться.

Он похлопал её по заднице и снял презерватив.

- Ох ты и ебливая, - усмехнулся он. - Я уже третий раз приплыл.

- Надо восемь, не меньше.

- С ума сошла? - рассмеялся парень. - Я уже не помню, когда кончал восемь раз за ночь.

- Ага, - обрадовалась Натка. - Значит, всё же было восемь раз?

- Было, - цвёл парень.

- И со мной будет. Я блядина та ещё. Мы так наебёмся, что все мудя болеть будут, - смеялась она засасывая член парня.

На следующий день Натка на съёмки не пришла.

- Ты же обещала, - говорю я в трубку. - Что не так?

- Какие съёмки? - смеётся она. - Мы всю ночь кувыркались. Он восемь раз меня отъебал. Я восемь раз кончила! А ты мне про съёмки. Я сплю, приду завтра.

- А завтра ты опять кого-нибудь подцепишь и не придёшь, - улыбаюсь я.

- Ой, сбылись бы твои слова, - цветёт она. - Я бы и сегодня тоже поеблась.

- А парень где?

- Так он работает и учиться, - вздохнула Натка. - Не будет его пока, редко бывает на съёмках. А когда мы с ним ещё встретимся?

- Так дала бы ему номер своего телефона..

- Ага, ещё чего, - возмущается Натка. - А вдруг я буду с ним, и кто-нибудь из моих любовников позвонит, типа, можно я приеду. Вот лажа будет. Я со своими заранее договариваюсь.

- Значит ты знаешь, когда они приедут.

- Не всегда.

- Но ведь тебе с ним классно было?

- Да, ебётся он здорово, любовник замечательный, но неперспективный: учится, работает, пока на ноги встанет. А мне не только секс нужен, но ещё и деньги. Хватит с него одного раза. У меня без него три любовника.

- Ладно, похотливая, - смеюсь я, - завтра придёшь на съемки?

- Завтра приду, надо ещё кого-нибудь подцепить.

Вот так Натка получала на стороне удовольствие, а любовников раскручивала на деньги и подарки.

Кусты.

По этой тропинке парка, где шли Настёна с Иринкой, мало кто ходил, и девчонки болтали, довольные тем, что никто не мешает их разговору. Вдоль тропинки росли густые кусты, а за ними возвышались деревья.

- Я хочу в туалет, - жмётся Настя.

- Пошли в кусты, - предлагает Иринка. - Я тоже хочу.

Девчонки завернули в кусты, присели, поссали и уже натянули трусы, как Настя заметила мужика.

- Ой, смотри, - прошептала она, - там мужик с голым хуем.

- Где? Не вижу, - забеспокоилась Иринка.

- Да вон, стоит, дрочит, - ткнула Настёна в кусты.

На небольшой полянке, возле толстого дерева, спрятавшись за густые кусты, покрытые пышной листвой, стоял взрослый мужик и осторожно дрочил хуй. Здесь, на этом месте, где он стоял, тропинка была видна, но мужик не был заметен с тропинки, а вот он сразу заметил девчонок. Здесь редко ходили люди, но всё же ходили, особенно молодёжь, чтобы уединиться в густоте кустов. Мужик давно посещал это место. Уже не один год он приходил сюда и дрочил, спрятавшись в кустах. Зимой он редко бывал, ведь на морозе не станешь стоять по несколько часов и выжидать, когда же кто-нибудь пойдёт. Да и кусты зимой не были покрыты листьями, и люди почти не ходили в этих местах, разве что какой-нибудь лыжник проезжал. Поэтому мужик ходил сюда в тёплое время года, когда листва скрывала его от людей, но была надежда, что кто-нибудь может засечь его за этим занятием. Он медленно подрачивал свой член и вспоминал армейские времена.

В свои восемнадцать лет он ушёл служить мальчиком. Нет, один раз секс у него был. Ему тогда было 13, член только начинал стоять, и он занялся сексом с семнадцатилетней девчонкой. Девушка была уже продвинутая в сексуальных утехах, а он едва успел донести свою сперму до дырки, так был возбуждён, что кончил, не успев затолкать член, и залил её губки. Девчонка смеялась, что он не успел даже вставить, и это дало повод не заниматься больше сексом, пока он не станет взрослым.

