H. Ленина 14 страница

С другой стороны, крестьянство, стремясь к новым формам общежития, относилось очень бессознательно, патриархально, по-юродивому, к тому, каково должно быть это общежитие, какой борьбой надо завоевать себе свободу, какие руководители могут быть у него в этой борьбе, как относится к интересам крестьянской революции буржуа­зия и буржуазная интеллигенция, почему необходимо насильственное свержение цар­ской власти для уничтожения помещичьего землевладения. Вся прошлая жизнь кресть­янства научила его ненавидеть барина и чиновника, но не научила и не могла научить, где искать ответа на все эти вопросы. В нашей революции меньшая часть крестьянства действительно боролась, хоть сколько-нибудь организуясь для этой цели, и совсем не­большая часть поднималась с оружием в руках на истребление своих врагов, на унич­тожение царских слуг и помещичьих защитников. Большая часть крестьянства плакала и молилась, резонерствовала и мечтала, писала прошения и посылала «ходателей», — совсем в духе Льва Николаича Толстого! И, как всегда бывает в таких случаях, тол­стовское воздержание от политики, толстовское отречение от политики, отсутствие ин­тереса к ней и понимания ее, делали то, что за сознательным и революционным проле­тариатом шло меньшинство, большинство же было добычей тех беспринципных, хо­луйских, буржуазных интеллигентов,

212__________________________ В. И. ЛЕНИН

которые под названием кадетов бегали с собрания трудовиков в переднюю Столыпина, клянчили, торговались, примиряли, обещали примирить, — пока их не выгнали пинком солдатского сапога. Толстовские идеи, это — зеркало слабости, недостатков нашего крестьянского восстания, отражение мягкотелости патриархальной деревни и заскоруз­лой трусливости «хозяйственного мужичка».

Возьмите солдатские восстания 1905—1906 годов. Социальный состав этих борцов нашей революции — промежуточный между крестьянством и пролетариатом. Послед­ний в меньшинстве; поэтому движение в войсках не показывает даже приблизительно такой всероссийской сплоченности, такой партийной сознательности, которые обнару­жены пролетариатом, точно по мановению руки ставшим социал-демократическим. С другой стороны, нет ничего ошибочнее мнения, будто причиной неудачи солдатских восстаний было отсутствие руководителей из офицерства. Напротив, гигантский про­гресс революции со времен Народной воли сказался именно в том, что за ружье взялась против начальства «серая скотинка», самостоятельность которой так напугала либе­ральных помещиков и либеральное офицерство. Солдат был полон сочувствия кресть­янскому делу; его глаза загорались при одном упоминании о земле. Не раз власть пере­ходила в войсках в руки солдатской массы, — но решительного использования этой власти почти не было; солдаты колебались; через пару дней, иногда через несколько часов, убив какого-нибудь ненавистного начальника, они освобождали из-под ареста остальных, вступали в переговоры с властью и затем становились под расстрел, ложи­лись под розги, впрягались снова в ярмо — совсем в духе Льва Николаича Толстого!

Толстой отразил накипевшую ненависть, созревшее стремление к лучшему, желание избавиться от прошлого, — и незрелость мечтательности, политической невоспитанно­сти, революционной мягкотелости. Историко-экономические условия объясняют и не­обходимость возникновения революционной борьбы масс и неподготовленность их к борьбе, толстовское непротивление

_________________ ЛЕВ ТОЛСТОЙ. КАК ЗЕРКАЛО РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ________________ 213

злу, бывшее серьезнейшей причиной поражения первой революционной кампании.

Говорят, что разбитые армии хорошо учатся. Конечно, сравнение революционных классов с армиями верно только в очень ограниченном смысле. Развитие капитализма с каждым часом видоизменяет и обостряет те условия, которые толкали крестьянские миллионы, сплоченные вместе ненавистью к помещикам-крепостникам и к их прави­тельству, на революционно-демократическую борьбу. В самом крестьянстве рост обме­на, господства рынка и власти денег все более вытесняет патриархальную старину и патриархальную толстовскую идеологию. Но одно приобретение первых лет револю­ции и первых поражений в массовой революционной борьбе несомненно: это — смер­тельный удар, нанесенный прежней рыхлости и дряблости масс. Разграничительные линии стали резче. Классы и партии размежевались. Под молотом столыпинских уро­ков, при неуклонной, выдержанной агитации революционных социал-демократов, не только социалистический пролетариат, но и демократические массы крестьянства бу­дут неизбежно выдвигать все более закаленных борцов, все менее способных впадать в наш исторический грех толстовщины!

