Что посеет человек, то и пожнет» (Гал. 6:7).

Я считаю, что физическая вселенная подобна гигантскому часовому механизму, в котором есть множество зубчатых колес, больших и маленьких. Каждое колесо соединяется с другим, и все взаимосвязано. Размер каждого колеса соотносится со скоростью его вращения. Вся эта, созданная Богом, система совершенна. «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма» (Быт. 1:31). Все находится в равновесии. Однако время от времени один из мелких зубчиков заедает или ломается, и если это не исправить, то это отразится на функционировании всей вселенной. Поэтому Бог и создал специальный закон, позволяющий справляться с такой ситуацией — Закон Кармы.

В мире, где мы живем, этот принцип проявляет себя как причина и следствие, как Инь и Ян. Это мир противоположностей. И нам даже не нужно напрягать свое воображение, чтобы воочию увидеть результат вкушения плода человеком с древа Познания Добра и зла. Но всемогущий Бог предвидел последствия такого поступка, и Он знал, что причина и следствие могут регулировать ситуацию, удерживая ее в том виде, в каком требуется. Хотя людям и была дана свобода воли, нарушением этого закона они наказывают себя. И наоборот, если они придерживаются этого закона, то притягивают к себе вознаграждение. Иначе говоря, все содеянное тобою возвращается к тебе. Нам важно понимать этот закон, поскольку действие его распространяется не только на наши поступки, но так же и на наши слова и мысли.

В одном из предыдущих сеансов с Ли я спрашивал ее «Высшее Я» о том, оказывают ли сейчас на нас обоих влияние наши будущие жизни. Она отмечала, что в этой жизни мы проходим некий период обучения, который подготовит душу к будущему существованию, делая ее более сильной и уравновешенной. Иначе говоря, в нашем настоящем воплощении карма работает положительно. Иисус говорил своим апостолам, что Иоанн учил букве Закона, а он, Иисус, учит духу Закона. Последний подход, на мой взгляд, более гармоничен. Иоанн Креститель, как член секты ессеев, был воспитан на аскетических правилах и убеждениях и, поэтому, его учения, должно быть, граничили с крайностями. Еще одним примером перехода от самоотречения к так называемому Срединному Пути было учение Будды. Это изменение произошло, когда Будда во время своей медитации под деревом бодхи достиг просветления. Но какое отношение имеет все это к вам и ко мне? Я рассматриваю это так: мы живем в мире и воспринимаем то, что происходит, но нам не следует выходить

из равновесия и слишком привязываться к ощущениям. Если мы все же выходим из равновесия, то карма может вмешаться и откорректировать ситуацию. Но, прежде чем прийти в этот мир, душа уже выбрала то, через что должно в нем пройти ее физическое «я». Этим человеку предоставляется возможность либо добиться успеха, либо потерпеть неудачу. Это лишь вопрос выбора, поэтому, с какой бы трудностью мы ни столкнулись, нужно помнить, что она, в первую очередь, создана нашим «Высшим Я». Следовательно, мы можем винить в этом не внешние силы, и не других людей, но лишь самих себя.

Несколько лет назад ко мне обратился один мой друг с вопросом о том, поможет ли ему гипноз справиться с недугом, которым он страдал. Роберт работал руководителем в финансовой компании, но в последние полтора года его стали настолько мучить обострения артрита, что он очень часто по два-три дня оставался прикованным к постели. У него была руководящая должность, и его ценили как специалиста, поэтому он не получал никакой критики в свой адрес за то, что ему приходится регулярно отсутствовать. Тем не менее, он был обеспокоен тем, что, если это состояние будет продолжаться, то его уволят. Поэтому я сказал, что посмотрю, чем можно в его случае помочь. Оказалось, что он хорошо поддается гипнозу, и я вернул его во времени назад, чтобы он посмотрел, не была ли причина его недуга создана еще в детстве. Но он самопроизвольно перешел в свою прошлую жизнь:

⁵ 'За к 70

— Черные плащи.

Я не понял его и попросил пояснить.

— Мы ходим в капюшонах.

— И на тебе капюшон? А сколько тебе лет?

Двадцать с лишним.

