Пятнадцатая глава. Битва за танакрег переросла в жестокую войну на истощение

БИТВА ЗА ТАНАКРЕГ переросла в жестокую войну на истощение. В течение пяти дней, Ординатус сравнял с землей местность вокруг ущелья. Его звуковой разрушитель воздействовал на горы, раскалывая камни в порошок и взывая огромные лавины, которые можно было ощутить на половине континента. Раньше Ларон только читал о таком оружии, и его действие внушало ему благоговейный ужас.

Отвесные стены ущелья превратились в пыль, а его дно завалили обломки соляных скал, создав широкое открытое пространство, по которому двинулась имперская гвардия и войска Механикус. Переход был тяжелым, но когда отвесные скалы превратились в ничто, они смогли атаковать врага широким фронтом. Враг не мог удержать превосходящих их количеством солдат Империума и неуклонно откатывался назад.

Враг предпринял множество яростных атак для уничтожения могучего орудия, но Хаворн поручил Ларону защиту Ординатуса, и полковник координировал боевые действия, сдерживая врага. Он эффективно использовал "Валькирии", быстро передислоцируя подразделения 72-го, чтобы провести контратаки на флангах наступающего врага, тогда как техногвардейцы Механикус принимали на себя удар в лоб. И пока все больше солдат десантировались на флангах врага, Хаворн направлял вперед отделения тяжелой поддержки и танки. Зажатый со всех сторон, враг вновь и вновь прекращал своё наступление. Полковник наслаждался такими битвами. Он обнаружил, что с противником гораздо легче справиться, когда ландшафт вокруг разглажен.

"А ведь действительно легче", усмехнулся своим мыслям Ларон. Он только один раз сражался раньше с предателями Астартес, и они были одними из самых стойких и смертоносных врагов, с которыми полковник сталкивался за долгие годы своей боевой службы. Но все же при отсутствии необходимости продираться через узкие проходы, малая численность врага означала, что огромная Имперская боевая машина сможет их задавить. Однако, хотя их атаки на предателей стали более сосредоточенными и яростными, элизианцы не могли далеко оторваться от "Ординатус Магентус".

Погибли десятки тысяч солдат Империума и, сколько бы врагов не пало в свирепой битве, они всегда наносили ужасающие потери. Но этого было недостаточно, чтобы остановить бесконечный поток гвардейцев, скиитариев и боевых машин. Противник слишком растягивал свои позиции, и их фланги окружали и опрокидывали. Для предателей это было слишком широким фронтом боевых действий, и их было слишком мало для того, чтобы сражаться в войне, в которой огромное количество имперских гвардейцев было определяющим фактором.

Ларон извлекал из этого выгоду, а сотни его "Валькирий" летели впереди основных сил имперских войск. Штурмовики полковника уже атаковали и уничтожили множество противоздушных вражеских орудий, размещенных у подножия гор, и Ларон понимал, что уже скоро армия сможет прорваться и навязать бой врагу на соляных равнинах.

Широкие колонны осадных танков непоколебимо катились за пехотой, обрушивая на врага ураганный обстрел, вбивающий предателей в землю.

Противник медленно отступал, откатываясь с гор на соляные равнины, подобно покрытому рябью ковру тянувшиеся да Шинара. Если они смогут выбить врага на полуостров, на котором стоял Шинар, то гвардейцы наверняка задавят и полностью уничтожат предателей. И хотя он видел, что генерал-бригадир оплакивал каждого из погибших солдат, Ларон также видел, что Хаворн уверен в обязательной победе.

Ларон не любил подобные боевые действия, поскольку они больше подходили для стиля, вернее его отсутствия, прочих подразделений Имперской Гвардии. Солдаты его 72-го были десантниками, а в войне на истощение их уникальные навыки и таланты нельзя было использовать в полной мере. Хотя все измениться, как только битва выплеснется на равнину.

Размах потерь среди техногвардейцев был устрашающим, но все больше безмозглых полумашин маршировало из огромных краулеров-факторумов, катившихся по земле следом за армией.

Ларон видел как механические усовершенствования и оружие вытаскивали из погибших воинов Механикус, пока имперцы рвались все дальше вперед, и знал, что их использовали для создания все новых и новых лоботомированных и нечувствующих солдат. Генерал-бригадир Ишмаэль Хаворн рассказал ему о том, что происходит с плотью погибших техногвардейцев, и полковник ужаснулся.

