Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Бабулька.

(Бэкс)

- Молодые люди, извините, пожалуйста, - справа от меня послышался голос какой-то старушенции.

Мы с Стомпом только что доставили пять грамм кокса одному знакомому мудаку по кличке Суп. Продажа вместе с доставкой, так сказать. Получили свои бабки и по быстрому свалили из его ссаной квартиры. Мы отошли на несколько сотен метров от его дома, и сейчас я отсчитывал Стомпу его долю в две сотни зеленых.

- Какого хера, Бэкс, мы занимаемся доставкой? - стонал мудак, - меня и так всего колбасит уже…мне срочно надо вмазаться, друг.

- Заткнись, - ответил я и отдал уроду его лэвэ.

- Несолидно как-то, Бэкс, мы, блядь, драгг-диллеры, а не какие-то мальчики на побегушках, - ныл Стомп, засовывая бабки в карман своей забыченной куртки.

Я с презрением посмотрел на него. Урод тратил все деньги на наркоту, а ему не мешало бы приодеться, купить нормальный парфюм, посетить, блядь, парикмахера. Мне даже как-то неловко было стоять рядом с этим чмо.

- Мы бы лучше стояли в "Двух собаках", - не унимается Стомп, и я еле сдерживаю себе, чтобы не дать ему по щщам.

- Ты, блядь, ничего не смыслишь в бизнесе, урод, - я делаю огромные усилия, чтобы не сорваться, - этот крендель Суп, очень, блядь, перспективный клиент, мы получили за одну ходку по несколько сотен зеленых, ты, урод, в это время в ипаных "собаках" вряд ли заработал себя и на бокал вонючего пива, - негодую я.

- Нах вдвоем, брат, нах вдвоем? - стонет Стомп, уроду действительно плохо и если он не вмажется в скором времени, то будет совсем хреново, парни.

- Таковы правила, - я пристально смотрю ему в глаза, - таковы правила, урод.

- Ох, брат, ох, брат, - шепчет Стомп.

Нах я с ним тусуюсь, спросите вы? Стомп приводит клиентов, много клиентов, таких же жалких уродов, как и он сам. Но эти уроды готовы отдать последнюю копейку за дозу.

На мне - шерстяной костюм Ralph Lauren, кожаные Carnaby, голубая рубашка Gucci, галстук в спокойных тонах Paul Smith и серое в легкую клетку шерстяное пальто Tommy Hilfiger. От меня приятно пахнет парфюмом Paul Smith. Я раз в неделю посещаю парикмахера.

Теперь же посмотрим на Стомпа: старые, порванные внизу джинсы Wrangler, китайские кеды, индийский (да-да!) реглан и турецкий пуховик. Пахнет от урода хреново. Волосы на голове жирные и спутанные.

- Стомп, блядь, ты бы хоть приоделся, - не выдерживаю я, и говорю это, даже не пытаясь скрыть презрение.

- Бэкс, друг, ты же знаешь, у меня нет денег, и вообще, мне так плохо, брат, - хнычет мудила.

- Бля, Стомп, урод ты, ты получаешь столько же лэвэ сколько и я, может немного меньше, но все равно, бля, достаточно, чтобы выглядеть как нормальный стос, а не как ебаное чмо, - уже негодую я.

- Друг, ты же знаешь, мне нужны бабки…у меня ломка, друг, мне херово, честно, друг, - мудак уже чуть не плачет, но мне его совсем не жалко, наоборот, мое презрение к нему все растет.

- Стомп, блядь, я тоже употребляю кокс, экстази и курю травку, как паровоз, и что, блядь, что, мудила ты? Всегда надо оставацца стосом, бля, я на уродом! - я со злостью смотрю на урода.

- Ты не ширяешься, друг, это совсем другое, - слабо выдыхает он.

- Ты, бля, хоть когда трахался в последний раз? - спрашиваю я с презрением.

- На прошлой неделе, - дебильная улыбка появляется на его лице.

- С кем? - я искренне удивлен.

- Да есть одна цыпочка, - отвечает придурок с довольной рожей.

- Наверное, ебанутая какая-то, раз дает трахать себя такому уроду как ты, - отвечаю я.

- Ты не прав, Бэкс, не прав, очень хорошая девочка, могу и тебе организовать, - скалиться в свои тридцать два Стомп.

- Да боже упаси, - меня аж передергивает от мысли, что мой член будет в пизде, где до этого побывал хер Стомпа и ему подобных чупов.

- Зря, брат, - отвечает Стомп обиженно.