А в армии его сексуальная жизнь опять пошла наперекосяк. В армии все парни дрочили, это считалось нормой, никто этого не скрывал, но и не выставлял это напоказ, пользуясь своим кулачком в потайных местах.

На улице стояла ужасная жара, он укрылся в кустах, росших на территории части, и принялся дрочить в очередной раз, но тут он увидел жену одного из лейтенантов. Молодая женщина загорала на покрывале, расстелив его на полянке, окруженной кустами. Её красивое тело было в плавках, но лифчика не было. Она прикрыла лицо журналом и загорала. От увиденного он принялся усердно дрочить, видимо, слегка застонал, сам не заметив своего стона, но женщина услышала и убрала с лица журнал, взглянув в сторону солдата. Остановиться он уже не мог, оргазм подкатывал, и солдат решил, что она не видит его, а лишь просто смотрит в его сторону. Он кончил и ушёл. Но на следующий день он опять пришёл на ту поляну. Женщина загорала, и он опять принялся дрочить. Теперь уже было явно видно, что она смотрит в его сторону и улыбается. Но так как она молчала, а всего лишь смотрела, то солдат дрочил и кончал. В этот раз он кончил два раза.

Муж у этой красотки был строгий. Он гонял солдат, ревновал красавицу жену к этим недоросткам, как он их называл, и жену тоже унижал. Будучи командиром над солдатами, он считал себя командиром во всём, поэтому командовал и над женой. Должность младшего лейтенанта заставляла его прогибаться перед вышестоящим командованием. Он прогибался и мечтал дослужиться до высокого чина. Жена терпела его унижения, но отрывалась на солдатах. Всё шло по цепочке.

Жара уже спала, но женщина ходила на полянку и просто лежала на покрывале, читала или что-то рисовала, одним словом, она находила себе занятия. Муж был в курсе её посещения поляны, но так ни разу её ни с кем не застукал, ведь увидев приближение офицера, солдаты, прятавшиеся в кустах, сразу уходили, боясь быть пойманными. Но однажды она всё же сказала:

- Выходи из кустов, дрочок. Чего прячешься? Я тебя давно приметила. Выйди и дрочи передо мной. Ко мне не подходи, задрот, там стой, оголяй свою залупу и дрочи эту залупень.

Услышав такие слова, солдат завёлся ещё больше. Женщина улыбалась, была спокойна и смотрела на него. Он чуть вышел из кустов и принялся дрочить сильнее.

- Ещё не ебался ни с кем?

От слова «не едался» он вздрогнул и заработал кулаком сильнее.

- Я жена офицера, мне ебаться с солдатами не положено, вот поэтому дрочи, задрот, - усмехнулась она. - Любишь за голыми бабами подглядывать? Тогда дрочи. Всю жизнь потом будешь дрочить, дурочок несчастный, - зло хмыкнула она и прищурила глаза. - Чего остановился? - увидев, что солдат сбавил темп, прошипела она. - Дрочи, буду смотреть, как ты кончаешь. Здесь столько уже солдат передрочило, стоя на твоём месте. Меня это заводит. Я после этого своего мужа хочу, с ним ебусь, а не с дрочками.

Услышав слово ебусь, солдат кончил и убежал. Но до конца своей службы, вернее, до конца тёплых дней, он всё приходил на эту поляну. После того, как он не успел кончить в девчонку, он решил научиться растягивать свой экстаз, чтобы хуй стоял дольше, поэтому он дрочил медленно, контролируя свой оргазм.