Это было почти колдовской некромантией, подумал он, использование плоти и оружия погибших воинов для того, чтобы создавать новых солдат, бездумно бросаемых на врага. Это было жутко и отвратительно, и Ларон старался держать своих солдат как можно дальше от... Как там их называл магос? Скиитариев? Они были неестественными существами, и действовали на нервы его солдатам. Черт, они и ему действовали на нервы. Этим существам был неведом страх и инстинкт самосохранения, и Ларон был уверен, что по приказу магоса они бы промаршировали прямо с отвесной скалы.

Быть солдатом значило быть знаменитым: на поле битвы рождались герои, а их победы не раз прославлялись на Элизии, воспеваемые в песнях на великих пирах и балах его родного мира. Война была благородным действом, где каждый мог получить почет и опыт. Но среди скиитариев не было такой чести или героизма. Они были лишь немного большим, чем автоматы, смутным подобием своих бессердечных владык. Как можно было заслужить честь, сражаясь бок о бок с ними?

Ларон был зачарован и перепуган в равных пропорциях, когда впервые оказался внутри одного из мобильных факторумов. Внутри огромных булькающих чанов с жидкостью висели бледнокожие тела, удерживаемые в спящем состоянии. В одном факторуме было примерно десять тысяч тел, или 'устройств из плоти', как их называл магос. Дариок холодно пояснил, что хотя Механикус были способны вырастить в пробирках новые тела, на это ушло бы время и множество ресурсов, так что большая часть этих солдат некогда была имперскими гвардейцами, участвовавшими в крестовом походе. Они получили смертельные раны, оставившие их еле живыми, но умертвившие их мозг. Другие были преступниками или дезертирами, которых в наказание передавали Механикус.

Их предназначением было стать боевыми сервиторами, все следы их прошлых личностей стирались промывателями мозга и изъятием лобных долей. Действительно, Дариок сказал, что у почти всех удаляли правую полусферу мозга, кроме тех, кого использовали как штурмовиков и оперативников, которым требовалась способность адаптации к изменившимся условиям и, пусть и сильно ограниченная, способность принятия автономных решений.

Механикус явно смотрели неодобрительно на такие понятия как "личная инициатива", и это раздражало Ларона, поскольку такое отношение было анафемой образа действия его солдат. Адаптирование, возможность быстро реагировать на изменение приказов, распоряжений и ситуаций, и способность эффективно действовать глубоко за линией фронта врага, в отсутствии или получая минимум указаний от высших командных эшелонов, были любимыми навыками среди элизианцев. Но адепты бога-машины считали эти же черты опасными и еретическими.

–Задумались, действующий полковник? - раздался голос, и обернувшийся Ларон увидел шагавшего к нему одетого в кожу Кхелера.

–Комиссар. - приветственно кивнул Ларон. Комиссар был его тенью с тех пор, как Хаворн приказал ему присматривать за Лароном, и полковника все ещё беспокоило его присутствие. Куда бы он поворачивался, его смотритель был там, наблюдая, слушая и дожидаясь его ошибки.

–Значит, вы пережили ещё один день без того, чтобы получить пулю, действующий полковник?

–Кхелер, день ещё не закончился.

Комиссар фыркнул. Ларону было неприятен и унизителен его присмотр, а угроза от присутствия Кхелера была очевидна. Его униформа требовала уважения, и при этом комиссар был коварным воином и способным офицером.

Суровость и скорость его судов была шокирующей. Комиссар улыбался, разговаривая с одним из людей Ларона, но он казнил его без размышлений меньше часа спустя, когда солдат начал отступать из-за севшей батареи лазгана. Выстрел из лазерного пистолета в голову показал остальным, что комиссар не потерпит никакой трусости.

–Вы не побежите от врага ни при каких обстоятельствах! - взревел он. - На вас смотрит сам Император! Если села батарея вашего ружья, берите оружие у погибшего товарища. Если и там закончились боеприпасы, достаньте ваш пистолет. Если нет пистолета, сражайтесь ножами. Если сломался нож, деритесь голыми руками. А если вам оторвут руки, то все равно не бегите, бейте врага любым другим оружием, которое у вас есть. Кусайте их чертовы колени, если это все, что вы можете!

Раздались сдавленные смешки, а Ларон поразился навыкам комиссара. Тот только что убил одного из их товарищей, но теперь насмешил их.