— Тебе известно, какой это год...? И знаешь ли ты, в какой стране ты живешь?

— Нет, я не знаю, какой это год, но знаю, что это Италия.

— Но почему ты носишь этот капюшон и черный плащ?

— Так мы поклоняемся Богу.

— У вас какая-то религиозная община? Кто вы такие?

— Мы братья.

— Где вы живете?

— Мы живем в каменном здании с толстыми стенами, и мы видим только своих братьев.

— Теперь скажи мне, что ты за человек?

— Я жалкое ничтожество.

— Почему ты так о себе говоришь?

— Потому что всё ничтожно. Ты должен истязать свою плоть холодом, есть только простую еду и пить только воду. Ты должен умерщвлять свою плоть.

— Как это делается?

— Ты презираешь себя, и становишься самым презренным из всех своих собратьев. Ты считаешь себя ничтожеством, ибо ты и есть ничтожество. Ты спишь на досках, носишь грубые одежды и занимаешься самобичеванием.

Отвечая на мои вопросы, Роберт постоянно вздыхал. Я понял, что он, видимо, был монахом в каком-то закрытом монастыре. В средние века осиротевших детей часто монахи забирали к себе в монастыри и готовили их к тому, что они также станут монахами. Из всего сказанного им было очевидно, что с самого детства он жил за стенами монастыря и был полностью отрезан от окружающего мира.

Затем я спросил его:

— Как ты занимался самобичеванием?

— У нас были хлысты, приделанные к ручке, и мы перехлестывали их через плечо, а затем тянули вперед, сдирая при этом свою кожу. Так мы истязали свою плоть. Тело — это ничто. Так мы поклонялись Богу.

— А много было монахов в том монастыре?

— Пятьдесят или шестьдесят. Точно не знаю.

— Если бы я сказал тебе, что все твои действия неправильны, и что твое тело — храм живого Бога, ибо так написано в Библии, то что бы ты на это ответил?

Роберт ответил на это рыданием, и было очевидно, что он испытывает страх.

— Я могу выносить боль, ибо так мы поклоняемся Богу.

Затем я перенес его к его последнему сознательному воспоминанию о моменте своей смерти. Я спросил его:

— Сколько тебе сейчас лет и что происходит?

— Мне около пятидесяти. У меня лихорадка. Я лежу на досках совсем истощенный. Рядом никого нет. Я думаю о том, что увижу Бога.

В той жизни Роберт истязал свое тело во имя идеи, которая мне казалась совершенно неправильной. Поскольку его мир был так мал, его внимание в основном сосредотачивалось на вопросе, какое место ты занимаешь в этом мироздании. Доходя до крайностей в своем самоистязании, он хотел быть ниже всех остальных монахов и, делая так, думал, что заслужит большую награду. Это своего рода гордыня, перевернутая с ног на голову. В своей настоящей жизни он имеет довольно слабое тело, и он заставляет его делать вещи, для которых оно не предназначено. Он каждый вечер занимается бегом трусцой, доводя себя при этом до полного изнеможения. Такое поведение служит для подсознания своего рода спусковым механизмом, возвращающим чувства, связанные с прошлой жизнью. Здесь вступила в действие карма и сделала его неспособным вставать из постели по причине арт рита. Желая преуспеть в крайностях своего поведения и, тем самым, стать лучше других монахов, он совершал грех духовной гордыни. Узнав причину своей проблемы, он смог изменить свой образ жизни и избавиться от этой болезни, делавшей его немощным.

Еще один случай действия кармы, созданной опытом прошлой жизни, был выявлен в результате гипнотического внушения, которое я проводил с одиннадцатилетним мальчиком, страдавшим астмой. Его отец, прослышавший о моих успехах в этой области, старался использовать любую возможность, чтобы облегчить страдания своего сына. Норман оказался спокойным и восприиМ-

чивым мальчиком. Он так желал получить эту помощь, что, казалось, лечение, которое я предлагаю, совсем не пугало его. Как и большинство детей, он легко погрузился в гипноз. Я использовал свою обычную систему внушения ему позитивных установок, и в это время он спонтанно вошел в прошлую жизнь. Он сказал мне, что находится в шахте. Я спросил его, что он там делает, и он ответил, что работает. Из этого я понял, что он регрессировал в прошлое.