«Пролетарий» № 35, Печатается по рукописи,

(24) 11 сентября 1908 г. сверенной с текстом

газеты «Пролетарий»

СТУДЕНЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ И СОВРЕМЕННОЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

Забастовка студентов провозглашена в Петербургском университете. К ней присое­динился целый ряд других высших учебных заведений. Движение перекинулось уже в Москву и Харьков. Судя по всем данным, которые имеются в заграничных и русских газетах, а также в частных письмах из России, мы стоим перед фактом довольно широ­кого академического движения¹⁰³.

Назад к старине! Назад к дореволюционной России, — вот о чем прежде всего сви­детельствуют эти события. По-прежнему правительственная реакция подтягивает уни­верситеты. Вечная в самодержавной России борьба с студенческими организациями приняла форму похода черносотенного министра Шварца — действующего в полном согласии с «премьером» Столыпиным — против автономии, которую обещали студен­там осенью 1905 г. (чего только не «обещало» тогда российским гражданам самодер­жавие под натиском революционного рабочего класса!), — против автономии, которой студенты пользовались, пока самодержавию было «не до студентов», и которую само­державие не могло не начать отнимать, оставаясь самодержавием.

По-прежнему скорбит и ноет либеральная печать, — на этот раз вместе с некоторы­ми октябристами, — скорбят и хныкают гг. профессора, умоляя правительство не всту­пать на путь реакции, использовать прекрасный случай «обеспечить реформами мир и порядок» в «измученной потрясениями стране», — умоляя студенчество

_____________ СТУДЕНЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ____________ 215

не прибегать к незаконным способам действия, способным только сыграть на руку ре­акции и т. д., и т. д., и т. д. Какие все это старые-престарые, затасканные мотивы и как живо воскрешают они перед нами то, что было лет этак 20 тому назад, в конце 80-х го­дов прошлого века! Сходство той поры с теперешней покажется особенно поразитель­ным, если взять современный момент отдельно, вне связи с пережитыми тремя годами революции. Ибо Дума (на первый взгляд) только чуть-чуть иначе выражает совершенно то же самое дореволюционное соотношение сил: господство дикого помещика, предпо­читающего придворные связи и воздействие через своего брата чиновника всяким представительствам; — поддержку того же чиновника купечеством (октябристы), кото­рое не смеет разойтись с отцами-благодетелями; — «оппозицию» буржуазной интелли­генции, больше всего заботящейся о доказательстве своей лояльности и называющей увещание власть имущих политической деятельностью либерализма. Рабочие депутаты Думы слишком, слишком слабо напоминают о том, какую роль сыграл недавно проле­тариат своей открытой массовой борьбой.

Спрашивается, можем ли мы при таких условиях придавать значение старым фор­мам примитивно-академической борьбы студенчества? Если либералы опустились до «политики» (только в насмешку, конечно, можно тут говорить о политике) 80-х годов, то не будет ли со стороны социал-демократии принижением ее задач, если она сочтет нужным поддержать так или иначе академическую борьбу?

Такой вопрос, по-видимому, ставится кое-где студентами-социал-демократами. По крайней мере, в редакцию нашей газеты доставлено одно письмо от группы студентов-социал-демократов, в котором, между прочим, говорится:

«13-го сентября сходка студентов Петербургского университета постановила призвать студентов к всероссийской студенческой забастовке, мотивируя свой призыв агрессивной тактикой Шварца; плат­форма забастовки — академическая, сходка даже приветствует «первые шаги» московских и петербург­ских советов профессоров в деле борьбы за автономию. Мы недоумеваем перед академической платфор­мой, выставленной петербургской

216_______________________________ В. И. ЛЕНИН

сходкой, и считаем ее недопустимой при данных условиях и не могущей объединить студенчество для активной, широкой борьбы. Мы мыслим студенческое выступление лишь координированным с общим политическим выступлением и ни в коем случае отдельно. Нет тех элементов в наличности, которые бы­ли бы в состоянии объединить студенчество. Ввиду этого мы высказываемся против академического вы­ступления».