–Но вы не побежите! - Сурово воскликнул Кхелер, широко и угрожающе распахнув глаза. - Или, Император свидетель, я пристрелю вас как предательских псин!

–Мотивация, - пояснил комиссар Ларону, - я обеспечиваю её солдатам. Угроза попадания пули в затылок - достойная мотивация, чтобы не трусить и не бежать.

Он за секунду менялся от веселого товарища до беспощадного палача. Ларон, даже зная это, обнаружил, что сложно недолюбливать этого человека.

–И тебе во всем этом не жарко? - спросил Ларон, указывая на длинный черный кожаный мундир и шляпу комиссара. Температура за последние дни стремительно повышалась, а любые признаки штормов прошлой недели исчезли.

–Жарко, действующий полковник? Да, мне чертовски жарко, но вы же не думаете, что я буду выглядеть столь же важно, если буду раздет до трусов? И более того, в черном я выгляжу чертовски привлекательно. Приходит в голову слово франт.

Ларон фыркнул и покачал головой.

–Мы вылетаем на фронт просто чтобы увидеть, действительно ли враг отступил на равнины или это уловка.

–Действующий полковник, мы должны следить за внешностью, - ответил Кхелер.

–Держите свою шляпу, комиссар, - сказал Ларон, когда над головой появился темный силуэт "Валькирии", а элизианцы начали со щелчком опускать визоры на глаза.

Воющие двигатель обратной тяги самолета подбросили в воздух тучу пыли, когда он начал снижаться. Ларон ухмыльнулся, увидев, что комиссар прикрыл глаза одной рукой, а другой вцепился в свою черную кожаную шляпу, чтобы её не сорвали выбрасываемые двигателями потоки горячего воздуха.

"Валькрия" коснулась с земли, и её двери распахнулись. Кивнув людям внутри, Ларон забрался внутрь и обернулся, чтобы помочь комиссару. Тот плюхнулся на сидение, смаргивая с глаз соляную пыль и песок. Плотно вцепившийся в перекладину над головой Ларон стоял у открытой двери, когда "Валькирия" оторвалась от земли и начала вертикально подниматься в воздух, слабо раскачиваясь.

Под ним расстилалась армия Империума. Линии танков катились на фронт, а десятки тысяч людей маршировали извивающимися колоннами по неровной земле. Без ограничений ущелья, армия двигалась вперед быстро и в хорошем порядке. Организовать её построение оказалось удивительно сложно, но наверняка поэтому Хаворн и поручил это Ларону, чтобы проверить его пригодность.

Это было так не похоже на то, чем он занимался, когда он был капитаном. Ларон не думал, что это будет столь сложно и выматывающе. Его внимания требовало множество неблагодарной организаторской и логистической работы, а Ларон уже неописуемо устал. Он все сильнее скучал по битвами на линии фронта, а еще больше по миссиям глубоко в тылу врага. В те времена он спал отрывками, когда мог, час там, пару минут тут, но покрайней мере тогда его сон был глубоким и спокойным даже посреди обстрела во время осады. Теперь ему казалось, что он не спал неделями, а его сон был полон беспокойства и забот.

Тысяча и одно дело требовало его согласия, его печати и его подписи, и это было ошеломляюще. Ларон запутался и не видел конца этого. Сначала было сложно понять, что действительно требовало внимания полковника, а что можно было передать его капитанам. Его уважение к Хаворну безмерно выросло, когда он осознал то, каким должен был быть груз ответственности, давящий на генерала-бригадира. А ведь тот никогда этого не показывал. Он всегда был уверенным старым ветераном, и никто не сомневался в его правоте.

Его капитаны: это все ещё казалось странным Ларону. Ведь он больше не было одним из них. Теперь он был их полковником, и легкое панибратство с ним давно исчезло. Ларон ухмыльнулся этой мысли. На самом деле, никакого товарищества между ним и другими капитанами никогда не было. Они всегда считали его высокомерным ублюдком, "лучезарным мальчиком", командовавшим штурмовиками. И по большому счету они были правы.

Было приятно вновь находиться в воздухе вдали от груза его позиций, а Ларон ненавидел упорно работать ногами. Это было работой свиней. Проклятье, он был лучезарным мальчиком, и хотя сейчас это было сложно утверждать, он мог пожить как один из них.