Вот и сейчас, когда ему было уже 49 лет, когда у него был неудачный брак, продлившийся всего два года, когда он не мог заниматься нормальным сексом со своей женой в свои 29 лет, он дрочил и вспоминал армию. Всю свою жизнь он дрочил, стараясь, чтобы кто-нибудь увидел это, хоть его жена, хоть девчонки, с которыми он пытался встречаться, считая себя нормальным мужиком. Ему хотелось, чтобы на него смотрела женщина и обзывала его дрочком, онанистом. С годами это желание росло, заставляя его ум слушать более извращённые слова. Он уже привык к тому, что он онанист, его это уже не смущало, так как заводился он именно от этого. Кожица на его члене с годами стала грубее, ведь на ладони кожа тоже грубая, ладонь - это не женское влагалище с нежной кожицей и смазкой. От грубой кожи рук член мужика стал менее чувствительным, и ему приходилось дрочить его ещё дольше. Он мог часами дрочить, выжидая, кто же пройдёт мимо него и заметит. Ему не нужны были мужики. Он не хотел показывать свой хуй мужикам. Его заводили женщины, то, как они обзывают его, унижают. Если какая-нибудь молодая девушка пугалась его хуя, то это не так сильно заводило мужика. Ему нужны были оскорбления, что он онанист, задрот и такое прочее. И когда взрослые бабы, увидев такое, ругались на него, то это тоже не вызывало желаемых эмоций. Ему хотелось показывать свой хуй молодым женщинам и девчонкам.

- Ой, - ойкнула Иринка, - онанист, умереть, не встать!

- Пошли ближе, - предложила Настёна.

- Дура что ли? - испугалась Иринки. - А вдруг он больной и набросится на нас?

- А мы не будем подходить близко, - не сдавалась Настя. - Мы чуть выйдем из кустов, чтобы лучше видно было.

- Пошли, - хмыкнула Иринка, и подружки вышли. Девчонкам было уже по 23 года, они давно трахались с парнями, но задрота видели в первый раз. Они, конечно, знали о таких вещах, ведь в интернете полно всякой информации, но встретили впервые.

- Дрочок, - засмеялась Настя.

- Обзывайте, девчонки, не бойтесь, обзывайте меня, - простонал мужик. - Я онанист. Я не трону вас, я не ебу баб, я только дрочу.

- Ой, - залилась смехом Иринка, - вот это мы попали на дрочка! Фу, онанист несчастный.

Услышав презренное «фу, онанист», мужик заработал кулаком быстрее.

- Унижайте меня, обзывайте, - стонал он.

И девчонок понесло.

- Выдроченное уёбище, мастурбатор задроченный, - рассмеялась Настёна. - Онанист несчастный, дрочи свой торчок, хлюпающий кулачник, дрочи красношишкарный хуй.

- Ой, - подхватила Иринка, - пиздокрылый онанист, задроченный мудак, гоняй свой кулак, я уже стихами говорю!

Девчонки умирали со смеху и продолжали унижать мужика.

- Ебись со своей Дунькой Кулаковой, - продолжала Иринка, - залупный задрот, тварь задроченная, трясущая опухшими яйцами.

- Он его уже до мозолей затёр, смотри. - Настёна указывала на мужика рукой и не могла уняться от смеха. - Ой, не могу, затёр до мозолей, залупа затёртая, отъёбанная кулаком. Ой, мудак краснозалупный!

- Животноводческий упырь, размазывающий сперму по залупе, кончай и мажь свою шишку залупастую, - кричала Иринка.

- А помнишь, нам парни про залупастенького рассказывали? - смеялась Настя, вспоминая рассказ парней.

- А, того, у которого залупа не закрывалась, помню, - ответила Иринка. - Его с малолетства дразнили мужики залупастеньким. Он с отцом приходил в общественную баню, а мужики видели его залупу и смеялись над ним, прозвав залупастеньким. Ты про него что ли?

- Да, - кивнула Настя. - Так он тоже дрочок. Парни рассказывали, что он вечно перед поездами да в подворотнях дрочит. А этот в парке, пиздрон ушастый, - опять вернулась она к мужику.

Тот стоял и млел от девчонок. Ему редко попадались такие продвинутые девчонки, чтобы так унижали его, поэтому он продлял удовольствие и хотел обкончаться с ними.

- Ой, он кончает, - рассмеялась Настя, - обкончавшееся, задроченное уёбище. Мажь сперму по залупе и опять дрочи!

Мужик мазал и дрочил.

- Покажи ему свои трусики, - рассмеялась Настя, - я в джинсах, а ты задери юбку, пусть обкончается, онанист залуполиливый!

Иринка задрала коротенькую юбку, показав мужику красивые кружевные трусики белого цвета. От этого мужик так заработал кулаком, так застонал, что кусты зашевелились. Он окончательно сдёрнул штаны, те упали к его ногам, а он стоял с голой задницей, голым хуем и дрочил, тряся своими яйцами.

