И тактики пролетарского движения

Свойственные левым оппортунистам волюнтаризм и ультрареволюционаризм приводят к тому, что отличительной чертой их деятельности становится революционный авантюризм. Главное в нем – игнорирование объективных условий развития революционного процесса при субъективном стремлении к искусственному ускорению, подталкиванию развития. Выражается такой образ действий в ряде моментов.

Левые оппортунисты предают забвению исходное требование коммунистической стратегии и тактики о необходимости налаживания тесной связи коммунистов с массами и опоры на них. Проявлением этого стала, в частности, теория наступательной борьбы, получившая в начале 20-х гг. прошлого века распространение в рядах «левых» Европы. Согласно теории, коммунисты непременно должны проводить тактику наступления, не считаясь с тем, поддерживают ли их широкие слои или нет. Ленин на III конгрессе Коминтерна показал беспочвенность и опасность такой позиции. В известные моменты, разъяснял он, действительно, нет необходимости в больших организациях революционеров и достаточно совсем маленькой партии, чтобы начать революцию. Но в дальнейшем непременно надо иметь сочувствие и поддержку масс. Причем не только поддержку гегемона революции, рабочего класса, но и большинства всех трудящихся. И лишь после того, как коммунисты завоюют массы, они могут использовать тактику наступления в самом подлинном и строгом смысле этого слова. Политика же без масс есть авантюристическая политика. Кто не понимает необходимости завоевания большинства трудящихся, тот потерян для коммунистического движения.

Характернейшей особенностью тактики левых оппортунистов является склонность к революционной фразе – ярким по форме, но пустым по содержанию лозунгам. Единственную их основу составляют чувство, пожелание, а что-либо реальное и объективное отсутствует. «Лозунги превосходные, увлекательные, опьяняющие, – пишет Ленин, – почвы под ними нет,– вот суть революционной фразы»[87]. Революционная фраза есть результат отрыва субъективных политических стремлений людей от объективной политической действительности. Чаще всего она имеет место тогда, когда в событиях возникает крутой перелом, приводящий к крупному и быстрому изменению обстановки. Например, – переход от больших побед к тяжелым поражениям. В этой ситуации страдающие мелкобуржуазной невыдержанностью люди поддаются чувству и начинают смотреть на существующее не с точки зрения подлинного соотношения борющихся сил, а с точки зрения негодования и возмущения, выдвигают заведомо невыполнимые задачи. Но кто руководствуется только желаниями, а не объективным анализом, указывает Ленин, тот человек фразы, а не стратегии. И революционные партии, излишне прямолинейно, без учета ситуации проводящие революционные лозунги, нередко в истории заболевали революционной фразой и гибли. Надо, чтобы революционная фраза не темнила умы революционеров. Марксизм учит не поддаваться революционной фразе, особенно в такой момент, когда она наиболее ходка.

Склонность левых оппортунистов к революционной фразе органично дополняется их резко негативным отношением к компромиссам, к необходимости лавирования в политике. Ленин отметил, что левацкий лозунг – «Без компромиссов вперед, не сворачивая с пути» есть интеллигентское ребячество, а не серьезная тактика революционного класса. Нельзя вести классовую борьбу, пишет он, значительно более сложную и длительную, чем самая упорная из обыкновенных войн, и наперед отказываться от лавирования между врагами, от компромиссов с возможными союзниками. Это все равно, как если бы при трудном восхождении на неисследованную и неприступную гору заранее не желать идти иногда зигзагом, возвращаться назад, менять выбранное направление и пробовать другие маршруты. Революционер должен не отказываться принципиально от компромиссов, разъясняет Ленин, а уметь различать компромисс законный, необходимый и компромисс предательский. Конечно, бывает, когда нелегко определить характер того или иного компромисса, отделить компромисс законный, необходимый от компромисса предательского. Но делать это следует обязательно, чтобы применять тактику лавирования в целях повышения, а не понижения общего уровня революционного движения.