–Вы думаете, что враг действительно отступает, полковник? - спросил комиссар, хотя Ларон понимал, что тот уже знает ответ. Это было для людей вокруг него. Он отметил, что в присутствии остальных солдат 72-го комиссар отбросил действующую часть его звания. Без сомнения, это было сделано для мотивации. Он был умным ублюдком.

–Это было тяжело, мы потеряли многих хороших людей, но враг отступает. Я только хочу своими глазами увидеть бегство предателей. С нами Император! И мы заставим их заплатить за смерти людей 72-го.

Он увидел в глазах комиссара слабую улыбку, когда Ларон ему подыграл.

"-Мотивация жизненно важна, - чуть раньше сказал Кхелер, - И не имеет значения, исходит ли она от угрозы пули, проникновенной речи офицера или пропаганды комиссара. Имеет значение лишь то, что солдаты сражаются, а внутри них горит огонь убежденности. К некоторым он приходит от веры, к другим от гнева. Не важно. Но ты не должен упускать возможности вдохновлять своих людей. Это не много, но слово здесь и там даст обильные всходы в душах обычных солдат."

В разуме Ларона пронеслись такие разговоры с комиссаром, и он начал задумывать, была ли другая причина, по которой Хаворн прикрепил к нему комиссара, чтобы обучить его мотивированию в любых формах.

–Во имя Императора, они заплатят. - вновь повторил Ларон.

ВИД НА ШЕРОХОВАТОМ, черно-белом пикт-экране был изумителен, когда "Громовой Ястреб" Мардука подлетал к Шинару. Было почти невозможно узнать бывший имперский город. С такой высоты сначала невозможно было ничего разобрать, кроме вздымающейся в атмосферу огромной башни Гехемахнет. Словно некий звездный бог пронзил планету, метнув могучее копье. Когда воздух был чист, её было видно на расстоянии в тысячи километров.

Толстый слой маслянистого дыма завис в нижних слоях атмосферы прямо над Шинаром и как живой вихрь закручивался вокруг башни. Гехемахнет была в самом центре газового вихря, где испарения были плотнее всего, а ветра самыми сильными.

Ничто не могло видеть сквозь толстые ядовитые облака, даже мощные лучи чувствительных сенсоров "Громового Ястреба", в котором жил демон. Мардук знал, что Гехемахнет создавала огромный конус варп-помех, выплескивающийся за границу атмосферы. Эти помехи могли легко сделать целое полушарие планеты невидимым для врага. Сразу после этой мысли, пикт-экран "Громового Ястреба" замерцал и покрылся статикой. Могучей Гехемахнет было безразлично, чьему снаряжению она мешала. Транспорту оставалось лететь до Шинара примерно двести километров, и он уже явно вошел в широкий конус помех. Но "Громовой Ястреб" это не беспокоило - он не зависел от технических устройств наблюдения, а его колдовское зрения легко проникало через поле варпа.

Мардук ощутил, как вокруг него сомкнулось поле, и пульс его двух сердец сбился, а дыхание замерло в груди. Было приятно ощущать омывшую его мощь Имматериума. В воздухе был слышен шепот демонов. Он ощущал, как в нем крепнет и усиливается его святая связь с варпом. Темный Апостол обладал великой верой, раз создал такое могучее варп поле.

Уголком глаза Мардук увидел вспышку движения и ощутил нарастающие позади присутствие. Барьер между королевством Хаоса и материальным миром истончался. Первый Послушник почти видел, как демонические сущности рвутся извне, чтобы пройти тонкие стены и войти в физический мир. Скоро, прошептал он им. Скоро барьеры будет сорваны, словно плоть с костей, и они смогут принять телесную форму и принести в этот мир ад.

У него появилось мрачное предчувствие, пока он приближался к Шинару и Темному Апостолу. Такая власть! Никогда ранее Мардук не видел такого проявления силы святого лидера. Он даже не представлял, что созданная Ярулеком Гехемахнет будет настолько могучей. Он верил, что Темный Апостол давно достиг пика своего могущества, а в следующие тысячелетия его сила превзойдет мощь Ярулека. Мог ли он недооценить учителя?

В нем появилась неприятная и непривычная вспышка сомнений. Сможет ли он, Мардук, обладать такой мощью? Первый Послушник знал, что нет, ещё нет, но был уверен, что его сила возрастет, когда он пройдет обучение и станет истинным Темным Апостолом. Он скоро получит этот титул, и не имеет значения, какая потребуется жертва. Давно Мардук ожидал своего возвышения, и будь он проклят, если удобный случай вспыхнет и погаснет, словно ещё не разгоревшаяся кровавая свеча.