- Ой, мудак обкончался и ещё хочет, - смеялась Иринка. - Ой, не могу, лопну, дрочи, мозолистый хуило, удроченный в кровь онанист. Лопнут твои мозоли, и весь хуй в крови будет!

- Ещё, ещё, обзывайте меня, девчонки, я задрот конченный, ругайте меня, унижайте, - вопил мужик и гонял кулак по хую.

- Библейский онанист, спустивший сперму в землю, - выпалила Настя.

- Откуда у тебя такие познания? - рассмеялась Иринка. - Ты библию читала?

- Ещё чего! Я в интернете нашла, - ответила Настя и продолжила. - Залупень залупенистая, сливовая, обкончавшаяся залупа, залупленная, выдроченная до блеска мозолистой рукой дрочка!

- Ну ты даешь, - удивилась Иринка словам подруги. - Я тоже могу: циклоп задроченный, одноглазый хуй, залоснившийся от кулака!

- Ой, мы уже соревнуемся! И всё из-за этого онаниста задроченного! - смеялась Настя.

- Мы с тобой будем писать книгу для онанистов!

- Нет, мы в интернете напишем страничку для онанистов, пусть заходят и читают!

- Так им надо, чтобы на них смотрели и обзывали, а в интернете никто не смотрит.

Подружки увлеклись процессом.

- Вот ведь, винтажный хуедрочь, в какой разврат нас окунул, - смеялась Настёна.

- Он не винтажный, он обычный задрот, винтажные дрочат по-другому, - объясняла Иринка.

- Не поняла? Как по-другому? - удивилась Настя.

- Давай, онанистик, дрочи винтажно, - приказала Иринка.

И мужик начал хлопать хуем по животу, махать им девчонкам.

- Ой, он по-разному умеет дрочить, - продолжала смеяться Иринка. - Смотри на мои трусики, тебе ни одна баба не даст ебать, ты только дрочить можешь.

- Рождённый дрочить - ебать не может, - вторила ей Настя.

Мужик стонал, мычал, охал и усердно дрочил, словно боялся, что девчонки уйдут, и он не успеет кончить ещё раз.

- Заливайся спермой, задрот несчастный, - показывая трусики, кричала Иринка. - У тебя не хуй, а мозолистый отросток, с задроченной сливой. Спермоидальное животное, яицезолупный онанист! Яйца тоже дрочи!

- Оооо, - стонал мужик и сжимал яйца.

- Тяни вниз муди, - кричала Настя, - тварь задроченная, мудистый онанист.

Девчонки соревновались в своём красноречии и придумывали новые слова.

- Ой, хлюпный дрочок, у него весь хуй и весь кулак в сперме, - пренебрежительно фыркала Иринка. - Весь молофьёй облился, спермоидальный дрот, молофьеобразный торчок. Кончай ещё раз, да мы пойдём, надоел уже со своей халупой задроченной, - опять фыркнула Иринка.

- Точно, надоел, - согласилась Настёна. - Мы пошли, можешь хоть до утра дрочить.

- Девчонки, вы куда? - взревел мужик. - Я сейчас кончу, не уходите.

- Побей себя по яйцам, а мы пошли, - ответила Настя, и девчонки направились в кусты.

- Подождите, я уже кончаю, я задрот, я онанист, - орал им вслед мужик, готовый вот-вот взорваться спермой в очередной раз.

- Фу, весь хуй удрочил до мозолей, всю залупу, - сморщилась Настя. - Фу, онанист несчастный, ебись со своим кулаком без нас, мудак задроченный, мастурбатор несчастный, а нам надоело.

Тут мужик приплыл ещё раз, а девчонки нырнули в кусты и вышли на тропинку, отправившись по своим делам.

Поворот жизни.

- Бабы, новенькая пришла! - крикнула Валентина бабам. Бабы быстро достирали свои вещи и, оставив постирочную, бросились встречать новенькую. Кто-то отсидел и уходил домой, а кто-то только поступал для отсидки, заработав свой срок.