Революционный авантюризм левых оппортунистов выражается также в их игнорировании тех организаций трудящихся, которые находятся под влиянием реакционных сил. Ошибочность подобной позиции Ленин показал путем критики немецких «левых», отрицательно отвечавших в начале 20-х гг. прошлого века на вопрос: стоит ли революционерам работать в реакционных профсоюзах? По мнению немецких «левых», ненадобность и даже непозволительность подобной работы объясняется тем, что данные профсоюзы носят откровенно соглашательский, контрреволюционный, желтый характер. Поэтому коммунисты должны из них выйти и создать свой, совсем новенький и чистенький профсоюз. Но, пишет Ленин, как ни уверены носители такой тактики в ее революционности, она ничего, кроме пустых фраз, в себе не содержит. Ведь не работать в реакционных профсоюзах означает оставить недостаточно развитые пролетарские массы под влиянием врагов. Тем самым социальная база революционного движения будет сужена. Наоборот, надо обязательно идти туда, где есть масса, чтобы помочь ей разобраться в происходящем, завоевать ее симпатии и поддержку. Разумеется, руководители реакционных профсоюзов сделают все, чтобы не допустить в них коммунистов. Надо уметь противостоять этому, пойти на всяческие жертвы, хитрости, нелегальные приемы, лишь бы проникнуть в профсоюзы и вести там свою работу. Главнейшая задача коммунистов, вновь и вновь подчеркивает Ленин,– систематически, настойчиво, терпеливо пропагандировать, агитировать и организовывать как раз в тех учреждениях, обществах, союзах, хотя бы наиболее реакционных, где только есть пролетарская и полупролетарская масса. Надо стараться убедить отсталых, уметь работать с ними, а не отгораживаться от массы выдуманными ребячески-«левыми» лозунгами.

Аналогичным образом относятся левые оппортунисты и к буржуазному парламентаризму. Для них характерны резко антипарламентские настроения. Они считают парламенты насквозь реакционными учреждениями, с помощью которых буржуазия обманывает трудящихся, и активно не желают использовать их в классовой борьбе. Такая позиция тоже не имеет ничего общего с выдержанной, подлинно революционной стратегией и тактикой действий. Как же вы, спрашивал Ленин левых оппортунистов, обнаружите перед обманутыми массами истинный характер парламента, если не войдете в него? Как вы разоблачите тот или иной парламентский маневр, позицию той или иной партии, если будете вне парламента? Критика буржуазного парламента законна и необходима. Но она не должна вести к отрицанию всякого участия в парламентской деятельности. Возражать следует не против последней, а против позиции тех вождей, которые не умеют или не хотят использовать буржуазный парламентаризм по-революционному, по-коммунистически.

Создатели марксизма-ленинизма указывали, что государственные порядки, при помощи которых капиталисты организуют свое господство, вообще содержат много такого, чем могут воспользоваться трудящиеся для противостояния данным порядкам. В частности, такой важнейший инструмент буржуазного парламентаризма, как избирательное право, при умелом использовании способен превратиться из орудия обмана, каким он выступает долгое время, в орудие освобождения масс, стать одним из наиболее острых революционных средств. В период выборных кампаний избирательное право дает возможность рабочим партиям войти в соприкосновение с широкими массами там, где массы еще далеки от них. Оно вынуждает все другие партии публично защищать от атак рабочих партий свои взгляды и действия. Оно дает рабочим партиям точные сведения о собственных силах и силах противников, что позволяет объективно оценивать свое политическое поведение, избегая и необоснованной нерешительности, и безрассудной смелости. Оно открывает путь к парламентской трибуне, с которой рабочие партии могут гораздо авторитетнее и свободнее, чем в печати и на собраниях, общаться с противниками в самом парламенте и с массами за стенами его. В ряде же случаев под давлением рабочих партий, движения масс буржуазный парламент может принимать решения в пользу народа, способствуя укреплению позиций и расширению революционных возможностей трудящихся. Следовательно, делали вывод создатели марксизма-ленинизма, пока буржуазный парламент составляет действующий элемент государственных порядков, коммунисты обязаны (за исключением особых случаев, в виде изъятия) использовать его как трибуну для своей пропаганды и агитации, как средство организации масс, как канал давления на власть. Они должны использовать «хлев» буржуазного парламентаризма особенно тогда, когда заведомо нет революционной ситуации, чтобы бороться против буржуазного обмана и усиливать влияние на трудящихся.

В антипарламентской позиции левых оппортунистов Ленин усматривал попытку отстраниться от работы в представительных органах из-за ее трудностей, неумения задействовать даже реакционные парламенты в революционных целях. Уже после победы Октября, в марте 1918 г., в написанном им проекте резолюции VII съезда РКП (б) об изменении названия партии и партийной Программы он особо отметил необходимость указать в Программе, что «…наша партия не откажется от использования и буржуазного парламентаризма, если ход борьбы отбросит нас назад, на известное время, к этой, превзойденной теперь нашею революцией, исторической ступени»[88].

Дата добавления: 2015-08-05