Он вздрогнул, когда могучий порыв ветра ударил в "Громовой Ястреб". Двигатели взревели, удерживая машину от засасывания в кружащееся вокруг Гехемахнет газовое болото. Скорость проносившихся вокруг башни ветров должна была быть огромной. Выкинув эти мысли из головы, он закрыл глаза и позволил своему духу выскользнуть из земного тела.

Бесформенный и невидимый призрак просочился сквозь "Громовой Ястреб", выскользнув сквозь толстый бронированный корпус в окружающую его атмосферу. Могучие ветра не касались его, и силой мысли Мардук понесся по небу к огромной Гехемахнет, быстрее чем когда-либо сможет любой грубый двигатель. Это был путь духа, а его затронутые варпом нематериальные глаза видели мир совсем по другому.

Земной мир вокруг был полон тусклых теней, бледным и унылым местом. Его глаза видели не свет солнца, не цвета материального мира, но лишь монотонные и серые безжизненные тени. Повсюду было движение, шевеление демонов, видное из земного мира лишь на очень тонком, микроскопическом уровне реальности. Он парил между двумя мирами, не в Эфире и не в материальном, но ощущал оба.

Он не слышал ничего, кроме исходящей отовсюду искаженной какофонии звуков Хаоса. Миллионы вопящих и перекрикивающих друг друга голосов перемешались в ней с рычание и шепотом демонов. Для Мардука это было приятным и тихим звуком на задворках разума. Слишком легко было в нем затеряться слабым духом или неосторожным. Он затягивал прислушивающихся слишком долго, и они никогда не покидали это место.

Волей Мардук швырнул себя вперед, вниз к огромной Гехемахнет, возвышавшейся и в материальном мире и в варпе. Она существовала в обоих измерениях и не была монотонной, как земной мир. Совсем нет, Гехемахнет сияла разноцветным светом. Красные и пурпурные тени глубоко расплывались по её поверхности вместе с вспышками металлического блеска, как от разлитой по воде нефти.

Бессчетные тысячи маленьких светлых точек отмечали пламя душ смертных рабочих, возводивших физическую часть Гехемахнет. Они были похожи на крохотные звезды. Некоторые горели ярко и резко, эти души были сильны, а другие бледнели и колебались. Демоны-падальщики собирались возле каждого огня души, вместе с бесконечными мириадами существ самых странных и жутких форм. Они жались к душам живущих, словно замерзшие ребенок жмется зимой к костру, борясь за возможность быть ближе всего к пламени. Смертные совершенно не замечали оказываемого им внимания, кроме разве что внезапного ощущения холода и промелькнувшего в уголке глаза движения.

Здесь были и катарты, вьющиеся вокруг ярких огней душ, и при его приближении они подняли свои прекрасные чистые и хищные женские лица. Они отлетели от своих жертв и полетели к нему, взмахивая покрытыми сияющими перьями крыльями. В Эфире они выглядели очаровательными ангелами - лишь оказавшись в материальном мире они превращались в уродливых старых фурий.

Приближаясь к пульсирующей Гехемахнет, Мардук увидел как пламя души одного из рабов замерцало и погасло, когда тот покинул свою смертную оболочку. Бледный и сияющий дух немедленно окружили суетящиеся демоны, скрыв его свет в беснующемся шаре, сражаясь с голодной яростью за право поглотить неудачливую душу.

Огонь души одного из рабов привлек внимание Первого Послушника, ибо он отличался от остальных. Он был ярким и неистовым, вокруг него кружилось более тысячи эфирных сущностей варпа, и Мардук мог ощутить их предвкушение. "Этот действительно благословлен", - подумал Первый Послушник.

Внезапно что-то дернуло его дух, и Мардук позволили унести себя к месту зова. За мгновение он пронесся сквозь стены разрушенного дворца и завис перед Темным Апостолом. Тот лучился светом, его могучее присутствие ощущалось в варпе и в реальности. Ярулек повернул свои земные глаза к нему и улыбнулся.

–Приветствую, мой Первый Послушник. Я подумал, что ощутил, как неподалеку мечется твой любопытный дух.

Мой повелитель, хотел узреть славу Гехемахнет большим, чем ограниченные возможности моего смертного тела могут позволить.

–Конечно. Её сила растет.