Бабы подбежали к нарам, где сидела новенькая. Вокруг этой красотки собралось много любопытных. Однообразная жизнь, длящаяся годами, надоедала женщинам. Любому человеку надоест замкнутое пространство.

- Чего лежишь? Пошли, глянем на новенькую, - толкнула соседку Валентина.

- А мне нет до неё дела, - отмахнулась Дарья. - Не успею что ли? Ещё надоест её рожа. Небось, лет пять схлопотала, стерва.

- Говорят красивая, - присела на край нар Валентина, отодвинув ноги Дарьи.

- Так беги, смотри, чего ко мне уселась, - хмыкнула Дарья и потянулась. - Не родись красивой, а родись счастливой! Я тоже красивая и что? Одни неприятности из-за этой красоты.

У тридцатипятилетней Дарьи была потрясающая фигура: грудь четвёрка, осиная талия и аппетитная попка, рост 175, стройные ноги. Ей бы по подиуму вышагивать, а она отбывала в колонии усиленного режима свой второй срок - семь лет. Первый раз она получила три года в 25 лет. Эти три года пролетели незаметно. Такую красавицу главная зэчка барака сразу приметила и держала возле себя, не давая бабам обижать её. Вот так Дарье пришлось заняться лесбийским сексом. Пятидесятилетняя зэчка до жути лизала Дарью, утопая в её влагалище своим языком. Она была лесбиянка и любила красивых баб. Но Дарья не лизала свою подружку, это делали другие, те, кого зэчка заставляла, унижая их. А второй срок в семь лет, из которых три были уже позади, Дарья заработала по своей глупости. Но теперь уже она была одной из главных в бараке. Валентину она любила, но только по-дружески. Эта приветливая и трудолюбивая женщина, у которой осталось на воле двое маленьких детей, нравилась Дарье просто так, как хороший человек.

- Пошли, - настаивала Валентина, - а то бабы начнут беспредел. Заодно и реакцию её увидим. Кто невинно попал или кается в содеянном, тот ведёт себя тихо, скромно, переживает, лежит себе на нарах и трудится вместе со всеми. А кто нарывается, то сам нарывается. Значит и на воле таким был. Редко кто раздваивается, маньяки только.

- Ох и люблю я тебя, Валюха. Ты прямо философ, - усмехнулась Дарья. - А говоришь правду. Невинный или раскаявшийся не выставляет себя напоказ. Ладно, пошли, глянем со стороны.

Она встала и направилась к нарам новенькой. Валентина шла следом, уже сочувствуя новенькой. За три года, проведённые рядом с Дарьей, Валентина хорошо узнала её характер. Дарья была жестокой, но справедливой, невинного не обижала. Саму Валентину посадили за неосторожное убийство сожителя. Так всё вышло, жизнь сложная вещь. Хотел убить её он, а получилось наоборот. Случайный удар ножом, и человека нет. Она не хотела, защищалась, но всё повернулось против неё. Вот так она получила шесть лет усиленного режима.

- И правда, красивая, - проговорила Дарья. Они остановились за спинами баб, собравшихся возле новенькой.

- И гордячка, - добавила Валентина.

- Ты верно подметила - гордячка, не гордая, а гордячка, - усмехнулась Дарья. - Гордые люди сильны духом, а в этой один норов. А его можно легко выбить из человека, и он превратится в ничтожество. - Она зло усмехнулась.

- Так ты не по своей воле сюда попала, Лиза? - качала головой Шурочка. В свои пятьдесят она делала уже четвёртую ходку, поскольку была ужасной алкашкой, и на воле сразу срывалась, ударяясь в пьянку, делала глупости, воровала, чтобы были деньги на вино, дралась с бабами, не соображая пьяной башкой.

- Все зовите меня Лизавета, - ответила та строго, словно учительница ученикам. - Я другое имя не люблю.

- Так ты не по своей воле, Лизка? - съехидничала другая.

Лизавета зло стрельнула на неё глазами:

- Я же сказала называть меня Лизавета.

- Ладно, Лизавета, - кивнула Шурочка, а кто-то тихо произнёс - «Лизавета - нет привета». Но Лизавета сделала вид, что не слышит этих слов.

- А кто сюда по своей воле приходит? - ехидно усмехнулась Лизавета. Она любила, когда её называют Лизавета, не Лиза, не Лизка, а именно Лизавета. - Вы все по собственному желанию здесь? - съехидничала она.