Ошибка, которую делают авторы письма, имеет гораздо большее политическое зна­чение, чем можно было бы подумать с первого взгляда, ибо рассуждение авторов затра­гивает в сущности тему несравненно более широкую и важную, чем вопрос об участии в данной забастовке.

«Мы мыслим студенческое выступление лишь координированным с общим политическим выступле­нием. Ввиду этого мы высказываемся против академического выступления».

Такое рассуждение в корне неправильно. Революционный лозунг — надо стремиться к координированному политическому выступлению студентов с пролетариатом и т. д. — превращается здесь из живого руководства для все более широкой, всесторонней, боевой агитации в мертвую догму, которая механически примеривается к различным этапам различных форм движения. Политическое координированное выступление не­достаточно только провозглашать, повторяя «последнее слово» уроков революции. За политическое выступление надо уметь агитировать, используя для этой агитации все возможности, все условия и прежде всего, больше всего, всякие массовые конфликты тех или иных передовых элементов с самодержавием. Не в том дело, конечно, чтобы мы заранее разделили всякое студенческое движение на обязательные «стадии» и не­пременно следили за аккуратным прохождением каждой стадии, боясь «несвоевремен­ных» переходов к политике и т. п. Подобный взгляд был бы самым вредным педантст­вом и вел бы только к оппортунистической политике. Но так же вредна обратная ошиб­ка, когда с создавшимся фактически положением и условиями данного массового дви­жения не хотят считаться ради ложно понятого в неподвижном смысле лозунга:

_____________ СТУДЕНЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ____________ 217

такое применение лозунга неизбежно вырождается в революционную фразу.

Возможны условия, когда академическое движение принижает политическое или раздробляет его или отвлекает от него, и — тогда социал-демократические группы сту­дентов, конечно, обязаны были бы сосредоточить свою агитацию против такого движе­ния. Всякий видит, однако, что объективные политические условия данного момента иные: академическое движение выражает начало движения новой «смены» учащейся молодежи, которая более или менее привыкла уже к узенькой автономии, причем начи­нается это движение в обстановке отсутствия других форм массовой борьбы в данный момент, в обстановке затишья, когда широкие массы продолжают переваривать опыт трех лет революции все еще молча, сосредоточенно, медленно.

При таких условиях социал-демократия сделала бы глубокую ошибку, если бы она высказалась «против академического выступления». Нет, группы студентов, принадле­жащих к нашей партии, должны направить все усилия на поддержку, использование и расширение данного движения. Как и всякая поддержка примитивных форм движения социал-демократией, и данная поддержка должна состоять больше всего и главным об­разом в идейном и организационном воздействии на более широкие слои, возбужден­ные конфликтом и переживающие сплошь да рядом в этой форме конфликта первый политический конфликт. Ибо учащаяся молодежь, вошедшая в университеты в течение последних двух лет, жила почти всецело жизнью, оторванной от политики, и воспиты­валась в духе узкого академического автономизма, воспитывалась не только казенными профессорами и правительственной печатью, но и либеральными профессорами и всей партией к.-д. Для такой молодежи широкая забастовка (если сумеет эта молодежь соз­дать широкую забастовку! мы должны все сделать, чтобы помочь ей в этом, но, конеч­но, не нам, социалистам, ручаться за успех того или иного буржуазного движения) яв­ляется началом политического конфликта, все равно, сознают ли это борющиеся или

218__________________________ В. И. ЛЕНИН

нет. Наша задача — разъяснить массе «академических» протестантов объективное зна­чение этого конфликта, постараться сделать его сознательно политическим, удесяте­рить агитационную деятельность соц.-демократических групп студенчества и всю эту деятельность направить к тому, чтобы усвоены были революционные выводы из исто­рии 3-х лет, чтобы понята была неизбежность новой революционной борьбы, чтобы наши старые — и оставшиеся вполне современными — лозунги низвержения самодер­жавия и созыва учредительного собрания снова стали предметом обсуждения и осел­ком политической концентрации свежих поколений демократии.