Да, повелитель. Её завершение уже близко?

–Уже скоро, но мне нужна твоя сила, Первый Послушник, для завершения ритуалов сковывания. Поэтому я отозвал тебя из битвы.

Битва идет плохо. Это позор.

–Если будет нужно, то я принесу все Воинство в жертву, чтобы выполнить приказ Темного Совета.

А боевые братья легиона отдадут свои жизни, если вы этого захотите.

–И все же ты недоволен, мой Первый Послушник. Почему?

Корифея нужно наказать за его ошибки.

–Нужно? Ты требуешь от меня этого, Первый Послушник?

Нет, повелитель.

–Я верю в своего Корифея, Первый Послушник. Сомнения в его способностях - отражение твоих сомнений войне, ибо он мой избранный представитель в делах войны. Ты оскорбляешь меня так, дорогой Мардук?

Нет, повелитель.

–Не опозорь меня, малыш. Ты еще не Темный Апостол, а ключи к твоему будущему в моих руках. Я могу уничтожить тебя, если захочу.

Как вам будет угодно, Темный Апостол, сказал Мардук и улетел. Его дух воспарил в верхнюю атмосферу. Сотни демонов понеслись за ним, пируя жареными эмоциями гнева и ненависти, источаемыми духом Первыого Послушника.

ПОКРОВ ШАТРА РАСПАХНУЛСЯ, и Хаворн остановился, перед тем как войти. Воздух был тяжелым и пропитанным приторно сладким запахом. Его глаза секунду привыкали к полумраку, прежде чем он разглядел трех офицеров медикаэ, стоявших над койкой в углу. Один из низ подошел к ним и отсалютовал, и генерал-бригадир узнал Мичеласа, старшего хирурга 133-го. Его закрытые очками черные глаза были уставшими.

–Всё плохо, сэр, - сказал он.

–Что, черт возьми, произошло?

–Как вы знаете, Астропат Клисторман слег вчера во второй половине дня. Он что-то кричал и бился в конвульсиях, а кровь шла их его носа. Я предполагал, что у него в мозгу есть внутренняя опухоль: она могла расти месяцами. Но этим утром к нему словно вернулись силы, и он пришел в себя. Однако вечером последовали новые судороги. Сейчас он спит, но его состояние все ухудшаются.

–Медик, на войне люди умирают, а во флоте есть и другие астропаты. Зачем вы вызвали меня сюда?

Офицер медикаэ облизнул свои сухие и потрескавшиеся губы.

–Его крики обеспокоили меня, а говорил он вещах, от которых моя душа похолодела.

–Ты опасаешься одержимости? - резко спросил Хаворн, рука которого упала на кобуру пистолета.

–Нет, сэр, к счастью этого нет, - быстро ответил Мичелас, - Но... Я знаю, что астропаты мощные псайкеры, сэр. Я не эксперт в подобных вещах, но считаю, что они могут видеть вещи, которые обычным людям вроде меня невидимы. И мне кажется, что это их проклятье, а не благословение.

–Так о чем он говорил?

–Когда его слова были членораздельны, он говорил о неком здании врага. Оно наполниться силой, когда "красный шар взойдет выше всего". Я верю его словам. Вспомнив о висящей в небе огромной красной чертовой планете, я решил, что вы захотите об этом узнать.

Хаворн подошел к койке и посмотрел на астропата. Кожа тонкого как скелет мужчины была цвета пепла. Он носил на голове круглый металлические шлем, скрывающий глаза и не имеющий визора или прорезей для глаз. Сзади шлема выходили кабели и провода, исчезая под высоким воротником его пропитанной потом мантии. Астропата плотно прижимали к кровати кожаные ремни.

–Я ничего не снял из его личного снаряжения. Опасался навредить ему или себе, - прошептал медик. - Но приказал связать его, чтобы он не навредил себе во время нового припадка.

Хаворн кивнул и спросил, - А он сказал, что произойдет, когда вырвется сила, о которой он говорил?

–Он не совсем в себе, сэр. Большая часть его слов - бессвязное бормотание. Однако, он говорил, что ад вырвется на свободу, а этот мир вывернет на изнанку.

Внезапно астропат закашлялся, кровь и мокрота появились на его губах, а потом он забился в конвульсиях. Мускулы на его шее напряглись, все тело псайкера тряслось и дрожало, а медик просунул между его зубами кусок кожи, чтобы астропат не откусил себе язык. Спустя тридцать секунд спазма он замер, тяжело и неровно дыша. Он выплюнул кожу изо рта и повернул невидящий взор к генералу-бригадиру Хаворну.