Возможно, продолжайся разговор в том же духе еще несколько минут, и я бы дал пиздюлей этому мудаку прямо тут, при людях, но как раз в тот момент, когда я уже готов был сорваться, нас окликнула стоящая возле лавки с двумя сумками бабка.

- Молодые люди, извините, пожалуйста, - говорит она нам.

Мы тормозим. Я, типа, уважаю старость и все такие дела. У меня тоже была бабулька, такая нормальная, вареньем меня угощала и вообще любила. Она померла год назад. Я уважаю старость, парни. Я не из тех мудаков, которые не уступят старухе или какому кренделю старому место в метро. Нет, парни, это не про меня.

- Да? - спрашиваю я.

Я старался, чтобы мой голос звучал вежливым, но из-за этого мудака Стомпа, которые меня накрутил, вопрос вышел несколько натянутым.

- Вы бы не помогли мне донести пакеты, - просит бабка и показывает на стоящие рядом сумки.

- Без проблем, бабушка, - отвечаю я и подхватываю сумку.

Тяжелая, килограмм десять.

- Бери, бля, - тихо говорю я Стомпу, и тот нехотя поднимает вторую сумку.

Мы поднимаем сумки бабульки и хуячим вниз по улице.

- Ой, сыночки, ой, спасибо, милые мои, - начинает благодарить нас старая.

- Да ну, что вы, бабушка, всегда рады помочь, - галантно улыбаюсь я.

- Я вот, сыночки, получила продовольственный набор в ЖЭКе, - объясняет бабулька, показывая на сумки.

- Неплохой набор, тяжелый такой, - улыбаюсь я.

Мудила Стомп молча тянет сумку. Ему очень плохо, ломка. Урод.

- Раньше нам по домам носили, - объясняет бабулька.

- Да уже, демократы чертовы, - киваю я.

- Не то, что раньше, - кивает грустная бабулька.

- Бабушка, а вам далеко нести? - спрашиваю я.

- Ой, сыночки, сколько сможете, мне далеко, - она называет улицу…мда, далеко.

- Нам просто поворачивать на Горького, - извиняюсь я.

- Ой, хорошо, сыночки, хорошо, я потом еще молодых людей попрошу, - радуется бабулька.

- Нет проблем, - отвечаю я.

- Сейчас редко встретить таких культурных молодых людей, как вы, - говорит бабушка, - все наркоманы какие-то или нацисты, лысые такие.

- Скины, - подсказываю я, чувствуя груз пакета с экстази в кармане пальто.

- Да-да, скины, для кого мы воевали? - грустит бабулька.

Я с улыбкой вспоминаю Факера с его нацистскими наколками.

- А вы сами живете? - перевожу я разговор в более спокойной русло.

- Да, сынок, муж мой помер два года как, а доченька моя, сейчас в Ленинграде, преподает, - отвечает бабулька.

- И что, никто не приходит помогать? - спрашиваю я.

- Приходит раз в неделю девочка из социальной службы, милая такая, такая же молодец, как и вы, сыночки, - отвечает бабулька.

Мы идем некоторое время молча.

- Раньше вот по другому было, - говорит старая, - когда мы жили во время войны в Казахстане, так дети лет по семь-девять сидели возле подъезда и ждали, как подойдет старый человек с сумками, они тут же их подхватывали и помогали донести…без денег, просто так.

- Ага, киваю я.

Мы подходим к улице Горького.

- Бабушка, нам поворачивать тут, - говорю я.

- Ой, спасибо сыночки, ставьте тут, я передохну, может еще кто-то поможет, - говорит бабулька.

- Хорошо, до свидания, - говорю я.

Стомп что-то бормочет.

- Спасибо вам, сыночки.

Мы уходим.

- Ипаная старуха, - шипит мудак Стомп.

Я со всего размаха бью ему в нос.

- Бля, ты чего? - испуганный урод хватается за кровоточащий нос.

- Не говори, блядь, так про старых, - отвечаю я и иду вниз по Горького.

"Бля, бля", - слышу сзади сопение вонючего урода.

 

24. "…свет во мне гаснет…"

(Ира)

Как он мог?

Не знаю. И что теперь?

Да ничего! Ничего! Даже если тот, кого считаешь единственным, надежным и искренним другом приходит только затем, чтобы в тебя кончить, то что? Ни хрена! Если мать считает меня дурой из-за того, что еще не вышла замуж, не нашла себе какого-нибудь дико, серьезного мужика в очках и с галстуком, что я человеческий мусор.