От такой работы с.-д. студенты не вправе отказаться ни при каких условиях, — и, как бы трудна ни была эта работа в данный момент, какие бы неудачи ни постигли тех или иных агитаторов в том или ином университете, землячестве, собрании и т. д., мы скажем: толците и отверзется! Работа политической агитации никогда не пропадает да­ром. Успех ее измеряется не только тем, удалось ли нам сейчас же и сразу добиться большинства или согласия на координированное политическое выступление. Возмож­но, что мы этого не добьемся сразу: на то мы и организованная пролетарская партия, чтобы не смущаться временными неудачами, а упорно, неуклонно, выдержанно вести свою работу хотя бы при самых трудных условиях.

Печатаемое нами ниже воззвание СПБ. коалиционного студенческого совета пока­зывает, что даже самые активные элементы студенчества упорно держатся за чистый академизм и тянут пока еще кадетско-октябристскую песенку. И это в то время, как ка-детско-октябристская печать держится по отношению к забастовке самым гнусным об­разом, доказывая в самом разгаре борьбы, что она вредна, преступна и т. д. Отпор, ко­торый счел нужным дать Петербургский комитет нашей партии коалиционному совету, мы не можем не приветствовать (см. «Из партии»).

Очевидно, современному студенчеству недостаточно еще, для превращения его из «академиков» в «полити-

_____________ СТУДЕНЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ____________ 219

ков», бичей Шварца, ему нужны еще скорпионы новых и новых черносотенных фельд­фебелей для полного революционного обучения новых кадров. Над этими кадрами, обучаемыми всей столыпинской политикой, обучаемыми каждым шагом контрреволю­ции, должны неустанно работать и мы, с.-д., видящие ясно объективную неизбежность новых буржуазно-демократических конфликтов в национальном масштабе с самодер­жавием, которое сплотилось с черносотенно-октябристской Думой.

Да, в национальном масштабе, ибо черносотенная контрреволюция, поворачивая Россию вспять, не только закаляет новых борцов в рядах революционного пролетариа­та, но и вызовет неизбежно новое движение непролетарской, т. е. буржуазной демокра­тии (понимая под этим, конечно, не участие в борьбе всей оппозиции, а широкое уча­стие действительно демократических, т. е. способных на борьбу элементов буржуазии и мелкой буржуазии). Начало массовой студенческой борьбы в России 1908 года есть по­литический симптом, симптом всего современного положения, созданного контррево­люцией. Тысячи и миллионы нитей связывают учащуюся молодежь с средней и низшей буржуазией, мелким чиновничеством, известными группами крестьянства, духовенства и т. д. Если весной 1908 г. делались попытки возродить «Союз освобождения» поле-вее, чем старый кадетский, полупомещичий, Петром Струве представляемый союз, — если осенью начинает волноваться масса молодежи, наиболее близкой к демократиче­ской буржуазии в России, — если завыли снова с удесятеренной злобой продажные пи­саки против революции в школах, — если стонут и плачут подлые либеральные про­фессора и кадетские вожди по поводу несвоевременных, опасных, гибельных стачек, неугодных милым октябристам, способных «оттолкнуть» октябристов, господствую­щих октябристов, — значит, прибывает новый порох в пороховницах! значит, не толь­ко в студенчестве начинается реакция — против реакции.

См. настоящий том, стр. 52—56. Ред.

220__________________________ В. И. ЛЕНИН

И как бы слабо и зачаточно ни было это начало, партия рабочего класса должна ис­пользовать и использует его. Мы умели работать годы и десятилетия перед революци­ей, внося свои революционные лозунги сначала в кружки, потом в массы рабочих, по­том на улицу, потом на баррикады. Мы должны суметь и теперь наладить прежде всего то, что является задачей дня, без чего пустыми словами будут разговоры о координиро­ванном политическом выступлении, — именно: крепкую пролетарскую организацию, ведущую всюду и везде политическую агитацию в массах во имя своих революцион­ных лозунгов. За эту организацию в своей студенческой среде, за эту агитацию на поч­ве данного движения должны приняться и наши университетские группы.