–Оно приближается! - хрипло прошептал астропат, из его стекали струйки слюны. - А когда высоко взойдет кровавый шар, оно зарядиться! Погибель! Оно пробудит Погибель! Уничтожь его прежде, чем придет время. Это... - слова мужчины растворились в неразборчивом бульканье, когда начался ещё один спазм.

–Присмотри за ним, - сказал выходящий Хаворн. Выйдя из шатра, он посмотрел на нависавшую над ним огромную красную планету Корсис. Он знал, что она приблизиться к планете ближе всего через пять дней.

За пять дней они должны очистить планету от врага, пока не случилось то, о чем говорил астропат. Он хотел бы отбросить эти слова как лихорадочный бред больного человека, но чувствовал, что в них что-то есть.

Проклятье, стал ли он суеверным на старости лет?

Он повернул голову к безумному сооружению, подобно игле пронзающему атмосферу. Трудно было поверить, что оно находиться в тысячах километров отсюда...

"Его нужно уничтожить. За пять дней" - подумал он.

–Я ОТВОЖУ ВОИНСТВО обратно к линии защитных траншей и бункеров вне разрушенного города, мой повелитель, - прорычал Кол Бадар. Он зажал курок комби-болтера, разрывая плотным огнем грудь ещё одного противника. Тысячи солдат врага наступали по всей линии фронта, а броня Корифея была сколькой от крови и заменявшей её молочно-белой и полной нутриентов мерзкой жидкости скиитариев.

–Я не могу удержать их в горах после разрушения ущелий, а нас слишком мало, чтобы остановить их на соляных равнинах, - продолжил он, убивая все больше неуклонно наступающих на ряды Несущих Слово солдат. Земля была почти не видна под трупами, но враг продолжал наступать, шагая по телам своих павших товарищей. Другие трупы давились катящимися гусеницами танков и краулеров. Земля и тела взлетали в воздух от взрывов снарядов орудий. Хлещущие лучи лаз-пушек разрезали танк "Леман Русс", начисто оторвав турель от шасси, а Кол Бадар услышал рядом рев Разжигателя Войны. Почтенные древний заново переживал давно минувшие битвы, убивая врагов легиона.

В ушах Кол Бадара пульсировал голос его владыки Ярулека.

Время пробуждения Гехемахнет приближается. Если ты позволишь ему помешать, то твоя боль не будет знать границ, мой Корифей.

–Я спокойно принесу свою жизнь в жертву, если это искупит мои неудачи, владыка, - сказал медленно пятящийся и посылающий короткие очереди влево и вправо Кол Бадар.

–Седьмой и восемнадцатый круг, сомкнуть ряды и прикрывать обстрелом, - приказал он, быстро включив командный канал. - Двадцать первый и одиннадцатый, выйти из боя и отступить.

У тебя есть долг, Кол Бадар, и пока ты не выполнишь его, тебе не будет покоя.

–Буриас, убедись что они не окружили нас легкой техникой. Атакуй и уничтожь её, - приказал Корифей, прежде чем закрыть канал, - Мой повелитель милосерден.

О нет. Твоя неудача не прощена и не забыта. Не позволь никому атаковать Гехемахнет. Принеси в жертву всех до единого боевых братьев, но не дай ни одному слуге великого врага обстрелять её. Сделай так, и Темный Совет будет доволен. Подведи меня опять, и твои муки будут вечными.

–Я заставлю их сражаться за каждый шаг, повелитель, - пообещал Корифей, - Я приказал резерву Боккара укрепить оборону и приготовиться к приходу Воинства. Мы устоим.

Если ты преуспеешь в этом, мой Корифей, я дам тебе то, чего ты больше всего жаждешь. Я отдам тебе Первого Послушника, и ты сможешь закончить то, что некогда начал.

Кол Бадар удивленно моргнул. Он широко взмахнул силовым когтем, разорвав могучим и трещащим от энергии оружием ещё двух вражеских солдат, продолжая стрелять в толпу. Внутри Корифея разгорались дикое удовольствие, возбуждение и предвкушение.

–Я не подведу, повелитель. Клянусь в этом перед всеми великими богами Хаоса. Я не подведу.

Дата добавления: 2015-08-05