- Кто-то и по собственному, - улыбнулась Шурочка, сидя на краю нар напротив Лизаветы. - Для кого тюрьма - мать родна, - она рассмеялась. - Здесь и накормят и напоят, спать есть где, простынь чистую дадут, в бане намоешься. А на воле и такого у людей не бывает.

- Да ладно, - ехидно отмахнулась Лизавета, - кто хочет хорошо жить, тот живёт. Лодыри только обратно в тюрьму возвращаются.

Бабы притихли. Лучше бы она не говорила таких слов.

- Лодыри, говоришь? - усмехнулась Дарья. - Значит, я лодырь?

- А что? - тоже усмехнулась Лизавета. - Кто не хочет сидеть, тот обратно не вернётся. Значит, тебе понравилось на нарах. - Она брезгливо сморщилась, оглядывая окружающих.

- О, какие громкие слова, - хмыкнула Дарья. Бабы молчали, каждая из них знала, что может последовать за такой речью новенькой.

- Первый раз попалась? - продолжала Дарья.

- Первый и последний, - огрызнулась та, оглядывая Дарью с ног до головы презренным взглядом. - Скоро выйду отсюда.

- А ты меня глазами-то не меряй, - спокойно прошипела Дарья, - я сама мерить умею. Срок какой?

- Не твоё дело, - огрызнулась Лизавета.

- Ладно, сами узнаем, - спокойно проговорила Дарья и пошла к своим нарам.

- Злишься? - спросила Валентина, следуя за ней.

- Ещё чего! - усмехнулась Дарья. - Чтобы во мне кипела злость на какую-то шлюху? Красиво жила, денег было много, вот и воображает из себя. Но я её так опущу, что мало не покажется. Лизка-пиздализка. У начальницы про срок спросим.

- Сейчас? - удивилась Валентина.

- Сейчас. Пошли.

Она обняла Валентину за плечи, и они направились к старшей по конвою барака.

- Восемь лет ей дали, - ответила старшая, - за экономическое преступление. Денег много присвоила, вот и попалась.

- Не умеет воровать, - рассмеялась Дарья. - Красиво жила, возгордилась, нас отбросами считает, а сама стала этим отбросом. Ты, мамуля, не лезь в наши дела, сами разберёмся. Ты меня знаешь. Я у тебя второй срок мотаю.

- Чего уж там, - отмахнулась надзирательница. - Полегче только, не покалечь, а то добавят тебе.

- Обижаешь, мамуля, - улыбнулась Дарья. - Ни один волос не упадёт с этой суки.

- Так у неё голова лысая, - рассмеялась Валентина, и бабы подхватили её смех.

- Ладно, завтра, доживём да завтра, - сказала Дарья. - Посмотрим, что будет завтра, как эта мразь поведёт себя. Лизка - пиздализка. - Она зло рассмеялась. - Пусть только попробует ещё кого-нибудь унизить.

Вечером, после ужина, Лизавете услышала, лёжа на нарах.

- Слышала, как Дарья новенькую называет? - шептала соседка по нарам другой соседке.

- Нет. И как? - свесила та голову вниз.

- Лизка-пиздализка, - рассмеялась та, и обе бабы расхохотались.

- Чего ржёте, дуры? - рассвирепела Лизавета. - Заткните свои пасти, ничтожества! Вас всех здесь надо удавить, потаскухи, ворьё, убийцы, бандитки!

- А ты? - Соседка тоже закипела. - Ты не ворьё? Сама за доброе дело попалась?

- Заткни свою пасть, - орала Лизавета, - не твоё дело! Меня скоро выпустят! У меня влиятельные друзья! Они заплатят, и меня отпустят!

Барак проснулся, бабы зашептались.

- Что же они сразу не заплатили, раз при деньгах? - съехидничала соседка. - Что ж позволили тебя посадить, раз влиятельные?

- Эй, кончай базар! - закричала надзирательница. - Отбой!

- Тише, бабы, - рявкнула Дарья, - завтра разберёмся.

И барак уснул.

- Валюха, ты стой на шухере, - командовала Дарья, - а мы с бабами дадим урок этой дряни. Сейчас научим уважению.