Пролетариат не заставит себя ждать. Он часто уступает буржуазной демократии пер­венство выступлений на банкетах, в легальных союзах, в стенах университетов, с три­буны представительных учреждений. Он никогда не уступает и не уступит первенства в серьезной, великой революционной борьбе масс. Не так скоро и не так легко созревают все условия для взрыва этой борьбы, как хотелось бы тому или иному из нас, — но эти условия зреют и назревают неизменно. И маленькое начало маленьких академических конфликтов есть большое начало, ибо за ним — не сегодня, так завтра, не завтра, так послезавтра — последуют большие продолжения.

«Пролетарий» № 36, Печатается по тексту

(16) 3 октября 1908 г. газеты «Пролетарий»

СОБЫТИЯ НА БАЛКАНАХ И В ПЕРСИИ

За последнее время балканские события заполонили политическую прессу не только России, но и всей Европы. Некоторое время опасность европейской войны казалась придвинувшейся совсем близко, да и сейчас еще — хотя гораздо больше вероятности, что дело ограничится шумом и криком, а до войны не дойдет, — опасность ее все же далеко не устранена.

Бросим общий взгляд на характер кризиса и на те задачи, которые он возлагает на русскую рабочую партию.

Пробуждение к политической жизни азиатских народов получило особенный толчок от русско-японской войны и от русской революции. Но это пробуждение так медленно перекидывалось с одной страны на другую, что в Персии едва ли не решающую роль сыграла и продолжает играть русская контрреволюция, а турецкая революция сразу встретила перед собой контрреволюционную коалицию держав с Россией во главе. Правда, это последнее утверждение, на первый взгляд, противоречит общему тону ев­ропейской прессы и заявлений дипломатии: послушать эти заявления, поверить статьям официозов — все полны «сочувствия» к обновленной Турции, все только и желают ук­репления и развития конституционного режима в Турции, все не нахвалятся «умерен­ностью» буржуазных младотурков.

Но все эти речи — образец подлого буржуазного лицемерия современных реакцион­ных правительств Европы

222__________________________ В. И. ЛЕНИН

и современной реакционной европейской буржуазии. На деле ни одна европейская страна, называющая себя демократией, ни одна европейская буржуазная партия, име­нующаяся демократической, прогрессивной, либеральной, радикальной и т. п., не дока­зала ничем своего действительного желания помочь турецкой революции, ее победе, ее упрочению. Напротив, все боятся успеха турецкой революции, ибо этот успех означал бы неминуемо, с одной стороны, развитие стремлений к автономии и действительной демократии во всех балканских народах, с другой стороны, победу персидской револю­ции, новый толчок к демократическому движению в Азии, усиление борьбы за само­стоятельность в Индии, создание свободных порядков на громадном протяжении рус­ской границы, следовательно, создание новых условий, затрудняющих политику черно­сотенного царизма и облегчающих подъем революции в России, и так далее.

Суть того, что происходит теперь на Балканах, в Турции, в Персии, сводится к контрреволюционной коалиции европейских держав против растущего демократизма в Азии. Все усилия наших правительств, вся проповедь «больших» европейских газет сводятся к тому, чтобы замазать этот факт, чтобы сбить с толку общественное мнение, чтобы прикрыть лицемерными речами и дипломатическими фокус-покусами контрре­волюционную коалицию так называемых цивилизованных наций Европы против наиме­нее цивилизованных и наиболее рвущихся к демократизму наций Азии. И вся суть по­литики пролетариата в данный момент состоит в том, чтобы сорвать маску с буржуаз­ных лицемеров, чтобы обнаружить перед глазами самых широких народных масс реак­ционность европейских правительств, которые из боязни пролетарской борьбы у себя дома играют и помогают играть роль жандарма по отношению к революции в Азии.

Сеть интриг, которыми окутала Европа все турецкие и балканские происшествия, чрезвычайно плотная, и обывательская публика поддается на удочку дипломатов, кото­рые стараются обратить внимание на мелочи,

________________________ СОБЫТИЯ НА БАЛКАНАХ И В ПЕРСИИ______________________ 223

на частности, на отдельные стороны происходящих событий, стараются затемнить смысл всего процесса в целом. Напротив, наша задача, задача международной социал-демократии — разъяснить народу именно общую связь событий, основное направление и подкладку всего происходящего.