Что для нее любовь? Наверное, это машина, дача и счет в банке одновременно. Как бы она радовалась, если бы мы, да с детишками, да к ней! Зачем это мне? Кого смогу вырастить я, не желающая еще жить для других? Я ненавижу, когда она тычет меня рылом во все это дерьмо. Она просто не может понять, что я хочу просто нормально пожить, не взваливая на себя всей бытовухи. Почему она считает, что это моя самая святая обязанность?

А Диме было мало всех тех шлюх, с которыми он тусуется? Значит, и ему я со своей дружюбой не сдалась, раз наплевал на тот барьер, который мы с ним договорились не переступать. А кто меня вообще уважает в таком случае? Ни одной подруги, ни парня, ни хрена.

Но, почему я ругаю его? Разве не я позволила ему? Разве я не хотела его в тот вечер? Кто вел себя вчера так, чтобы дать понять, что я готова? Зачем мне это было нужно? И было ли?

Мне было хорошо с ним той ночью, но, я променяла нашу дружбу, на десяток первоклассных оргазмов, кто я, после этого?

Могу ли я винить его в том, что он не уважает меня, если я сама…сама…обычная шлюха…идущая на поводу у собственного влагалища.

Теперь и Димки для меня нет. У всех свои заморочки, а я всюду не удел, так поболтать минут десять - и вали отсюда, не до тебя нам. Наплевать в душу, кончить в меня - все, уебывай.

Я ненавижу свой институт, тех людей которых я вижу, родителей и знакомых. Я просто патологически не могу быть счастливой, да и вообще… Я никогда не смогу быть как другие, может и не… …А почему нет?

Достаю из шкафа отцовскую бритву. Папа узнал, что мама ему изменила, сел в машину и сбросился с моста. А бритва осталась. У него были очень красивые руки. Но кому нужны руки, если все отношения людей это круговорот спермы по влагалищам?

Как раз наполнилась ванна. Хотела помыться, но теперь планы другие. Снимаю халат ложусь в воду. Вспоминаю папу и как его потом хоронили… Он синий был, а его покрасили немного… И руки белые были, а глаза закрыты. И меня тоже будут хоронить… Больше ни лекций, ни разговоров ни о чем… ни проблем и ругани с мамой… хорошо…

Я с силой провела бритвой по запястью. Острая боль обожгла руку, но не так сильно, как я думала. Я постаралась засунуть порезанную руку поглубже в воду, но что толку? Розовый оттенок воды усиливался с каждой секундой. Я стала смотреть в потолок. Самое страшное это ощущение дикого страха перед физиологическими процессами организма. Мне хочется содрать с себя тело, словно жутко тесный и толстый скафандр. Невольно все мои мысли сосредоточены на крови, сильными толчками вырывающейся из порезанных артерий.

Я… не знаю. Я не знаю что теперь… В конце концов, то, что Дима засунул в меня свой член это можно было бы пережить… Но я не переживу! Я уже умираю! Я совершила самоубийство, но пока не умерла. Я уже убила себя. В данный момент я умираю. С каждой секундой все больше.

Мне страшно, безумно страшно. Я, кажется, плиту не выключила. Да! Что же, вдруг она… Как же тогда… Надо бы пойти… Я выключу, а там, потом, гнлядишь… может перебинтую… поздно… уже все… Я хочу пошевелить телом, но оно уже не подчиняется, только бешено работающий мозг еще сохраняет способность жить, это последний очаг жизни. Моей… Последний…

С огромным трудом переваливаюсь через край ванной. Господи! Какая страшная вода! Бардовая, словно немного сизая - это сама смерть я уже купаюсь в смерти, она меня… не отпустит. Падаю на пол, вокруг кровь. Хлещет из раны, в глазах круги, а потом темнеет… Телефон… Я хочу вызвать скорую… Руки скользят по залитой кровью плитке… …и мама как будто мне смотрит в глаза… говорит, что я хорошая была… и что бабушка скоро приедет… и еще…

Скорую! Я ничего не вижу, это тело уже не мое. Одна душа… Душа?.. …глотаю темноту захлебываясь… и сознание, растворяясь в крови, вытекает на кафельный пол… …свет во мне гаснет…

 


Дата добавления: 2015-08-05; просмотров: 50 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Собачка гы-гы-гы. | Просто порно. | Бэд-трип. | Без чувств. | Один из многих вечеров. | Выбор есть. | Обычный вечер. | Негры, драка, кокаин. | Derby Day. | Девочка-друг. |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Съем. Часть первая.| Съем. Часть вторая.

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.016 сек.)