Зэчки собрались возле постирочной. Там, склонившись над тазиком, стирала своё бельё Лизавета.

- Мамуля бы не увидела, - волновалась Валентина.

- Мамуля не сунется, - ответила Дарья, - я ей свой перевод отдала. Она обещала не мешать. Эта стерва и ей успела нагрубить, едва поступила в колонию.

- Ух ты! - присвистнула Валентина.

- Во поэтому она заслуживает то, что заслуживает, - прищурилась Дарья, оглядывая коридор взглядом. - Мы пошли, а ты тут стой.

- Ладно, - кивнула Валентина. Ей уже не впервой было стоять на шухере. Бабы еблись в постирочной, получая своё наслаждение, и насиловали тут же, опуская кого надо. Валентина осталась возле двери, а шесть баб зашли в постирочную.

- Белка, ты бы шла отсюда, - сказала Дарья молоденькой девчонке, стирающей трусы. Та мигом выплеснула воду и смоталась, прошмыгнув мимо Валентины.

- Ой, Лизка-пиздализка трусы стирает, - рассмеялась Шурочка.

- Отвали, тварь, - зарычала Лизавета, - я тебе не пиздализка, сама лизать у меня будешь.

- А это мы сейчас узнаем, кто у кого лизать будет. Давайте, бабы, - скомандовала Дарья.

- Я закричу, вас всех в карцер закроют! - Лизавета схватила тазик, обороняясь им.

- Она уже про карцер знает, - усмехнулась Верка.

Дарья подмигнула Шурочке, и та кинулась в ноги Лизаветы, сбив её с ног. Лизавета упала, а бабы в одно мгновение скрутили её, заткнув ей рот её же трусами.

Руки Лизаветы были связаны полотенцем, и на её теле сидело шесть баб, удерживая её.

- Мычит, - усмехнулась Дарья, - думает, что если я вытащу кляп, то она закричит. Вот дура.

- Давай, Дашуль, начинай, - попросила Шурочка, и Дарья сняла с себя трусы. Лизавета округлила глаза, мычала, брыкалась, зло шипела, но Дарья стянула трусы и с неё.

- Думаешь, у нас нечем тебя выебать? - рассмеялась Дарья. - Ошибаешься. У нас есть руки, ноги, обувь. Будешь с разорванной пиздой жить.

Вот тут Лизавета испугалась. А Дарья встала над её лицом своей пиздой и принялась ссать на её лицо, выдернула кляп и направила струю в её рот. Лизавета хотела закричать, но захлебнулась мочой, закашлялась, мотая головой, а пизда Дарьи уже ёрзала по её лицу.

- Тебе ещё понравится, пиздализная тварь, - приговаривала Дарья, закрывая рот Лизаветы своей мандой. - Ты потом сама будешь проситься полизать, шлюха пиздасосная. Всему бараку лизать будешь. Мы научим тебя уважать наших баб. Порви её пизду, Шурка, засади ей по самый локоть! И задницу порви, пусть зашивает в больничке. Тётка Марфа классно штопает пизды с задницами. У нас тут славная докторша.

- Нет, - завопила Лизавета, задыхаясь в половых органах Дарьи, - не рвите, я буду лизать, только не рвите меня.

Но Шурка уже толка в её пизду свою руку. Лизавета почувствовала сильную боль и застонала.

- Лижи, сука пиздализная, - рычала Дарья. - Нравится ебаться с руками? Или лучше лизать будешь нашим бабам, извиняясь за свои слова?

- Лизать, - стонала Лизавета.

- Всем лизать будешь? - не унималась Дарья, ёрзая пиздой по лицу Лизаветы.

- Всем, кому скажете, - ревела та.

- Всё, теперь ты пиздализка ебливая, - рассмеялась Дарья. - Тебя ебли рукой, и ты лизала пизду, сука конченая. Шурка, садись на её харю.

Шурка уселась на лицо Лизаветы и принялась кататься на нём, стараясь, чтобы нос Лизы втыкался в её дырку.