Конкуренция капиталистических держав, желающих «урвать кус» и расширить свои владения и свои колонии, — затем боязнь самостоятельного демократического движе­ния среди зависимых или «опекаемых» Европой народов, — вот два двигателя всей ев­ропейской политики. Младотурков хвалят за умеренность и за сдержанность, т. е. хва­лят турецкую революцию за то, что она слаба, за то, что не пробуждает народных ни­зов, не вызывает действительной самостоятельности масс, за то, что она враждебна на­чинающейся пролетарской борьбе в империи оттоманов, — и в то же самое время Тур­цию продолжают грабить по-прежнему. Хвалят за то, что возможно продолжать по-старому грабеж турецких владений. Хвалят младотурков и продолжают политику, ко­торая самым очевидным образом представляет из себя политику раздела Турции. Чрез­вычайно верно и метко сказала по этому поводу «Лейпцигская Народная Газета», ор­ган местных соц.-дем.:

«В мае 1791 года дальновидные государственные люди, действительно заботящиеся о благе родины, провели политическую реформу в Польше. Король прусский и император австрийский хвалили консти­туцию 3 мая, приветствовали ее, как дело, «несущее благо соседнему государству». Весь свет расхвали­вал польских реформаторов за ту «умеренность», с которой они принялись за свое дело в отличие от страшных якобинцев в Париже... 23 января 1793 года Пруссия, Австрия и Россия подписали договор о разделе Польши!

В августе 1908 года младотурки провели политическую реформу, прошедшую необыкновенно гладко. Весь свет хвалил их за благопристойную «умеренность», с которой они принялись за дело в отличие от страшных социалистов в России... В октябре 1908 года разыгрывается ряд событий, которые все ведут к дележу Турции».

В самом деле, было бы прямо ребячеством, если бы кто-нибудь вздумал верить сло­вам дипломатов, не считаясь с делами их, с коллективным выступлением

224__________________________ В. И. ЛЕНИН

держав против революционной Турции. Достаточно сопоставить факт свидания и пе­реговоров министров иностранных дел, глав некоторых государств — с последующими событиями, чтобы наивная вера в заявления дипломатов рассеялась, как дым. В августе и сентябре, как раз после младотурецкой революции и перед самыми декларациями Ав­стрии и Болгарии, мы наблюдаем свидание г. Извольского в Карлсбаде и Мариенбаде с королем Эдуардом, с премьером французской республики Клемансо, свидание минист­ра иностранных дел Австрии фон-Эренталя с итальянским министром иностранных дел Титтони в Зальцбурге, затем свидание Извольского с Эренталем 15 сентября в Бухлое, свидание Фердинанда, князя Болгарского, с Францем-Иосифом в Будапеште, свидание Извольского с фон-Шеном, германским министром иностранных дел, потом с Титтони и с королем итальянским.

Эти факты говорят сами за себя. Перед выступлением Австрии и Болгарии все суще­ственное было уже переговорено самым конспиративным и непосредственным обра­зом, при личном свидании королей и министров, между шестью державами: Россией, Австрией, Германией, Италией, Францией и Англией. Начавшаяся потом газетная пе­ребранка из-за того, правду ли сказал Эренталь, что Италия, Германия и Россия дали свое согласие на аннексию (присоединение) Боснии и Герцеговины Австрией или нет, — это все сплошная комедия, сплошной отвод глаз, на который поддаются только ли­беральные филистеры. Воротилы внешней политики европейских государств, Изволь­ские, Эрентали и вся эта банда коронованных разбойников со своими министрами на­рочно бросила кость печати: грызитесь, господа, пожалуйста, из-за того, кто кого надул и кто кого обидел, Австрия ли Россию, Болгария ли Австрию и т. д., кто «первый» на­чал рвать Берлинский трактат, кто и как относится к плану конференции держав и прочее и тому подобное. Пожалуйста, занимайте этими интересными и важными — о! чрезвычайно важными! — вопросами общественное мнепие. Нам именно это и нужно, чтобы прикрыть главное и основное: состоявшееся