— Что ты делаешь в этой шахте? — спросил я его.

— Это угольная шахта и там очень темно, — ответил он.

— Как тебя звать?

— Кажется, Джона Симпсон.

Затем я спросил его, что он делает в этой шахте, и он сказал мне, что везет тележку к подъемнику.

— Сколько тебе лет?

— Не знаю, — ответил он.

Норман говорил, что он был молодым и довольно солидным. Он говорил, что проработал в шахте около семи лет, но он не все помнит. Из этого я предположил, что из-за работы, которую он выполнял, у него пропало ощущение времени.

— Тебе нравится работать в шахте? — был мой следующий вопрос.

— Нет. Здесь ужасная пыль. Она забивается мне в нос и в рот, и от этого у меня кашель.

— Хорошо, Норман, я хочу, чтобы ты остался в той жизни, но перенесся вперед, и вспомнил то,

что было буквально перед самой твоей смертью... ты уже там?

— Я плыву по реке, то ли на барже, то ли на лодке.

— В каком месте баржи ты находишься?

— Где-то спереди.

— И сколько тебе теперь лет?

— Думаю, я среднего возраста.

— Можешь назвать дат)' этих событий?

— Нет. Вообще не имею понятия, когда это все происходит.

В попытке получить некое представление о том конкретном времени, к которому относятся эти переживания Тома, я спросил его, во что он одет. Из его ответа следовало, что эти события относились к восемнадцатому веку. Вот что он ответил на этот вопрос:

— Короткие штаны, белая рубашка, белые чулки, туфли с большой пряжкой и шляпа-треуголка.

— Каково твое состояние здоровья в этот период?

— Не слишком хорошее. Я все время кашляю. Думаю, что это вызвано пылью в шахте.

— Ты все еще работаешь в шахте?

— Нет. Я нашел работу получше.

— Какая эта работа? Ты работаешь на барже или владеешь ею?

— Нет. Сейчас я еду на работу. А работаю я слугой у мистера Джонсона.

— Теперь, Норман, я хочу, чтобы ты переместился в той жизни к самому моменту твоего перехода в мир иной... Где ты теперь?

— Мы натолкнулись на бревно! — воскликнул он испуганным голосом.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы натолкнулись на бревно в воде. Мы начинаем тонуть. Я понимаю, что тону — ухожу под воду.

На этом этапе Норман весь затрясся и его голос стал очень испуганным. Я сказал ему, что все в порядке, и что я с ним. Тогда он заговорил более уравновешенно:

— Я ухожу под воду. Я тону. Я не могу всплыть. Я не могу всплыть. Нет воздуха!

— Ты умер?

— Да. Я умер.

В этот момент я попросил Нормана, все еще пребывающего в трансе, взглянуть на ту жизнь с позиции настоящей жизни и посмотреть, нет ли связи между ней и его приступами астмы.

— Пыль, — сказал он.

— Пыль была частью причины моей асты. А также вода, ведь я побаиваюсь воды. Видимо причиной моей астмы являются пыль и вода.

Выведя это переживание на поверхность, и обсудив его, Норман смог избавиться от своего недуга. Из разговора с отцом Нормана я также узнал, что в трехгодовалом возрасте Норман упал в бассейн. Подобное происшествие зачастую может играть роль спускового механизма для чувств, лежащих в основе той или иной проблемы. Я обнаружил, что, если переживание смерти сопровождается страхом, то эта эмоция может прочно зафиксироваться в подсознании.

Таким образом, из этих двух случаев можно видеть, что карма переносится из прошлых жизней и влияет на человека, даже когда здесь не замешано никакой вины, как в случае Нормана. Мне кажется, что в его случае эта душа сама хотела, чтобы именно эти переживания стали частью всего замысла. Возможно, это объяснило бы аргументы, стоящие за библейским эпизодом, где апостолы спрашивают Иисуса о человеке, который слепой от рождения.

«Ученики спросили у Него: Равви! Кто согрешил,

Дата добавления: 2015-08-05