- Лижи меня, лижи, - шипела Шурочка и ёрзала сильнее. - У меня была такая во второй отсидке. Сначала так брыкалась, а потом ей так понравилось, что да конца срока лизалась со мной. Понравилось, стерве, такая у неё любовь ко мне была, что аж стирала мои трусы. Во как влюбилась в мою пизду.

- И эта влюбится, - смеялась Дарья. - Давайте, девки, садитесь по очереди. Лижи, пиздализная труженица. Это тебе не бумажки проверять, тут языком работать надо, не болтать.

Бабы смеялись и делали своё дело. В их бараке редко попадались такие высокомерные гордячки, поэтому бабы редко насильничали. У них были свои отношения, любовь между собой, даже ревность. Они занимались сексом в постирочной или в бане, когда удавалось. А иногда пристраивались на нарах, чтобы не видела надзирательница. Они лизались, ебали друг друга руками, разными предметами и таким образом разнообразили свою жизнь и коротали время.

Отъебав рот Лизаветы и чуть не порвав её пизду, они отправились в барак, бросив её в постирочной на полу. Лизавета ревела, валяясь там вся мокрая от мочи и воды. Но тут к ней подошла совсем молодая девчонка, лет двадцати трёх.

- Хочешь, я вылижу тебя, и тебе станет легче? - предложила она.

- Оставь меня, - ревела Лизавета.

- Я хочу тебя, - не унималась девчонка. - Ты очень красивая, а я люблю лизать красивых женщин.

- Уйди, без тебя тошно, - всё ревела Лизавета.

- Ты будешь меня лизать, я тебя. Если ты будешь со мной, то Дашка не тронет тебя, обещаю.

Лизавета перестала реветь и уставилась на девчонку:

- С чего бы это?

- Так меня ей мамуля подарила, - улыбалась та. - Меня Дашка любит. Я классно лижу. Меня все любят.

- Ты лесбиянка? - поморщилась Лизавета.

- А что такого? Отношения между женщинами лучше, чем отношения с мужчинами, - улыбалась девчонка. - Я всегда с женщинами, с самого детства. Меня вырастили женщины, я сирота, я из детского дома. Меня взяла семейная пара, когда мне было три года. Но вскоре они расстались, а моя приёмная мать меня очень любила. Она взяла к себе на квартиру свою подругу, и мы жили все вместе. А когда я подросла, то они научили меня лизаться, будучи сами лесбиянками.

Лизавета слушала девчонку и думала о своём. Впереди были несколько лет колонии, сколько она здесь пробудет, она не знает. Выпустят её или нет, отдадут друзья деньги или нет? А сейчас у неё был выбор - стать пиздализкой, шлюхой для всего барака или только для этой девчонки.

- Ладно, - кивнула Лизавета и села, вытирая со щек слёзы. - Я правда тебе понравилась?

- Правда, - кивнула девчонка. - Я люблю лизать таких женщин, но и тебе придётся меня лизать.

Лизавета сморщилась от такой мысли, но вспомнив пизды сегодняшних баб, согласилась:

- Хорошо, я согласна.

- Ой, ебливая пиздализка, - услышала она голос Шурочки за своей спиной. - А ещё не хотела лизать, типа, я не лесбиянка.

Бабы стояли в дверях и смеялись.

- Ой, суке понравилась сегодняшняя ебля, - усмехалась Шурочка. - Теперь она с нашей красоткой Милой. Милочка, ты заставляй её работать язычком, пусть старается.

- Да ладно вам, - улыбнулась Людмила. - Я уже хочу её.

- Вот и новая любовь в нашем бараке, - воскликнула Дарья. - Стоило только поставить человека на место, как он сразу же понял, что значат человеческие отношения.

А Мила уже лизала Лизавету, та закатила глаза и кончила под дружные аплодисменты зэчек.

- Шухер, бабы, мамуля идёт, - крикнула Валентина, и все разошлись по своим нарам, оставив в постирочной Лизавету.

- Всё хорошо? - спросила мамуля, заглянув в постирочную, где стояла Лизавета и стирала в тазике свои трусы.

- Да, - кивнула Лизавета, не взглянув на мамулю.

- Вот и ладно.

Мамуля прошлась по бараку, посмотрела на довольных женщин и ушла к себе. И тюремная жизнь продолжила свой ход.

Дата добавления: 2015-08-05