СОБЫТИЯ НА БАЛКАНАХ И В ПЕРСИИ______________________ 225

уже предварительно соглашение в коренном, т. е. в выступлении против младотурецкой революции, в дальнейших шагах к разделу Турции, в пересмотре под тем или иным со­усом вопроса о Дарданеллах, в разрешении русскому черносотенному царю душить персидскую революцию. Вот в чем вся суть, вот что нам, вождям реакционной буржуа­зии всей Европы, действительно нужно и что мы делаем. А либеральные дурачки в пе­чати и в парламентах пусть займутся болтовней о том, с чего началось и как кто сказал и под каким соусом должна быть окончательно оформлена, подписана и показана всему свету политика колониального грабежа и подавления демократических движений. Ли­беральная печать всех крупных европейских держав — кроме наиболее в данный мо­мент «сытой» Австрии — занимается теперь тем, что обвиняет свое правительство в недостаточном соблюдении своих национальных интересов. Либералы каждой страны изображают свою страну и свое правительство наиболее неумелыми, наименее «ис­пользовавшими» положение, обманутыми и т. п. Именно эту политику ведут и наши кадеты, давно уже договорившиеся до того, что успехи Австрии внушают им «зависть» (буквальное выражение г. Милюкова). Вся эта политика либеральных буржуа вообще и политика наших кадетов в особенности есть самое отвратительное лицемерие, самое гнусное предательство действительных интересов прогресса и свободы. Ибо такая по­литика, во-первых, затемняет демократическое сознание народных масс, замалчивая заговор реакционных правительств; во-вторых, она толкает каждую страну на путь так называемой активной внешней политики, т. е. одобряет систему колониального грабе­жа и вмешательства держав в дела Балканского полуострова, вмешательства, всегда ре­акционного; в-третьих, эта политика прямо играет на руку реакции, заинтересовывая народы в том, сколько «мы» получим, сколько «нам» достанется при дележе, сколько «мы» выторгуем. Реакционным правительствам как раз в данный момент нужнее всего именно то, чтобы они могли сослаться на «общественное мнение» в подкрепление

226__________________________ В. И. ЛЕНИН

своих захватов или требований «компенсации» и т. п. Смотрите, дескать, печать моей страны обвиняет меня в чрезмерном бескорыстии, в недостаточном отстаивании на­циональных интересов, в податливости, она грозит войной, следовательно, мои требо­вания, как самые «скромные и справедливые», всецело подлежат удовлетворению!

Политика русских кадетов, как и политика европейских либеральных буржуа, есть лакейство перед реакционными правительствами, есть отстаивание колониальных за­хватов, грабежа и вмешательства в чужие дела. Политика кадетов особенно вредна по­тому, что она ведется под флагом «оппозиции», и вследствие этого сбивает с толку очень и очень многих, внушает доверие тем, кто не верит русскому правительству, раз­вращает сознание масс. Поэтому и наши депутаты в Думе и все наши партийные орга­низации должны иметь в виду, что нельзя сделать ни одного серьезного шага в деле со­циал-демократической пропаганды и агитации по поводу балканских событий, не разъ­ясняя, и с думской трибуны, и в листках, и на собраниях, связи между реакционной по­литикой самодержавия и лицемерной оппозицией кадетов. Нельзя разъяснить народу всего вреда, всей реакционности царской политики, не разъясняя той же сущности ка­детской внешней политики. Нельзя бороться с шовинизмом и черносотенством во внешней политике, не борясь с фразами, ужимками, недомолвками и подходцами каде­тов.

Вот пример того, до чего доводит социалистов податливость к точке зрения либе­ральной буржуазии. В известном органе оппортунистов «Sozialistische Monatshefte» («Социалистический —??? — Ежемесячник»)¹⁰⁷ Макс Шиппель пишет по поводу бал­канского кризиса: «Почти все мыслящие члены партии сочли бы это ошибкой, если бы мнение, еще раз высказанное недавно в нашем берлинском центральном органе (т. е. в «Vorwärts'e»), получило преобладание, именно то мнение, что Германии нечего искать ни в теперешних, ни в будущих переворотах на Балканах. Понятно, нам не надо стре­миться к территориальным приобретениям... Но

Дата добавления: 2015-08-05